Июль 2023-го: Павел Могилевец переходит в «Урарту» и играет в Лиге чемпионов.
Ноябрь 2023-го: «Урарту» досрочно расторг контракт с Могилевцем.
По этому поводу экс-хавбек «Зенита», «Рубина» и сборной России выступил с заявлением. Назвал расставание с армянским клубом неприятным и допустил, что завершит карьеру: «Произошло очередное событие в моей футбольной жизни, которое заставляет задуматься о том, что главное в любой ситуации — оставаться человеком, по возможности честным и порядочным, в первую очередь перед самим собой». Сейчас Павел по-прежнему в Ереване.
Два года назад Sport24 обсудил с Могилевцем его карьеру. Чтобы узнать, что Павел пережил с тех пор и что именно произошло с «Урарту», с футболистом связался Марсель Арзуманян.
Работа с игроком «Амкала» и футбол 6x6 в Ташкенте
— Сначала разберемся, почему в 2022-м ты не продлился с «Бунедкором». Хотя планировал задержаться в Узбекистане.
— Сменились руководство и тренер, убрали всех легионеров. Говорили: «Возможно, продлим контракт». Тянули до последнего, но в итоге решили не предлагать. Ничего страшного. Останься там, не побывал бы в Армении.
— Кроме Узбекистана, тогда были еще варианты?
— Первая лига в России, возможно.
— А было желание идти туда?
— Сейчас бы точно не рассматривал. А тогда…
— Что тогда?
— В январе 2022-го я разорвал контракт с «Нижним» и решил сделать операцию на колено, чтобы к середине февраля поехать с кем-нибудь на сборы. Тогда не нашел себе команду и в начале марта уехал в Сербию на лечение. Впервые был рад, что у меня нет контракта — могу ехать, куда хочу.
В Сербии восстанавливался от операции, работал с Андрия Милутиновичем (курировал научно-спортивное направление в «Динамо», работал со сборной Хорватии на ЧМ-2018. — Sport24). В апреле вернулся в Россию — жена была беременна. Продолжал индивидуально тренироваться, ездил в Москву к Василию Маврину. Он, помимо медиафутбольного «Амкала», индивидуально тренирует детей и взрослых. Вот и мне Вася помогал набирать форму, спасибо ему.
Тем же летом 2022-го вместе с Евгением Башкировым тренировались в СШОР «Зенита» с парнями 2007 года.
— Мысли о завершении карьеры проскальзывали?
— Нет. Стал задумываться об этом только по истечении контракта с «Бунедкором». Хотел поиграть рядом с Ташкентом, чтобы не уезжать оттуда — дочка пошла в детский сад. Но мне отказывали клубы даже из второй лиги Казахстана недалеко от границы. Ничего найти не удалось, снова куда-то переезжать не хотелось. Решил остаться в Ташкенте и тренироваться самостоятельно. Если бы летом того года не нашел «Урарту», возможно, уже закончил бы.
— Слышал, ты даже играл в футбол 6х6.
— Да, после того как кончился контракт, поддерживал форму и играл по любителям. Собирались в парке имени Бабура в Ташкенте. Пацанам оттуда привет!
«Самая подлая и некрасивая ситуация из всех, что у меня были»
— Как летом 2023-го возник «Урарту»?
— Неожиданно. Интерес сперва проявлял лишь армянский «Алашкерт», со мной связывался их спортивный директор. Потом из «Урарту» позвонил Самвел Арустамян, брат Нобеля. Предложил просмотр. Я пробыл с командой около пяти дней, устроил их и подписал контракт.
— А почему отказал «Алашкерту»?
— В финансовом плане условия «Урарту» были лучше.
— В итоге за «Урарту» ты толком и не сыграл — восемь матчей в армянской Премьер-лиге. В чем причины мистического расставания?
— Готов рассказать.
— С удовольствием выслушаю.
— В моей карьере было много тренеров. Но то, что случилось в «Урарту», — самая подлая и некрасивая ситуация из всех, что у меня были. Понимаю, в Армении футбольные президенты обладают широкой властью, часто они эмоциональны и импульсивны. У меня не было бы вопросов, если бы меня выгнал лично президент «Урарту» Джеван Челоянц. Окей, его клуб, его решение.
— Неужто Гунько выгнал?
— Все по порядку.
— Не мешаю.
— Прошлым летом я прилетел на просмотр в «Урарту» за 10–14 дней до первой игры — в отборе к Лиге чемпионов со «Зриньски». Дома мы уступили 0:1, я сыграл минут десять. В Боснии свели к 3:2 в нашу пользу, но по пенальти уступили. Я провел на поле уже час.
В промежутке между матчами продают нашего лучшего игрока Иву — в «Рубин». Странное решение, учитывая, как мне внушали важность этих игр. Но ладно, не мое дело.
Вылетели в Лигу конференций, где попали на «Фарул», чемпионов Румынии. В гостях проиграли 2:3, но я почти в самом дебюте получил мышечную травму — всего вторую такую за карьеру. Как мне объяснили врачи, все из-за простоя, который у меня был перед «Урарту».
— Лечился в Сербии?
— Да, мне предлагали восстановиться в Ереване, но я хотел сделать это как можно быстрее, а у «Урарту» нет такого оборудования, как в клинике у Милутиновича. Обговорили все с тренером, и мне разрешили за свой счет поехать туда. Пробыл там 10 дней и вернулся в «Урарту» — уже мог тренироваться на футбольном поле.
В игру вернулся уже первого сентября против «Вест Армении» — 5:2. У тренерского штаба ко мне вопросов не было. Только перед встречей с «Ваном» в середине сентября спортивный директор Дмитрий Кудряшов сказал: «Президент тобой недоволен, спрашивает нас, зачем вы подписали Могилевца — думает, что ты приехал заканчивать карьеру». Я объяснил, что максимально выкладываюсь и точно не планирую завершать.
— Немного вклинюсь: ты с президентом Челоянцем общался лично?
— Однажды, когда заключал контракт. В этот момент от руководства всегда идут дежурные фразы, все доброжелательные. Но я не воспринимаю такие разговоры всерьез, это все протокольная часть. А претензии позже получал от третьих лиц.
— Все, продолжай рассказ.
— Кудряшов говорит мне, что тренер не знает об этих словах президента. Мол, Гунько верит в меня, поддерживает. Этот разговор происходит за два часа до игры с «Ваном». Я вышел при 1:1, мы забиваем два, тренер меня хвалит. Дальше — два принципиальных матча для тренерского штаба, это их бывшие команды: «Арарат» и «Ноа». Побеждаем их обеих, я в стартовом составе, ко мне все еще никаких претензий от штаба. Но я держу тот разговор в голове. Понимаю: все нормально, лишь пока побеждаем.
25 октября — важнейшая игра с «Пюником». Выхожу в старте, играем так себе, в итоге пролетели 1:3. После игры в раздевалку заходит президент: «Ситуацию надо исправлять». У всех есть время до зимней паузы, чтобы доказать, что они достойны быть в команде.
После игры выходной, через день тренировка. На нее приезжаю, как обычно, часика за полтора. Спокойно готовлюсь в зале, тишина. За 10 минут до тренировки вызывает Гунько.
— Так.
— Его слова каким-то надменным тоном: «Мы видим, что тебя что-то не устраивает в тренировочном процессе, не нравятся наши идеи. Считаем, нам надо расстаться». Я немного не понял: «А скажите, пожалуйста, это ваше решение? Или все-таки президента?» — «Нет, — отвечает, — это я так решил».
Из слов Гунько я понял: катализатором решения стала игра с «Пюником». Он продолжает: «Мы рассчитывали попасть в групповой этап Лиги Европы или в Лигу конференций, но не попали». И в этом, судя по всему, моя вина. Ну конечно, причину же всегда легче найти в ком-то одном.
— Шок.
— И все это — за 10 минут до тренировки. За день до того выходной — позвони тогда. Да и вообще, я всегда был с ним на связи — набери, объясни ситуацию. Тем более его помощники видели, что я уже занимаюсь в зале около получаса, подходили, здоровались. В чем проблема?
— Странно.
— И ключевая фраза Гунько: «Мне кажется, так будет лучше и нам, и тебе». Как это мне «лучше»? Кому я сейчас нужен? Где я посреди сезона найду команду? Я и потренироваться ни с кем не смогу: мне банально даже не предложили перевестись в дубль. А потом Гунько добавил: «Уважаю твою карьеру, не хочу, чтобы ты сидел. Нам лучше разойтись».
Подло и мерзко. Особенно странно слушать, что это его решение, а не президента. Потом пацаны мне рассказывали, что на теории после «Пюника» он выставил меня чуть ли не главной причиной поражения.
«Где-то надо быть «говнюком»
— Восстановлю хронологию. Сначала спортивный директор говорит, что Челоянц не доволен твоей игрой и уверяет: тренер не в курсе недовольства президента. Потом Гунько говорит, что убрать тебя из команды — только его решение. Так?
— Абсолютно. Мое мнение: это решение президента, но тренер на моем примере решил показать, каким может быть жестким и что он может убрать так любого. Потом еще и команде подтвердил, что это его решение. Самый тяжелый удар — по моей репутации, потому что у всех команд, которые хотят меня подписать, возникает вопрос: почему это убрали одного меня посередине сезона? Можно сколько угодно им объяснять, но факт остается фактом.
— Первая мысль, как покинул кабинет Гунько?
— «И зачем я сорок минут тренировался в зале?»
Дмитрий Гунько
— Серьезно?
— Ну да. А потом уже: «Блин, надоело. Снова искать клуб, снова переезд».
— А тебе действительно тренировочный процесс не нравился?
— Ну нет, конечно. Всегда есть упражнения, которые не получаются, и бывает, что тренер или игрок этим недовольны. Это нормально, каждый хочет, чтобы все получалось. Тем более Гунько всегда выступал за диалог. И ко мне много раз обращался сам, спрашивая мнение по тому или иному игровому эпизоду.
— Каким было первое впечатление о Гунько?
— Супер! Европейский тренер, никаких оров и криков на тренировках, диалог между штабом и футболистами. Странно, почему вдруг решил показать свой характер на мне. Может, все копит в себе, а в лицо сказать не может.
У меня нет претензий к тому, почему со мной расстались. Футбол, бывает. Претензия лишь в том, как они это сделали.
— Потом пересекались с Гунько?
— И не хотел. Старался приезжать на базу в то время, когда его точно там не будет.
Sport24 попросил Дмитрия Гунько рассказать о расставании с Могилевцем. Ответ тренера: «Я оставлю это без комментариев. Не буду говорить ничего. Это мнение Павла, я не хочу вступать в дискуссию. Мы уважаем мнение футболистов, а футболисты должны уважать мнение тренеров».
— Ранее у тебя с тренерами возникали конфликты?
— Я работал с Ринатом Билялетдиновым, с Кучуком. Тренеры советской закалки, но честные — это главное. Помню ситуацию с Леонидом Станиславовичем в «Ростове». Матч против «Анжи», всю неделю наигрываюсь под стартовый состав. Тут случайно обрезаю на тренировке — и все, для Кучука это критическая ошибка. В старте вместо меня — другой игрок, из-за того обреза я в запасе. Но я понимал, за что такие санкции. В той игре я вышел на замену, мы победили, а Кучук похвалил меня за реакцию на его решение. Вообще без вопросов, это нормально.
— Но был и другой Леонид — Слуцкий. Его чувство юмора ты не понимал?
— Объясню. Была ситуация, когда он только пришел в «Рубин» после Бердыева — огромный контраст. Леонид Викторович на первой же тренировке после назначения стал ко всем искать подход. Команда разминается с тренером по физподготовке, и Слуцкий начинает подкалывать игроков. А я привык работать серьезно и сосредоточенно, меня воспитывали так, что нельзя смеяться на тренировках.
Слуцкий раз попробовал надо мной пошутить, два — не идет. Он видит: я не воспринимаю. Потом вызывает всех по очереди к себе, знакомится, дело доходит до меня. Говорит: «Вижу, не идешь на фидбек. Вообще знаешь, что такое фидбек?» В общем, стало ясно, что мы совершенно не подходим друг другу. И это нормально. Главное, что клуб очень уважительно и по-человечески со мной расстался.
— Давай про тех, с кем у тебя отношения сложились. Мы вспоминали Женю Башкирова — он ведь полузащитник года в Финляндии.
— Постоянно на связи, один из самых близких друзей. Познакомились в дубле «Зенита», тогда мне казалось, что он просто понтуется крутыми словечками. Будто хочет казаться умнее всех! А он, оказывается, на самом деле такой. Таких в футболе единицы. Он может общаться со всеми почти на любые темы. Помню, сидели втроем с его другом, и, когда они когда начали между собой обсуждать кино, искусство, я большинство слов слышал впервые. Неочевидный плюс от футбольной карьеры — есть возможность завести вот такую дружбу.
Евгений Башкиров
Или, например, всегда приятно, когда Жирков спрашивает, как дела. А Юра — немногословный, единственный человек, кто ставит точки в конце сообщения в вотсапе! В нашем футболе для меня он номер один по спортивным и человеческим качествам. И конечно, с радостью отвечаю на звонки Файзулина. Витя начинает их так: «Сидим тут, тебя вспоминаем, решили набрать. Сам же никогда не позвонишь!»
— Забавно.
— Редко когда совпадает, что ты — офигенный футболист и человек. Иногда понимал, что где-то надо быть «говнюком» — хитрее, наглее, лишний раз посмеяться на какую-то шутку. Я так не умел. И это не претензия к людям, которые так умеют. За счет этого они строили себе карьеру. А есть те, кто добился высот без этого — Файзулин и Жирков, например. Отношусь к ним с огромнейшим уважением.
«В Словении мне отказали из-за датчиков GPS»
— Где ты сейчас?
— По-прежнему в Ереване. Семье здесь комфортно, мне тоже. Хочу, чтобы дочка спокойно год отходила в садик, чтобы у нее появились друзья. Не хочу их перевозить туда-сюда — да и куда?
— Все еще рассчитываешь поиграть?
— Не то чтобы. Серега Тумасян (в 2010-м играл в «Ростове», сейчас представляет интересы Могилевца в переговорах. — Sport24) помогает с поисками, но я надежд не питаю. Летом будет последняя попытка. Никуда не устроюсь — закончу, думаю.
— А куда сейчас зовут?
— Было несколько вариантов из Казахстана, не срослось. Таиланд — то же самое. Меня хотел тренер, его убрали, и я больше не интересен. А, ну конечно! Еще за свой счет ездил на просмотр в футбольный клуб «Рогашка»!
— Звучное имя.
— Последнее место чемпионата Словении… Помог друг, который там давно живет. Я приехал, обрадовался: «Наконец попрактикуюсь в английском!» Потренировался, наступает день игры. Вышел за второй состав, отыграл час. Тяжеловато, я все-таки три месяца без команды. И дальше было что-то: на следующий день — еще одна игра! У меня такое впервые, чтобы два матча за два дня.
Во втором я сыграл минут сорок, но умер уже через пятнадцать. Потом другу пишет спортивный директор: «Павел — не атлет-бегунок. У него слабые показатели на датчиках GPS». Мне впервые отказали из-за показаний датчиков! Но ладно, тут все честно. Сказали, как есть: у них нет времени ждать, пока наберу форму. Нет проблем.
— А еще же тебя звал «Эгриси» Василия Уткина.
— Да-да, было! Я недавно завел инсту («Инстаграм» принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России. — Sport24). Мне кто-то туда прислал этот пост.
Поблагодарил, конечно, но пришлось отказаться. Я не в России.
— Что еще было?
— Пробовал даже мини-футбол в Ереване. Подтянул друг, с которым познакомился здесь. Мне было интересно: все же детство провели именно в залах. Но понял: это тяжело для коленей, голеностопов. Быстро прекратил эксперимент.
— Видишь себя тренером?
— Хочу выучить английский до той степени, чтобы сдать на тренерскую лицензию на этом языке. Возможно, в Европе.
Больше интервью на Sport24:
