«За Кержакова все делали помощники. Как с ним общаться, не знаю». Играл на ЧМ и в звездном «Зените», но пропал
Вы помните Павла Могилевца по «Зениту», звездному «Ростову» и сборной России. За последние пару лет он не нашел себя в «Химках» и «Нижнем Новгороде», а потом вообще пропал с радаров. Последние полгода Могилевец провел в чемпионате Узбекистана — недавно у него истек контракт с «Бунедкором».
Sport24 расспросил Могилевца о том,
- почему он не закрепился в «Зените»;
- кто был там самым талантливым;
- из-за чего не сложились рабочие отношения с Кержаковым;
- чего не хватило для чемпионства тому самому «Ростову» Бердыева;
- о чем он он жалеет и что исправил бы в своей карьере.
«Чемпионат Узбекистана похож на ФНЛ, а первая тройка — на уровне середняков РПЛ»
— После ухода из «Нижнего Новгорода» вы полгода были без клуба. Кто обращался с предложением?
— В РПЛ серьезных вариантов не было. Конкретика была в Первой лиге — «СКА-Хабаровск», «Арсенал» и «Шинник». Не договорились. Я вообще в ФНЛ до этого не играл и летом почти смирился с тем, что придется.
Но появилось предложение из Узбекистана, и я решил: лучше туда. Меньше перелетов, да и дивизион высший, а самый важный для меня фактор — там нет искусственных полей. Чтобы лишний раз не получать травмы, воспаления от синтетики.
Могилевец позирует с футболкой «Бунедкора» после перехода
— И все же Узбекистан — совсем другая страна, менее футбольная.
— Я у многих узнавал про Узбекистан. Вариант мне предложил мой хороший друг Сергей Тумасян, который играл в «Сочи», «Ростове». Общался я и с Виталием Денисовым, Женей Макеевым. Более-менее представлял картину.
— Опишете, что увидели?
— Мне и семье здесь было комфортно. В целом в Узбекистане есть все, что нужно. Местный футбол немного специфичен — более искренний, чем российский. Эмоциональный, в чем-то даже бесшабашный. Больше упор на индивидуальные действия, меньше тактики.
По уровню похоже на ФНЛ. Но первая тройка — «Пахтакор», «Насаф» и «Навбахор» — сравнимы с середняками РПЛ, условными «Оренбургом» или «Крыльями».
— Какова разница в зарплатах?
— Если считать в долларах, то на уровне ФНЛ, если не брать первые 5-6 команд, которые борются за выход в РПЛ. Как в условном «СКА-Хабаровск».
— Как оцените время в «Бунедкоре»?
— Его можно разделить на две части. В первой я мало играл, набирал форму. Вторая часть — более позитивная: проявил себя, помог команде в концовке сезона, когда мы одержали несколько побед. Подписывал контракт до конца года (Могилевец так его и не продлил, хотя говорил нам, что склоняется к этому; интервью Павла состоялось до расставания с «Бунедкором». — Sport24).
— Если будет предложение из России, вернетесь?
— Главное — комфорт для меня и семьи, нет каких-то требований по финансам. Хотя готов рассмотреть все предложения.
Начало карьеры, путь из Кингисеппа в Санкт-Петербург, травма «крестов»
— Когда переехали в Петербург из родного Кингисеппа, комфорта было немного?
— Мы с мамой перемещались по съемным питерским квартирам, и они оставляли желать лучшего. Переезд — трудное решение (родители все лето думали, ехать ли вообще), и в конечном итоге оно негативно сказалось на семье: мама с папой вместе уже не живут. В какой-то степени они пошли на жертвы ради меня.
— Как вышло, что Кингисепп дал сразу несколько игроков сборной?
— Это заслуга тренера Бутакова. Нас с Алексеем Ионовым и Михаилом Кержаковым он в разное время тренировал вообще бесплатно. Когда я был в Кингисеппе последний раз, Василий Иванович все так же приходил на поле с сеткой мячей.
— Как вы попали в академию «Зенита»?
— Первый месяц я занимался в группе на год старше, и то только на выходных — по будням ходил в школу в Кингисеппе и тренировался у Бутакова. В том же режиме еще полгода ездил в группу своего 1993-го — не мог тогда переехать в Петербург, а в школу-интернат брали только с 14 лет. Садились с мамой на рейсовый автобус в шесть утра и оставались ночевать у ее сестры. И так до тех пор, пока во мне разглядели потенциал и не сказали переехать.
— За что вы благодарны Анатолию Давыдову, который работал с вами в молодежке?
— Жесткий и требовательный тренер. Он закладывал в нас характер и желание бороться — хоть за место в основе, хоть за мяч. После тренировок у Давыдова мы не боялись пойти в стык с Денисовым и Широковым. А когда я порвал «кресты», Давыдов настоял на том, чтобы меня прооперировали в Германии.
— Каково получить такую тяжелую травму в столь молодом возрасте?
— Мне тогда было 18-19 лет, и я вообще ничего не знал о коленном суставе — думал, там только чашечка! Когда на МРТ сказали про крестообразную связку, я даже не понял, что это такое: «Наверное, на месяц вылетел». Узнав, что это на полгода, я чуть не зарыдал. Вообще не представлял, как можно шесть месяцев не играть. Всякие дурные мысли лезли в голову, особенно до операции.
«По подбору игроков «Зенит» был способен дойти до полуфинала ЛЧ»
— Какие мысли лезли, когда очутились в основе «Зенита» у Спаллетти?
— Первое время чувствовал себя не в своей тарелке. Помню, один раз попал за стол к Денисову, Быстрову, Широкову — хотел как можно скорее поесть и уйти! Они вроде ничего такого не говорили, но было не по себе, боялся лишнее движение сделать.
Потом, правда, я ощутил поддержку от тех же Широкова с Денисовым — казалось бы, противоречивых фигур. А особенно я благодарен Файзулину и Зырянову, которого я заменил в дебютной игре. Они вдвоем и Жирков вообще произвели в «Зените» самое приятное впечатление. Люди, которых слава и деньги никак не поменяли: простые, отзывчивые, не пытались из себя кого-то строить.
— А в игровом плане кто впечатлил?
— У Жиркова мастерство всегда на высшем уровне. Но самым техничным из россиян был Файзулин: мяч почти не отнимешь, и в отборе хорош. Любой, кто играл с Виктором, подтвердит: топ-футболист. Причем суперкомандный, не тянул на себя.
Из легионеров отмечу Данни — олдскульный игрок, как из детства. Финты, техника, какие-то подсечки, хитрые маневры. Ну и Халка.
— Если бы не травмы, где бы мог играть Файзулин?
— Для меня Файзулин — игрок клуба из чемпионата Испании. Если убрать «Реал», «Барсу» и «Атлетико», любую команду бы спокойно потянул.
— Все испытывают мандраж в дебютном матче. А когда-то еще в «Зените» такое накатывало?
— В первой игре после возвращения из «Рубина», уже при Андре Виллаш-Боаше. Я вышел с «Динамо» после перерыва, получил два хороших момента, но действовал нервно — хорошо, что довели до победы 3:2.
Я тогда заменил Витселя, который получил травму, а следующий матч был против «Бенфики» в Лиге чемпионов. Аксель восстановился, но на 30-й минуте Халк дернул заднюю, и меня отправили разминаться. Халк в итоге разбегался, а я разминался где-то до 70-й минуты, пока не вышел вместо Рондона. Было очень жарко, но я еще от волнения потел, наверное, в два раза сильнее.
— Почему никто из россиян того «Зенита» не уехал в Европу?
— Из того «Зенита» практически любой мог спокойно играть в какой угодно команде топ-5 лиг. Уверен: у многих были предложения. Но теперь уже понимаю, почему они не ехали в условный середняк Серии А. В «Зените» каждый год Лига чемпионов, где ставили цель дойти до полуфинала. И по подбору игроков «Зенит» вполне был на это способен.
— Почему тогда ни разу не прошли дальше 1/8 финала?
— Мы тогда три раза подряд выходили из группы — и всякий раз на неудобных соперников: один раз на «Боруссию», два — на «Бенфику». И «Бенфику» на групповом этапе обыгрывали. Но это неудобные, играющие соперники. «Зенит» тоже был играющий, но результат сложился не в нашу пользу.
— У вас были варианты карьеры в Европе?
— Хотелось поиграть в Италии, особенно после работы со Спаллетти. В академии «Зенита» моя команда ездила туда на турнир — выиграли тогда, я себя проявил. После этого стал следить за Серией А. Думаю, там у меня было бы больше всего возможностей себя проявить. Я, конечно, не про топ-команды.
Если бы моими делами тогда занимались люди, у которых была бы конкретная цель отправить меня в Европу, в 20 лет я бы спокойно уехал куда-нибудь. Даже в Серию В бы отправился, под задачу подняться. Я тогда как раз начал привлекаться в сборную России, и спрос, думаю, точно бы был. И вопрос о деньгах бы даже не стоял.
Но такое понимание приходит только с возрастом.
Аренда в «Рубин» и ЧМ-2014
— Вы уехали за практикой в «Рубин» — и остаток сезона-13/14 провели так, что попали в сборную. Чувствовали, что заслуживаете поездки на ЧМ?
— Конечно, это был аванс. Нас с Денисом Черышевым изначально хотели взять на чемпионат мира, чтобы мы прочувствовали атмосферу. Я не рассчитывал, что попаду в заявку, но тут Широков получил травму.
— Чего не хватило той команде Капелло?
— Как это часто бывает со сборной и нашими клубами, совсем чуть-чуть и в последний момент. То есть победы над Алжиром в последнем туре. Может, перегорели просто. История похожа на ту, что случилась со сборной Италии: не вышли на ЧМ-2022, хотя должны были.
Если бы мы пробились в плей-офф, вполне могли бы дойти до четвертьфинала, как и на чемпионате мира — 2018.
— После ЧМ вы вернулись в «Зенит» — к Виллаш-Боашу. С ним не сработались?
— При Андре я сыграл даже больше, чем при Спаллетти. Я был молодой, амбициозный — думал, все получится, многого ждал от работы с таким тренером, игры в ЛЧ. На деле оказалось тяжело конкурировать. Спустя время понимаю Андре: «Зенит» в тот год стал чемпионом, не было необходимости что-то менять.
— Кто сильнее — Виллаш-Боаш или Спаллетти?
— Мне ближе стиль Лучано. У Андре — отличный тренировочный процесс, постоянный футбол, все через мяч, внутри упражнений он интересно добавлял тактику. Но Спаллетти был более разноплановым: давал и физику, и тактику, готовил ко всему.
И еще при Спаллетти у «Зенита» был характер, мы были сильнее как команда, а при Виллаш-Боаше был сильнее состав. Под руководством Спаллетти мы переламывали ситуацию, вытаскивали сложные матчи.
Улыбка Бердыева и упущенное чемпионство с «Ростовом»
— Как возник вариант с «Ростовом»?
— Позвонил лично Курбан Бекиевич Бердыев. Вскоре, кстати, я получил звонок из Екатеринбурга от Гончаренко, но тогда уже выбрал «Ростов». А Гончаренко через пять-шесть туров покинул «Урал».
Я соскучился по футболу, по ощущению, что нужен своей команде. Хоть при Виллаш-Боаше я и играл больше, чем при Спаллетти, но в основном выходил на замену. А Бердыев на меня рассчитывал, ставил и опорником, и «восьмеркой» — мне эта позиция нравилась больше всего. Была возможность врываться в штрафную и перемещаться на фланги.
— Курбан Бекиевич — тренер жесткий?
— Для меня — вообще нет. Нигде я не видел коллектива и атмосферы лучше, чем тогда в «Ростове»: душевно, по-семейному. Да, с молодежью Бекиевич держал дистанцию, но над опытными футболистами, с которыми он давно работал, мог даже где-то и пошутить.
— Какая история с Бердыевым запомнилась?
— Нас и болельщики, и сам Бекиевич называли «мужики». Когда Бердыев заходил в раздевалку после побед, мы скандировали всей командой: «Мужики! Мужики!» И он тоже — очень круто, когда ты своими действиями на поле заставляешь такого серьезного, повидавшего футбол человека улыбнуться.
«Ростов» Курбана Бердыева: Полоз, Кудряшов и Азмун в матче Лиги чемпионов
— В «Ростове» была уверенность, что можете взять золото, а не серебро?
— Не предполагали, что сезон закончится чем-то таким. Когда я приехал на сборы перед сезоном, нас было десять человек! Команда формировалась уже по ходу сезона. О чемпионстве стали задумываться только после мартовской победы над ЦСКА. Ждали еще одной их осечки, но в итоге сами проиграли «Мордовии».
Потом говорили с досадой и в шутку, что серебро дороже золота. Но в душе понимали: та осечка в Саранске лишила «Ростов» исторического титула.
— Бердыев спустя четыре года вернулся к работе в РПЛ — в «Сочи». Неожиданно?
— За это время лига далеко не ушла — может, и вовсе хуже стала. А Бердыев вряд ли изменился: у него всегда есть план, видение. У «Сочи» проблемы после ухода Федотова, и Курбан Бекиевич — хороший вариант. Похоже, о его назначении просили опытные игроки. Многие из них с Бекиевичем уже работали. Бердыев знает, как выжимать максимум из состава, за счет чего добиваться результата.
— Почему вы не остались у Бердыева в «Ростове»?
— Луческу сказал, что рассчитывает на меня в «Зените». Я наигрывался в основе, но за две недели до начала сезона получил травму. Она помешала закрепиться в обойме, где и так была сильная конкуренция.
Признаюсь: все то время хотел вернуться в «Ростов» и даже говорил об этом руководству «Зенита». Мирча не отпустил, а когда я восстановился после травмы, не получал от него доверия.
— Луческу — худшее, что могло произойти с «Зенитом»?
— Мирча хотел сохранить прежний костяк, но ушли Халк, Витсель, Гарай (хотя Эсекьель и говорил, что останется). Без таких игроков было тяжело. Мирча просил замену, и ему, видимо, привозили не всех, кого он просил. Между ним и руководством появилось напряжение, а внутри команды не было понимания.
— Что ощущали в январе 2017-го, когда окончательно ушли из «Зенита»?
— Переживание, сожаление: не все получилось в Питере. Не закрепился в обойме, не заиграл. Но мне важно было видеть: клуб на меня рассчитывает, и не как на запасной вариант. А в «Зенит» я каждый раз возвращался из аренд и находился в подвешенном состоянии.
«В «Ростове» меня никто не удерживал. Понимал, что у Бердыева в «Рубине» я буду играть больше»
— В «Рубин» из «Ростова» уходили к Бердыеву?
— Да. Какое-то время сомневался, уходить ли — тренировочный процесс Карпина мне нравился. Хотелось и у него поиграть. Но понимал: у Бердыева в «Рубине» шансов больше.
У Валерия Георгиевича очень внятные требования. Выполняя их, игроки растут — так что это, безусловно, сильный тренер.
— Бердыев зря возвращался в «Рубин»?
— Он всегда этого хотел и вряд ли предполагал такую развязку. Состав был настолько раздут, что не получилось создать костяк, атмосферу. А времени на раскачку не дали: ждали, что начнет сразу, как в «Ростове». Но в «Ростове» было меньше требований.
В прежние годы все в «Рубине» знали, чего хочет Бердыев, под его требования подстраивались. Но потом система сломалась. «Манчестер Юнайтед» вот до сих пор не придет в себя после ухода Алекса Фергюсона. Сэр Алекс для «МЮ» и Бердыев для «Рубина», думаю, вполне сопоставимые фигуры.
Курбан Бердыев и Павел Могилевец в «Рубине»
— Чем выделялся молодой Хвича?
— Мог накрутить несколько соперников, обыграть любого один в один. Хотя первое время не понимал, когда идти в дриблинг, а когда отдать пас — это пришло с опытом. При Слуцком Хвича получил большую свободу, его не нагружали излишними установками. В этой свободе Хвича и раскрылся.
— Слуцкий говорил, что Хвича поначалу плакал, когда на тренировках ему попадали по ногам. Это правда?
— Точно кричал после фолов, иногда обижался и расстраивался. Но это нормально для молодого. Звезды на его позиции вроде Неймара делают то же самое. Возможно, Хвича в чем-то копировал его стиль, пытался равняться на него. Такие игроки могут изобразить что-то, нарисовать фол.
Хвича Кварацхелия и Леонид Слуцкий
«Даже не знаю, как нужно общаться с Кержаковым. За него все делали помощники»
— Как уходили из «Рубина»?
— Со Слуцким отношения не сложились: не нашли взаимопонимания, не сошлись по-человечески. Наверное, я не смог адаптироваться под атмосферу в команде. Не привык к шуткам, подколам на тренировках, как это было при Слуцком — не только в мой адрес, а в целом. Леонид Викторович такую мою реакцию видел.
— И вы ушли в «Химки»?
— Да, хотя сомневался: команда тогда шла на последних местах. Попробовал, и сложилось неплохо: «Химки» остались в РПЛ, а я сыграл почти во всех матчах.
— В «Химках» вы не задержались — как и в «Нижнем Новгороде». Почему?
— Не показал хорошую статистику в плане результативных действий — а тренерский штаб «Нижнего» это ценил. Как и в «Рубине» Слуцкого, у Кержакова это один из решающих факторов при выборе состава. При прочих равных в основу попадал игрок, который что-то забил или отдал несколько голевых передач.
Потому мне и нравилось работать с Бердыевым: он в первую очередь смотрел на игру. А вот с Кержаковым я контакта опять-таки не нашел. Хотя всегда открыт для диалога.
Могилевец в «Химках»
— Каково работать под руководством человека, с которым еще несколько лет назад вместе играли?
— Так у меня было и с Шароновым в «Рубине». Очень странное чувство. Люди как будто делают вид, что все нужно начинать заново — словно вы вместе не играли и вообще друг друга не знаете.
Впрочем, с Кержаковым я особо не общался, когда мы вместе были и в «Зените». Я даже не знаю, как с ним нужно общаться. Переходил в «Нижний» просто потому, что у меня не было других предложений из РПЛ, а не к Кержакову. Может, было бы лучше уйти тогда в ФНЛ — лишь бы тренер был во мне точно заинтересован. А в «Нижнем» я не до конца понимал, нужен ли.
В любом случае претензии прежде всего к себе.
— Так почему именно у вас не сложилось с Кержаковым и Шароновым?
— Возможно, они держались на расстоянии, пытались выстроить границы. Кержаков вообще по минимуму общался с игроками, там за него все помощники делали. Так что и насколько он сильный тренер, сказать не могу — хотя, наверное, неплохой, раз оставил команду в РПЛ.
За те полгода, что я был в «Нижнем», у нас раза три-четыре был разбор игры. Тренировки и всю подготовку проводили ассистенты, общались с игроками вроде тоже в основном они. Кержаков, наверное, хотел выстроить структуру, где бы он был менеджером и руководил командой только на матчах.
— А как было с Шароновым в Казани?
— Он не мог свои мысли напрямую высказать, передавал всю информацию через кого-то. И не поменялся — летом я был на сборах с хабаровским СКА, и Шаронов вел себя так же. Удивительно: ко мне можно спокойно подойти, что-то обсудить. В моем понимании тренер должен общаться с игроками.
— Как вы обращались к Шаронову и Кержакову?
— Конечно, по имени–отчеству. К Шаронову на вы — это было немного необычно. Когда он «Рубин» возглавил, сказал мне: «Как-то странно: недавно только с тобой играли, а теперь я тебя тренирую». За месяц до того, когда Шаронов тренировал дубль, мы еще были на ты. Но мне было все равно, как тренер решит.
«Больше всего я был счастлив в «Ростове»
— «Бунедкор» — это был шаг назад?
— Это новый опыт. Когда я уходил из «Зенита» в «Ростов», тоже не было понимания, шаг назад это или вперед. В итоге все получилось так, как нужно.
— Где вы были больше всего счастливы?
— В «Ростове», пожалуй — в сезон, когда стали вторыми. Там все складывалось с точки зрения атмосферы: каждый игрок, который тогда был у Бердыева, понимал свою роль. Даже те, кто получал не так много игрового времени. Все понимали свою причастность и то, что нужны команде. Лично для меня это лучший сезон в карьере.
— Довольны вообще карьерой?
— Не скажу, что сильно разочарован. Стараюсь вообще отмечать хорошие вещи: посмотрел мир, познакомился с интересными людьми, обрел много друзей. Те, на кого раньше смотрел по телевизору, теперь в моем телефоне, и я всегда им могу набрать. Они помогут, если что. В целом неплохо, считаю.
— Если бы могли что-то исправить, то что?
— Относился бы более разумно к тому, что не играю. Больше бы смотрел на себя со стороны, анализировал, что и почему происходит. Когда ты молодой, то думаешь, что в порядке, и другие этого не видят. А на самом деле нужно ждать, работать и прибавлять.
