По карьере Алексея Городового можно изучать географию. В 19 лет голкипер уехал из родного Ставрополя на Сахалин. После — Якутск и его нереальные морозы. С русского севера — на юг, в Кабардино-Балкарию, а оттуда — внезапно в Норвегию.
Там, в «Конгсвингере» из второй лиги, его заметил Виталий Кафанов, тогда тренер вратарей «Рубина». Потом — «Зенит-2», встреча с Юраном в Хабаровске, а год назад Городовой оказался, наконец, в РПЛ с «Факелом». Клуб остался в Премьер-лиге, а вот Алексей нет — теперь он в «Родине».
Автор Sport24 Марсель Арзуманян поговорил с Городовым о водке на завтрак в Якутии, стыде в Норвегии, кредите на лечение травмы и зарплате десятирублевыми купюрами.
Зарплата в «Факеле», Евсеев, конкуренция со Свиновым
— Ты полтора года провел в «Факеле» — вероятно, самом бедном клубе Премьер-лиги. Сколько там зарабатывал?
— Скажу так: у моего друга во Второй лиге была зарплата в два раза больше, чем у меня поначалу в Премьер-лиге. Тот друг назвал меня дебилом, когда узнал, за какие деньги я играю в РПЛ.
— Зачем поехал в Воронеж? Насколько понимаю, мог вернуться в Европу.
— Разорвал с «Рубином», где не играл. Отто Фредриксон, мой знакомый по нальчикскому «Спартаку», когда-то помогал мне перейти в «Консвингер». И снова взялся найти мне команду.
— Не нашел?
— Приходит звонок из Воронежа. Надо было быстро думать, соглашаться или нет — у них было несколько кандидатов и мало времени. По деньгам, как я говорил, такой себе вариант, пришлось в несколько раз упасть. Но была мечта — дебютировать в Премьер-лиге. С «Факелом» был шанс выйти в РПЛ, поэтому согласился.
Через два дня звонит Отто, говорит, что есть два варианта из Премьер-лиги Норвегии. Но мы уже дали по рукам со спортивным директором.
— Год назад «Факел» переживал отставку Василенко. Пока в должности не оставили Пятибратова, ходили новости: главным может стать Юран, тренировавший тебя в Хабаровске. Потенциально — хорошее назначение?
— Ооочень вряд ли, не думаю! Не подошел бы под философию «Факела».
Кстати, Юран, наверное, все еще на меня обижен. Он хотел, чтобы я остался в Хабаровске, звал на контракт. А я вернулся в «Рубин», искал пути попробовать силы в РПЛ. Но я на него точно не обижен.
— Спасший «Факел» от вылета Евсеев ни разу тебя не выпустил. Как считаешь, почему?
— Евсеев пришел после победы над «Динамо» — тогда Илюха (Свинов) провел качественный матч. Смысла его менять не было. Искусственно тасовать вратарей тоже нехорошо — поэтому у меня не было ни единого шанса выйти в концовке.
— А еще «Факел» ни разу не побеждал в РПЛ с тобой в воротах.
— И в Кубке. Все победы пришлись на концовку сезона, когда играл Илюха. До зимы мы победили лишь раз, обыграв дома «Локо» 2:0. Ничего, мои победы в РПЛ еще впереди.
— Реально было выиграть конкуренцию у Свинова?
— Я-то начал сезон, играл с «Краснодаром» (2:2), с «Ахматом» (2:1), «Динамо» (3:3). С «Динамо» у меня была ошибка после удара Смолова, не выручил. Отыграл три матча, потом три должен был провести Илюха. В итоге меня посадили, и я выходил в Кубке, а Илюха — в РПЛ.
Дали шанс начать вторую часть сезона. После ничьей с «Химками» был «Спартак» — в гостях проиграли 3:2, я отыграл хорошо, но неудачно действовал во время первого гола: отбил удар Зиньковского на ногу Промесу. После этого меня не выпускали, второго шанса не получил. Знаешь, осталась недосказанность.
Играл в нападении во Второй лиге, получал три тысячи рублей, брал кредит на операцию
— Ты только в 16 лет начал играть в воротах. Почему так поздно?
— Был защитником, нападающим. Как-то у нас, в молодежке ставропольского «Динамо», не оказалось киперов — а я любил подурковать в воротах. И вот я немного побыл кипером, наелся, а тренер сказал: «Либо продолжаешь в воротах, либо на скамейке».
До этого в воротах играл Витя Полянский, но тут переехал с родителями в Болгарию. Сейчас вернулся в Москву, режиссер. Снимает какие-то видео со звездами. А к ЧМ-2022 — с Виктором Гусевым.
— Ты даже во Второй лиге умудрился сыграть в нападении шесть матчей. Как это вышло?
— В родном ставропольском «Динамо» не было денег. Половина команды расторгла контракты. Оставалось месяца два до конца сезона-11/12 и состав из 14-15 человек, из них трое — вратари.
Тренер Гридин знал, что я хорошо играю ногами — я всегда добавлялся в квадраты. Так меня определили в форварды. Моментами терялся — но в концовках всегда выходил в атаку. Даже предголевые скидывал!
— В Ставрополе тебе весело, наверное, на десять тысяч рублей в месяц жилось. Или на сколько?
— Неее, какие десять? Зарплата была три тысячи! Это к концу года подняли до девяти. Но какая разница, если все равно не выплачивали, ха-ха!
— Когда было три тысячи — платили?
— Платили, но как! Зимой все стали возмущаться из-за того, что не дают зарплату. Собрание в гостинице на севере Ставрополя, отправился туда на троллейбусе. Ждем, вокруг шепчутся: «Деньги, деньги привезли!» А там, походу, только из банка человек приехал. Привез в пакетах пачки десятирублевых купюр!
Нам выдавали длинные спортивные куртки, ниже колена. И я распихиваю во все карманы эти десятирублевки! Выдали то ли за два, то ли за три месяца.
— Стоимость куртки резко возросла!
— Во всех карманах пачки, в портфеле — пачки! Садишься обратно в троллейбус и думаешь: лишь бы никто не узнал, как ты так напичкан.
Приезжаю домой, показываю маме эти пакеты десятирублевых — блин, чувствовал себя королем мира! Столько денег заработал.
— Как после Ставрополя жизнь занесла на Сахалин?
— После распада «Динамо». Меня спрашивали: «Хоть знаешь, где это — Сахалин?» — «Не, не знаю», — «Карту открой, а потом соглашайся». Родители сразу пошли в магазин, купили карту, разложили: «Так, куда ты там едешь?»
Зарплату подняли с трех тысяч (те девять тысяч не считаем, я их не видел!) до тридцати. В десять раз, получается! Переехал — и сразу купил ноутбук в кредит, джойстики для фифы.
— В реальный футбол ты на Сахалине почти не играл. Есть, что вспомнить?
— Момент, когда я вышел-таки на поле! Ведем в Барнауле 3:0, в конце матча ко мне подходит тренер [Сергей Тимофеев]: «Лех, хочешь играть?» — «Конечно». — «А че сидишь? Иди!» Я суету поймал, все скинул с себя, подскочил, бегу менять Андрюху [Кондратюка, сейчас помощник Кафанова в «Ростове»], тот не понимает, что происходит!
Ну, вышел я на минуток пять. Захожу в раздевалку, Вадик Хинчагов — душа компании, веселый парень — начинает угорать: «Пацаны, все, тихо-тихо! Леха идет! Ну че, Леха, в сборную вызов получишь? Пусть Акинфеев ходит и оглядывается!»
— Из «Сахалина» ты махнул в «Якутию». Как там погодка?
— Жили в гостинице напротив стадиона, такие себе номера. Помню классический продавленный бабушкин диван! В холода перед сном я надевал термобелье, штаны, две пары носков, майку, кофту — и под одеяло.
Играли в мороз — минус 10-12 градусов. Несколько раз жестко болел после этого, температура — под сорок. На тебе термо, майка, пару раз отбил мяч, упал — и все, весь мокрый. И играешь весь матч промокший, на дубаке.
Тяжелое место, мало кто из якутских футболистов поднялся и выбрался оттуда.
— Разница в часовых поясах мешала?
— О-о-о! Мы, приезжие, жили по московскому времени. Просыпались в три-четыре часа дня, шли на завтрак — а чудаки уже пили водку за соседними столиками! Холодно, что еще там делать. Единственное позитивное в Якутске — новый кинотеатр. Когда его открыли, мы, кажется, каждый день туда ходили.
— Из Якутии ты уехал на Кавказ, в «Спартак-Нальчик».
— Хотя тогда впервые мог уехать за границу — в Азербайджан. Насчет Нальчика были опасения: все-таки чужая республика. Но зря: мне понравилось!
— Там ты получил травму, на лечение которой брал кредит.
— Повредил плечо. В клубе сказали, мол, само зарастет: «Оперироваться все равно денег нет, будем лечить консервативными методами». Месяц делал все процедуры — без улучшений.
Так сложилось, в Нальчике проездом был хирург, который занимается конкретно плечами. Я к нему попал и услышал: «Был бы ты полевым — закачал бы эту мышцу, плечо вылетало бы, но ничего. Но ты вратарь, не сможешь так. Надо на операцию».
Клуб повторяет — денег нет: «Думай сам, что делать». Взял в Сбербанке кредит на 150 тысяч, полетел в Москву. В «Спартаке» попросили чеки: «Мы возместим». Вернули мне тысяч сорок.
Насобирал 200 долларов для поездки в Норвегию, хочет там жить, не понимал, почему зарабатывал как кассир
— Как быстро кредит закрыл?
— Около года на это ушло, думаю. Еще и досрочно получилось.
В «Конгсвингере», куда перешел из Нальчика, получил травму другого плеча. Норвежцы оплатили по страховке, все солидно. И там вообще другая система. Всю зарплату они перед сезоном отдают в банк, и уже банк перечисляет тебе деньги — никаких задержек.
Первые полгода, кстати, не мог подписать контракт с «Конгсвингером». Сначала приехал по туристической визе, она кончилась, а рабочую пока не сделали. Плюс им пришлось бы платить компенсацию — ждали моего 23-летия, чтобы не платить. Давали только карманные деньги. А когда подписал контракт, возместили все, что я недополучил за эти полгода.
— И на что ты жил? На карманные?
— После Нальчика у меня вообще не было денег. Я приехал в Норвегию, имея 200 долларов в кармане. Кто-то тут дал, кто-то там дал — так и насобирал их. Пока я был на просмотре, крестный моего сына Кирюха Суслов (играл с Городовым в «Конгсвингере» «СКА-Хабаровске» и «Факеле». — Sport24) меня приютил, кормил, везде платил за меня. Когда настала пора возвращаться домой после просмотра, я достаю из бумажника эти 200 долларов и даю Кириллу: «Ты заботился обо мне, тратился. Держи! Больше у меня нет, честно».
Кирилл Суслов
— И что Суслов?
— Так меня матом послал! «Слышишь, забери свои деньги! Иначе больше не зайдешь ко мне». В итоге и уехал из Норвегии с этими деньгами.
Потом уже я подписал контракт, мне сделали зарплату, как у местного кассира в магазине. Не то чтобы мало — тысяч девяносто в рублях после налогов. Но сам факт! В Норвегии всех стараются приравнять: чем больше зарабатываешь, тем больше налоги.
— Прогрессивное налогообложение, да. Получать, как кассир, не хотелось?
— Я не понимал, почему так. Тренируешься, здоровье губишь, жизнь этому посвящаешь — а получаешь на уровне человека, который и близко не отдается делу так, как спортсмены. Обесценивать никого не хочу, но могу сесть за кассу, если меня немного обучат. А вот кассир не сможет сыграть в футбол на высоком уровне. При этом получаем одинаково!
— Ты бы играл в футбол в России, если бы получал зарплату, как у учителей или кассира?
— Играл бы для себя, с друзьями. А так, думаю, профессионально занялся бы чем-нибудь другим, потому что зарабатывать 30 тысяч, когда за квартиру надо отдавать 20 тысяч — не то.
— Чалов выезжал из Швейцарии во Францию, чтобы закупаться там едой. В Норвегии такая же история?
— Конгсвингер — сорок минут от Швеции. Гоняли туда, чтобы закупаться. В Норвегии можно купить один пакет еды, в Швеции на эти же деньги — два. Если бы я закупался только в Норвегии — уходил бы каждый месяц в ноль. Из Швеции ящиками колу возил! Пацаны угорали — мол, смотрите, профессионал! На обратной дороге из Швеции всегда остановились поесть кебаб — балканцы просто шедеврально его готовят.
— К чему в Норвегии нельзя привыкнуть?
— К их еде — просто буэээ! Как они едят фрикадельки с джемом?! Это же странно!
Еще мне не очень нравилось, когда за общим столом норвежцы говорили только по-норвежски, хотя прекрасно знали английский. Им просто не в кайф было на нем разговаривать. Я, Суслов, испанец и бразилец — мы ничего не понимали.
— А относились к тебе как?
— В целом — отлично! «О, русский? Прикольно! Я был в Москве в 85-м году!» «А я пару слов на русском знаю». «А я учился там». В Швеции постоянно русскую речь слышал. Кто-то с детьми на русском разговаривает, кто-то по телефону, кто-то на кассе что-то пытается узнать.
Однажды проспал тренировку, выбегаю на улицу. Мимо машина проезжает: «Парень, на вокзал опаздываешь? Давай подвезу!» — «Не, я на тренировку». — «Садись». Норвежцу надо было в другую сторону, но он все равно отвез на тренировку. У меня даже не было мысли, что отвезет меня куда-то в лес.
Или уехал я на сборы в Испанию, а дом забыл закрыть. Дверь даже чуть приоткрыта. Приезжаю, думаю, свистнули что-нибудь. Проверяю — все на месте. Оказывается, просто забыл закрыть.
Гостеприимные, позитивные люди в Норвегии. Мой тренер по вратарям пытался выучить русский, обещался приехать в Россию! Ну, как тренер… Любитель, помогал нам, по профессии он водитель скорой.
— Хотел бы просто пожить в Норвегии?
— А я и хочу. После завершения карьеры поехал бы. Была бы возможность — и жить остался. Да, дорого, но красиво как!
Стыдился звонить фанатам, помог Хайкину уехать в «Буде-Глимт», поехал в храм после двух травм
— Игроки «Конгсвингера» звонили фанатам и ходили по домам, чтобы продавать клубную продукцию, абонементы. Правда, что тебя это бесило?
— Слушай, плевался прямо! Было стыдно. В контракте было прописано, что я должен таким образом работать на клуб. Тебе дают список телефонов, садишься и начинаешь всех обзванивать: «Это футбольный клуб «Конгсвингер», не хотели бы вас нас поддержать? У нас не особо с деньгами, купите продукцию, сделайте взнос, поучаствуйте в лотерее». Клубы негосударственные, сами себя содержат, приходится выкручиваться.
— А что стыдного-то?
— Я по-норвежски не говорил — по-английски только, и то плохо. Пару раз подходил к людям, предлагал все эти услуги. Пацаны стояли сзади, ржали, снимали на телефон. Стыдно было деньги просить, не знаю! Сейчас понимаю: клуб делал все правильно.
— Представляешь, чтобы в России футболисты так просили купить продукцию?
— Вообще нет! Представь, ты звонишь, говоришь это, а тебя и на три буквы же послать могут.
— Журналистам и представлять не надо.
— Вот! Менталитет другой. Человек десять часов отработал, пришел домой, а ты звонишь, говоришь: «Здравствуйте, я Алексей Городовой. А не могли бы вы помочь нашему клубу?» Пару раз пошлют — и весь настрой пропадет.
Кстати! Я-то в «Буде-Глимт», еще в 2019-м, до Хайкина мог перейти!
— Вау.
— Приехал в «Буде», там очень хотели меня. Сказали, что им нужен еще один вратарь. У основного, бразильца Рикарду, местной легенды, оставался год по контракту, потом уезжал в Турцию.
Приезжаю с Отто, прохожу сборы, «Буде» собирается предложить мне контракт. Вызывают в офис: «Рикарду доиграет этот сезон — и ты станешь основным. А пока акклиматизируется годик, побудешь номером два». Объясняю им: «Если этот Рикарду будет сильнее меня — пусть играет. Нет — тогда буду играть я». — «Мы так не можем, уже ему обещали, нам нужен сменщик».
Конечно, меня так не устраивало. Сидеть год на скамейке на северном полюсе — зачем оно мне? Приезжаю в гостиницу, тренер говорит: «Мы не решились дать тебе контракт, ты для нас слишком амбициозен».
Мне купили билеты в Осло. Я обо всем договорился с «Конгсвингером». Слышал, клуб хотел взять еще одного русского вратаря, но кого именно — не знал. Приезжаю на стадион «Конгсвингера», захожу в кабинет — смотрю, Хайкин на диване сидит. В итоге они не захотели с Никитой подписывать контракт, и он не знал, что делать, куда ехать дальше. Я свел Никиту с Отто, тот его отправил в «Буде» — так там он и остался. А утром мне уже «Рубин» контракт прислал.
— Когда ты готовился дебютировать за «Рубин», получил новую травму — ужасную. Как это произошло?
— Первый тур, Сергей Викторович (Козко, тренер вратарей «Рубина») говорит, что я должен дебютировать в Премьер-лиге. Заканчивается предыгровая тренировка, двусторонка на сближенных воротах. Пытаюсь перекрыть угол, на меня кто-то падает, и… В общем, локоть в другую сторону торчит. Я ору, кричу, боль адская, не помню, чтобы до или после этого такая была. Очень много плакал, пока скорая ехала. И от эмоциональной боли рыдал, и от физической.
Самое обидное — как только вылечил локоть, сломал палец!
— Мрак.
— Локоть зажил, спустя два месяца я попал в заявку на «Зенит». Проиграли 5:0, я не вышел. В Казани — первая тренировка после игры, как раз для резервистов. Даня Степанов — молодой, энергичный — в стыке наступил мне на палец ноги. И я опять выбыл на пару месяцев.
— Тогда ты решил отправиться в храм?
— Козко говорит: «Лех, не знаю, что происходит. Должен был начинать сезон — травма. Только восстановился, первые тренировки — опять травма. Возьми Маришку (это моя будущая жена) и поезжайте в Дивеево, одно из самых святых мест в России». Это такое село в Нижегородской области, центр паломничества (там находится Серафимо-Дивеевский монастырь. — Sport24). Поехал туда, собрался с мыслями, перезагрузился.
— Что именно понял там?
— Я там, где я должен быть, и происходит то, что должно. Делился болью с батюшкой, общался с теми, кто тоже туда приехал.
«Родина», Тарасов и Дзюба
— Сейчас ты в «Родине». «Факел» взял двух новых вратарей — а на тебя совсем не рассчитывал?
— Не получилось выстроить конструктивный диалог. Они хотели меня переподписать меня, мы общались. Я попросил два дня на подумать — мне ответили: «Хорошо, через два дня наберем». Не набрали. На третий день им звонит мой агент, а ему говорят, что это больше неактуально: «Мы ищем других вратарей». Предложили контракт, дали время подумать, и сами же отказались.
Потом мой агент сказал про интерес от «Родины», где я уже многих знал. Команда следила за мной, а я за ней — ну, надо было попробовать! Быстро договорились.
Уже после того, как решил подписаться с «Родиной», было полтора варианта из РПЛ, даже по деньгам лучше. Но решил оставить все как есть.
— В «Родине Медиа» играет Тарасов. Ты с ним знаком и называл в интервью простым, душевным парнем. Как убедился в этом?
— Тара — душа компании, еще по «Рубину» его помню. Часто собирались у Димы в номере на базе: музычку послушать, повеселиться, покер поиграть. С ним всегда можно посмеяться, потравить кого-нибудь. Медийность у него в крови.
— Назови еще кайфовых пацанов из нашего футбола.
— Дзюба! Пересекался с ним, когда был в дубле «Зенита». Артем много подкалывал всех, даже меня. Играем на тренировке, мне бьют, а я все отбиваю, не ловлю. Дзюба мне с центра поля кричит: «Вратарь, ты что-нибудь поймать можешь?!»
Недавно мы летели в Нижнекамск, а «Локомотив» — в Сочи. Пообщались с Артемом, было приятно по-человечески. Я пробыл в «Зените» два-три месяца, а он меня не забыл, уделил время. Пока стояли, к нему человек двадцать подошло — со всеми сфоткался, расписался.
— В дубле «Зенита» ты работал с Радимовым.
— Отличный тренер! Знает, как и когда подрасслабить, а когда, наоборот, собрать. Радимов устраивал нам занятие на катке. Взяли коньки — и вперед. В баскетбол тоже играет.
— Вспомни самый жесткий пихач в раздевалке.
— Однажды тренер обвинил футболиста в сдаче игры. Без доказательств. А у человека просто игра не пошла.
— «Родина» сейчас в Первой лиге — тебя не пугало?
— Рассматривал варианты только из РПЛ, желания возвращаться в Первую лигу не было. Сидели с женой, говорю ей: «Если «Родина» позовет, то, наверное, соглашусь. А так — у всех в Первой лиги уже вратари есть, да и сам не сильно хочу». «Родина» в итоге и позвала!
Есть задача выйти в Премьер-лигу, собираются лучшие игроки со всей Первой лиги. А футболистов — на два сильных состава! Я мог пойти в РПЛ на лучших условиях, быть вторым-третьим вратарем, но решил: лучше в «Родину».
Больше интервью на Sport24:
