20-летний Владислав Шитов уже полтора года как переехал из «Спартака» в Самару: сначала была аренда, а прошлой зимой — выкуп контракта. В этом году Шитов прорвался у Игоря Осинькина в основу и забил три мяча — в том числе «Спартаку» в разгромном октябрьском матче.
В этом сезоне Первой лиги хорош и его брат-близнец, вингер «Тюмени» Виталий Шитов. А Влад осенью попал в сборную России на матчи с Египтом и в номинацию на премию «Первая пятерка — 2023». Александр Муйжнек поговорил с нападающим «Крыльев» и даже обнаружил в нем талант художника.
Шитов только недавно съехал с базы «Крыльев» — там делил комнату с Салтыковым и Коваленко
— Что творилось внутри, когда сделал счет прошлого матча со «Спартаком» 4:0?
— Оказалось, можно было спокойно с мячом забегать в ворота (улыбается). А я бежал и не видел, есть ли кто сзади. Просто понимал: вот сейчас забью «Спартаку». Клубу, которому, думаю, каждый мечтает забить — а у меня случай отдельный. Счастье переполняло.
Матч весь необычный был. «Крылья» в этом сезоне наладили реализацию — в прошлом играли не хуже, просто отдавали свои матчи. Вот и со «Спартаком» нам теперь реализация помогла. Не забей два первых же своих момента — все могло пойти иначе. А взять нашу ничью с «Оренбургом». Думаю, если бы мы забили в первом тайме, игра сложилась бы по-другому.
— Доверюсь тебе — в трансляции не было ничего видно.
— Туман был на уровне трибун. Нам было видно и поле, и мяч, и соперников. Только для зрителей обман зрения.
— По словам Осинькина, главное усиление «Крыльев» летом — никто не ушел, если не считать Коваленко.
— Так и есть. Все ждали конца трансферного окна — самим было интересно посмотреть, кто останется. Слухов было много, но в итоге состав сохранился. Это проблема любого клуба, который взращивает молодых игроков. В итоге их разбирают.
— Осинькин однажды сможет возглавить большой клуб, как «Спартак»?
— Наверное, а почему нет? Ставит очень интересный футбол, который каждой команде придется по вкусу. Если у Игоря Витальевича получится — буду только рад.
— Слышал, ты близко дружишь с Салтыковым?
— На базе вместе жили. Я только недавно съехал на квартиру — спустя полтора года в Самаре. Первым соседом тут, кстати, был Коваленко.
— Чтобы даже в 20 лет футболист клуба РПЛ жил на базе — вау.
— А что? На базе кормят, поят, баня есть, тренажерный зал, телевизор — все, что нужно. Две комнаты в номере.
— Салтыков — главный талант «Крыльев» после сезона Пиняева?
— По стилю игры они разные. Салтык понаглее, мне кажется. А у Сереги этот сезон как-то не пошел.
Влад с братом — тоже футболистом — стали бы хулиганами, если бы не спорт. Однажды напоролись на полицию
— У твоего брата Виталия сезон в Первой лиге тоже классный?
— Стараюсь не пропускать матчей его «Тюмени» (идет 4-й в Первой лиге, до первого места два очка. — Sport24). Раньше брат максимум гол за сезон забивал, сейчас уже пять — пока лучший сезон. Очень жду его в РПЛ в следующем сезоне. Будет себя хорошо проявлять — не останется без внимания.
— Виталий мог перейти в «Крылья»?
— Наверное, мог. Но знаю, что до конкретного предложения не дошло.
— Вы с ним копии?
— И внешне, и внутренне разные. Хотя все меняется. Я стал спокойнее, он более взрывной — а лет пять назад было иначе. Тогда я мог на что-то эмоционально отреагировать, а брат — с каменным лицом, взвешенно принимал решения. Виталий тоже вырос, но характер дает о себе знать. Воспринимает все острее, сначала — эмоциональная реакция.
— У вас с братом была ревность друг к другу?
— Нет, это скорее в шуточной форме сейчас относится к сестре — в том смысле, что родители ее балуют. В 10 лет у меня не было айфона, ничего такого. Сейчас времена меняются, дети уже не такие, как наше поколение в их возрасте.
— На хулиганов в Ярославле напарывались?
— Такой район знаем только по рассказам, но у нас все было спокойно. Скорее этими хулиганами могли быть мы, если бы не футбол (улыбается). Оба достаточно хулиганили. Бывало, и подраться могли. На заброшку ходили, в песок прыгали. По крышам бегали, играли в прятки, в войнушку играли. Но чаще на коробке в футбол. С теплотой вспоминаю время в Ярославле.
— Ты вспомнил, как за вами увязался хвост из полиции. Что вы учудили?
— Взрослые дяденьки решили на наших глазах взорвать [петарды] корсары. По-моему, 20-е — очень прилично бомбанули на территории нашей школы, у футбольного поля. Мы там гуляли, и тут пришли эти дяди: «Хотите посмотреть?» Мы, конечно, хотели. А они кинули и убежали, а мы стояли и смотрели, как взорвется. Ушли уже дальше гулять, а кто-то вызвал полицию — донесли, что это дети взрывают, никого больше там не было.
— Не объяснили бы полицейским про дяденек?
— Молодые, куда нам? Диалог с ними вести страшно было. Драпанули. Остался, наверное, только мой брат и еще пара человек. А мы большой компанией бежали метров 700 на ускорении, и потом все врассыпную. Хотя за нами особо и не гнались.
— Читал, Виталий как-то разбил дома дверь?
— Да, в PlayStation проиграл — и в дверь с ноги ударил. А дверь оказалась внутри полая. Не насквозь прошиб, но дыра вышла хорошая. Папа, когда пришел, тихо снял дверь, переставил ее на другую сторону и прикрепил обратно. У нас вообще родители спокойные. По-моему, даже ремнем не били ни разу.
— А ты бы своих детей смог?
— Наверное, нет, но иногда прямо очень хочется. Моя десятилетняя сестра — такое создание, что иногда хочется приложить по попе (смеется).
— Это вы с братом в FIFA играли?
— Да, тогда в FIFA, а так играю в UFC, NHL. На компе, конечно, в Counter-Strike. О ней вообще узнал только под выпуск из академии «Спартака», от своего друга Егора Лошкова — он сейчас в вологодском «Динамо». Потом затянуло — начали ходить в компьютерные клубы. Сейчас меня надолго не хватает, устаю сидеть перед экраном. Мой максимум — часов пять, и то в выходной.
— Против Соболева не рубился?
— Нет, только слышал разговоры Игната и Соболя. Помню, как Саша пытался оружие продать в CS. Ходил по раздевалке, предлагал скины [снайперской винтовки AWP] Dragon Lore.
— Соболев на завтраки в «Спартаке» приходил?
— При мне ходил, всегда Сашу видел на завтраках. Было удобно: завтрак на стадионе, можно было хоть пешком оттуда дойти до тренировочного поля.
Вообще, я намного моложе Соболя — не слишком контактировали. Но не думаю, что с ним сложно ужиться и работать, — Саня на позитиве, может подшутить, подколоть.
— Твой знакомый по «Спартаку-2» Мелешин заслужил играть чаще в основе?
— Я бы давал ему шанс. Но раз Паша туда попал, то не просто так. Значит, на тренировках доказывает, что может что-то.
— Кто лучший нападающий России?
— Все, кто в сборной.
— Не Дзюба, значит?
— Артем свое отыграл, мне кажется. Уже доказал всем все.
— Ну кто тогда, Соболев?
— Мне Чалов нравится хладнокровием.
— Форвард может симулировать во имя победы?
— Конечно, никто этого не запрещает. Правда, с ВАР нырять особо нет смысла, а я и до того не практиковал и никогда не приветствовал.
Помню, как один тренер в академии «Спартака» сказал: «Сейчас будем отрабатывать финт Неймара». Все удивились: что за финт такой? Объясняет: «Идете с мячом, и как будто бы у вас за спиной защитник, и он вас сбивает. Ваша задача — упасть так красиво, чтобы я вам поверил». Половину тренировки мы этому посвятили.
Шитов перенес тяжелую болезнь в «Спартаке» — считает этот период самым сложным в карьере. Строгая диета, изоляция, последствия оставались полтора года
— Ярославль — хоккейный город. Пробовали себя с братом там?
— Было дело. Один тренер «Локомотива» жил рядом с нами. Увидел на коробке возле дома, что мы спортивные, много бегаем. Спросил, не хотим ли в «Локомотив» попробовать — папа одобрил, он за клубом следил. К тому же экипировку на пробу они дали. Решили, если что — потом купим.
Приходим на первую тренировку в зал. Хоккеисты делали разминку, поставили ворота из двух фишек — для игры в футбол. Разделили всю команду на двойки, меня поставили с братом. Мы вынесли весь «Локомотив», но потом тренер сказал: «Давайте все-таки в хоккей».
— Ходил на «Локомотив»?
— Да, и в прошлый отпуск, и в этот планирую. А как-то в начале учебного года нас с братом забирал со школы папа. Садимся в машину, веселые, что-то рассказываем — а отец грустный. Спрашиваем, что случилось. Он на серьезе говорит: «Локомотив» разбился».
Его игроков я знал: мы ходили на игры этого состава. Были маленькие, не до конца понимали — но то ощущение запомнил.
— Начинали вы с Виталием в академии «Шинника». Помнишь их в Премьер-лиге?
— Только в Первой лиге. Подавал там мячи Низамутдинову. А потом на одном поле против него играл за «Спартак-2» (смеется). Мне бы до стольких лет доиграть (Низамутдинову 42, он все еще форвард «Шинника». — Sport24)!
К нам в школу «Шинника» — мы с братом начинали в одном из ее филиалов, разбросанных по городу, — на показательную тренировку приезжал и Ребров. Фото оттуда я показывал потом Артему в «Спартаке». Я там совсем маленький.
— От кого вне «Шинника» вы с братом фанатели?
— Брат постоянно топил за Роналду. В академии «Спартака» во время эль класико постоянно все кричат, кто лучший — Криштиану или Месси: у кого больше «Золотых мячей», кто больше за сезон забил. Брат — туда же. А я сидел просто смотрел. Но если бы мне предложили выбирать, встал бы на его сторону. Для меня за счет упорства, работы, наверное, Роналду выше Месси.
Брату, конечно, купили футболку с Кришем, а мне — арсенальскую, с Анри. Просто потому, что она висела в магазине. Копировать Тьерри я не пытался, мы даже по телосложению не похожи. Увидел его в игре, когда уже вырос. Примером для меня был Агуэро — человек моей комплекции, борется за все мячи.
— Брат хочет себе рельеф, как у Криша?
— Да нет. Конечно, в кругу семьи ходит, выпендривается: «Как накачался, смотрите, как могу! Во какие банки!» А так у них в «Тюмени» работы в зале, как понимаю, больше, чем в «Крыльях» — у нас ходят по желанию.
Сам я занимаюсь скорее для профилактики травм. К 20 годам уже было немало всяких надрывов — не хочется случайно пропускать игры, как в начале этого сезона.
— Самая тяжелая травма?
— Под конец чемпионата в «Спартаке-2» повредил голеностоп, пропустил победу «Спартака» в Кубке. Попал в заявку на полуфинал, а на финал, когда MакSим пела, даже вырваться не смог. Накануне я играл за «Спартак-2», мне надо было улучшить рекорд команды по голам за сезон. Забил — и в голевом моменте усугубил травму. Поехал домой с опухшей ногой. В кубковом финале я бы, конечно, все равно не играл, но было бы неплохо оказаться в заявке.
А более неприятной оказалась болезнь, которую я в 15 лет перенес в «Спартаке». Не уверен, что стоит оглашать изначальный диагноз, но в итоге пришло к мононуклеозу.
— Как заразился?
— До сих пор не знаю. После выписки семья положила меня в отдельную квартиру, чтобы никого не заразить.
Сама болезнь протекала спокойно, в легкой форме. Если температура и была, то небольшая.
— А что было самым тяжелым?
— Нужно было правильно питаться, ничего жареного. Даже в академии я ел отдельно с пацанами, которые все-таки тоже переболели. Очень грустно. Иногда хитрили: просил брата взять дополнительную порцию чего-нибудь, когда уже совсем тяжело было.
К тренировкам я приступил только через месяц, если не больше. Вообще тот период — самый трудный в жизни. Ходишь на игры, рвешься помочь пацанам — а нельзя. Когда все же начинал тренироваться, печень давала о себе знать. Все переболевшие пацаны тренировались сначала отдельно, некоторые возвращались только месяца через полтора — настолько было тяжело.
— Долго ощущал последствия?
— Да, даже через год-полтора. Играем на солнце, в жару, а я, допустим, хорошо не размят — и продышаться не мог. Уже минуте на 30-й болезненные ощущения возникали.
Шитовы так скучали вне дома, что копили со стипендий для побега из «Спартака» — хотя бы на время
— Вместо «Спартака» ты мог попасть в «Локомотив» или ЦСКА, верно?
— Мы с братом изначально и поехали на просмотр в «Локомотив». А всего раза четыре на два-три дня туда катались, а то и больше. Наступали выходные — и нас приглашали. Познакомились там с Карпукасом — правда, Артем старше нас на год. Мы могли остаться в «Локо», но потом появились варианты с ЦСКА и «Спартаком».
— «Спартаку» симпатизирует ваш отец. Это повлияло на выбор?
— Да, было такое. Мне в целом понравилось и в «Локомотиве», и в «Спартаке». В ЦСКА меньше. Там и не было особой заинтересованности, видимо. Помню, нам показали их интернат, поля, потом была тренировка, на следующий день — игра. На нее пришли наш папа и спартаковский селекционер Судариков. Он спросил: «Почему Шитовы не едут к нам на просмотр?» Через дня два позвонил отцу и позвал.
— Первое время в отрыве от дома было очень сложным?
— Конечно. Даже думали собрать вещи и вернуться домой. Копили стипендии, чтобы купить билеты до Ярославля. Стипендии были по две тысячи рублей, но тратить было не на что: в академии все включено, разве только до «Ашана» сгонять, в парк «Сокольники» или девочке какой-то цветы купить.
— Почему так рвался домой?
— Нам по 12 лет — трудно было просто так оторваться от семьи. Представь: ты привык, что за тобой ходят, каждый день видишь родных, разговариваешь с ними — и в какой-то момент тебя лишают половины семьи. И ты такой: «Где все? С кем можно пообщаться?» Обычно домой приходишь, там тебя ждут. А тут только слышишь в трубке голос.
Если отлучаешься на неделю-другую — ты в эйфории. А месяц-два разлуки гораздо сложнее даются. Становится одиноко, тоскливо. Хотя то папа, то мама приезжали, забирали нас под расписку, гуляли с нами. Даже бабушка несколько раз приезжала.
— На билеты накопили?
— Нас отпустили на выходные. Когда в «Спартаке» начало получаться, стал забивать, получать похвалу тренеров — в голове перещелкнуло: «Спартак» — это возможность попробовать себя в любимом деле. Нам это нравится и в будущем может принести плоды. Надо пробовать, а домой в любом случае успеешь.
Ценил спокойствие Витории и близко принимал разносы Ваноли, Абаскаль напоследок похвалил Влада. «Крылья» он выбрал из-за Осинькина — а мог уйти в «Нижний Новгород»
— Ты говорил, что прибавил у Осинькина в понимании футбола. Можешь на примере?
— Например, стало больше конкретики, когда и как открываться. Раньше делал все стандартно, и на уровне Первой лиги это проходило. Игорь Витальевич наглядно показал, как можно лучше. Уверенности в силах стало больше — это неизбежно, когда дают шанс.
— В «Спартаке» тебе уверенности не хватало?
— В главной команде «Спартака» — да. В «Спартаке-2» чувствовал себя максимально комфортно. А в основе у меня не было времени адаптироваться до конца. Это скорее моя проблема — такой большой клуб требует максимально быстрой готовности. И давление в основе ощущалось. Даже когда обсуждали не конкретно меня, а кого-то другого.
— С Ваноли ты общался?
— Были один-два диалога. Паоло объяснил, какие моменты во мне нравятся, какие — нет. Узнал много нового.
— Он сильный тренер?
— В обороне — да. По ней у нас были теории на первых сборах, где был я. Жаль, но про атаку сказать нечего.
— Ты говорил, что с Виторией было комфортнее. Что имел в виду?
— Не было такой агрессии. Ваноли — итальянец, более эмоционально реагирует на неудачи, потери. Руй спокойнее относился. Сейчас понимаю: разносы, как у Ваноли, абсолютно нормальны. Просто надо воспринимать критику как желание человека тебе помочь.
— Не со всеми это работает.
— Я больше отношусь к тем, кого лучше заводить, указывать на моменты, которые не получаются. Это придает мотивации.
— При этом тебе было спокойнее с Виторией. Не понимаю.
— В то время подход Ваноли я воспринимал хуже, сейчас бы относился иначе. Наверное, я ментально вырос. Тогда был переходный возраст, какие-то вещи воспринимал по-детски, близко к сердцу. Думал, со мной что-то не так.
— Сборы у Ваноли сумасшедшие?
— Да, причем больше всего нагрузили, когда мы только прилетели на сборы. То ли в тот же день, то ли на следующий у нас была сверхактивная первая тренировка. Размялись, и уже на упражнении по технике передач тренеры требовали, чтобы отдавали пас жестко, включались. Сыграли в очень интенсивный квадрат, а после — интенсивнейшие бега. Что-то вроде такого: триста метров (вокруг поля), небольшая пауза, потом шестьсот (два круга) и через паузу еще круг. Потом отдых побольше — и 600–300–600. Вот таких две серии.
— Ты на фоне такой нагрузки травмировался?
— Наверное, да. Мне тогда сказали поехать в Москву, быть на связи с доктором «Спартака-2», сделать МРТ. Обследование не показало ничего серьезного, и меня отправили на сбор с «двойкой».
— Это сильно помешало закрепиться в основе?
— Не думаю. Молодых вообще не очень подпускали к тренировкам с основным составом — разве что в квадрате, в упражнениях на тактику помочь, в футбол поиграть. Плотнее нас не погружали.
— Ты был в заявке «Спартака» на Лигу Европы — которую, по словам Соболева, вы могли выиграть, если бы не бан. Согласен?
— Не знаю. Состав был очень хороший, и осень прошли замечательно — а никто ведь не ожидал, что команда из России в принципе пройдет группу, которую называли лигочемпионской. Я попал в заявку, например, на матч с «Наполи» — эмоции шикарные. Но как бы все сложилось в плей-офф, загадывать я бы не стал.
— В РПЛ есть россияне, сопоставимые по мастерству с Промесом?
— Наверное, нет. Квинси лучший. И у него, и у Мозеса уровень мастерства с мячом, понимания игры запредельный. Иногда просто хочется рот открыть и смотреть.
Еще сумасшедший уровень был у Жиго. Лидер и на поле, и за полем. Самуэль был очень эмоциональным, всегда готовым помочь любому в команде.
— Как ты понял, что нужно уходить из «Спартака»?
— Летом «Спартак-2» расформировали, некоторым игрокам разрешили поехать на сборы с основой — нам с братом Виталием в том числе. Меня больше подключали к полноценным тренировкам, чем брата. В первой игре я получил немало времени, во второй тоже вышел, а ближе к третьей уже наигрывался состав, на который Абаскаль рассчитывал в сезоне. Так возникли мысли попробовать себя в другой команде.
— Абаскаль говорил, что рад был бы снова видеть тебя в «Спартаке»?
— Нет, просто пожелал удачи перед отъездом. Сказал: «У тебя хорошие данные, все еще может получиться».
— Кроме «Крыльев» у тебя был вариант с Нижним Новгородом?
— Да, было очень близко. Мне уже звонил администратор, просил скинуть документы для заявки. Я скинул, а в обед мне позвонил агент: «Есть еще вариант в «Крыльях». Я попросил до вечера подготовить соглашение: уже надо было куда-то ехать. Решение принял буквально за день. В Самаре были друзья, с которыми я встречался в сборной и на футбольных полях Москвы. Плюс тренер здесь доверяет молодым игрокам — фактор Осинькина был главным.
— Ты мог вернуться в «Спартак» летом, по истечении аренды?
— Мог. Но никто не гарантировал, что меня оставят, что будут давать игровое время. В «Крыльях» я получал больше практики. Решение было очевидным. По-настоящему прощался я со «Спартаком», по сути, уже когда уезжал в аренду.
Сборной было тяжело в Египте из-за условий, Карпин шутил над Коваленко из-за веса
— Ты сыграл в обоих матчах с Египтом — при этом вы между ними вы мотались домой.
— И это было очень тяжело. Мало того, что мы летели часов шесть до Египта, так там и до отеля от поля очень неблизко. И к аэропорту дорога была тяжелая. Жара тоже была изнурительная. На поле хоть бегаешь, поприятнее. А по отелю даже передвигаться на обед было очень жарко.
Меня вызвали из-за того, что не могли поехать два травмированных форварда. Это была отличная возможность проявить себя на таком уровне. В том числе и для того работаем, чтобы играть международные матчи. В любом случае лучше, чем отдых или товарняки с какими-то российскими командами.
В сборной Египта, между прочим, много интересных игроков — соперник был не проходной. Первый матч нам был сложнее второго. Показалось даже, что поле сперва было более густым и медленным, а к нашему возвращению стало быстрее.
— Какой тебе запомнилась работа с Карпиным?
— Погрузились в другую тактику, схему. Стиль, оборона, прессинг — все совершенно отличается от «Крыльев». Взять вынос от ворот: крайние нападающие поднимаются выше, а центральный спускается сыграть по опорнику — у нас такого нет. Мне комфортнее тактика «Крыльев», но люблю узнавать что-то новое.
— Карпин подтравливал?
— Нескольких человек, с которыми уже был знаком, — да. Например, Ковалю прилетало за лишний вес. Мне он просто объяснял, как лучше действовать. Стиль общения с Осинькиным тоже отличается. Атмосфера, как и у нас, семейная, никто не отдален — но у Карпина, наверное, проще язык. Он как будто ближе к тебе, общение теснее.
Шитов — художник! А еще любит отдыхать по России, за границей был на турнире в Финляндии — там узнал, что в футболе кусаются
— В детстве тебя увлекало рисование. Откуда это пошло?
— С бабушки. Спросила как-то, не хотим ли мы с братом попробовать. Решили: почему бы и нет — после школы есть свободное время. В какое-то время даже встал выбор — футбол или рисование. Но решать было несложно: всегда рвались заниматься чем-то подвижным. Еще до футбола ходили на общеразвивающую физкультуру — бегали, прыгали.
— Бабушка сама художница?
— Нет, но почему-то всегда хотела, чтобы художник в семье был. Поэтому сейчас в художественную школу ходит сестра, перешла ей эта ноша (смеется). Ей нравится, постоянно скидывает рисунки, хвастается. Я, конечно, говорю, что лучше могу, но для десяти лет у нее правда хорошо выходит — получается лучше, чем у многих ребят старше из ее класса.
— Кто лучше рисует — ты или Виталий?
— Конечно, я. Брат давно этим не занимается, а я до сих пор могу что-то нарисовать. Наброски на татуировки, как правило. Нравятся рисунки в черно-белом цвете. Всегда с собой ручка.
У бабушки хранятся все работы из художественной школы. Иногда приходишь к ней, а она достает большую папку, просит угадать, что мое, что — брата. Очень скучаю по тем временам, по близким. Бываю у них регулярно: дадут нам четыре выходных, я в самолет, потом на поезд — и дома.
— Если не компом и не рисованием, то чем занимаешься в Самаре?
— Если не комп, то PlayStation (улыбается). Могу поехать куда-то прогуляться с тем же Салтыком, но больше нравится пассивный отдых — полежать, посмотреть сериалы. Если надо что-то сделать — легко, просто сейчас дел в Самаре особо нет.
— Сколько денег тебе нужно в месяц?
— Сейчас в связи с покупкой квартиры потратился. Два телевизора и по мелочи в квартиру — вилки, ложки. Заехал как будто в готовую квартиру, деньги куда-то ушли.
Когда жил на базе, хватало и 30 тысяч в месяц. Иногда мог поехать в ресторан, дойти до магазина купить что-то сладенькое.
Хотя ладно, если вещи какие-то себе заказывать, 100–150 уходило. Я больной до кроссовок — в Самаре у меня пар 25–30. Когда был контракт с Nike, постоянно себе заказывал. А потом так: смотришь — красивые новые найки, могут подойти. Раз — заказал на условном Farfetch или знакомые находят. Ничего коллекционного — просто чтобы было красиво на ноге.
— Какой для тебя идеальный отпуск?
— Активный. Не могу сидеть ровно: отпуск — момент, когда хочется двигаться, получать эмоции. На зимний отдых есть планы запрячь хаски, на них уехать куда-то в лес, покушать там либо на ночь остаться. Под Ярославлем такое практикуется. Или взять семью и в лазертаг или пейнтбол поиграть. Да даже в кино пойти интереснее, чем дома сидеть.
— Зимой будешь отдыхать в России?
— А я пока никогда не летал за границу в отпуск. На Мальдивы пока не тянет. Наверное, когда будет семья, придется туда летать (смеется). Маленькими каждое лето ездили в Адлер. Раньше там набережная была с аттракционами, можно было дротики побросать, пострелять, потанцевать.
А сейчас чаще всего отдыхаем в Ярославле либо рядом с ним — на турбазе. Или снял дом с баней, сделал шашлычка себе, сидишь отдыхаешь. Мне много не надо. Главное, чтобы семья была рядом, а остальное сам можешь сделать — и еду приготовить, и покататься на чем-нибудь, и в бане попариться.
— За границей хотя бы турнирах был?
— Понравился финский — наш первый с братом. Там было очень красиво, а еще впервые в жизни попали в аквапарк в моей жизни — горки сумасшедшие! На футболе запомнились финны: грубо играют, кусаются, щипаются. Мы маленькие, а их — парней на год-два старше — уже обучали, что можно провоцировать людей.
Было тяжело. Я подходил к тренеру, спрашивал, что с этим делать. Он говорил: «Нормально, это футбол». А для нас это было дикостью: как это ты играешь в футбол, при этом щиплешься и кусаешься?! Вот ты стоишь перед ним — он подошел и за плечо цап.
На турнире в Испании потом то же самое было. У меня была уже желтая, а человек меня ущипнул. Я был уже постарше, мог ответить — и влепил ему с разворота пощечину. Слава богу, судья не увидел.
— В РПЛ такие мерзкие соперники попадаются?
— Один был — не буду называть. Ходил, грубил, говорил: «Иди отсюда, молодой». Катился, щипался, что-то рассказывал, оскорблял. Неприятный человек.
— Как ты реагировал?
— Смеялся, и все. Это скорее его слабость: щипается, а в футбольном плане ничего не может противопоставить.
Хочет в Европу, есть амбиции вернуться в «Спартак»
— Кто станет раньше чемпионом — «Спартак» или «Краснодар»?
— Хотелось бы, чтобы «Спартак».
— А кто выше закончит сезон — «Крылья» или «Спартак»?
— Провокационный вопрос, конечно (смеется). Будем делать все возможное, чтобы «Крылья». А поле покажет.
— У тебя есть амбиции вернуться в «Спартак»?
— Конечно, есть. Но сначала надо свою состоятельность доказывать, а потом уже думать о будущем.
— В мае писали, что тебя мог подписать «Локомотив».
— Конкретного предложения не было, а писать могут много чего. До меня ничего не доходило за то время, что я в Самаре.
— Где ты должен отметить 25-летие, чтобы быть счастливым?
— Идеально было бы оказаться где-то в Европе, в хорошей команде из топ-5 лиг. Но я ставлю цели на сезон максимум — и только в России. А вообще, конечно, за границей поиграть хочется.
