Самый брутальный антирекорд России какое-то время принадлежал Александр Гацкану. Легендарный капитан «Ростова» однажды отхватил три красные карточки уже за первый круг сезона-16/17. Достижение перекрыл другой уроженец Молдавии Валерий Чуперка: чтобы трижды удалиться, ему понадобились 11 выходов в 14 стартовых турах сезона-19/20.
Еще спустя три года Чуперка снова засверкал в заголовках. Хавбек подрался с динамовцем Макаровым во время спарринга на сборах.
Сейчас Чуперка — игрок «Кубани». Автор Sport24 Марсель Арзуманян встретился с Валерием в Краснодаре, чтобы узнать, что скрывается за его маскулинным образом. А там — слезы, суровое детство в общежитии и драматичная смена гражданства ради семьи.
«Макаров говорит: «Ты че, клоун?» У меня крыша слетела»
— Прошлым летом ты сцепился с Денисом Макаровым в товарищеском (!) матче с «Динамо». Что это было?
— У «Рубина» сборы в Москве. На встречу с «Динамо» я вышел со скамейки. Мне сказали играть по стандартам: если соперник будет приходить к вратарю — должен его брать.
Макаров как раз играл с вратарем. Мы боролись, я потихоньку выталкивал его весом, он стал поддевать локтями и агрессировать. Взял его на бедро, он упал. Встал, говорит мне: «Ты че, клоун?» Стал поливать меня, я в ответ. Ну, думаю: «Сейчас будет моментик — словлю тебя». Остальное — на видео.
Кажется, что играю агрессивно. Но я даже не сильно попал, Денис заранее стал поджимать ноги. Встал, пошел на меня, начал что-то говорить — и у меня крыша слетела. Но я понимал: игра — товарищеская, в официальной такого не допустил бы.
— Когда дрался за пределами поля в последний раз?
— Два-три года назад. На Новый год пошли женой в клуб в Тирасполе. Не пил — уже дети, не особо охота так время проводить. Хотели просто расслабиться, отдохнуть, никого из друзей не звали, пошли чисто вдвоем.
В клубе встретил знакомых. Отошел поговорить, а жена сидела в метре от меня — за барной стойкой. К ней стал приставать пьяный мужик. Я подошел и сказал, чтобы не лез к ней. Он — мне: «Покажи паспорт, докажи, что это твоя жена». Уперлись лбами друг в друга, потом он оттолкнул меня за горло — ну я и врезал.
— В 2019-м ты получил 3 красные в 14 матчах РПЛ. Это как?
— Наверное, эмоции… Где-то судьям что-то говорил, где-то играл жестко. Хотя вот с ЦСКА, когда удалили как раз за разговоры, игроки соперника намного жестче предъявляли судье. С «Уфой» красную дали за удар локтем.
— Пытался бороться с излишней агрессией?
— Пытался. Как только себе говорил: «Надо сдержаться» — сразу срывался, потому что фокусировался на проблеме.
— Есть красная, за которую не стыдно?
— За ту с «Динамо», после драки с Макаровым.
Отказ от гражданства, общежитие, игры за пограничников
— Ты отказался от молдавского футбольного гражданства ради российского. Зачем?
— Изначально гражданства у меня было два. В 2011-м я подписал контракт с «Краснодаром», а с 2013-го футболисты с двумя гражданствами в России начали считаться легионерами. Предложили отказаться от молдавского, я согласился.
Это никак не связано с тем, что я не патриот. Благодарен Молдавии, там родина, родные. Благодарен и России: здесь заработал, построил карьеру. Сейчас у меня только российское гражданство.
— За это прилетало из Молдавии?
— Футбольные люди, с которыми я знаком, понимают: мы играем ради детей и семьи. А диванные эксперты писали мне, что я предал родину. Но я не обращаю внимания на такое. Я вырос в общежитии, где на все крыло была одна душевая и одна кухня. Мама просыпалась в 5:30 утра. Если получалось вставать в восемь или девять — считай, выспалась. Почему я сейчас должен слушать тех, кто что-то комментирует? В душе Молдавия все равно моя родина.
Понимаешь, если бы в молдавском футболе платили хорошие деньги — никто бы даже не думал менять гражданство. Возможно, в «Шерифе» платят побольше, чем в «Кубани». Но в России платят местным, а там — легионерам.
— Как сейчас ты связан с Молдавией?
— Там мама. Мы общаемся, но я уже второй год не могу попасть домой.
— Про общагу, где ты жил с родителями. Там все было совсем плохо?
— Два крыла, на каждое — где-то 14 квартир. Одна кухня и одна душевая. В нашем крыле душевую выкупили, заселили туда людей, и мы ходили мыться в соседнее крыло.
Жил в таких условиях с родителями, пока не переехал в академию «Шерифа».
— Когда заработал первые деньги?
— В 15 лет, когда подписал контракт с клубом «Академия». Сделали зарплату в 100 долларов, всю отдавал маме. В «Шерифе» предлагали 50 долларов — я отказал. Только на дорогу на тренировку и обратно тратил столько — а еще в школе надо было что-то поесть, плюс отложить хотелось.
Перед «Академией» я полгода играл в чемпионате, куда заявлялись разные военные, пограничники и офисные работники. Болел футболом, хотел уехать из Молдавии, заработать. Была одна мечта: играть в России или на Украине. Ради этого даже записался на легкую атлетику. Нашли манеж, где проходили занятия и пришли к первому попавшемуся тренеру. Он озвучил нам, сколько это будет стоить.
— И сколько?
— Сначала хотел пять евро. По тому курсу — где-то семь долларов.
— В месяц?
— За тренировку! А мама зарабатывала сто-двести долларов в месяц. Она договорилась, чтобы тренировка стоила пять долларов. Тренер согласился.
— Сколько тренировок в неделю?
— Три. После месяца занятий мама сказала, что денег не хватает. А я чувствовал, как расту. Решил подойти к тренеру, попросить заниматься со мной бесплатно. Жуткое чувство внутри, долго собирался. Все-таки сказал: «Анатолий Степанович, сейчас нет возможности, можно я пока без денег буду заниматься? Если заиграю — обязательно верну вам!»
— И что тренер?
— Не знаю, почему, но поверил в меня! Сурово оглядел, будто съедает: «Завтра в десять утра на тренировку!» И отвернулся. С меня еще час мурашки не сходили!
Из-за того, что я занимался бесплатно, тренер мог злиться на меня. Я не плачу, а он вообще-то этим на хлеб зарабатывает. Тренировки жесткие: не раз буквально до рвоты бегал. Понимал: это все бесплатно, не могу где-то отдохнуть — в отличие от ребят, которые платили.
— Долго так продолжалось?
— Пока Сергей Клещенко (сейчас тренирует сборную Молдавии) не позвал меня в «Академию» на просмотр. Спрашивал, где играю — я отвечал: «За пограничников!»
Когда решили взять в «Академию», возникли новые проблемы. Мои документы были в «Шерифе», без компенсации возвращать их отказывались. В итоге договорились за пять тысяч долларов.
Слезы от контракта, без шансов в «Краснодаре»
— Из «Академии» ты уехал в «Краснодар». Во сколько раз скакнула зарплата?
— Да в тысячу, наверное! (смеется)
— А точнее?
— В «Академии» получал 100 долларов, а в «Краснодаре» нам с Ламбарским (перешел из «Академии» вместе с Чуперкой, поиграл еще в «Нижнем Новгороде», «Енисее» и других клубах России. — Sport24) сделали 10 тысяч долларов. В сто раз больше, получается!
— Выходит, что так.
— Помню, еду в машине с женой помощника президента «Академии». Спрашивает: «Как думаешь, какой контракт тебе сделали?» — «Не знаю!» — «Примерно скажи!» — «Ну, тысяча долларов». А она знала, сколько мне будут платить. Когда сказала, что десятка — я голову опустил, заплакал. Она вместе со мной. Представь, откуда я вышел, где я жил…
— Мама как отреагировала?
— Приезжаю домой, а она на общей кухне, как обычно уставшая, что-то готовит. Обнял, рассказываю про контракт, о том, что еду играть в Россию. У нее реакции никакой — как уставшая мешала суп, так и продолжала. «Да-да, сынок, хорошо». Думала, меня обманули. Она всегда считала, что я наивный, мягкий, добрый, и все хотят меня обмануть. А контракт-то остался в Кишиневе, никак не докажешь! Поверила только когда сказал ей, что еду на сборы в Турцию. Не хотела поначалу отпускать, единственный сын в семье. К сборам начал готовиться все там же, у Степаныча.
— Вернул ему деньги в итоге?
— Просто стал платить 20 долларов за тренировку. Всегда оплачиваю долги, мама так учила.
— Про свой период в «Краснодаре» ты рассказывал: «Чувствовал, что от меня хотят избавиться. Давление каждодневное». Не очень гостеприимно тебя встретили?
— С Ламбарским прошли сборы, нас поставили играть за дубль. Я и он — центральные полузащитники. Меня сделали крайним левым хавом, а Игорька оставили в центре. Я, естественно, сыграл не очень. В первой команде мне не дали шанса, Муслин не очень любил молодых. Его заставляли приходить на матчи дубля. Игоря постепенно стали ставить за первую команду, а меня тянули обратно во вторую.
Из дубля я пару раз уезжал в аренду. Когда в очередной раз вернулся в «Краснодар», на меня начали давить.
— Как?
— «Давай расторгнем контракт. Найди себе команду, мы мешать не будем». Я звоню агенту, спрашиваю: «Что они от меня хотят? Я просто хочу играть в футбол, а об этих контрактах даже не думать». В «Краснодаре» хотели надавить, чтобы я просто подписал документ о расторжении контракта.
— Чтобы не платить тебе неустойку?
— Ну да. Агент сказал, чтобы без его ведома ничего не подписывал. Я попросил «Краснодар»: «Не дергайте меня, пожалуйста, просто хочу играть. По контрактным вопросам — к агенту».
— Как в итоге разошелся с «Краснодаром»?
— Ушел в аренду в Нальчик. В контракте с «Краснодаром» было прописано: если клуб, который меня арендует, падает во Вторую лигу или распадается, со мной могут расторгнуть контракт. По спортивному принципу «Спартак» в том сезоне не вылетел, но из-за финансовых проблем нас отправили во Вторую лигу. И «Краснодар» со мной разорвался.
Баран в Нальчике, Карпин в «Ростове»
— Немного про твое время в Нальчике. Как тебе город?
— Вот Краснодар мне симпатизирует. Жене и друзьям — тоже. А Нальчик… У них [в Кабардино-Балкарии] будто своя страна. Таким, как я, тяжело понять их правила.
— Что имеешь в виду?
— Я был молодой, хотелось выйти погулять в город, с девочкой познакомиться. А там так не получится. Но с другой стороны это и хорошо: гулять негде, все свободное время тратил на футбол.
— Давай историю из Нальчика.
— Начинается чемпионат… Они же мусульмане, решили на поле зарезать барана!
— На одиннадцатиметровой?
— Не помню уже. Молодой, ничего о мусульманах не знал — что они читают, как молятся, кто вообще такие… Короче! Принесли барана на поле, положили на пленку. Все головы опустили, руки сложили, глаза закрыли — и молятся. Я думал, всем надо молиться. Тоже руки сложил, голову опустил — и чувствую, по бокам на меня кто-то смотрит. До меня дошло: это им по религии надо было молиться! Смекнул, опустил руки, поднял голову. Долго потом смеялись!
— Из Нальчика ты переехал в Махачкалу. Похожие города?
— Немного разные по архитектуре и менталитету. А так, народ и в Нальчике, и в Махачкале такой… Не агрессивный — настырный!
— Где безопаснее себя чувствовал?
— Нигде. (смеется) Постоянно стычки, споры. Кто-то кого-то задел — уже ругаются.
— Еще на юге у тебя был «Ростов». Как работалось с Карпиным?
— Георгич постоянно подбадривал: «Чем ты хуже тех, кто в «Зените»? Прибавляй, продадим в «Зенит»!
— И чего в итоге не продали?
— Разошлись с Карпиным из-за тактики. «Ростов» шел близко к зоне вылета, Георгич перестроился на пять защитников. Я не понял его новых требований, он не понял меня.
— По весу к тебе претензий не было?
— С жировой были проблемы. На тренировке вес скидывал, приходил домой, ел — и опять набирал. Георгич не понимал, как у меня так вес скачет.
Срыв трансферов в ЦСКА и «Динамо», мутный уход из «Рубина», анекдот Григоряна
— В 2022-м ты приехал в «Рубин», только что вылетевший в ФНЛ. Слуцкий тебя лично звал?
— Да, мы с ним давно знакомы, я должен был переходить к нему в ЦСКА в 2016-м. Но потом Слуцкий уехал, а Гончаренко я не нужен был.
— На каком уровне были контакты? Агенты рассказали?
— Яровинский связывался с агентом, была заинтересованность. Мы даже поехали в офис ЦСКА, они хотели со мной познакомиться, поговорить. Но в итоге Гончаренко сказал, что ему на эту позицию нужен человек сильнее.
— Как тебе Слуцкий сегодня?
— Викторыч, наверное, немного устал от футбола, поэтому пошел в YouTube. Жизнь одна, каждый делает, что хочет. Тем более, если он кайфует от этого. Он умный, начитанный, даже мудрый — с шутками, сколько его знаю, никогда не борщил.
— Что было самое яркое от Слуцкого помнишь?
— Начинал теории с поучительных историй. «Вы думаете, можете меня обмануть. Считаете, что делаете все правильно, а я вам говорю неправильно. Но это не так. Вы смотрите только прямо, у вас кругозор 45 градусов. А у меня — 180». До сих пор с друзьями вспоминаем эту его реплику.
— Из-за чего ты ушел из «Рубина»?
— Мне кажется, я попал в плен нескольких человек. Когда перешел в «Рубин», некоторые люди были не в курсе этого трансфера, а пострадал из-за этого я. Когда пришел новый тренер (Юрий Уткульбаев сменил Слуцкого в ноябре 2022-го. — Sport24) — мне даже не дали возможности нормально потренироваться с командой.
Приехал на зимние сборы травмированный, неделю восстанавливался. Тренер спрашивал, когда меня увидит. Я объяснил ситуацию, сказал, что скоро. После восстановления два дня потренировался в общей, вышел на 25 минут. Отыграл, по моему мнению, неплохо, но тренер дал понять, что второй сбор с командой мне не дадут пройти. Просто так подобное не происходит, здесь есть подводные камни. До сих пор не знаю, какие.
— Сейчас ты в «Кубани». Как тебе работается с Григоряном?
— Нестандартный, очень чувствует игроков. С ним я вышел на новый уровень. При нем в «Тамбове» я получал предложения от «Динамо».
— Что там не срослось?
— Конкретно мне ничего не говорили. На теории в «Тамбове» был разбор, я сыграл не очень. Виталич [Григорян] говорит: «Ты думаешь, уже одной ногой в «Динамо», поэтому снизил к себе требования?» В итоге выяснилось, что с «Динамо» была примерно та же ситуация, что и с ЦСКА — Хохлов меня хотел, его убрали, а новому тренер я уже не нужен.
Ну так вот, про Григоряна. Из «Тамбова» — средней команды — он сделал коллектив, о котором говорила вся РПЛ. Сейчас пришел в «Кубань», за три игры должен был оставить клуб в Первой лиге. И оставил. Потому что смог найти ключи от дверей внутри каждого игрока, о которых мы сами не знали.
— Григорян обожает анекдоты. Помнишь самый смешной?
— Помню самый свежий! Приходит в часть солдат, один сапог белый, другой черный. Сержант спрашивает у него: «Рядовой, что за дела, ты почему в разных сапогах пришел?». «Товарищ лейтенант, да у меня дома такие же — один черный, другой белый!» Это мы об армии как-то заговорили, вот и пришлось к слову.
Чуперку кинули на 250 тысяч евро и две квартиры
— Ты бы потянул РПЛ сейчас?
— А почему нет? Не хочу переоценивать себя, но, думаю, смог бы. У меня есть одно качество, которого многим не хватает — спокойствие. Еще бы набрать физические кондиции — и точно смог бы. Без волнений, переживаний.
— По ощущению, волнение тебя в принципе не свойственно.
— Можно много говорить об уверенности — таких ребят, кстати, хватает: «Да я это, да я то». А потом выходит играть — и все с него ха-ха ловят, потому что видят, какой он на самом деле. В подвале Первой лиги играет, а все болтает. Путать рассказчиков с просто уверенными в себе нельзя.
— В интервью мы много говорили про деньги. Они для тебя все еще важны?
— В Первой лиге не так много платят — поэтому да. Пассивный доход никто не отменял. Хорошо, когда ты можешь получать деньги, которые не из контракта.
— У тебя есть пассивный доход?
— Пока нет.
— А планировал?
— Кучу разного пытался. Но меня много людей обмануло, агент в том числе. В недвижимость вкладывались, в одежду. Не получилось.
— Не получилось или кинули?
— Типа не получилось, но по факту кинули.
— На сколько попал?
— 250 тысяч евро. Еще и две мои квартиры продали.
***
— Блиц на три вопроса. У кого самые большие яйца в нашем футболе?
— У Олега Иванова. Ни разу не видел, чтобы он выбивал мяч — под прессингом, кроют один игрок, два игрока — неважно. Никогда длинные просто так не делал, всегда спокойно разбирался.
— Самый смешной футболист?
— Сослан Таказов. Был с ним в «Тамбове», сейчас в «Кубани». Смешнее него человека не бывает! Есть история с Аде Ойеволе и Седриком Гогуа времен «Тамбова». Мы знали, что Седриком интересуется ЦСКА. А Таказ подходит к Аде: «Ты новости читал? Там в ЦСКА темненьким защитником интересуются!» Аде нечасто смеялся, но тогда это его прям разорвало.
— Финальное. Где хотел бы быть через год?
— Надеюсь, на Эвересте!
Больше интервью на Sport24:
