«Что мешает Федуну или Гинеру взять микрофон?» Олег Иванов — о Кадырове, «Спартаке» и ММА

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Полузащитник «Ахмата» Олег Иванов в интервью корреспонденту Sport24 Александру Муйжнеку вспоминает шутки Станислава Черчесова, рассказывает, на какой машине ездит по Грозному, и дает прогноз на бой Конора и Хабиба.

— Ваше видео с первого сбора — самое веселое событие в российском футболе этой зимой. Семенов уже отчислен?

— Конечно. Вместо него просто брат-близнец подъехал! Если серьезно, то я просто решил разрядить обстановку. У нас так много кто может. И Кацаев, и Семенов нет-нет, да о чем-то пошутит.

— Уциева вы отправили заниматься борьбой. Ризван правда этим увлекается?

— Да я просто сказал, что в голову пришло! У нас многие ребята смотрят ММА, в том числе я, ходим на турниры «Ахмата». Последний раз — ближе к межсезонью. К сожалению, на Александра Емельяненко не попал — его бой на отпуск пришелся. И ACB, и «Ахмат» проводят отличные турниры, приезжают серьезные бойцы — топ-сто в своих категориях. А 7 апреля будем болеть за Хабиба в бою с Фергюсоном. Надеюсь, он победит.

— Нурмагомедов побил бы Макгрегора?

— Мне кажется, Конору тяжело будет, если бой состоится.

— Ваша жена Кристина фотографировалась c Тимати. Вы знакомы?

— Да и я тоже сфоткался, просто не выкладывал. Пересеклись тогда в отеле, пообщались. В музыке я всеяден, слушаю и Тимати, и L’One. В плейлисте у меня — от Игоря Талькова и «Битлз» до Тупака и «Металлики». Последнее, что понравилось — новый альбом G-Eazy, в отпуске слушал.

— Кто в «Ахмате» разделяет ваши музыкальные вкусы?

— Из одной комнаты лезгинка играет, из другой испанская музыка, из третьей — бразильская. Только у меня разнообразие. Албанцы — допустим, Роши — иногда поет «Остановите, Вите надо выйти». Был еще такой в «Тереке» Антонио Феррейра — постоянно ходил и напевал на португальском, хотя и русский освоил. До сих пор переписываемся в инстаграме.

— Самый безумный легионер на вашей памяти — Кебе?

— Он разве что мог кинуться на тренировке в безбашеный подкат. А так — Зоа. Прийти на отъезд в национальной африканской одежде — прямо через весь парк «Сокольники» — для него норма.

— Как Кристина держит себя в такой форме?

— Еще когда начали вместе жить, она стала меньше играть в теннис, а сейчас возобновила. После того, как отвезет детей в школу-садик, уделяет время себе. Нашла отдушину. Будем считать, что я ее вдохновил! Еще Кристина правильно питается. Все по граммам, по калориям. И меня все хочет подсадить. Пока безуспешно.

— Лишних килограммов из отпуска не привезли?

— Последние лет семь такой проблемы нет. Вот раньше бывало, при Черчесове. После «Крыльев Советов» я приехал с 91 килограммом. Саламович сказал: «Это не твой игровой вес». Я начал спорить, на что он ответил: «Не буду тебя штрафовать. Но ты сам увидишь: вес у тебя упадет». Где-то через месяц — минус килограммов шесть.

— В этом сезоне вы пропустили почти всю осень из-за межпозвоночной грыжи. Почему все так затянулось?

— Не могли понять, что там в шее. Уже когда в Германии прошел реабилитацию, понадобилось время, чтобы закачать мышцу. Разбирались: нужны какие-то уколы или нет. Иногда и сейчас побаливает. Такое сильно мешает, когда не знаешь причину. А сейчас я в курсе, что это грыжа, а не сосуды. Массаж делаю, процедуры.

— «Вообще не могу сказать, что у меня с ногой», — говорили вы в 2014-м. Так и не разобрались, в чем дело?

— Нога до сих пор напоминает о себе. Еще в 2006-м, когда играл за «Кубань», вместе с мениском повредились хрящи. Раз в три месяца или во время отпуска заезжаю в клинику и прокалываю препараты, для профилактики. У всех к 30 годам есть «хроника» в том или ином виде.

— Самая серьезная травма в вашей карьере?

— Когда играл в «Крыльях», рвал крестообразные связки. Как Джикия недавно — на ровном месте, без чьей-то помощи. Нога поехала, вроде. С Жорой мы, кстати, не знакомы, но когда он получил травму, я написал ему в директе: «Поправляйся».

Когда «полетел» голеностоп, я перенес это даже тяжелее, чем кресты. Провел три недели в гипсе, без движения — с шурупом. Когда его выкрутили, пришлось по сути заново учиться ходить, не то что бегать. Может, срослось как-то неправильно, или шуруп сильно стягивал, но пока не разработал ногу, было очень больно.

— «Ахмат» по ходу сезона возглавил Михаил Галактионов. Каково работать с тренером, который всего на два года старше вас?

— Даже если тренер младше меня, но его слова и дела приносят пользу — какая разница, сколько ему лет? С Галактионовым все соблюдают субординацию в рабочее время, называют по имени-отчеству. В нерабочее время — можем посидеть, выпить чаю, пообщаться как приятели.

— Слуцкий — такой же? Это не шло во вред команде?

— Мотивировать Слуцкий тоже умеет: показывал перед матчами ролики, я запомнил «Львиное сердце». И в психологии неплохо разбирается. Однажды кто-то из моих партнеров ошибся, а Слуцкий промолчал. Я поинтересовался: «Почему мне вы пихаете, а другому человеку нет?» «Ты — одно дело. А если скажу то же самое ему — на неделю закроется, будет в себе ковыряться».

— Понимаете, почему у Слуцкого не получилось в «Халле»?

— Встретимся — поинтересуюсь. Если рассуждать самому, то перед сезоном из «Халла» забрали, кажется, четверых ключевых футболистов. За такой короткий срок перестроиться трудно. А чемпионшип — одна из самых тяжелых лиг в мире: команды примерно одного уровня.

Сам бы я с удовольствием в туда поехал, не то что в АПЛ. Хотя для меня, не сильно быстрого и техничного парня, Испания — самый приемлемый вариант. Да в любом зарубежном чемпионате согласился бы поиграть.

— А могли?

— Говорили про Францию. Присылали бумагу, по-моему, из «Лиона». Должны были меня просмотреть на Евро-2008. Но я ни минуты не сыграл, и вопрос снялся сам собой. Потом насчет европейских клубов еще звонили люди: «Можем помочь». Но в «Тереке» все устраивало.

— Черенков, Цымбаларь и Титов не сомневались: вы станете «десяткой» «Спартака». На вас ведь давило, когда слышали сравнения с Титовым?

— Ладно еще, когда такое происходит в 14-15 лет. Но тяжело, когда подрастаешь и хочешь быть Ивановым, а не Титовым, как все ждут. Не то чтобы я сильно загонялся, просто не нравились эти разговоры про «второго Титова». Когда про тебя 30-летнего кем-то называют, просто отмахиваешься: «Да ладно, что вы заливаете». А молодой думаешь: «Может, я и правда такой одаренный?» И где-то во вред идет. А когда что-то не получается, начинаешь злиться, копаться в себе.

— С кем из легенд того «Спартака» общаетесь?

— Когда видимся с Титовым, всегда беседуем, с Тихоновым — тоже. А с Цымбаларем я же вообще в дубле поработал. Постоянно чему-то у него учился. Что он, тренер, вытворял с нами на поле! Играем с вратарем на счет, ничья. Походит Цымбаларь, говорит свою коронную фразу: «Ну что, опять вас выручать?» И сразу кладет «плюшку» в «девять», спокойно. Жалко, что так рано ушел, как и Безродный. Тема хорошо относился к нам, молодым.

— На каких мировых звезд равнялись?

— Зидан, Джеррард, Тотти. Против Франческо я играл, когда два года назад «Терек» приехал к «Роме». Только выходит — все восемь тысяч на трибунах стоя его приветствуют, как идола. На руке — кольцо, прям печатка такая из 90-х. А потом, стоя спиной к воротам, две голевые отдал. Великий мастер!

Назову два момента, по которым российские игроки явно уступают таким, как Тотти. Чистая психология и атлетизм. А еще европейцев отличает детский азарт — он не пропадает даже в возрасте. Там для ребенка футбол — игра, никто не боится ошибиться.

— Кто из тренеров «Спартака» особенно на вас повлиял?

— Федотов, Скала, да тот же Юран. Сергей Николаевич работал помощником Чернышова и начал подтягивать меня в основной состав.

А Федотов был для нас как дедушка. Каждому в жизни попадается человек, которому доверяешь, как родному. Григорьич подкупал этим. И пожурить мог, и по головке погладить. Помню, как его не стало. Я был на панихиде и не верил своим глазам. Казалось, какой-то другой человек лежит, не Федотов.

— «Спартак» вы покинули из-за Первака?

— Не самые приятные воспоминания. Я получил разрыв легкого, пропустил три месяца, но вылечился. Сплошь да рядом пневмоторакс случается — при авариях. Подходило время к подписанию контракта. Договаривались на одни условия, да и условия-то — мелочи. Хотел просто прогресса по зарплате, если проведу сколько-то минут — а я провел около десятка матчей за основу.

В итоге предложили три с половиной тысячи долларов вместо пяти. Когда я возразил, услышал [от Первака]: «Ты инвалид, играть вообще никогда не будешь». Вышел, позвонил Андрею Владимировичу Червиченко: «Возьмете в «Химки» поиграть?» — «С удовольствием».

— Могли вернуться в «Спартак» прошлым летом?

— Даже не рассматривал такую возможность, а когда поговорил с нашим президентом (Магомедом Даудовым — Sport24), вообще все варианты отпали. Подписал контракт на три года. Оказаться в «Спартаке» мог сразу после «Кубани». Шли переговоры, желание [«Спартака» совершить трансфер] было серьезным. Но я на тот момент не готов был вернуться. Ближе я был к переходу в ЦСКА в 2014-м. Но к этой теме возвращаться не хочется.

— Ваша цитата: «Я почти завязал с алкоголем. Был период, когда пил слишком много». Что это за период?

— 20-25 лет. Вечеринки, еще что-то. Мог себе позволить достаточно много выпивки. Бывало, не помнил, как домой приходил. На утро уже все нормально — это ведь молодость.
Стал по-другому смотреть на вещи, когда появилась семья. За последние два года, по-моему, не сделал и глотка вина. Даже на Новый год.

— Как развлекаетесь в Грозном?

— Можем в бильярд поехать с ребятами, в пейнтбол поиграть. Удивляет, как к себе Мохаммади относится. Все время под пули попадает, будто мазохист! Я везде находил друзей и занятия. Просто сейчас старший сын уже в школу ходит в Москве, и на расстоянии тяжеловато.

— Как относитесь к звуковой поддержке на «Ахмат-Арене»?

— И на матчах «Наполи» фанаты так же кричат, и на «Локомотиве». Что мешает, условно, Федуну или Гинеру взять микрофон? Если не оскорблять другую команду — не вижу ничего плохого.

— Бывает, что вам хочется назвать судей как-нибудь?

— Я давно играю, многие ребята давно судят, и со всеми хорошие отношения. На поле-то бывают непечатные диалоги, и послать друг-друга можем. Вечером летим в одном самолете в Москву (когда у «Ахмата» выходной), и я иногда подхожу, извиняюсь.

У нас в «Ахмате» такое тоже случается. Вроде столько лет вместе, а на тренировке можем завестись, потолкаться, сказать друг другу пару ласковых. А потом идем и обнимаемся.

— Семенов говорил о судействе «Ахмата»: «К нам как-то предвзято относятся и постоянно в чем-то обвиняют. Мне это не нравится». Вам тоже?

— Одному кажется, что его плохо судили, другому — что его. Есть пара историй, когда нагнетали, конечно.

— Когда последний раз виделись с Рамзаном Кадыровым?

— На 65-летии Владимира Владимировича.

— За победу над «Спартаком» «Ахмату» утраивали премиальные. Последний раз, когда это случалось?

— За «Зенит» в 20-м туре. В принципе, за ничью дома премиальных не полагается, но мы получили, как за победу.

— Последний подарок от Кадырова?

— Каждый год, когда проходят встречи, вручают грамоту за развитие спорта в Чеченской республике, кому считает нужным. Вот и мне досталась. И награду еще вручили.

— Рыбусу и Черчесову Кадыров дарил «Мерседесы», Мбенгу и Адилсону — по «Тойоте». Вам машина не перепала?

— Мне и не надо ничего. «Ауди» S8 2013 года меня полностью устраивает. Сейчас она в Москве.

— У кого в «Ахмате» самый крутой автомобиль?

— У меня! По Грозному катаюсь на «Ниве Урбан». Хорошая машина. И какая разница, с какой скоростью едет? Главное до места добраться.

— Резиденция Кадырова Антону Амельченко напомнила дворцы в Эмиратах.

— Видно, что лучшие дизайнеры поработали. Реально красиво, как Дубай. Там же видел зверей — львов и тигров, в том числе белых. Вольеры сделаны как пещеры. Лев стоял в проходе, а самка, видимо, в глубине. И лев встал на дыбы и защищал свою территорию. Показывал, кто тут хозяин.

— Это тот лев, которому Черчесов сказал: «Спокойно, я такой же»?

— Да-да. Саламовича можно на цитаты разбирать, каждую теорию. Расскажу, как мы в баню пошли после тренировки. У Соса Джанаева стояла на тапках цифра «1», чтобы не перепутать. Заходит Черчесов: «Не понял. Это чьи? Здесь только один номер один».

— Вы выиграли бронзу Евро-2008, хотя и не сыграли ни минуты. Главное, что утратила сборная с тех пор?

— Каждого футболиста можно было назвать личностью, на поле и вне его. Гус нашел ко всем подход. Никаких группировок, все вместе. Кто-то играл в карты, кто-то в «Что? Где? Когда?», кто-то в КВН. Но когда дело доходило до работы — чувствовалась сплоченность. Будто команда вместе играет лет 15. Я 20-летний мог пообщаться с 30-летним Семаком как с ровесником.

Авторитет в спорте, когда тебя уважают, — это важно. Допустим, если спросить у болельщика ЦСКА — вменяемого — за Тихонова, он признает: это легенда «Спартака» и российского футбола. Сейчас поколение игроков сборной-2008 сошло, и людей, про которых говорят «наше все», нет.