«Тебя пытаются сломать, унизить. Это было вызовом». Рассказов — искренне о фанатах «Спартака», Самаре и семье
Николай Рассказов сделал в прошлом году за «Крылья Советов» четыре голевые передачи. Одна из них помогла победить «Газпром Арене» «Зенит». В рамках передела власти в «Крыльях», как сообщалось, Рассказову (как и некоторым другим футболистам) прописали опцию выкупа один миллиард рублей, а для «Спартака» — два миллиона евро.
В «Спартаке» Рассказов провел полжизни — от академии до Кубка России с Паоло Ваноли. Кажется, Николаю доставалось от трибун за ошибки больше, чем даже другим россиянам. При этом Зарема провожала его в Самару словами: «Высока вероятность, что Рассказов станет лучшим на своей позиции в РПЛ». В прошлом сезоне у Осинькина Николай вытеснил Бейла — пусть голландца и подводило здоровье.
Александр Муйжнек встретился с Рассказовым, чтобы обсудить отношения с болельщиками, тренерами, деньгами и русским рэпом.
Ответ Сибскане: «Лишь бы в пустоту ляпнуть. Демагоги»
— Два года назад ты жестко разнес медиафутбол. Мнение не поменял?
— Нет. С тех посмотрел полматча, совсем от нечего делать. Тогда там бегали знакомые ребята, хоть интерес был. Теперь совсем перестал следить. Там другая культура футбола. Бесит, когда выбегают после голов на поле. А как там поливают грязью друг друга? Причем выговаривают друг другу в лицо — а через секунду делают вид, что ничего не произошло.
— Капитан «Амкала» Сибскана тогда тебе ответил: «Святых из себя не надо строить, бедолаги бюджетные!»
— Лишь бы что-то ляпнуть в пустоту снова, чтобы их цитировали. Демагоги.
Сибскана
— Еще Сибскана припомнил тебе «срач» в молодежке «Спартака» с Умяровым, после чего тебя якобы «… [выгнали] и больше не приглашали». Так и было?
— Рабочий момент в игре. Наиль мне высказал на эмоциях — а потом весь тайм бегал, думая совсем не о футболе. А игра была важная. Я всегда повторял: что бы ни случалось на поле, как бы тебя ни захлестывало — надо следить за словами.
— Чем кончилось?
— Потом мы серьезно поговорили, но без последствий. Да и как серьезно? Давай сравним с Медиалигой — даже на десятую долю процента от их обычной порции мата я не озвучил. Практически не ругаюсь — мне это реально сложно: слишком долго подбираю слова на замену нецензурным (смеется).
Большое спасибо этому парню за его слова. Они лишний раз подтверждают мои тезисы. И отмечу, что рад за ребят которые могут играть в футбол в Медиалиге, зарабатывать и быть на слуху.
— Извини, финальное от Сибсканы. Он припомнил тебе замбийца Даку, который забил за «Лестер» четыре мяча в матче с твоим «Спартаком».
— Меня вообще эти слова не задевают, честно. А Дака… Оформил покер — молодец. Я там допустил ошибки в голевых эпизодах, но они — последние в череде других ошибок. Да и моменты были непростые. Дака постоянно старался оттянуть линию глубже, а я — подниматься, чтобы сохранять ее, оставлять Патсона в офсайде.
Состав тогда был сильный. Дака по-прежнему в «Лестере». В центре поля тогда разбирался быстрый, подвижный Мэддисон — возможно, лучший, против кого я играл. Не зря сейчас Джеймс в «Тоттенхэме». Еще тогда выходили Ихеаначо, Тилеманс — не по объявлению команду набирали.
— Что чувствовал после «Лестера»?
— Странно было слышать комментатора в студии: «Опять Рассказов. Рассказов это, Рассказов то». Зашел человек, который не смотрел матч, услышал эти слова — и все выводы сделал. И никто не додумается, что не один Рассказов в той игре ошибался, а команда.
— После «Лестера» ты осчастливил медиа цитатой: «Много негатива, но я никого не убивал и не предавал. Не ошибаются только мертвые». По сути даже верно — но понимаешь, как это звучало?
— Сейчас бы молча прошел мимо журналистов. А тогда проявил к ним уважение, не зарыл голову в песок. Возможно, стоило выразиться иначе, да. Хотя и те слова неплохие. Ну и я был молодой и вышел после матча расстроенным. К тому же подловили уже в машине с беременной женой, нагло расспрашивая. Больше подобных ошибок не допущу, как и интервью тому конкретному «журналисту» [Сергею Егорову].
— Перед партнерами ты извинился?
— Нет. Ошибки — всегда командная история. Тут действия каждого влияют на результат всей команды. Когда серьезные индивидуальные ошибки — да, стоит извиниться. Как это было в матче против «Легии». К ошибкам надо относиться спокойно. Но там моя вина налицо, даже спустя время сожалею.
— Напомни, как было дело.
— Практически идеальная игра в Москве. Все испортил один момент. На концовку вышел парнишка [Мучи], перед самым свистком прокидывает мяч по моей бровке метров на 15, я разворачиваюсь, смотрю — мяч уходит. Вглядываюсь — не ушел, просто прокатился четко по линии. Пока я тупил — игрок убежал, отдал голевую. Это сто процентов моя ошибка.
— Тут ты попросил прощения, значит?
— Ну, попытался. Витория прервал: «Не смей об этом говорить. Мы все ошибаемся. Чтоб я больше не слышал этого». Очень достойные слова от тренера.
В Варшаве вышло зеркально: уже защитник «Легии» подарил «Спартаку» гол, а Селихов отбил пенальти — нам все вернулось вдвойне, и мы вышли из группы.
— Встречал мнение, что в тот сезон «Спартак» мог дойти до финала. Ты как считаешь?
— Это было реально, допускаю. Мы вышли бы в плей-офф на «Лейпциг» Тедеско — интересно было бы, кстати. В одной восьмой и дальше по две игры. Могло произойти что угодно.
«Когда говорят: «Ты бестолочь» — ну блин, это зачем?»
— Мелкадзе рассказывал мне, что умирал на поле из-за криков с трибун и комментов в соцсетях. Как было с тобой?
— Поначалу общение с фанатами «Спартака» было напряженным. Их острые комментарии часто переходили в оскорбления, а на трибунах звучали резкие «подсказки» о том, как правильно играть. Это, безусловно, создавало напряжение. Но со временем ситуация изменилась.
Когда трибуны были полные, я ничего не слышал, даже партнеров, а про тренера и не говорю. Сейчас же — в связи с ковидом, а потом с Fan ID — народу ходит меньше. Намного чаще распознаю, кто и что мне кричит.
— Тебя же в «Спартаке» просто уничтожали.
— Да я бы не сказал. А в соцсетях-то кого не критикуют? Это окружает любых актеров, общественных деятелей — смотрю вот их интервью, спрашивают про хейт. Вокруг «Спартака» больше блогеров и журналистов — больше негатива. Вокруг «Крыльев» меньше — и ненависти не так много. Хотя и здесь я сталкивался.
— Серьезно?
— Когда только приехал в Самару, встречал все те же комментарии: «Мальчик Коля», «Не продал, не убил». Уже потом ко мне подошел фанат на улице со словами: «А ты не так плох. А сначала мы думали: блин, кого они взяли?»
— От Борзыкина тебе доставалось особо. По делу?
— Вспомнил победный матч с «Рейнджерс». Я выдернулся вперед, мне за спину убежали и забили. Борзыкин про меня наговорил, но в своей так называемой аналитике не учел простой момент: когда команда бежит в оборону — структура рушится. Защитник должен брать самого опасного игрока. Я взял, держал на ближней. Так вышло, что за спиной был еще соперник — но это уже не моя зона ответственности. Взял бы его — на ближней стоял бы один, более опасный игрок.
На случай экстренных ситуаций у нас был строгий план. Как у врачей, например. Я его соблюдал.
— Встречал вообще толковую аналитику у спартаковских блогеров?
— Эпизодами. Хотя сейчас больше оскорбляют, чем анализируют. Когда говорят: «Ты бестолочь» — ну блин, это зачем? Неприятно, конечно, когда пытаются не подсказать, не помочь, а унизить. Зрителям это нравится, может? Тот же Кузьмич говорил всякое про Гулю [Аяз Гулиев] — а поговорил и узнал тонкости, о которых не догадывался.
Сегодня у них «мальчик Коля», завтра кто-то другой. Вся страна помнит: после меня разносили и сливали из команды Маслова, Зобнина, Соболева. Возможно, им это нужно ради хайпа, просмотров. С другой стороны, когда старше становишься — в тебе больше безразличия к пустым словам.
— Но тогда ведь пофиг не было.
— Разве что поначалу, когда сходу обрушивался шквал. Медиа запускают волну, фаны подхватывают — и вот уже на тебя кричат с трибун. Для меня это было вызовом. Тебя пытаются сломать, унизить. Считаю, я справился.
— Тебя прикладывал и Уткин, а ты вскоре после смерти Василия посвятил ему трогательный пост. Что подтолкнуло?
— Глубокое уважение к человеческой жизни и искреннее сострадание. Смерть — тяжелое испытание для всех. Да, Василий Вячеславович иногда был резок в суждениях. Но несмотря на критику в мой адрес, я уважал Уткина и его мнение. Он всегда говорил прямо, знал, о чем говорит. Понимал спортивный мир. Его слова порой задевали, но были стимулом для роста. Спасибо Уткину за это. Не понимаю, как можно долго таить обиды и поливать грязью ушедших — это мерзко. Василий Вячеславович с его ярким характером останется одним из величайших отечественных спортивных журналистов. Ушла эпоха, что сказать.
— Уткина не хватает в эфире?
— Мне — да. Сейчас если и смотрю футбол, то без звука — параллельно играю с детьми.
«Джикия и Зобнин спрашивали у Тедеско, почему тот меня сливал
— Про Карреру тебя много спрашивали, не хочу повторяться. Читал, Рианчо запрещал тебе подключаться в атаку — как это выглядело?
— Это был мой первый матч за «Спартак» в основе — против «Анжи». У меня не было указаний от тренера: типа, отдай и закройся в обороне. Подключался, помогал, даже неплохо выходил. Заходим на перерыв, Каррера молчит, а Рауль начинает полоскать: «Я тебе что сказал?! Не подключайся!»
А вот Тедеско, например, голос вообще не повышал. Как-то на сборах в товарищеской игре меня пару раз прошли — мы набирали форму, а соперник доставил мне проблем. Доменико с помощниками просто вызвал в кабинет, спокойно объяснил, где я конкретно играл неправильно. Встречаем даже в повседневной жизни, как родители орут на детских площадках. С кем-то это работает, у каждого свой менталитет. Но я лучше усваиваю, когда со мной разговаривают, без унижений. Это рождает взаимное уважение. В конце концов, я сам понимаю, когда плохо сыграл.
— Чем тебе нравился Ваноли?
— Первое время было непривычно. Это невероятно эмоциональный тренер — даже Каррера так не кричал. Мы отсматривали записи тренировок. Садимся, а Паоло начинает ругать меня за какую-то буквально мелочь. Орет из-за того, что я на полсантиметра неправильно выкрутил корпус при обороне.
Со временем я понял, как важны эти мелочи. Ваноли — итальянец, а итальянские защитники — лучшие, уважаемые во всем мире. Я стал лучше при Паоло именно в игре в обороне.
— С Ваноли вы выиграли Кубок. Ты бы стал подначивать Фомина перед решающим пенальти, [как это сделал Умяров]?
— Я против такого. Неправильно это. Должно быть джентльменство. Тем более сейчас — мы закрыты в одной лиге, друг с другом пересекаемся постоянно. Должны стремиться к победам, но уважая друг друга.
— Каким капитаном был Джикия?
— Мое появление в основе как раз совпало с его первым полноценным сезоном в «Спартаке» — постчемпионским. Георгий отлично относился к молодым, приглашал нас со старшими в рестораны. Даже спрашивал у Тедеско, почему тот меня меня сливал.
— Да, я про это читал. Как слив выглядел для тебя?
— Давай по порядку. После ковидной паузы я всегда играл в старте. Накануне матча с «Сочи» — одного из последних в сезоне — Тедеско впервые меня похвалил: «Ты круто прибавил, молодец. Через твой фланг мы классно атакуем». С «Сочи» сыграл не особо. Тедеско заменил меня на 60-й минуте. Обиделся как-то, может.
— С концами?
— С «Рубином» в последнем туре я вышел в старте. Целую неделю мы с Бакаевым и Зобниным индивидуально занимались с сербским тренером Чепзановичем, готовились к новому сезону — пауза была минимальная.
— Помню, да.
— Перед первой командной тренировкой ко мне подошел Зоба: «Коль, извини. Я, походу, буду наигрываться правым защитником. Так тренер сказал — пока не найдут нового игрока на твое место». После тренировки меня вызвал к себе Тедеско: «Ты играть не будешь. Контракт заканчивается, не можем на тебя рассчитывать». Еще через пять-шесть туров мне сказали, что я еще и не буду попадать в заявку — народу слишком много. Тогда мы с с Мирзовым просто бегали по кругу.
— И тут Джикия пошел выяснять?
— Да, как раз с Зобниным. А я просто повесил голову и ушел. Неприятно было услышать такое от Тедеско. Сейчас бы, наверное, поговорил, расспросил почему. Но тогда подойти не решился.
— Что Тедеско ответил Джикии с Зобниным?
— Если правильно помню слова, которые мне передал Рома — я Тедеско не нравлюсь как футболист, и я ему не нужен.
«Понимаю Соболева — сам бегал вокруг поля в «Спартаке»
— В игре с «Рубином» ты противостоял Хвиче.
— Кстати, после того матча Витория еще больше меня признал, да и фанаты стали иначе относиться — это было еще до «Легии». Потом мне уже стали говорить — мол, тогда Хвича был в невероятной форме. Но, кажется, против меня ему было непросто.
— Кажется, с Виторией ты ладил больше всех.
— Это при том, что клуб тогда искал правого защитника. Я понимал: сейчас играю и тренируюсь, а потом могу сесть под новичка. Это нагнетало. Тем не менее Руй поддерживал меня, давал шансы. Когда привезли Кофрие, я думал, меня посадят на лавку. Но Витория спокойно давал играть и не отворачивался даже после тех матчей в Лиге Европы, что мы с тобой обсуждали.
После «Лестера» был матч с «Зенитом», Руй подошел ко мне: «Вижу, сколько всего на тебя свалилось. Но не понимаю, почему ругают тебя одного. Ты готов выйти в Питере, все в порядке?» Убедил его, что все окей. Правда, потом…
— Потом вы проиграли «Зениту» 1:7. Было больно?
— Очень. В самом начале мне при попытке обыгрыша зарядил Клаудиньо — первый тайм я еле доиграл.
— К перерыву вы уже горели 0:4.
— Ни в одном пропущенном к тому моменту не было моей вины. Получил «лося», нога не разгибалась — но решил не подставлять запасных, чтобы не выходили в мясорубку. А кому хочется выходить в оборону, когда вас громят?
— Во втором тайме Промес один отыграл — но кошмар продолжился.
— И только подумал: может, хоть сейчас меня ругать не будут? Нет же моих ошибок. Но дальше из-за болей я действительно не смог добежать до одного момента, потом и Мостовой забил в пустые — не без моей ошибки. Играть до финального на мужика или замениться — на этот счет может быть много мнений, но я решил остаться. И сейчас бы сделал так же. А самое интересное — в этот день и «Бавария» 0:5 попала, и «МЮ».
— Не уверен, что ты побеждал «Зенит» со «Спартаком». А с «Крыльями» сделал это в Питере.
— Да, там у меня голевая и предголевая. До этого и с «Ахматом» был ассист, кстати. Нам без разницы было, кого обыгрывать: команда в таком положении, что очки нужны позарез.
— Промес — самый сильный футболист твоего «Спартака»?
— Много было хороших игроков — но в любом случае Квинси выделялся мастерством. Из-за Квинси меня стали подтягивать к основе. На тренировках я рубился против Промеса — он слева в атаке, я справа в защите.
— На месте Соболева ты бы ушел в «Зенит»?
— Надо понимать контекст. Допускаю, что это был оптимальный выход, «Спартак» на этом трансфере прилично заработал. Условно, если бы ему предлагал контракт «Динамо» — туда перейти было бы для Соболева спокойнее. Но я Сашу понимаю — сам бегал вокруг поля в «Спартаке».
«Абаскаль кричал на меня. Я извинился, но Гильермо отправил на лавку»
— Ты говорил, что тобой интересовались европейские клубы. Это кроме «Аугсбурга»?
— Он-то был давно. С «Аугсбургом» были предметные разговоры, агент летал обсуждать в Германию. Но от посредников поняли: в итоге не срастается.
Кроме «Аугсбурга» в 2022-м было два, как понимаю, стопроцентных варианта. Один — «Венеция», второй — из классной лиги, откуда футболисты пачками уезжают в большие команды. Из клуба-бустера. Оба этих варианта прилетели за пару дней до конца окна.
— И что не получилось?
— Был еще третий вариант, основной. Команда прям топовая — мне бы там было непросто. Другой уровень. Мы ей дали добро, согласовали зарплату. Должны были подписать предварительный контракт в Эмиратах — я имел на это право, потому что со «Спартаком» оставалось полгода. Но заключение предварительного договора с тем клубом перенесли на весну. А тем двум я уже отказал. Ну а потом наступило 24 февраля и уже никуда было не уехать.
«Спартак» же еще при Витории предлагал новый контракт. Но во время переговоров с Европой поставили вопрос на паузу. Тогда я так и не подписал.
— Что было летом 2022-го?
— После финала Кубка поговорили с Каттани, и я продлил на год. За это время должны были понять, нужен ли буду новому тренеру — если да, то подпишу уже на длительный срок. Но…
— Абаскалю ты оказался не нужен?
— С ним был один неприятный момент на сборах. Гильермо кричал на меня, хотел, чтобы я сыграл так, а я сделал иначе. Постарался сгладить — после игры на уважении к нему подошел, объяснился.
— Все уладили?
— Хлусевич у Абаскаля был в приоритете, но меня должны были наигрывать вместе с Даниилом. Я вышел на 15 минут с «Зенитом» — но потом Абаскаль вообще стал выпускать Денисова, который справа и не играл раньше. Возможно, сказался тот наш с ним инцидент.
— Ты так и не сгладил?
— Я извинился. А дальше — как видишь. Забил «Факелу» — и вообще перестал выходить. Раньше хотя бы с банки Абаскаль меня выпускал, после того — просто отправил на лавку.
— Уход из «Спартака» — твоя инициатива?
— Меня точно никто не выгонял. Еще при Витории предлагали контракт — но я отказался. Нужен был вызов. Был один варивант, но сорвался — и я выбрал симпатичные тогда «Крылья». В «Спартаке» сказали: «Избавиться от тебя не хотим. Хочешь уходить — так будет лучше для тебя. Нужно играть».
«Не в деньгах счастье? Тогда отдай их мне» — поэзия XXI века»
— К нам подошел твой знакомый тренер из тульского «Арсенала» и отметил, как ты подкачался. Мне говорили, что физическая форма отражается и на игре.
— Следил за собой и в «Спартаке» — просто мне не всегда подходили упражнения, некоторые даже вредили. Сейчас наладил тренировки, понимаю, зачем они нужны — чтобы минимизировать риск травм, больше играть. Не как Леброн Джеймс, но много времени уделяю залу.
— Откуда на это время? Ты ведь еще и семьянин.
— С семьей в Самаре я прожил только первые полгода. Потом решили: жене с детьми лучше в Москву. В основном из-за дочерей. В Самаре живу на базе — все условия есть.
— Вы решили, что дочерям лучше ходить в какой-то определенный сад?
— Да, искали хороший и удобный по логистике. Выходит, конечно, дорого. Я, кстати, в сад отдавать вообще не хотел, жена уговорила. Я садик терпеть не мог, я домашний. Сад для меня — просто тоска.
Еще в Москве хорошие секции, а в квартире — свои комнаты, игрушки. Нам было важно сохранять этот уровень жизни для них — старшая уже понимает на английском. Еще понемногу читает. Невообразимо для меня в пять лет!
— В какие секции ходят дочки?
— Гимнастика. Уверен, детям нужен спорт. Совсем маленькими — в первые месяцы — дочки ходили на плавание. Отвел их туда по своему примеру. Мама меня водила в бассейн — а я прям плевался: «Не пойду я на это плавание!» — «Я заплатила!» Со слезами на глазах плелся.
— Что это тебе дало?
— Крутой иммунитет. От плавания только одна проблема — сопли носом идут. Но я единственный в школе — в родном Ефремове — не пропускал уроки, вообще не болел. Уже даже маме жаловался: «Да почему все простужаются, а я нет? Тоже хочу пропускать уроки!» (Смеется.)
— На что еще тратишься?
— У Мии появилась няня, Нику воспитывали без нее. Но лучше я сэкономлю на вещах или каких-то еще благах для себя, а потрачу деньги на развитие детей.
— Ты из многодетной семьи. А сколько детей хочешь сам?
— Четыре, пять. Думаю, столько бы уже и было, если бы взял себе новую квартиру. Жилье — главная проблема для многих, но мне жаловаться не приходится. Приобрел в 2019-м квартиру на Щукинской, быстро закрыл ипотеку. Если бы, условно, «Спартак» предложил условия, которые я ожидал — мы бы взяли жилье с большей площадью.
— Не обидно, что упускаешь взросление двух дочерей?
— В неделю — один-два выходных, их провожу в Москве. Да и жили бы мы в одном городе — до вечера все равно почти не видел бы.
— У тебя, наверное, уже золотая карта «Аэрофлота»?
— Конечно. Собственно, авиабилеты, такси до аэропорта в Самаре (в Москве жена с дочками обычно меня встречают) — основные мои траты. Одежду покупаю простых брендов. Футболист с портфелем Louis Vuitton — классика, но я себе купил еще в начале карьеры. Сейчас вещи покупаю со скидками. Только в крайнем случае не дожидаюсь распродаж. Телефоны вот раньше менял каждый сезон, а сейчас — максимально редко.
— Деньги когда-то били тебе в голову?
— Знаю им цену — как раз благодаря среде, в которой вырос. И с женой повезло — всегда просит что-то только на благо семьи. Никогда не просила дорогую одежду, машину.
— Во что тогда вкладываешься?
— В базу, которую хотим дать детям. Родители, при всем желании, ее не дадут. У меня самого был младший брат, племянник, я понимаю, как важно с детьми проводить время. Но проводить за тем, что им нравится, — за игрой. Это дети и запоминают. Поиграл минут 20–30 — что им еще надо?
— Буду знать. А машины менял чаще?
— С машинами по-другому — их же надо перепродавать, чтобы не терять в деньгах. С первых больших денег взял Lexus — классный был, до сих пор с женой вспоминаем. Потом взял Audi — временный вариант. Затем — Audi новее, Q8. К сожалению, как раз с нею я немного потерял. А сейчас — пятерка BM.
— Ты обожаешь русский рэп. Откуда эта страсть?
— Старший брат многое давал послушать. Нравятся и The Chemodan, и Brick Bazuka с Грязным Луи по отдельности. За последний год понравились Leanji, TSB и OPT.
— На концерты ходил?
— Только на ATL. Как только появляется расписание концертов — мониторю. И в Самаре ходил, но в Stadium в Москве прям невероятная атмосфера, особенный вайб. Если бы мог, ходил бы несколько дней подряд. Оставили дочерей и пошли с супругой. Прикольно, но не московский лайв, конечно. Недавно у ATL с Ка тетом вышел новый альбом — мрачняк, как раз люблю такое.
— Три любимых трека ATL?
— «1000» — невероятно крутой трек про мир. Еще «Мэджик Пипл» и «Мама, забери меня обратно».
— А какую музыку ты не переносишь?
— Очень не люблю кальянную музыку, попсу. Рок не воспринимаю ни в каком виде.
— Что ответишь тем, кто считает русский рэп кошмаром?
— Тот рэп, что слушаю я, можно любить за смыслы, за тексты. Вот у «Чемоданов» строки, например: «И я не смирился с мыслью, что говорить о смысле не имеет смысла». Или «Не в деньгах счастье? Тогда отдай их мне». Это же поэзия двадцать первого века.
«Перейти в «Зенит»? Здесь у меня нет ограничений»
— За последний год ты мог уйти из «Крыльев»?
— Зимой был вариант в высшей лиге Турции. Но решил остаться в «Крыльях» и помочь команде весной — будет непросто, хочу принести пользу. А летом посмотрим.
— Как команда переживала перемены в руководстве «Крыльев» в этом сезоне?
— Непросто. У нас и результата не было, и что происходило вокруг клуба, мы сами не понимали. Похожее, в общем-то, происходило в «Спартаке», пусть и на другом уровне. Я уже это проходил, закален. В «Спартаке» гендиректоры, спортивные тренеры менялись по несколько раз в год, постоянная движуха. А игра… Да, «Акрону» уступили провально, но с «Локомотивом» у нас были суперкрутые моменты — а пропустили в самом конце. Вот так отрезками играли здорово, но постоянно теряли очки. И травмы у нас были, и усиление набиралось лишь по ходу сезона. Возможно, «Крыльям» возвращается за тот сезон, когда мы шли слишком хорошо.
— Ты бы хотел вернуться в «Спартак»?
— Если бы была возможность — с радостью. Но у меня есть амбиции проявить себя в любом большом клубе, вернуться на этот уровень —и выше. Я понимал, что «Крылья» — шанс перезапустить карьеру. Наш клуб давал толчок футболистам и успешно их перепродавал. В первый мой сезон боролись за непопадание в стыки (успешно), второй провели хорошо (могли и лучше, но и близко не думали о вылете).
Сейчас — непростое, нервное время. Готов пройти его вместе с командой, но хочется и бороться за самые высокие места. Были бы еврокубки — соперничество наверху таблицы было бы сильнее, сейчас стимул — только медали и финансы, это данность. Мы с «Крыльями» занимали восьмое место (самое высокое за 14 лет) — это было приятно, болельщики хотели бы зацепиться за шестерку — тоже отлично. Но любому футболисту хочется большего, решать серьезные задачи.
— Сейчас «Спартак» навяжет борьбу «Зениту» за золото?
— Как болельщик — я за «Спартак», конечно. Но у нас много амбициозных команд.
— И все-таки — ты бы принес пользу нынешнему «Спартаку»?
— С годами осознал, что обладаю навыками для уверенной игры на высоком уровне. Ранее я уже демонстрировал свой потенциал — но играть, на мой взгляд, стал качественнее. Серьезно поработал над физической формой и психологической устойчивостью. По-моему, это позволяет претендовать на переход в топ-клуб, который может бороться за чемпионство.
— Ты говорил, что дерби с ЦСКА — принципиальная для тебя с детства заруба. А в «Зенит» ты бы перешел?
— Здесь у меня нет ограничений. На уровне детских команд у нас в «Спартаке» у нас и правда была вражда с ЦСКА. Там мне себя представить пока сложнее всего, хотя ничего не исключаю. Если такое предложение будет — посмотрим, но, наверное, это будет непросто.
