«Карпин сказал, что «Спартаку» я больше не нужен. Могли и не превращать меня в изгоя». Интервью брутального Моцарта
В РПЛ по-прежнему массово едут футболисты из Бразилии. «Зенит» провернул самый крупный трансфер в РПЛ за последние пять лет, вложив 35 миллионов евро в форварда «Ботафого» Луиса Энрике (включив в сделку двух своих бразильцев). ЦСКА плотно ведет переговоры с Лорраном из «Фламенго» и Алеррандо из «Ред Булл Брагантино». Лучшие ассистенты сезона — бразильцы Вендел и Бителло, которого пока удерживает «Динамо».
В «Спартаке» сейчас решают костариканец и аргентинец. Но один из самых крепких опорников в современной истории клуба — Сантос Моцарт. Из Серии А его покупали как статусную звезду, и три с лишним года он бетонировал центр поля (правда, иногда увлекаясь), был своим и для молодых, и для легионеров всех мастей и даже дослужился до капитанской повязки (пусть кто-то и возражал).
С 2013-го Моцарт — тренер: поработал и в «Реджине», где когда-то играл; чуть не вывел в высший дивизион Бразилии ССА, а год назад сделал это с «Мирасолом». Но, несмотря на успех, остался в Серии B — возглавив «Куритибу». В плотном графике Моцарт выкроил время для разговора со Sport24.
«Титов — в одном ряду с Роналдиньо»
— Что 20 лет назад привело вас — одного из лучших полузащитников Серии А — в Россию?
— У меня было несколько предложений — в частности, от «Фиорентины». А еще был интерес «Ювентуса», правда, на интересе дело и кончилось. Предложение же «Спартака» было наиболее заманчивым финансово. Так я и решил переехать в Россию — из-за хорошей зарплаты, игры в Лиге чемпионов и популярности «Спартака». Этот клуб — как «Фламенго», только в Восточной Европе.
— Во сколько раз выросла зарплата по сравнению с «Реджиной»?
— Примерно вчетверо.
— Экс-футболист «Реджины» Ильяс Зейтулаев, с которым вы советовались перед переездом в Россию, говорил: «Моцарту было тесно в итальянских тактических схемах, он был свободолюбивым полузащитником». Ощутили свободу в РПЛ?
— Конечно. В мое время в Серии А и правда играли в строгий футбол. Я не мог действовать, как хотел. А в России 2000-х футбол скорее напоминал бразильский, чем тот же итальянский. И подходил мне больше. Даже при том, что мой футбол как раз был больше европейский. То есть меньше касаний мяча и быстрое принятие решений.
— А вот слова про вас от Егора Титова: «Он не бразилец. Он сибиряк. Чем у нас холодней, тем он одевается легче. Я не знаю почему. Летом он утепляется, а зимой раздевается».
— Титов — один из лучших, с кем мне доводилось играть. Техника, понимание игры — у Егора все было на высшем уровне. А я, между прочим, выходил на поле с Роналдиньо, Алексом, Роналдо, играл против Кака, Зидана, Тотти. Титова я бы поставил в топ-5 своих партнеров.
— Ого! В одном ряду с Роналдиньо?
— Да. Титов и правда очень хорош. К тому же мы с ним отлично ладили в центре поля.
— А почему он вас сибиряком-то назвал?
— Это потому, что я играл с коротким рукавом. У меня же со стороны матери польские корни. Она переехала из Варшавы в Бразилию в 90-х. Плюс я родился в не очень-то теплом бразильском регионе [штате Парана]. Сейчас у нас лето, а на прошлой неделе в Куритибе было всего 15 градусов тепла. Конечно, летом жарко, но в целом климат здесь отличается от большей части территории страны. Я всегда больше любил холод, чем жару. И к русским зимам привык без труда.
— Вы упомянули Польшу — за нее вас даже звали играть. А если бы позвали в сборную России? Веллитон вот выражал готовность, когда играл с вами в «Спартаке».
— Я все-таки сыграл за сборную Бразилии на Олимпиаде-2002. Россия? Если бы я мог получить гражданство — почему нет? Но таких предложений мне не поступало.
— В России вас считали странным бразильцем. А каких странных русских встречали?
— Назову Сергея, своего водителя. Могу назвать его другом: моя жена часто уезжала, общаться было не с кем, так что я проводил с Сергеем много времени и вне авто. Этим он и необычен! Сергей даже перенял несколько бразильских черт — например, постоянно включал в машине бразильскую музыку.
«Чуть не доходило до драк с Дзюбой, Быстровым, Калиниченко»
— Знаете же гол, по которому вас помнят в России прежде всего?
— Может быть, пенальти «Сатурну» в Кубке России? Или в дерби с ЦСКА?
— «Словану» в квалификации Лиги чемпионов в 2006-м.
— Ах, да. Красиво вышло! Я забил из-за пределов штрафной. Павлюченко очень помог в том моменте, фактически создал его. Осталось только пробить. Чехи потом сравняли, но гол Романа вывел нас в группу. Никогда не забуду тот день.
— Видели у кого-то в России удар мощнее, чем у вас?
— Думаю, у Калиниченко мощнее!
— Комментарий под видео с тем голом: «2006–2007 — вот настоящая команда была, а не сброд, как сейчас». В чем был секрет той команды?
— Простой — техничные ребята на поле. Калиниченко, Павлюченко, Титов, Йиранек, Ковач, Кавенаги, Клементе Родригес — ну и я. Командища! Очень жаль, что не получилось выиграть чемпионат. Мы были очень близки к этому несколько лет подряд. Но ЦСКА был слишком хорош.
— Калиниченко вспоминал поход в душ после одной из игр: «Рядом кабинки, мы моемся. Моцарт взял мне в кабинку, сука, нассал. И заходит Федотов, … [блин]: «Калина, … твою, … [блин], иди в туалет поссы». А я как ему объясню, что это эта падла, … [блин], толстая нассала? Я выскочил из душевой, а этот ржет стоит».
— У меня свои воспоминания о душевых и раздевалках. Там иногда гремели конфликты — но сгоряча, после игр. Было дело, чуть до драки не доходило с Быстровым, Дзюбой, Калиниченко. Но остывали — и забывали про все ссоры, ничего серьезного.
— Максим — золотой собеседник, но уже три года интервью с ним невозможны. Знаете же почему?
— В политику лезть не хочется, но все это очень грустно. Конечно, жаль видеть, как гибнут люди. Такие конфликты не приносят ничего позитивного. Мы, к счастью, живем в стране, которая в подобном никогда не участвовала. Хоть в Бразилии и полно своих проблем, особенно по части безопасности. О России же могу сказать только добрые слова — отношение ко мне было дружелюбным. А Москва — вообще фантастический город! Все годы в России я ощущал себя отлично. В том числе потому, что играл за топовый клуб. Кстати, именно тогда у меня родился сын — еще одно чудесное воспоминание.
— Макгиди недавно рассказал о том, как сталкивался на дорогах Москвы с полицией — и даже давал взятки. Вы так поступали?
— По поводу взяток не комментирую. Ха-ха! Нет, на самом деле, со мной подобного не случалось. Повезло!
— Самое смешное, что с вами приключилось в Москве?
— Нам, латиноамериканцам «Спартака», подарили матрешку, где были наши изображения. Самая маленькая досталась Клементе Родригесу. Вот это было очень смешно. В клубе все оценили, ха-ха!
«Меня оштрафовали. Я не заслужил такого отношения»
— В «Спартак» вы пришли к Старкову, который уже на следующий год покинул пост — после ничьей с «Москвой» (3:3), когда вы забили с игры, но не реализовали пенальти.
— Старкова не помню. Это он попросил меня подписать?
Александр Старков
— Получается так.
— В «Спартаке» часто менялись тренеры. Это проблема для игроков — у каждого специалиста своя манера работы.
— Старкова сменил Владимир Федотов. Из-за конфликта с ним вы чуть не покинули «Спартак». Что случилось?
— У меня была травма паха. Довольно неприятная. Мы договорились, что я останусь в Бразилии на 10 дней дольше, чтобы подлечиться. Но под конец отпуска мне позвонили из «Спартака». Сказали приехать в тех же числах, что и остальные игроки. А я объяснил тренеру, что играл два месяца с этой травмой, что мне нужно время, чтобы восстановиться.
— Если объяснили — что пошло не так?
— Мы все друг друга неправильно поняли. Сначала Федотов меня отпустил — а потом нет. Меня оштрафовали, но я считаю, что не заслужил такого отношения. Мы все-таки ранее договорились о дополнительных днях отдыха. Но это недопонимание в дальнейшем никак не сказалось на наших отношениях с Федотовым. С ним было приятно работать, он хорошо ко мне относился.
— Теперь как тренер вы понимаете Федотова в той ситуации?
— Да. Все, что говорит тренер, игрок должен выполнять. Спорить тут не о чем.
— По мнению Титова, Федотову не хватало жесткости. Вы так не думаете?
— У Федотова была манера работы через диалог — этим он отличался от многих других. И у нашего «Спартака» при Федотове, между прочим, были хорошие результаты. Пожалуй, это сильнейший тренер «Спартака» при мне. С Федотовым я дольше всего работал. У меня, как и у него, стиль тоже не авторитарный. Важны баланс и гибкость — другое дело, что добиться их сложно.
«Ни за что не отправил бы своего игрока в дубль, как Черчесов»
— Кто и как сделал вас капитаном «Спартака»?
— Черчесов в начале сезона-2008. Для меня это было честью, но и большой ответственностью тоже. Капитаном до меня был Титов. Но тогда Егор сидел в запасе, поэтому повязку отдали мне.
— Как пережили 1:5 от ЦСКА в 2008-м?
— С трудом. Мы ужасно играли. А после матча нас с Титовым и Калиниченко отстранили от первой команды. Уступить в дерби — да еще и разгромно — ужасно, но отстранение — еще хуже. Я даже не понял, почему с нами так поступили. Не мы же втроем проиграли.
— Как узнали об отстранении?
— Когда приехали на тренировку на базу. Черчесов объявил нам троим о том, что с командой мы больше не тренируемся.
— Считаете это решение справедливым?
— Абсолютно несправедливое. Да, «Спартак» провалил матч, понимаю гнев тренера. У Черчесова было право нас критиковать. Но зачем отстранять?
— Из вашей троицы вас одного вернули в команду спустя две недели — после беседы с Черчесовым. Что вы ему сказали?
— То же, что и вам сейчас: «Понимаю, поражение тяжелое для нас всех. Но я не согласен с нашим отстранением. Такое ощущение, что именно нас сделали главными виновниками поражения. Считаю, когда побеждаем, это делает вся команда — и то же самое в случае поражений».
— Что Черчесов?
— Не вспомню дословно его ответ. Но объяснил мне свое видение ситуации. Спокойно пообщались.
— Вы вступились за Егора и Максима, но безуспешно. Они за «Спартак» больше не сыграли — при том, что Черчесова уволили уже через месяц.
— Черчесов мне сказал, что поговорит со всеми нами и вернет всех в первую команду. Я-то вернулся. Но если бы узнал, что Титова и Калиниченко не допустят до основы, отказался бы возвращаться без них. Я был солидарен с ними. Что случилось, я так и не узнал, тренер больше ничего не сообщил.
— Вы бы своего игрока за такую игру сослали бы в дубль?
— Ни за что. Могу оставить футболиста на скамейке в следующем матче или вообще поменять состав. Но чтобы отправлять в молодежку — никогда. Иначе ты открыто намекаешь этим решением: во всем виноват конкретно этот парень.
— Почему у Черчесова не получилось в том «Спартаке»?
— Возможно, не хватило времени. Это всегда важно для тренера — у меня есть некоторый опыт, могу говорить. Чтобы вывести команду на определенный уровень, руководство должно проявить терпение. Вот вам пример — «Палмейрас». Здесь тренер [Абел Феррейра] работает уже четыре года — и выиграл с командой все возможные титулы. Случай Черчесова, да и остальных тренеров «Спартака», — как раз обратный. А ведь в сборной Черчесов же отлично поработал, правильно?
— Да, вывел Россию в четвертьфинал ЧМ. Следили за этим?
— Да, кое-что смотрел — ради Черчесова и Дзюбы. Артем в мое время только начинал играть в «Спартаке». Выделялся физически, был мощным форвардом. Но Павлюченко, одного из лучших в «Спартаке», вытеснить было непросто.
«Тренеры всегда просили меня сбавить обороты!»
— По слова Шавло, после вашего ухода «в «Спартаке» не осталось мужика, который держал бы всех остальных».
— Ха-ха! Рад, что оставил о себе такие воспоминания. Я себя ассоциирую именно со «Спартаком». И еще с «Реджиной».
В прошлом году меня звали на юбилей стадиона в Тушино. Но в самом разгаре был чемпионат Серии Б — я никак не мог вырваться. А так с удовольствием бы поучаствовал в спартаковском празднике. Очень тепло отношусь к клубу. Возможно, однажды вернусь туда в качестве тренера. Последние годы готовлюсь к этому!
— Уже был интерес со стороны российских клубов?
— Пока нет. Но, может, в будущем на меня обратят внимание.
— Кого бы вы назвали мужиком в своем «Спартаке» — тем, кто всех «держал»?
— Титов. Но в своей манере. Он был молчаливым лидером. Еще отмечу Ковача и Ковалевского. Ну и я внес вклад, был одним из лидеров — хоть и не знал русского языка. До «Спартака» я пожил в Европе, так что поладил со всеми — и с русскими, и с латиноамериканцами, и с другими легионерами. Шикарный период в моей жизни.
— В «Спартаке» вы опекали Веллитона — не давали ему загулять. Как именно это делали?
— Когда Веллитон только пришел и искал себе квартиру, жил у меня. Я ему объяснял, как устроен российский футбол, рассказывал о команде. Как видите, Веллитон стал важным игроком для «Спартака» и добился успеха. Я за ним приглядывал. Сам уже был женат, с детьми — а он молодой.
— Веллитон назвал самой большой своей глупостью за карьеру красную за драку в первом же матче в карьере. Вспомните свою?
— Тоже можно вспомнить несколько удалений, когда играл за «Спартак». Однажды — за то, что выбил мяч за пределы поля. А в дерби наступил на ногу Дуду. Шла контратака на наши ворота, я хотел ее остановить с помощью фола. Это не было на сто процентов умышленно, но… Скажем, 50 на 50. Позже мы как-то встретились с Дуду в Бразилии и решили все вопросы. Обид не осталось.
— Даже болельщики «Спартака» возмущались вашей эмоциональностью и игрой в кость. Помните случай, когда жалели, что перегнули палку?
— Были удаления, о которых я жалел. Я действительно иногда перегибал палку, но все от большого желания помочь команде.
— Кто-то требовал от вас сбавить обороты, не жестить?
— Тренеры всегда просили! Но когда выходишь на поле, не всегда себя контролируешь.
— Самый брутальный игрок, с которым сталкивались?
— Дженнаро Гаттузо и Эмерсон, выступавший за «Рому» и «Ювентус». А в России — Видич. Хорошо, что с Неманьей мы в одной команде играли!
— Ваша цитата: «Болельщики в России — жуткие расисты! Если ты забил гол — молодец, а если ошибся, то сразу «грязная макака». В России власти закрывали на подобные выходки глаза, и расизм процветал. По непонятным мне причинам фанаты «Спартака» сделали меня виновным чуть ли не во всех бедах команды. А ведь я ничего криминального не сделал, я просто хотел играть в футбол!»
— Меня то ли неправильно поняли, то ли не так перевели. Я имел в виду конкретный эпизод с Веллитоном. Был его дебют, он вышел под номером 11, который до того носил кто-то из спартаковских кумиров (Андрей Тихонов. — Sport24). Тогда-то с трибун послышались расистские скандирования. Но я лично никогда не обобщал и не называл русских фанатов расистами. Это лишь один эпизод.
— Еще нашли такие слова: «Когда меня приглашали в «Спартак», обещали сказочные условия, отличную атмосферу. А на деле я оказался в клубе, где за красивым фасадом скрывался напряженный и крайне недружелюбный коллектив, в штыки принимавший каждого новичка».
— И этого я не говорил! Все наоборот. Когда в Бразилии меня спрашивают о России, как там жилось и игралось — всегда отвечаю, что очень круто. У клуба уже тогда была хорошая инфраструктура, все поддерживали меня и мою семью. Так что за те три с половиной года в «Спартаке» меня ни разу не подставили, не обманули. Выполнили все соглашения.
— Как оцените свою карьеру в «Спартаке»?
— Как успешную. Считаю, все три с половиной года я провел на высоком уровне. Почти всегда выходил в стартовом составе, забивал важные голы, в том числе и в дерби. Мы несколько раз были близки к золоту.
«Я был один, было холодно. Не понимал, почему «Спартак» со мной так поступил»
— Вы вспоминали Алекса де Соузу — легенду «Фенербахче», двукратного обладателя Кубка Америки.
— Мой земляк, дружим уже 26 лет. Тоже стал тренером, был комментатором на ТВ. Только недавно вернулся из Турции.
— Не получив вызова от Сколари на ЧМ — 2002, Алекс впал в депрессию и в день финала напился на вечеринке в вашем доме. Как это было?
— До финала чемпионата мира Алекс вообще жил у меня. Когда Бразилия выиграла, Алекс, конечно, порадовался за ребят — но был очень огорчен, что его не вызвали в ту команду. Тем более он участвовал почти во всех матчах отбора. Алексу понадобилось около года, чтобы прийти в себя. Он часто менял команды, не получалось нормально закрепиться. А за «Парму», купившую Алекса за 15 миллионов долларов, он не сыграл вообще ни разу. Но в 2003-м все прошло — Алекс провел фантастический сезон за «Крузейро», став с ними чемпионом.
Алекс де Соуза
— У вас были похожие периоды, как у Алекса в 2002-м?
— Худший момент в карьере — отстранение от тренировок с основой «Спартака». Я был один, было холодно. Два очень тяжелых месяца. Я вообще не понимал, почему со мной так поступили.
— Это было в 2009-м?
— Да. Я договорился о расторжении контракта. По нему мне еще оставалось три года. Но мешала травма колена, да и Лаудруп на меня не рассчитывал.
— Почему травма так повлияла на решение?
— Повреждение было слишком уж непростое. Я больше не мог играть на синтетике — а в то время нашим домашним стадионом были «Лужники».
В общем, гендиректор Валерий Карпин сообщил, что лучшим вариантом для клуба станет расставание со мной. Согласиться я не мог только с одним.
— С отстранением?
— Представьте: меня два месяца заставляли тренироваться отдельно от первой команды. Я со своими игроками так не поступаю. Я многое сделал для «Спартака» за эти три с половиной года, забивал важные голы. Поэтому, полагаю, Карпин мог бы решить проблему по-другому.
— Как, например?
— Я бы мог тренироваться сразу после основы. Или что-то в этом роде. Не надо было создавать такие неудобства, чтобы заставить меня расторгнуть контракт. Пришли бы к соглашению, не превращая меня в изгоя.
— Вы пытались поговорить с Карпиным об этой ситуации?
— Да. Но это ведь было решение клуба, спущенное сверху. Карпин сказал, что со мной хотят расстаться, что «Спартаку» я больше не нужен. В итоге я уехал в Бразилию. Но, пожалуй, это худшее, что случилось в моей карьере. До сих пор жалею, что тогда ушел из «Спартака» — да еще и таким образом. Оглядываясь назад, думаю: вернулся бы в прошлое — предпочел бы остаться еще хотя бы на год-два.
«Приехал бы в «Спартак» или другой российский клуб как тренер»
— Вы ненадолго возвращались в Италию — в «Ливорно», заглянули в Шанхай, затем принялись тренировать. А только что вывели в Серию А «Мирасол».
— Мы почти сделали это уже в первый сезон, когда я только пришел, — не хватило всего очка. На следующий год все получилось. Это было хорошее время.
— Но вы покинули команду и вернулись во вторую лигу — в «Куритибу». Только потому, что это ваш родной клуб?
— Посчитал, что пора что-то менять. Побоялся, что игроки «Мирасола» устали от моих требований, что перестанут реагировать на мои задумки, мотивацию. А «Куритиба» ставит большие цели, хочет расти дальше, вернуться на прежний уровень.
— Нигде прежде вы как тренер надолго не задерживались.
— Да: полтора года в CCA, почти год в «Гуарани» и затем «Мирасол» (еще как главный тренер Моцарт работал в «Шапекоэнсе» и «Крузейро», а в 2023-м — в «Атлетико Гоияниенсе». — Sport24).
— Почему такая чехарда?
— К сожалению, частые тренерские перестановки типичны для Бразилии. Я довольно молод как тренер — но во всех этих клубах мог бы поработать и дольше.
— Если бы не русский язык — поехали бы на стажировку в «Спартак» к Деяну Станковичу?
— Сейчас уже нет смысла, я 11 лет как тренирую в Бразилии. Я бы лучше приехал в «Спартак» — или, как вариант, в другой российский клуб — как главный тренер.
— Лучший центрхав мира?
— Хакан Чалханоглу из «Интера» точно один из лучших. В чемпионате Бразилии мне нравится Эрик Пульгар. Правда, он чилиец.
Хакан Чалханоглу
— Подойдет «Зениту»? Они снова активно покупают игроков из чемпионата Бразилии.
— Да, это был бы хороший трансфер.
— Кто лучший легионер в истории «Спартака»?
— Я за себя проголосую!
— А в РПЛ, если не считать «Спартак»?
— Даниэл Карвальо. Он отлично себя зарекомендовал в ЦСКА.
— Много лет назад вы открыли завод по производству кашасы. Как идет бизнес?
— Все отлично! Мы на рынке с 2004-го, через четыре года после запуска начали экспорт в США. Но самому участвовать просто не хватает времени. Все свободное посвящаю футболу. График очень плотный, на этой неделе три матча.
— В Россию не планируете экспорт?
— Пока нет. Хотя вообще такая возможность есть!
