«Хочу сорвать бинго — чемпионство, Кубок и Суперкубок. Желательно в этом сезоне». Яркое интервью Андрея Лунева

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

Андрей Лунев — один из самых ярких персонажей российского футбола. В коротких комментариях после матчей он зачастую выдает огненные спичи, которые потом долго обсуждаются в футбольном сообществе. Чего только стоят его недавние слова после товарищеского матча с «Краснодаром» — Лунев назвал соперников «мерзкими чертями» за грубую игру против футболистов «Динамо».

Договориться с Андреем на большое интервью сложно. Но если получилось, значит он готов пообщаться честно, прямо, без сглаживания углов. Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Андреем, чтобы обсудить его пламенные речи и проследить путь с самого низа в топ российского футбола.

— Ты в этом сезоне через раз выдаешь огненные заголовки для СМИ. Нетипичное поведение для действующего футболиста.
— Это все твои коллеги, провоцируют меня.

— Подожди, давай разберемся. Ты несколько раз прибивал Медиалигу, называя возможный матч сборной МФЛ со сборной России «бредом». Где тут провокация от журналистов?
— Вопрос сам по себе идиотский. Я не понимаю, как можно в нормальном мире представить, чтобы сборная медиафутбола играла с национальной сборной своей страны. Если люди реально допускают, что такой матч может быть, значит с этим миром что-то не так.

— Почему?
— Ну ты можешь представить, чтобы условная сборная Германии играла со сборной немецкой медиалиги? А у нас об этом почему-то говорят на серьезных щах.

— Но сборная Германии в отличии от нашей не изолирована и не тратит кучу времени, чтобы найти хоть какого-то соперника на товарищеский матч.
— Окей. Но медиафутбол — не профессиональный спорт. Почему никто не спрашивает о товарняке с нашей молодежкой? Или со сборной легионеров РПЛ? Такие вопросы я бы еще понял. Но сборная Медиалиги… Давайте еще сыграем со сборной медработников или ДПСников. Я понимаю, что к Медиалиге есть интерес, у них большая аудитория. Но пусть играют с себе подобными. Найдите медийные команды за границей и развлекайтесь.

— Еще одна твоя цитата, которую долго обсуждали, была про женский футбол. На вопрос о том, должны ли женщины в футболе получать на равных с мужчинами, ты пошутил: «Нет, конечно — женщины должны заниматься домашним очагом».
— В каждой шутке только доля шутки. Сам подумай: в женском футболе нет больших трансферов, нет таких спонсорских контрактов, какие есть в мужском. Футбол — это бизнес. Женский футбол чисто экономически не дорос до того уровня, чтобы девочки-футболистки получали как футболисты-мужчины. И мне странно, что многие люди этого не понимают.

— Видел, как после слов о женщинах на тебя наехала Смородская?
— Нет. Что сказала?

— Что ты «недоразвитая личность».
— Дай бог здоровья. Удивительно, почему, будучи экс-президентом «Локомотива», она не понимает мои слова.

Ольга Смородская

— Один из врагов Смородской в медиаполе — Зарема, на которую ты тоже наехал, сказав, что тебе на нее «насрать».
— Знаешь, как был построен тот вопрос?

— Нет.
— Человек меня спрашивает: «Зарема там что-то сказала про «Динамо», как прокомментируете ее слова?». Я постарался ответить тактично: «Не буду ничего комментировать. Зачем?» Журналист тут же изменился в лице: «В смысле зачем? Надо!». Уже уходя, я прокинул фразу, что мне на нее насрать, чтобы от меня просто отстали. А в итоге это превратилось в настоящую медиабомбу.

— Ты же понимаешь, что тут вопрос формулировок? Если бы ты сказал «мне все равно на нее» или просто бы молча ушел, ничего бы не было.
— Блин, ну согласен. Я сам не прав, признаю. Но это не отменяет того, что я по-прежнему не понимаю, почему кому-то интересно мнение Заремы? Она была женой президента клуба, и все. К ее персоне неоправданно повышенное внимание.

— Последняя из твоих цитат, которую я хотел обсудить, была про комментаторов. После нее у вас началась какая-то заруба с Черданцевым…
— Ой, это вообще смешно. После матча с «Химками» мне задали популярный на тот момент вопрос: на чьей я стороне в конфликте Карпина и комментаторов? Я поддержал Валерия Георгиевича. После этого меня попросили прокомментировать слова Черданцева, который назвал сборную Карпина слабейшей за последнее время. Я ответил вполне корректно: «Либо у Черданцева какой-то личный конфликт с Карпиным, либо он просто не совсем разбирается в футболе. Как объяснить его слова иначе, я не знаю». Журналисты вырвали мои слова из контекста и начали писать заголовки: «Лунев заявил, что Черданцев не разбирается в футболе»! Выглядело так, как будто я с ничего на него наехал. Георгий на меня обиделся и начал как-то отвечать. Ну я прочитал и не обратил внимания.

Георгий Черданцев и Станислав Черчесов

— С тезисом Черданцева про слабейшую сборную России ты и правда не согласен или просто защищал Карпина?
— А как я могу быть с этим согласен? Есть объективные факты.

— И какие же?
— До Карпина практически все главные тренеры сборной выходили с командой на большие турниры. При Валерии Георгиевиче мы заняли второе место в отборе и имели неплохие шансы сыграть на чемпионате мира. Это с учетом того, что он пришел в сборную с абсолютно новым видением и методами. Карпин начал ставить суперинтенсивный футбол с высоким прессингом и с выходом из обороны через короткий пас. Знаешь, сколько на тот момент команд РПЛ играли в такой футбол?

— Сколько?
— Две: «Ростов» и «Динамо» Шварца. Ребятам из других клубов приходилось перестраиваться и на ходу привыкать к требованиям Валерия Георгиевича. По качеству игр сборной были вопросы, но Карпин ведь объяснял — команда находится в процессе перестройки. И даже при таких вводных мы заняли второе место в группе и играли бы стыки за выход на чемпионат мира. Вряд ли бы «слабейшая сборная», как выразился Черданцев, была бы способна на такой результат.

— Кто из комментаторов тебе нравится больше всего?
— Елагин.

— Он сейчас не работает на «Матч ТВ», ты в курсе?
— А где он? На «Окко»?

— Да.
— Кстати, они мне нравятся. Включаю, когда идет Лига чемпионов и Лига Европы. Студии там интересные, интересный разбор после игр. Туда приходят классные эксперты — недавно вот был Игнашевич. Он очень глубоко вдавался в нюансы. Мне было прямо интересно его послушать.

— Три года назад ты совершил суперсмелый поступок — уехал из успешного «Зенита» в «Байер», потому что мечтал о Европе.
— Так, было дело (улыбается).

— После Германии ты поехал в «Карабах», потому что хотел играть в еврокубках.
— К чему ведешь?

— У тебя было необычное для российского футболиста желание развиваться за пределами теплой домашней ванны. Почему этим летом ты перешел в «Динамо»?
— Приняли такое решение вместе с семьей — по совокупности факторов.

— Объясни.
— Все очень просто. Сыну в этом году исполнилось пять лет — школа совсем близко, начинается подготовка. Наступил момент, когда нужно было определяться с постоянным местом жительства. Поэтому я вернулся в Москву, где сам родился и вырос.

— Но можно же было еще хотя бы год поиграть в Европе.
— Согласен. У меня было несколько предложений, но не из топ-лиг. Да, можно было подождать, пока закончится Евро, и начать мониторить рынок. Но к тому моменту в «Динамо» наверняка бы нашли другого вратаря. На двух стульях не усидишь.

— А в «Карабахе» тебе не предлагали остаться?
— Предлагали. Там меня все устраивало, Баку — супергород, очень комфортный. Я бы с радостью остался, но в Москве возможностей для развития ребенка намного больше.

— Из России предложение было только от «Динамо»?
— Можно и так сказать. С «Динамо» сразу была конкретика. Был телефонный разговор с Дмитрием Изотовым (тренер вратарей «Динамо», — Sport24), который сразу обозначил заинтересованность клуба во мне и рассказал свое видение и методы работы. «Динамо» — амбициозный клуб с высокими задачами. Мне это подходит.

— У «Динамо» получилась непростая первая часть сезона. Как ее оцениваешь?
— Сейчас мы в чемпионской гонке и неплохо идем в Кубке. Но в целом, можно лучше. Многие ребята пропустили начало сезона из-за Кубка Америки, поэтому у нас не было возможности сыграться. Из-за этого были косяки при выходе из обороны и необязательные пропущенные голы. В последних матчах — против «Ростова» и «Химок» — я ошибся в том числе из-за недопонимания с защитниками.

— Когда после матча с «Ростовом» тебя спросили — извинился ли перед командой за ошибку — ты удивился: «Я? А должен был?». Никогда не извиняешься после ошибок?
— Извиняюсь, но только если ошибка явно моя. Гол с «Ростовом» случился, потому что мы с Бальбуэной друг друга недопоняли. Он дернулся открываться под левую ногу, а я дал ему под правую. После матча мы обсудили этот эпизод, но никто не извинялся. Постараемся больше не допускать таких ошибок.

Фабиан Бальбуэна

— А ты вообще сильно рефлексируешь из-за ошибок?
— С возрастом стал спокойнее. Нужно просто принять, что прошлое никак не исправить. Ошибся — смирись и сделай все, чтобы этого больше не повторилось. Но раньше я не был настолько мудр — самокопание после неудачного матча могло занимать 3-4 дня. Чтобы успокоиться, мне нужно было провести серию хороших игр. Если не получалось — продолжал себя грызть. В третьем сезоне за «Зенит» как раз и начались эти американские горки — одна игра хорошая, одна плохая, две игры хорошие, потом еще плохая. Максимально нестабильный отрезок, каша.

— Помнишь самую обидную ошибку?
— Гол Смолова и второй гол Миранчука в Суперкубке против «Локомотива». То поражение полностью на моей совести.

— Ошибки в обороне у «Динамо» во многом связаны с тем, какой футбол ставит Личка. В «Зените» у твоих ворот за всю игру могло быть 1-2 момента, в «Динамо» же — сильно больше. Как долго к этому привыкал?
— Мне нравится, какой футбол ставит Марцел — отмечал его еще до возвращения в Россию. Я люблю быть на мяче, играть ногами, поэтому быстро привык к новым реалиям.

Марцел Личка

— А как тебе Личка как человек? Со стороны он производит впечатление доброго и открытого дядьки.
— Некоторые принимают доброту Марцела за слабость. Но он пытается найти баланс. С одной стороны, он все еще европеец — частые неформальные беседы с футболистами, шуточки, отсутствие заездов перед матчами. С другой стороны, он уже достаточно обрусел — на теориях разносит будь здоров, в лучших традициях русских тренеров (смеется). Видимо, за столько лет в России он понял, что у нас не получится только пряником.

— Когда в 2021-м ты уезжал в «Байер», понимал, что в конце концов вернешься в Россию?
— Нет. Я же не знал, как все будет в Германии. Наверное, сложись все иначе, мы бы с семьей начали всерьез обустраивать быт, а там — кто знает, может, и остались бы. Но в итоге в «Байере» ожидания не совпали с реальностью.

— Ты дебютировал за «Байер» спустя полгода после перехода. Почему так поздно?
— Ну смотри, когда меня брали, в руководстве объяснили: «У нас есть Градецки, мы в него верим. Но ты обладаешь всеми качествами, чтобы с ним конкурировать». Первое время я чувствовал, что уступаю ему — в Германии совершенно другие требования к игре ногами, приходилось привыкать. Я рассчитывал, что мне помогут адаптироваться через кубковые матчи, но меня почему-то не ставили. Зимой я рассматривал варианты уйти в аренду.

— Куда?
— Были варианты в Турции. Но в руководстве «Байера» сказали, что рассчитывают на меня и не собираются отпускать. В итоге я все-таки набрал хорошую форму через тренировки и неплохо сыграл с «Ференцварошем». Но через несколько недель травмировал голеностоп. Пока лечение, восстановление — уже конец сезона. Мне дали сыграть в последнем туре Бундеслиги. В новом сезоне я вышел в старте уже во втором матче чемпионата, но, к сожалению, надорвал бедро и снова вылетел. А зимой травмировал спину. Это стало финальной точкой. Я понял — нужно что-то менять. И летом, когда закончился контракт, поехал в «Карабах».

— Какая-то история без хеппи-энда.
— Период в Германии получился неудачным. Но я ни о чем не желаю — это был хороший опыт. Я всю жизнь хотел играть в Европе и смог уехать из России в топовую лигу. Мне хотелось развития, и я его получил.

— Интересно поговорить про «Карабах». Как будто не самый статусный клуб, особенно после «Зенита» и «Байера», не находишь?— «Карабах» — гегемон у себя в чемпионате и регулярно играет в еврокубках. Для меня это было главным.

— Неужели после «Байера» у тебя не было других вариантов, кроме Азербайджана?
— Мной интересовалась половина команд Турции, но до конкретики ни с кем не дошло. Самый статусный клуб, наверное, «Фатих Карагюмрюк». Там тогда играл Мага Оздоев, поэтому я в целом был не против перехода. Но сначала там начались пертурбации в тренерском штабе, и ушел Пирло. А потом выяснилось, что в клубе переживают насчет моей травмированной спины. Они предложили: «Давай подпишем контракт без зарплаты. Будем платить тебе только за игры».

— Как в ЛФЛ — за приезд.
— Да-да, точно (смеется). Меня такой расклад не устроил, и я отказался. Был еще вариант с кипрским «Аполлоном». Сказали, что ждут меня на сборах, и пообещали скинуть билеты. Но в итоге пропали — ни ответа, ни привета. И вот в тот момент появился «Карабах». Меня еще хотели в «Ростове», но когда Виталич [Кафанов] узнал про вариант с Азербайджаном, посоветовал ехать туда.

— Как объяснил?
— Их тогда вполне устраивал Сережа Песьяков, меня смотрели для конкуренции. При таких вводных «Карабах» и правда выглядел предпочтительнее. В итоге я не пожалел о своем решении. Сезон в Азербайджане получился очень крутым.

— Сафонов сейчас неплохо смотрится в «ПСЖ». Не завидуешь, что он закрепился в топ-лиге, а ты нет?
— Ни в коем случае. У каждого своя жизнь и своя карьера. За Матвея могу порадоваться — когда российский игрок взлетает так высоко, это играет в плюс всему нашему футболу. Жду, когда Матвей станет полноценным первым номером «ПСЖ». В каких-то моментах он не слабее Доннаруммы, а где-то даже сильнее. Он должен играть чаще. Судя по тому, что я видел в сборной, у Матвея есть все навыки топ-вратаря: игра на линии, на выходах, ногами. Еще и возраст отличный, 25 лет. Горизонта не видно, может стать первым номером на долгие годы.

— Про футболистов часто появляются слухи. Про Михаила Кержакова писали, что у него есть вторая семья с детьми на стороне. Что самое странное ты читал про себя?
— Что Андрей Лунев любит выпить. Этот миф долго меня преследовал.

«Проснулся утром от звонка мамы. Спрашивает убитым голосом: «Миша, это правда?» Сочное интервью Кержакова

— Как он зародился?
— Это был июнь 2019-го года. Поздно ночью я прилетел в Москву после какого-то матча сборной. Дальше у нас был отпуск, поэтому я решил встретиться с другом и посидеть в ресторанчике. Наутро мне нужно было возвращаться в Питер, потому что ко мне должен был приехать врач-кинезиолог. Предложил другу полететь со мной. Он согласился.

— Так.
— Приехали во Внуково. Помятые, потому что не спали всю ночь, но мы были в абсолютно в нормальном состоянии — уже давно все выветрилось. Подошли к стойке, я купил два билета бизнес-класса на ближайший рейс, и мы побежали на регистрацию. Чтобы ты понимал, бизнес-класс всегда включает в себя багажное место. Всегда! Но тогда что-то пошло не так. Девушка на регистрации мне говорит: «За чемодан нужно будет заплатить». Я не понял почему так, стал задавать вопросы — она попросила подождать, пока придет представитель авиакомпании.

— Что дальше?
— Приходит молодой парень и повторяет то же, что и девушка: «Вам нужно заплатить за багаж». Я попытался доказать, что у нас билеты в бизнес-класс, но в итоге выяснилось, что это не так, хотя стоили они реально как бизнес-класс. Ну, думаю, ладно: пошли, оплатили этот багаж, прибегаем обратно — регистрация закрыта.

— Обидно.
— А этот парень стоит рядом и разводит руками. Случилась словесная перепалка, и я вскипел: «Ты че, ландыш, травишь нас?».

— «Ландыш»?
— Модное тогда обзывательство. Говорю: «Вы сначала не можете нормально объяснить, почему у нас не включен багаж, а потом закрываете регистрацию, пока мы его оплачиваем?!» Он поморщился: «А почему вы так со мной разговариваете? Вы что, пьяный?» В итоге он вызвал полицию, нас отвели в отдел прямо во Внуково — там этот человек дал какие-то показания, и все. Никаких криков, ора и дебошей не было. Через три часа мы с другом спокойно сели на следующий рейс и улетели.

— Но это ведь не конец истории?
— Только приземлились в Питере, телефон начал разрываться. Первый звонок от мамы: «Ты что, зараза, творишь!? Тебя по всем каналам показывают!» Я вообще в шоке, ничего не понимаю. Захожу в новости, а там: «Вратарь сборной России по футболу Андрей Лунев устроил пьяный дебош в аэропорту Внуково».

— Да уж.
— За час я получил где-то 60 звонков от разных изданий. Все сбрасывал, но на один случайно ответил. На проводе какая-то девушка: «Андрей, мы тут у вашего дома стоим, выйдете пообщаться?» Я согласился, но при одном условии — если она ничего не будет записывать.

— Ой, ошибка.
— Ага, но понял я это слишком поздно — когда увидел видео с моими объяснениями в сети. Оказалось, эта девушка как-то спрятала телефон и втихую все записала. Начался сезон. В какой-то момент у меня пошли не самые удачные игры за «Зенит», и Богданыч [Семак] дал мне паузу. Потом у меня начались проблемы с плечом, я месяц лечился, вышел на первую тренировку и порвал заднюю.

— Неприятно.
— В общей сложности я пропустил где-то три месяца. Клуб мою травму никак не комментировал, но какой-то журналист выпустил статью, в которой написал, что я выведен из состава «Зенита» за регулярные нарушения дисциплины. Я сидел дома с новорожденным сыном и просто офигевал — как люди могут придумывать такую ересь. С того момента сказки про меня ходили очень долго. Даже была история. Перед «Байером» у меня был вариант со «Штутгартом» — их руководство задало моим агентом всего два вопроса: «Почему Андрей не ведет инстаграм? И как у него с дисциплиной, учитывая ту ситуацию в аэропорту?».

— Ты как-то сказал, что раньше мог прожить на 30 тысяч в месяц. Реально?
— Абсолютно. Когда я только перешел в «Зенит», у нас не было ребенка, мы жили рядом с базой. Так что могли уложиться плюс-минус в эту сумму.

— У тебя вообще бережное отношение к деньгам?
— Нормальное. Мне повезло, что этап расточительства выпал на время, когда я играл в «Торпедо». Там я получал немного, но это не мешало спускать всю зарплату. Быстро понял, что так дело не пойдет. Поэтому, когда начал зарабатывать больше, уже знал, что точно нельзя делать с деньгами.

— Ты рассказывал, что в какой-то период жизни у тебя были огромные долги перед банками.
— Да, когда играл в «Сатурне». Зарплату там не платили, поэтому приходилось брать кредиты. В общей сложности задолжал миллион рублей. Банки сначала присылали СМСки, потом звонил робот — с 7 утра до ночи. Через какое-то время начали звонить живые сотрудники: «У вас просрочка, когда будете погашать?» — «Не знаю, я жду зарплаты, которую не платят».

— Обычно, если не платишь по кредитам, банки заносят тебя в черный список и больше никогда с тобой не работают.
— Я тебя умоляю. Мне сейчас все звонят, предлагают какие-то эксклюзивные условия.

— Ха-ха.
— Сейчас на это и правда можно смотреть с улыбкой. Но тогда мне было вообще не смешно. Если бы не подписал контракт с «Уфой», не знаю как бы вылез из этого всего.

— Как вышло, что ты оказался в Башкирии?
— Благодаря великому тренеру вратарей — Юрию Валентиновичу Перескокову. Его, к сожалению, больше нет с нами, но я всегда буду ему благодарен. Мы познакомились с ним в «Калуге». Я был молодым, ветреным, но Перескоков во мне что-то увидел. Однажды вызвал меня на разговор: «Если будешь думать только о работе — вырастешь в топ-футболиста. Я не видел ни одного вратаря с такими качествами, как у тебя». Лестная похвала, учитывая, что Валентиныч долгое время работал в «Спартаке».

Юрий Перескоков

— Прислушался к его совету?
— Да. Я провел неплохой сезон и вернулся из аренды в «Торпедо». А Перескоков поехал в «Уфу». Он сразу сказал, что хочет видеть меня в команде. Но «Уфа» тогда только вышла в РПЛ, и лишних денег на мою покупку у клуба не было. «Торпедо» в тот сезон тоже поднялось в вышку — я рассчитывал, что дебютирую в Премьер-лиге за свой родной клуб. Но в тренерском штабе сразу сказали, что не рассчитывают на меня. Пришел к руководству с просьбой разорвать контракт, а мне говорят: «Нет, Андрей, ты нам нужен. Ты наш воспитанник, мы тебя ценим».

— А как такое возможно?
— Вот и я не понял. Тренеры говорят одно, руководство — полностью противоположное. Мне предложили продлить контракт и снова поехать в аренду. Я отказался: «Либо разрываемся, либо я еду в аренду — но без продления». У меня был вариант с «Химками», но все упиралось в то, что за меня не хотели платить. В итоге я поехал в нижегородскую «Волгу». И там получил первую серьезную травму — заработал грыжу. На ровном месте.

— Как?
— Вызвался перенести ворота. Не ожидал, что они будут настолько тяжелыми: только дернулся — и, пожалуйста, приплыли. Второй день в команде, а уже на травме. Поехал, сделал МРТ — врачи сказал, что нужно делать операцию. Вариант с «Волгой» слетел. Прислал снимки «торпедовскому» доктору Анатолию Семеновичу Прояеву. Он посмотрел: «Какая операция? Шли всех». Посоветовал мне одну женщину-реабилитолога — поставила меня на ноги за 10 дней. Когда в «Волге» узнали, что я вылечился без операции, тут же объявились: «Андрей, мы слышали, ты вернулся. Приезжай к нам, подпишем контракт».

— А ты?
— Отказался. Тренировался с дублем «Торпедо». Тренером был Денис Бояринцев — он был мной доволен и хотел, чтобы меня заявили на сезон. Я был за, но в итоге чемпионат начался, регистрационный период истек, и я подвис. Обратился в профсоюз футболистов к Леонченко, разорвал контракт и на несколько месяцев остался без команды. Все это время мы были на связи с Перескоковым: «Я про тебя помню, главное — продолжай тренироваться». Зимой подписался с «Сатурном», поиграл полгода без зарплаты и в конце сезона снова остался без команды.

— Что потом?
— Набрал Валентиныч: «Приезжай на первый сбор» (они по совпадению тренировались как раз в Раменском). Со мной в одно время приехали еще несколько новичков. Колыванов (тогда — главный тренер «Уфы», Sport24), как это водится, представил нас на командном собрании: «Знакомьтесь, наши новые футболисты, со многими вы знакомы. Саша Кацалапов — играл за «Урал» и «Торпедо». Семен Фомин — воспитанник «Локомотива», играл за «Ротор». Женя Осипов — бегал за нас в позапрошлом сезоне. И новый вратарь, Андрей Лунев — ну, может кто-то знает».

Игорь Колыванов

— Даже не знаю, смешно это или грустно.
— Тогда мне стало неприятно, но ничего — добавило мотивации. Я хорошо провел сбор, даже сыграл в каком-то товарищеском матче. На второй сбор «Уфа» должна была лететь в Австрию. Выяснилось, что мне не успевают сделать шенген. Плюс было непонятно, подписывают меня или нет. Я сидел в ожидании каких-то новостей. В один день позвонил знакомый из «Сатурна»: «В «Томь» поедешь?». Я сомневался, но поехал. Неделю потренировался, и мне предложили контракт. Должен был вот-вот подписывать, как вдруг набрал Перескоков: «Андрюш, что делаешь?» — «Я в Томске, подписываюсь» — «Все отменяй и лети в Уфу. Мы тебя берем!» На следующий день я был в кабинете Газизова и подписывал контракт с «Уфой».

— На этот раз все прошло без форс-мажоров?
— На медосмотре у меня в сердце обнаружили какие-то шумы. Ты бы знал, как я тогда испугался, что все в очередной раз сорвется! Мне повесили холтер, походил с ним денек — все показатели оказались в норме. Видимо, изначально сердце так отреагировало на частые перелеты и отсутствие сна.

— В «Уфе» ты ведь не сразу стал основным?
— Я отыграл сезон за дубль. Потом главную команду возглавил Перевертайло. При нем я был в третьем блоке.

— Что это значит?
— В третьем блоке были футболисты, на которых тренер вообще не смотрел. Нам даже запрещали заниматься дополнительно. Первым номером был Давид Юрченко, под ним сидел Наруба [Сергей Нарубин]. Мне было уже 24 года, такой расклад меня не устраивал, поэтому я собрался уходить. Даже Перескоков сказал: «Если есть хороший вариант — езжай».

— И?
— Разговаривал с «Факелом», но не срослось — остался в «Уфе». Зимой Юрченко ушел в «Анжи», а на его место взяли Жору Шелию, который сразу начал выходить в составе. По тому сезону мы шли плохо, 15-16 место, касались самого дна. За тур до конца Перевертайло сняли и назначили Томарова. У нас были минимальные шансы на попадание в стыки. Но мы каким-то образом обыграли «Спартак», а наши прямые конкуренты — «Кубань» и «Анжи» — потеряли очки в своих матчах. А «Динамо» проиграло «Зениту» и в итоге вылетело в ФНЛ с «Мордовией». «Анжи» и «Кубань» попали в стыки, а мы остались напрямую!

— Помню тот сезон — и правда какое-то чудо.
— В тот момент у меня уже наклевывался вариант с «Арсеналом» — главным там был Сергей Александрович Павлов, с которым мы были знакомы по «Торпедо» и «Сатурну». Он попросил договориться с «Уфой», чтобы меня отпустили бесплатно, потому что заплатить «Арсенал» не мог. Перескоков был в курсе всей этой ситуации и сделал все, чтобы я остался.

— А конкретнее?
— На банкете по случаю сохранения места в Премьер-лиге, все тренеры и футболисты выходили на сцену и говорили какие-то теплые слова, благодарили за сезон. Настала очередь Валентиныча. Он вышел, сказал свою речь, а в конце добавил: «Теперь пару слов вам хочет сказать Андрей Лунев».

— Неловкая ситуация!
— Не говори. Ну, я вышел, начал что-то говорить, всех благодарить, но Перескоков перебил: «Не, Андрей, это все, конечно, хорошо. Но лучше расскажи, куда ты собрался уходить!» Газизов, который тоже сидел в зале, в этот момент вдруг напрягся. Я постарался как-то отшутиться и начал уходить. Только спрыгнул со сцены, как ко мне подошел Шамиль Камилович: «Зайди завтра ко мне в кабинет».

— Что дальше?
— Пришел на следующий день к Газизову. Он без разговоров сунул мне новый контракт: «Подписывай!» Я ему рассказал про вариант с Тулой, что меня там ждут главный тренер и тренер вратарей. Камилыч ответил: «Завтра этих тренеров могут уволить, и ты будешь просиживать штаны. А в «Уфе» тебя все знают и любят, ты уже наш — у тебя даже невеста из Уфы!» Я постарался как-то слиться, сказал, что мне нужно подумать и съездить в Москву по личным делам — сам же рассчитывал там переговорить с Тулой. Газизов, видимо, это просек: «Если полетишь в Москву, не продлив контракт, можешь не возвращаться». Самолет был через два дня, у меня получилось выбить на раздумья хотя бы это время.

Шамиль Газизов

— С кем советовался?
— С родными и близкими, конечно. Набрал еще Саше Довбне, он дал очень «дельный совет»: «Где больше дают?» (смеется). В «Арсенале» мне предлагали в 4,5 раза больше, чем было в «Уфе». Да вопрос даже не в деньгах — я просто хотел играть. Через два дня вновь пришел к Газизову с этими мыслями, но он опять нашел аргументы, чтобы я остался: «В следующем сезоне у нас будет новый тренер. Плюс уходит Нарубин — делаем ставку на тебя и Шелию. У тебя есть все шансы выиграть конкуренцию и стать основным». Я еще немного подумал и остался.

— Зарплату в «Уфе» тебе хотя бы повысили?
— Да. Предложение «Арсенала» не повторили, но деньги дали нормальные. Кстати, после 9-го тура Павлова и правда сняли, как и предполагал Газизов.

— Опыт.
— На летних сборах я переболел бронхитом, поэтому сезон начал Шелия. Но я чувствовал, что мой шанс близко. В какой-то момент набрал такую сумасшедшую форму, что на тренировках мне буквально не могли забить. Про себя думал: «Когда меня уже выпустят?». В итоге осенью Жора получил травму, и я вышел в старте на матч с «Краснодаром». Потом были «Локомотив» и «Спартак» — все три матча я сыграл на «ноль».

— Именно в тот момент о тебя начали говорить, как о восходящей звезде. Какие команды тебя хотели забрать, кроме «Зенита»?
— Изначально был интерес от «Рубина». Но я побоялся рассказать о нем Газизову.

— Почему?
— Между Казанью и Уфой всегда было соперничество. Камилыч бы меня просто разорвал. Прошло немного времени, и появились «Зенит» и «Краснодар». Лично я больше склонялся ко второму варианту.

— Из-за чего?
— В «Зените» тогда играли Керж и Лодыга. На тот момент Миша выглядел стабильнее, но Юра почему-то чаще выходил в старте. Меня смущала эта неразбериха.

Юрий Лодыгин

— Но в итоге ты все равно выбрал «Зенит».
— Рассказываю дальше. После матча в Питере ко мне подошел Газизов: «Ну че, в «Зенит» поедешь?» — «Если честно, больше хочу в «Краснодар». — «Ну ладно, обсудим». Наступила зимняя пауза, начались переговоры. Стоит сказать, что Гончаренко тогда ушел в ЦСКА. Если бы Виктор Михалыч остался до конца сезона, я бы тоже, скорее всего, доиграл его в «Уфе». Но случилось так, как случилось.

— Перед трансфером в «Зенит» Довбне не звонил?
— Набрал Сереге Нарубину! Выбирая между «Зенитом» и «Краснодаром», я мыслил немного романтическими категориями — в какой из этих команд я оставлю больший след и смогу войти в историю? Но Наруба своим советом спустил меня с небес на землю: «Андрюх, в историю футбола войдут только два игрока — Пеле и Марадона. Ну, может еще Роналду и Месси. Остальных со временем забудут».

— У Нарубина получилось более развернуто, чем у Довбни.
— Ага. Но даже несмотря на эти вроде бы мудрые слова, я все равно хотел в «Краснодар». Решающую роль в выборе «Зенита» сыграла встреча с их спортивным директором Антоном Евменовым. На ней я высказал все свои переживания насчет конкуренции между Лодыгиным и Кержаковым. Антон меня успокоил: «Мирча [Луческу] — суеверный человек. Миша и правда хорошо играет, но, когда он выходит в старте, команда проигрывает. А когда выходит Юра, пусть он и ошибается, но команда выигрывает. Для Луческу главное — победы». Через несколько дней я подписался с «Зенитом».

— Какой момент за четыре года в «Зените» был самым счастливым?
— Первое чемпионство в 2019-м — однозначно.

— В «Зените» тебе явно дали хорошую зарплату. Что смог себе позволить, чего не мог раньше?
— Как только перешел в «Зенит», раздал долги и закрыл все кредиты. А с подъемных купил квартиру в Питере. До сих пор там живем, когда приезжаем.

— Я как-то делал интервью с Лодыгиным: он недвусмысленно намекал — был недоволен тем, что только придя в «Зенит», ты сразу стал основным. Какие у вас были взаимоотношения?
— Поначалу между нами и правда было какое-то напряжение. Но потом отношения стали чисто профессиональными. Года два назад встретились с ним на летних сборах: он был с «Панатинаикосом», а я уже в «Байере». Был очень рад его видеть, долго простояли — общались, смеялись. Недавно нас двоих вызвали в сборную: так я и там от него не отлипал (улыбается).

— Лодыгин рассказывал, что Луческу — своенравный человек с тяжелым характером. Согласен с ним?
— Просто у Юры, возможно, были с ним недопонимания. Видимо, поэтому он так считает. Мне с Мирчей было комфортно, крутой мужик. У него интересное видение футбола. Некоторые упражнения, которые он давал, я не видел ни до, ни после.

— Например?
— Играли в штрафной 6 на 5: одни защищались, другие — атаковали. Учитывая, что все штрафные были убитыми, делать все было, мягко говоря, непросто.

Мирча Луческу

— Помимо Луческу у Лодыгина в какой-то момент был конфликт с Дзюбой. А как у тебя было с Артемом?
— Нормально. У нас постоянно были какие-то соревнования. То в хоккей на приставке зарубимся, то серию пенальти один на один.

— И кто кого?
— В хоккей всегда побеждал я — Артем играть-то не умеет, использует всего две кнопки. А вот в серии он иногда забирал. Хотя сейчас я бы его и там хлопнул: он уже старенький, еле разбегается и еле бьет (смеется).

— У Дзюбы была жесткая заруба с Манчини, который пришел после Луческу. Тебе с ним было норм?
— Ну, при нем я тоже играл. Но реакцию Дзюбы и остальных ребят, которые не играли, я могу понять. У Манчини, как у Перевертайло в «Уфе», был блок игроков, на которых он не рассчитывал. Они, можно сказать, были изолированы от команды.

— Тренировки у него не такие крутые, как у Луческу?
— У Манчини было очень много тактики. Порой были упражнения 10 в 0, то есть команда атакует без сопротивления, а вратарь стоит и смотрит, как ему накидывают полную сетку мячей. Мне такое не нравилось.

— Дзюба рассказывал, что Манчини посреди недели мог улететь в Италию, а тренировки за него проводили помощники.
— Насчет Италии не знаю, но однажды он полетел в Дубай. Его там сфоткали в каком-то ресторане и выложили в интернет. Было смешно, потому что в тот же момент в своем инстаграме Манчини выкладывал фотки, как он якобы гуляет по Питеру (улыбается).

— После перехода в «Байер» ты говорил: «Мосты с «Зенитом» сожжены». Как сейчас?
— Со временем все плохое забывается. Мой период в «Зените» был великолепным. В целом, в «Зените» у меня со всеми хорошие отношения.

— Куда гонял в отпуске?
— Сразу после игры с «Химками» поехал в Санкт-Петербург — на плановую операцию. Все сделал, отдохнули с семьей дней 10 и вернулись в Москву. После Нового года еще съездили в Уфу.

— Что за операция?
— На зубы. У меня еще с детства с ними проблема. Так получилось, что на место, где должны были быть два полноценных зуба, сместились другие, которые выросли раньше. Поэтому у меня всю жизнь был неправильный прикус и искривленная нижняя челюсть. Ходил так, пока пять лет назад не начались проблемы. Пришлось всерьез заняться этим вопросом. В итоге мне исправляли прикус, раздвигали зубы, а вот сейчас наращивали костную ткань, чтобы в будущем можно было вставить импланты. Три часа провел под анестезией — не самая приятная процедура.

— Боюсь представить, сколько за пять лет ты потратил на зубы.
— Достаточно. Самое интересное, что это еще не все. Будут новые операции и процедуры. Брат, у которого была похожая проблема, начинал лечиться позже меня и уже закончил. А все мучаюсь. Но абсолютно не жалею о потраченных деньгах, это же все-таки мое здоровье.

— Почему выбрал лечиться в Питере, а не в Москве?
— Я начал лечиться, еще будучи в «Зените». Прекрасная клиника, прекрасные врачи — не стал ничего менять.

— Тебе в этом году исполнится 34. Уже думал, что будешь делать после футбола?
— Пока нет. Хочу играть по максимуму. На другие вещи пока нет ни желания, ни времени

— Футбол — единственный источник дохода?
— Нет, еще есть некоторые вложения.

— У тебя есть мечта?
— Хочу сорвать бинго в «Динамо» — выиграть чемпионство и Кубок и еще Суперкубок. Желательно прям в этом сезоне, все в наших руках.

— И финальное. Где Андрей Лунев будет через 5 лет?
— В России. Надеюсь, буду еще играть!

«Я говорил: «Вспомни, как рано ушел твой отец. Следи за здоровьем». Боль, секреты и испытания русского вратаря

«Перед глазами проносилась вся жизнь, а в голове был один вопрос: «Почему со мной?» Мощное интервью Акинфеева

«Мостовой ничего не делает и рубит бабло — а я анализирую и нихрена не получаю». Экс-футболист РПЛ разносит всех