На Евро-2024 уже забито столько же голов из-за штрафной, как и на ЧМ в Катаре. Два из трех румынских голов сборной Украины прилетело из-за штрафной, красоту положил грузинам Арда Гюлер, вчера Англию лишила победы пушка Юльманна.
Тенденцию отмечают в том числе потому, что такие голы стали в футболе большой редкостью. Это одно из достижений революции xG. Интересно еще, что голов со штрафных этим летом в Германии не забивали.
В России один из самых ярких исполнителей стандартов последних лет — воспитанник «Спартака» Владислав Пантелеев. Еще в академии Влад творил такие шедевры:
Гол Пантелеева «Рубину» болельщики признали лучшим в сезоне-13/14 молодежки «Спартака»:
На следующий год стандарты Пантелеева (он исполнял еще и угловые с пенальти) принесли «Спартаку-2» победу во Второй лиге. Уже дебютировав за основу «Спартака», Владислав давал шоу в молодежной сборной России — той, где играли, например, Чалов и Соболев:
Вскоре Пантелеев неудачно перешел в «Рубин», самый стабильный отрезок в РПЛ выдал в «Арсенале» (он и сам родом из Тульской области), этой зимой перешел — как выяснилось, ненадолго — в армянский «Урарту», который на время приютил и Дениса Глушакова. Шедевральные штрафные у Владислава больше не идут.
Почему? Александр Муйжнек попытался выяснить это у самого Пантелеева.
«Мы с Фернандо — последние исполнители в РПЛ»
— Откуда взялись твои штрафные? Шлифовать их начал еще в родном Алексине?
— Никогда не шлифовал. Само пошло. Другие даже угловой не могли подать — а у меня все получалось. Не знаю почему. Сила удара со мной была всегда. Ну вот дано мне! Может, ноги просто крепкие? Что точно повлияло, так это игры со старшими в Алексине. Там особо не поборешься, приходилось бить издали.
— За кем-то из звезд повторял?
— Только позже стал вдохновляться Жуниньо из «Лиона». Мы чем-то похожи — били с разных дистанций, с разных точек.
— Не сомневался: в комментах тебя называли алексинским Жуниньо Пернамбукано.
— Ахах, я такого не встречал! Вот Пирло меня называли. А в одной статье писали, что в какой-то момент я забивал больше Месси. У него тогда было 5 голов за месяц, а у меня 6.
— Да, это знаменитая серия. Что тогда на тебя нашло?
— Обычно шло плавно — а в тот год полетело конкретно. Ощутил огромную уверенность. Я тогда и сборы прошел с основой, с Каррерой, классно себя чувствовал.
— По версии Гунько, штрафные тебе поставили именно в «Спартаке».
— Не-не, приходил уже с поставленными. Просто в академии моментов стало больше, и они стали чаще попадаться на глаза.
— Не поверю, чтобы ты не тренировал удары индивидуально.
— В спартаковском интернате делил комнату с Митрюшкиным. Делать нечего, иногда переглядывались и решали: «Пойдем на поле». Без устали тренировали пенальти, выходы один на один, просто выходы один на один. И по фану, и на пользу: молодые, энергии валом.
— Любимая точка для штрафного — левый край?
— Да, чтобы закручивать с правой.
— Одно время ты делал длинные разбеги, бил на силу — и промахивался. Как пришел к тому, что трех-четырех шагов хватит?
— Хватит и одного-двух, чтобы грамотно перекинуть. Другое дело, если точка возле штрафной и если хочешь пробить вратаря, поймать на ошибке. Помнишь, как Халк Реброву клал? Дал в его угол с пендаля — и готово. А когда обводишь стенку, разгон особо и не нужен.
— Какие еще у тебя секреты?
— Оцениваю дистанцию, смотрю на вратаря — как он стоит, как поставил стенку. Какой мяч, какое поле. Оптимально, если мокрое — мяч быстро летит, на сухом будет «жевать». Прикидываю, надо поднимать мяч или нет, щекой пробить или подъемом. Кстати, всегда была мечта — забить под стенкой. Но такой возможности не было или я ею не пользовался.
— Самый памятный твой гол?
— С игры «Уралу». Премьер-лига, вели 2:1, но игра была тяжелая, прям очень нужен был гол. И я их прибил. Команда у «Урала» тогда была колючая, плюс у «Арсенала» еще и дерби с ними. Помню, попали как-то с «Уралом» в Кубке, и нам объявили двойные премиальные.
— На выезде ты забил «Уралу» со штрафного от самой бровки. Не привоз Годзюра?
— Он вообще не ожидал. Кто с такой точки бьет? В России точно никто. Скорее всего, подадут, максимум — в сторону ворот закрутят. А я целился и исполнил. Еще с академии «Арсенала» так было: видел, что можно пробить, — бью. Надежнее было бы подать. Но, не бери я на себя смелости, ни за что бы столько не забил. Вот и здесь Годзюр поставил одного в стенку и открыл угол — как раз потому, что с такой позиции не бьют. Этим я и воспользовался.
— Давай еще разберем штрафной «Зениту-2».
— Я пробил в дальний, а вратарь ждал в ближний. Кипер всегда делает шаг в угол, где стоит стенка: беспокоится, что он открыт. Тогда ты можешь пробить под опорную — вернуться киперу трудно. При этом обрати внимание: в стенке трое зенитовцев. До того ставили не больше двух, но тут меня уже изучали, знали: буду бить я. Вот я и решил удивить.
— В России сейчас мало исполняют, как ты?
— Я про это и сам думал. Сейчас и с игры редко бьют издали. Нужно довести до верного. Причем еще и фолят меньше перед штрафной — аккуратно обороняются, с опаской. Люди правила не нарушают! Когда я играл в «Спартаке-2», по пять штрафных за игру могло быть, два — уж точно. А сейчас — почти не нарушают. А когда нарушают — тренеры просят разыграть.
— Был момент, когда ты понял: все, меня окончательно прочитали?
— Да. Нарушать меньше стали, начались установки не нарушать около штрафной — точно это знаю. Я еще в «Спартаке-2» играл. Аж смешно — бегаешь, а на тебе намеренно не фолят.
— Кто сейчас лучший по штрафным в России?
— Некого назвать. Никто толком и не забивает. Уткин вот появился, и то сейчас у него не летит. Наверное, мы с Фернандо — последние в РПЛ исполнители штрафных. Фернандо, кстати, хвалил меня за удары. Мы даже как-то хотели челлендж устроить, кто больше забьет на тренировке — по пять, на спор. Жаль, не получилось: слишком тяжелыми тогда были тренировки.
— Кто из исполнителей нравится в Европе?
— Копмейнерс вот за «Аталанту» красиво положил. Но я рос на штрафных тех же Пирло, Жуниньо, а еще Роберто Карлоса, Роналдиньо. Бекхэм тоже идеально бил. Месси и вот эти его перекидушки… Лучше Лео на технику в его поколении никто не исполнял. А Криштиану в «МЮ» и в начале карьеры в «Реале» — пф! Эти его наклболы, пушки как вылетали!
Ушел Месси — и в «Барсе» один гол со штрафных за три года. В «Сити» тоже нет исполнителей. Футбол изменился.
«В тебе не видят будущего. Должны отчислить»
— Ты воспитанник «Спартака». Но вместо него мог оказаться в ЦСКА?
— В 10 лет поехал туда из Тулы на просмотр. Пробыл там неделю. Тенировал наш возраст Хомуха, в прошлом прекрасный исполнитель штрафных. В ЦСКА он меня не взял: «Есть и плюсы, и минусы. Приезжай через полгода».
— Какие минусы смутили Хомуху?
— Я тогда играл крайнего полузащитника и был для этого амплуа медленным. Так что все справедливо, думаю. В ЦСКА мне сказали: «Прибавишь в скорости — ждем».
В «Спартак» Алексей Лунин взял меня сразу: «Забирай документы из школы и пакуй вещи. Место тебе будет». А у ЦСКА из того года, по-моему, не заиграл никто, кроме Никиты Чернова.
— Из академии «Спартака» тебя дважды выгоняли. За что?
— Помню, останавливает меня 12-летнего Лунин: «Сегодня собрание. Тебя должны были отчислить. В тебе не видят таланта и будущего». Посыл такой: я иногородний, за меня платят деньги, я чье-то место занимаю, а перспективы нет. Был бы местный — окей.
— Дальше выставляли по тем же причинам?
— Да. Лунин меня постоянно отстаивал — думаю, не один и не два раза. Он-то видел во мне потенциал. Тренер Чикишев тоже прикладывал руку к тому, чтобы я остался. И Пятницкий очень помогал.
— Тогда тебе поставили ультиматум: либо становишься центральным защитником, либо уходишь?
— Это было указание главного тренера академии Владимира Бодрова. Он перешел в «Спартак» из «Динамо» и начал наводить свои порядки. Лунин меня предупредил: «Крайнего полузащитника больше играть не будешь. Есть ребята лучше». Скорости у меня не было, зато были передачи — ими я и стал разгонять атаки из центра обороны.
— Долго так продолжалось?
— Чуть ли не до 15 лет. Мне даже нравилось, очень. Штрафные и пенальти я все так же исполнял. Один раз даже голевую передачу сделал через все поле.
— Как вернулся в полузащиту?
— Случайно. Получаю на турнире в Питере приз лучшему защитнику. Нам предлагают первые детские контракты на 10 тысяч рублей, подписываю. Едем на чемпионат России, в Сочи. Ведем с «Текстильщиком» 3:0 или 2:0, на лайте. И тут Лунин говорит: «Вперед выпускать некого. Поднимайся». На мое место выпускает Лихачева, а я забиваю. И всего за турнир набрал шесть-семь голов. Так и остался в центре поля. В дубле Пятницкий ставил меня только десяткой. Может, скорость появилась, а я подрос.
— Первые впечатления от Тарасовки?
— Ой! 2012 год, матч «Спартака» с «Барселоной». Мы с Аязом смотрели его с трибуны «Лужников». Интересно, кстати, что на дерби с ЦСКА туда ходило больше народу, чем тогда на «Барсу». Так вот, прямо на стадионе нам с Гулиевым говорят: «Едете завтра на двусторонку на базу. Выйдите за дубль». У меня в голове: «Е-мое. В Тарасовку, играть! Обалдеть просто!» За двусторонку нас Гунько похвалил, назвал перспективными. Поучаствовать в такой тренировке — событие по тем временам. Дубли сильные тогда были, не то что сейчас. С нами, например, тогда сыграл Гарик Горбатенко — прекрасный футболист.
— Самый сильный воспитанник «Спартака», которого ты видел?
— Давыдов. Если Денис был в форме, умел все — обыграть двоих-троих, пробить. Этим и правда напоминал Месси.
— Видел, как менялся Давыдов?
— Метался между «двойкой» и основой. Так еще и тренировался порой плохо. Многое Денису сходило с рук. А того, кто взбодрил бы, вернул бы голову на плечи, не нашлось. Точнее, находились, но это было бесполезно.
— У тебя в «Спартаке» были похожие моменты?
— Не в такой степени, но да. Не из-за контракта — большим он никогда не был. Просто были моменты: я хорошо отработал, а на матчи не выходил. Начинались детские обиды на тренеров. Характер у меня правда тяжелый. Еще с детской школы я позволял себе заниматься такой херней. Лунин отправлял меня бегать по кругу или выгонял с тренировки. Приходилось извиняться.
— Ты упомянул свой контракт. Как росли его условия?
— Постепенно. Первый хороший контракт был в дубле — на 70 тысяч рублей. Хорошо сыграл 20 матчей — поднялся до 90. Столько я получал года полтора-два. Основной доход был от премиальных. Наш с дублем с Пятницким мог выиграть по четыре-пять раз за месяц. С Бесчастных вообще за чемпионство боролись. Премиальные в дубле были долларов 500, в «двойке» — 1000.
Потом подписал со «Спартаком-2» контракт на 250 тысяч рублей — как раз когда должен был уходить в «Балтику». А больше всего мне платили в Туле, конечно.
«Стоило пересидеть в «Спартаке». Но я не мог не уйти»
— С первых минут в «Спартаке» тебя выпустил только Каррера — в Кубке с «Черноморцем».
— Я хорошо отыграл 83 минуты, пробил штрафной, отдавал Ломовицкому на пустые — Саня не попал. Недавно вспоминал, какая хорошая тогда была комбинация. А забил бы Ломик с такого ассиста — может, все иначе бы для нас сложилось.
— Чем еще памятен выезд в Новороссийск?
— Атмосферой. Набрался полный стадион. Красотища! Люди сидели на заборах. Автобус «Спартак» заезжал на территорию — на перекрестке перед ним набились фанатов. На красный свет всем было пофигу. После нашей победы все болельщики выбежали на поле — меня в эту воронку засосало. Началось: дай щитки, дай шорты! Хорошо, что прибежал наш безопасник: «Влад, ты что здесь делаешь?» А меня там просто окружили! Все были словно неадекватными. Такое же безумие творилось после чемпионского матча «Спартака». А тут — не финал Кубка даже, 1/16.
— Атмосфера на матче-открытии стадиона «Спартака» была не хуже?
— Да, 35 тысяч пришли в Тушино. Перед матчем играли двусторонку — основа «Спартака» против «двойки». Сказали: молодых подтянут, но не всех. Я забил и попал в заявочный лист. Отыграл с «Црвеной Звездой» полчаса. Крутые эмоции. Помню, ехали на игру с Гулей, восхищались: «Едем на свой стадион, все счастливы. Наконец-то у команды есть дом!»
— Как тебе Каррера?
— Мотиватор, грозный мужик. Перед дебютом подбадривал меня — понимал, что я молодой, почти не тренировался: «Не переживай, все нормально». В Массимо сидит такая итальянская харизма. А его сборы — одни из самых тяжелых в моей карьере.
— В Премьер-лиге ты сыграл при Рианчо. Как он настраивал на ту игру с «Уфой»?
— Вместо установки саданул по макету. И кинул кому-то пульт или лазерную указку — типа теория не нужна, и без нее победим. Главное — быть голодными до победы. Хотел мотивировать.
— Получилось?
— Проиграли 0:2. Я вышел вместо Глушакова при 0:1 — и сразу же пустили второй. Но там тяжело было что-то сделать. Помню, как мерз на бровке — было что-то типа минус 7, но из-за ветра ощущалось как минус 12. Думал: «Е-мое, куда я выхожу?» Поле искусственное, просто бетон. А мне дебютировать за «Спартак» в РПЛ! Я после той игры заболел, кстати.
— И больше в РПЛ не вышел. Почему?
— Слушай, тогда сильнейшая конкуренция была. Легионеров брали классных — объективно сильнее нынешних. А на моей позиции играли Фернандо, Глушаков, Зобнин, Ханни — реально тяжело было пробиться. Хотя можно было дать шанс воспитаннику — в ФНЛ ведь я играл. Не каждую игру в старте, даже не железно по 30 минут каждый матч — не об этом говорю.
— А о чем?
— Хотя бы ввести в команду, чтобы я рос рядом с этими топовыми футболистами, прибавлял. Меня подпускали на тренировки, пару раз выпустили — но этого мало было, конечно. Да и почему выпустили: я был со «Спартаком-2» в Воронеже, и мне срочно позвонили: «Прилетай». Кто-то из основы заболел.
— Дотерпеть и получить свой шанс в «Спартаке» было нереально?
— Надо было до талого оставаться, как все. Но я очень хотел уйти, попасть на другой уровень. Меня не останавливало, что еду в «Рубин» к Бердыеву, что там пять защитников. В «Спартаке» молодым шансы давали редко, никто не мог ими воспользоваться. Зелю Бакаева отдали в аренду в Тулу. Там он доказал, вопросов нет. Но остальных подтягивали мало. Что подтянут меня, я и не ждал.
— Жалел, что не вытерпел и уехал?
— Стоило пересидеть. Мне даже жена говорит: не надо было тогда в «Рубин» уезжать. Но я не мог не уйти. Рвался в РПЛ. В голове сидело: если сейчас не уйду — все. Не хватило терпения, опыта. Хотя рядом были люди, которые могли подсказать. Но я сам себе на уме. Третий сезон в ФНЛ, под 100 матчей там накопил, все объездил, с основой никогда даже не тренировался полноценно — только разово. Надоело.
— Мы вспоминали Давыдова. Талантов, не заигравших в «Спартаке», полно. Может, не в клубе дело?
— Само собой, игроки тоже виноваты. Но поверь, мы хотели играть за «Спартак». Очень. Нас плохо интегрировали. Никогда не говорил, что обижен, что «Спартак» — херовый клуб. Но тогда этого доверия молодым правда было мало. Видели перспективу — отдавали в аренду: типа, если что, выкупим. Зачем так делать?
— «Зенит» сейчас поступает так же?
— У них вообще другой вектор — бразильцы. А с воспитанниками проблема: их нет. Круговой вон в ЦСКА перешел. Защитник хороший, для России так вообще. Но был только подменой Сантосу.
Мне всегда нравился ЦСКА в этом плане. Например, как грамотно они Чалова подвели к основе! Чтобы кому-то так доверяли в «Спартаке» — это надо было быть Месси. А нужна система.
— Какая именно?
— Видите игрока с потенциалом в дубле — интегрируйте его. Занимайтесь с ним, общайтесь, аккуратно подводите. А при мне было как? Молодой с командой не общался, видел ее только по телевизору — ему психологически непросто. Нужно время, чтобы освоиться.
Плюс опытные все обеспечены, все по своим компаниям. Молодежь ходит застенчиво, стесняется. На тренировках против нее жестко в отбор не идут, боятся, что напихают. Типа: дурак что ли, куда летишь? Это тоже сильно влияет.
Дали человеку в 17 лет один шанс, он не впечатлил, и все, до свидания — это так не работает. По щелчку молодые наравне с опытными не заиграют. Даже большой талант сложно раскрыть на взрослом уровне. Особенно в «Спартаке» — там давление, там задачи, там тебя обсуждают. Вон, Федун как-то назвал Давыдова нашим Месси — Денис на этом фоне и поплыл.
«Какой бред. Зачем я это сделал?»
— Слышал про себя: «Игрок одного качества»?
— Да. Типа, Пантелеев только штрафные бьет.
— Это не так?
— Ну нет. Я вел игру и влиял этим гораздо больше, чем штрафными. А штрафные — просто козырь, который я мог использовать, если у команды не шла игра.
— Рианчо указывал тебе, что надо прокачать. А другие тренеры?
— Тут вот в чем дело. Мы, спартаковцы, привыкли играть на мяче, от себя. А в «Рубине» игра была другая, в пять защитников. Надо было больше бегать, отбирать. И в Казани мне реально не хватило оборонительных навыков. Бердыев четко говорил: «Нам вот эти пасы не нужны. Главное — в обороне на ноль. А спереди как пойдет, свое забьем».
— Ты переформатировал себя?
— Мне было реально тяжело. Ну не мой футбол был в «Рубине», никогда я так не играл. Представь: ты с 10 лет растешь в лучшей академии в стране, твой год реально очень удачный, вы сезон за сезоном все выигрываете. У команды 70-80% владения с любым соперником! И тут переходишь к Бердыеву. До «Рубина» я только атаковал — обороняться вообще не приходилось.
— Кто это делал за тебя в «Спартаке»?
— Гулиев. Я играл свободного художника, а Аяз выжигал вообще весь центр поля, как собака. Я мог сигаретку прикурить, знал: Гулиев вырубит кого-то, я получу мяч и сделаю, что захочу.
Рядом с Аязом в «двойке» еще выходил Николай Тюнин, сейчас помощник Гунько в «Урарту». Был хороший баланс: я на мяче, они в отборе.
— У Гулиева в жизни были заскоки. Застал их?
— Конечно! В жизни Аяз спокойный, добрый, общительный человек. Но чуть Гулиеву что-то не понравилось — вскипал в секунду. А истории все и так знают.
— Самая известная — с избитым на дороге американцем. Ты понимаешь, что это вообще было?
— Ну вот бывает у людей вспышка. Мне Аяз рассказывал: «Пантик, он меня по машине ударил. Я просто не смог себя контролировать. Я за ним побежал, а он то ли показывает фак, то ли нет… Завелся я и не смог остановиться, понимаешь?» Раз — и загорается. А остыв, понимает, как был не прав: «Какой бред. Зачем я это сделал?»
— Гулиев изменился?
— Общий язык мы всегда находили легко. А на поле… В Туле поменялся, но только немного, ахах! Все та же собака. При этом Аяз никогда не кричал — это больше ко мне. И, кстати, вообще не удалялся. Ему скажешь: «Гуль, поспокойнее», — и все.
«Думал: я, типа, звезда, а в «Рубине» не играю — почему?»
— Вернемся в Казань. Другие варианты в 2019-м у тебя были?
— «Балтика», боровшаяся за выход в РПЛ. Кстати, должен был ехать к Черевченко — жизнь нас позже свела. Уже почти договорились, но в последние секунды все сорвалось. Вместо контракта мне предложили просмотр — от него мы с агентом отказались. А у меня на руках был контракт от «двойки».
— Твои слова про «Рубин»: «Я сам виноват, ведь провалился только из-за себя и своей головы». Что было не так с головой?
— Приехал из ФНЛ, где был лучшим. Показывал результат, забивал-отдавал, очень хотел выше — мне 21 год, пора. И без разницы было, куда идти. Нужно было быть рассудительнее. Меня брали в «Рубин» не как игрока железного старта, на перспективу — чтобы помог. И чтобы потом перепродать — у меня была опция обратного выкупа «Спартаком». А как я рассуждал? Пришел такой после ФНЛ, где 10 забил, 10 отдал. Типа звезда. А тут не играю — почему? А в «Рубине» все пахали. Если вернуть время назад — я бы по-другому себя вел, 100%.
— Неужели не понимал, что тебя ждет у Бердыева?
— Возможно, не до конца. Думал, что я такой классный — перестроюсь, а если что, мне подскажут. И тут раз — меня не ставят.
— Как бы ты сейчас вел себя?
— Иначе. Расскажу одну историю. Я не играл уже, ходил обиженный. Даже тренировался без улыбки. Был несчастлив. В бане после игры ко мне подходит Руслан Камболов: «Пантик, Бердыев просил поговорить с тобой. А то у тебя лицо недовольное. Понятно, что ты не играешь. Но ты не показывай, что внутри. Сиди улыбайся».
— Послушал совета?
— В силу молодости и характера — нет. Выслушал, покивал и так же обижался.
— Бердыев объяснял, чего хочет, как тебе нужно поменяться?
— Говорили с ним однажды, когда приехал на сборы. Бердыев спросил, какие у меня сильные и слабые стороны. Сказал, что в курсе про мою слабую игру в обороне и что над этим предстоит поработать. Бердыев вообще топ-тренер. Один из лучших, кто у меня был.
— В чем он топ?
— До мелочей выстраивает систему. В обороне — точно. Всегда говорил: «Мне не нужны Мальдини и Несты. Будете выполнять, что говорю — все будет нормально». Мы на тренировках часто 0:0 играли — настолько все было отточено, и все знали, что делать. И это при мне «Рубина» состав был не суперзвездный, боролись за выживание. А вспомни бердыевский «Ростов», игравший в ЛЧ.
«Не могу же сказать жене, что я 10 лет назад хорошо трахался», — шутил Божович»
— Романтический спартаковский футбол ушел в прошлое, твои скиллы больше не востребованы. Грустно?
— Ну да. Сейчас футбол крутится вокруг фитнеса. Позиции десятки больше нет — а я чаще всего играл именно там, иногда восьмеркой.
— Востребованы универсальные игроки. Ты таким не стал?
— В универсальности я по крайней мере заметно прибавил. Что надо меняться, понял в Казани. А окончательно это получилось сделать в Туле. Там игра была сугубо вторым номером, мужской футбол, футбола на чистых мячах не предвиделось. Или пашешь — или не играешь.
— Как именно это осознал?
— Когда увидел, что в состав не прохожу. Тренеры мне говорили: «Ты талантлив, у тебя все есть. Но надо добавить отбор». Помнишь в Туле болгарина Костадинова? Только на этом и выезжал — фигачил, грызся за мяч. Мне пришлось работать, чтобы выработать это качество.
— Почему в Туле ты перестал играть у Черевченко?
— Не хочу ничего плохого говорить. Думаю, Черевченко просто не любил молодых. Не хотел их ставить. Может, не видел в нас перспективы, может, проще было ставить опытных, дававших результат.
— На следующий год «Арсенал» возглавил Божович.
— Мне с ним очень нравилось. Даже так скажу — это мой тренер. Атмосферу Миодраг создавал классную, пошутить мог в любой момент, подбадривал. Помню, повредил я мениск. Божович ко мне каждый день в зале подходил: «Пантик, как дела? Когда выйдешь на поле?»
— В последний сезон Божовича в России его было не узнать. Из-за чего он так ссохся?
— Мы как-то на него посмотрели и спросили: «Миодраг, что с вами?» А он: «Не дождетесь, … [блин]». Он вообще мужик самоироничный. Всегда шутил. Например: «В футболе надо каждый день доказывать, что ты лучший. Я же не могу жене сказать, что я 10 лет назад хорошо трахался».
— Чем силен форвард Гурам Аджоев-младший?
— У него был сильный удар. Да, габариты ему мешали. Но пробить хорошо он и правда мог.
— Аджоев-младший считался оберегом для тренеров.
— У нас было хорошее настроение, когда Гурик выходил. Если мы побеждали, премиальные были больше.
— Как ты относился к такому блату?
— Ну… Гурик тренировался с полной отдачей, что мог, делал. И сам он никогда не требовал себя выпускать. Добрый и адекватный парень.
— Как закончилась твоя история в Туле?
— Хотелось бы, чтобы закончилась лучше. Началось все с вылета в РПЛ. В паре игр в том сезоне нас просто прибивали. Но и в команде испортилась атмосфера — и это продолжилось в Первой лиге. Плюс после начала СВО уменьшилось финансирование. Даже в Премьер-лиге были задержки. На команду это влияет.
— Как ты понял: пора уходить?
— Я хотел уйти сразу после вылета. Но оставался еще год контракта, и руководство заверило: стоит задача вернуться, есть бюджет, игроков сохранят, хороших привезут. Подумал — почему бы нет? Нам не платили уже по три-четыре месяца. А зимой убрали Кононова, хотя шли мы неплохо.
— Со Сторожуком у тебя не сложилось?
— Зимой меня перевели во вторую команду. Сторожук хотел меня взять к себе на сборы. Но руководство не позволило.
— Ты упоминал дружбу с Митрюшкиным. Он поиграл в Европе — мог ли уехать туда ты?
— Мог уехать в турецкий «Аланьяспор». Еще шли разговоры про Вторую Бундеслигу. В сезоне-21/22 агенты запрашивали авторизацию на работу в Европе.
— Ты не дал?
— Нет, тогда у меня уже был хороший контракт в Туле. Тогда же мною интересовался «Краснодар». До конкретики опять не дошло.
— Почему?
— «Арсенал» предложил контракт, дал времени до среды. А «Краснодар» захотел подумать до пятницы. А ведь интересный был вариант. Мне бы прямо подошел «Краснодар» по игре.
— Митрюшкин вытеснит в «Локомотиве» Лантратова?
— Узнал о переходе Антона одним из первых — и очень порадовался, он заслужил своей работой. Трудолюбивый и талантливый парень. Проходил ведь просмотр с «Монако», с «Нантом» был вариант. До меня даже через агентов доходила информация о том, что Антоном интересовался Венгер. Зацепился бы в Европе, не подкоси его травма в «Сьоне». Дико жиль.
— За границу ты уехал этой зимой. Подписал контракт с «Урарту» на полтора года, но с апреля не играешь. Где ты сейчас?
— В Москве. «Урарту» я покинул, сейчас без клуба. Первая причина — в Ереване я жил один: жена ко мне приехать не могла. Не стал снимать квартиру, поселился на базе «Урарту» — единственной в Армении со стадионом, тренировочными полями и жильем, и зал там отличный. И все же это было тяжело.
— Никогда раньше ты один не жил?
— В Туле тоже снимал квартиру один. И это был тяжелый опыт: депрессивно, скучно, так еще и посуда и прочий быт. В итоге, правда, жена приехала — не в Тулу, а в соседний Алексин, откуда я родом.
— Как убивал время на базе «Урарту»?
— Плотно засел за английский. Давно хотел, но не получалось — а то едешь в другую страну и ни слова не знаешь. В школе до 4-го класса учил французский — не знаю, почему родители меня туда отдали. Сейчас смотрю сериалы на английском, записываю слова в блокнот.
— Что еще повлияло на отъезд из Армении?
— Уехал по личным причинам. Решил: так будет лучше для карьеры. Ничего, поиграл и пожил в другой стране — это опыт. Разошлись спокойно. Давно знакомы с Гунько, благодаря которому я и оказался в «Урарту». Так что поняли друг друга.
«Мечтаю вернуться в «Спартак». Очень хочу»
— Блогер Максим Никитин писал про тебя: «Игрок, который может творить волшебство. Таких в России мало». Волшебство еще с тобой?
— Честно? Чуть-чуть ушло. Давно ее не было. Может, чуть снизил требования к себе. Может, травма и вылет в Первую лигу подкосили. Но мне очень-очень хочется вернуться.
— Когда ты в последний забил со штрафного?
— В «Арсенале-2». Был счастлив. Это были яркие эмоции. Навыки не уходят — а вот уверенность, как ни крути, пропадает. В «Урарту» я однажды пробил штрафной, как тогда с «Уралом». Попал в стенку, зато попробовал — хотя тренер мне кричал разыгрывать. Я ответил: «Нет, Иваныч!» И пробил. Жду, когда снова сыграю и получу право на штрафной.
— Есть более глобальная мечта?
— Вернуться в «Спартак». Когда уходил в «Рубин», не сказал бы так. А сейчас очень хочу. Понятно, это будет очень тяжело. Но «Спартак» — мой родной клуб, которому я всегда благодарен и который всегда буду любить.
