Неделю назад «Динамо» покинула пресс-атташе и ведущая клубного ТВ Полина Лысенко. Два года назад Sport24 уже знакомил вас с ее бурной карьерой и взглядами на жизнь. С тех пор к работе распорядителя в «Что? Где? Когда» добавилась новая должность в «Динамо» и занятость в медиафутболе.
В день поражения «Динамо» от «Акрона» в Кубке России Лысенко объявила, что расходится с клубом, который «выбрал новый курс». «Динамо» уточнило, что дальше обойдется «без концентрации на одном-единственном герое или героине».
Александр Муйжнек узнал у Полины, что это значит и были ли для расставания другие причины. А еще обсудил четыре года в «Динамо», нелюбовь Федора Смолова к медиа, неповторимые отношения с Сандро Шварцем и сходство религиозной веры с психотерапией.
На уход отреагировали Моро и жена Шварца, а из других клубов писали: «Мой мир рухнул!»
— Когда ты решила уйти из «Динамо»?
— Решили мы вместе с клубом, постепенно. «Динамо» выбрало курс на большое количество медийных персон: на каждом матче в VIP-ложе вы видите блогеров, певцов, разных селебрити. А мне пора двигаться дальше.
— Твой последний рабочий день — 4 апреля, когда ты написала пост про уход?
— Это уже первый нерабочий. Уволилась я накануне «Акрона». Уход мой обсуждался долгое время, и последнее время я уже передавала дела коллегам.
— Прощания, как у Вани Бодылевского с «Рубином», не было?
— Нет, да и зачем прощаться? Знаю, буду приходить на стадион, видеться с ребятами, с некоторыми встречаться и в неформальной обстановке. Просто приехала на базу и забрала вещи. И написала про уход в командном чате.
Все в целом уже понимали, что я отхожу от дел. А более близкие друзья в команде все знали заранее.
— Насколько заранее?
— Я уже какое-то время перестала на постоянной основе находиться с командой. Не ездила на выезды весь март.
Вот для людей извне «Динамо» мой уход был шоком, неожиданностью. Ребята из других команд писали: «Да как так? Мой мир рухнул!» Никола Моро тоже спрашивал, что случилось. А для своих все ощущалось как постепенный процесс, и не стало удивлением.
— И директ обвалили?
— От болельщиков было много вопросов, конечно. [Инсайдер] Ваня Карпов мне писал: «Все требуют причину твоего ухода. А ты ее не даешь!» Скандала ждут всегда, а здесь — видимо, рассказа о том, как я кинула заявление на стол и ушла…
Всем отвечаю: никаких скандалов, просто пришло время.
— Все-таки странно, что это время пришло в разгар сезона. Тебя подталкивали к уходу?
— Не было смысла тянуть. Когда понимаешь, что сотрудничество себя исчерпало, когда все уже закончилось — зачем ждать еще несколько месяцев? Мне надо идти дальше (сперва отдохнув), а «Динамо» выстраивать работу без меня.
— Почему объявила об уходе в день поражения от «Акрона»? Мрачное совпадение.
— Да, мне писали: «Спасибо за столетие: вылетели из Кубка, потеряли Полину. И так все плохо, а ты добила». Хотя не скажу, что все расстроились. Кто-то и радовался: хейтеров у меня тоже достаточно.
— Про «двигаться дальше»: почему этого стало невозможно с «Динамо»? Ты уперлась в потолок? Это кажется неизбежным для любого ведущего клубного ТВ или просто медиа-лица. Выше — уже работа в тени.
— Про потолок верно: уже какое-то время чувствовала, что достигла его в «Динамо». Мой уход мог случиться и несколько месяцев назад, и в конце сезона, но и прямо сейчас он логичен. Все, что я могла сделать в клубе на данный момент, я сделала, больше точек роста для себя на этом этапе не видела. Потому что карьеристского желания становиться руководителем у меня нет, я — про творчество. А в нем на основе «Динамо» я попробовала все, что можно, реализовала много проектов. И в пресс-службе научилась очень многому.
Очень благодарна клубу за весь опыт, но чтобы не стагнировать, всегда надо делать следующий шаг.
— Шаг из клуба, который, как ты мне говорила, любишь словно члена семьи, предана ему. Допустим, с твоим участием «Динамо» стало самым медийным клубом в России — но что, так легко с ним расстаться?
— Конечно, нет. Многие в заявлении «Динамо» зацепились за формулировку «Полина планирует развивать личный бренд». Получается, личный планирую, а бренд «Динамо» — нет. Но нет, себя я никогда выше клуба не ставила.
Уход очень болезненный. В нашем последнем разговоре жена Сандро Шварца Катарина (мы до сих пор общаемся) сравнила это с расставанием с парнем: «Понимаешь, что к лучшему — а все равно страдаешь». Я и сейчас считаю команду, персонал своей второй семьей. Уже по ним скучаю, они пишут, что тоже. Вросли друг в друга, реально сложно разрывать эту связь.
И она ведь окончательно не прервется. То, что я ушла из клуба, не значит, что я бросила «Динамо» — это мой клуб, болеть за который я буду всегда.
А работать в «Динамо» вечно было бы невозможно.
— Ты допускала мысль, что навсегда в клубе?
— Мелькала мысль: в какой-то момент уйти придется. Сроков себя не ставила, но такой я человек — мне постоянно хочется развиваться, расти, учиться новому. Вообще я всю жизнь много училась — и в школе, и в МГУ, поэтому, видимо, привыкла к этому. Чувство, что остановилась на одном месте, в своей зоне комфорта, мне не совсем нравилось. Даже в целях на год ставила себе найти новые проекты. Это могло быть что-то параллельное с «Динамо» (как с Московским кубком селебрити) — но будет вне его.
Медведева не была конкуренткой Лысенко, ревности нет. А недоброжелатели были, с уходом из «Динамо» Полина «сняла розовые очки»
— У тебя солидный прирост подписчиков в телеграме после ухода. Полторы тысячи новых за два дня?
— Причем я думала, что, наоборот, отпишутся. А тут, может, просто волна интереса? Ожидание какой-то сплетни, громких подробностей? Всегда же аудитория ждет хайпа. Если что-то случилось, то обязательно со скандалом, или его надо придумать.
— Не самая ходовая, но смешная версия — про ревность к Медведевой.
— Ревности и быть не могло. Женя привлекает новую аудиторию — у ее работы другая задача. Она не журналист и никак со мной не конкурировала. Женя старается, но у нее ведь не профессиональные интервью. «Футбольное катание» — скорее шоу, а не глубокая беседа. Это тоже интересно и нужно, но в другой плоскости.
Женя не смогла бы «подсидеть» меня и заменить — тут надо быть все-таки именно журналистом. Понимать, как подойти к человеку, о чем поговорить, как это сделать — такая работа сложнее студийных шоу. Кто-то говорит, что журналистом можно стать и без образования — и все же оно тоже играет роль.
— Пример Алины Загитовой тоже это показывает?
— Согласна, да.
О том, что Медведева меня вытеснила, писали многие. Но я знаю свою ценность и понимаю, что мы с Женей играли на разных полях. Просто ее было много в последнее время, а меня — наоборот. В итоге так совпало, что я еще и ушла.
— С Женей ты общалась?
— Знакомы, здоровались. Но мы с ней совершенно разные. Желания сблизиться не возникло.
— Еще одна фанатская теория: якобы ты плохо влияла на Захаряна, из-за тебя Арсен стал хуже играть. Как ты умудрилась?
— Прости, Заха, я всегда желала тебе только лучшего! 😄На самом деле видела комментарии, что влияю плохо не только на Арсена, но и на всю команду — мол, отвлекаю камерой. Когда результаты были плохими, ругали всех так, что даже мне доставалось. Но отвечу раз и навсегда — нет, не машала! Со мной как проигрывали, так и побеждали, а хороших результатов было все же больше.
— Домыслы о себе ты слышала все время работы в «Динамо»?
— Конечно, и всегда было все равно. Не особо приятно, но принимаешь как данность. Вокруг любой девушки, а тем более в спорте, будут слухи.
Плюс люди у нас не умеют радоваться успеху. Если у тебя хоть что-то получается, тебе завидуют. В этом и я убедилась: чем более узнаваемой становилась, тем больше вокруг было недоброжелателей.
Давно привыкла к таким особенностям этой среды. И два года назад вокруг меня была своя, лояльная аудитория, и теперь. А тех, кто меня поддерживал эти годы в «Динамо», больше, и всем я очень благодарна.
— Когда ты не гендиректор, не главный тренер, но при этом лицо или спикер клуба, это априори провоцирует негатив. Ощущала его?
— Конечно. К тебе повышенное внимание, в том числе в негативном плане. Особенно сильна, как мне всегда казалось, женская ревность за внимание.
Еще и в болельщицкой среде иногда высказывались: тебя много. Это нормально, когда о тебе высказываются в том числе и негативно. Не говорят только, когда ничего не делаешь.
— Мой коллега Антон Дорофеев, который раньше работал в Динамо, с самого твоего появления в клубе говорил, что рано или поздно настанет большое разочарование. Понимаешь, что он имел в виду? Так и велел спросить.
— Очарование всегда проходит, сталкиваешься с реальностью. Не то, чтобы в итоге разочарование, но розовые очки я сняла. А это полезно.
Как взлетела на должность пресс-атташе, как совмещала с другой работой и почему не нравится себе в видео «Уэнсдей»
— Летом ты перешла на должность пресс-атташе «Динамо». Как?
— Должность покинул Игорь Ершов (сейчас гендиректор «Текстильщика». — Sport24). Об этом мне сообщил наш руководитель медиа Дима Симонов. И без вопросов добавил: «Ты будешь пресс-атташе. Больше некому. Ни у кого нет такого контакта с командой. Ты со всеми договариваешься, дружишь. Не понравится или будет сложно совмещать с работой ведущей — зимой поменяем».
Совершенно не ждала, что займу это место. Никогда не думала об этой работе, даже не мыслила о себе в контексте пиара.
— Я со всеми из медиа «Динамо» знаком и хорошо общаюсь, но в других клубах смеялись над тем, какой у «Динамо» большой штат. Как у вас распределялись задачи?
— Работой «в полях» в пресс-службе занимались три человека. Руководитель медиа Дмитрий Симонов координировал все задачи. Текущими процессами занимались мы с Кристиной Кесслер: она — больше журналистами, аккредитациями, работой с документами в офисе, а у меня была скорее менеджерская роль — коммуникация с игроками. Хорошо знаю ребят и особенности каждого, поэтому успешно курировала их активности в медиа.
— Обязанности точно не были размытыми? Пытаюсь понять, что именно ты делала.
— Нет, все было четко — у каждого были свои обязанности, но все были на подхвате друг у друга. Дима Симонов был моим руководителем, но всегда советовался со мной: «Сейчас выпускаем или потом? Кого дадим вот этому журналисту?» Дима, конечно, был вправе решать сам, но мне было приятно, что ему важно было знать мое мнение, так как я понимаю процессы в команде, ее микроклимат и все нюансы.
Тексты интервью я, конечно, тоже вычитывала, особенно «проблемных» футболистов. Ездила на все съемки с ними. Знаешь, иногда воспринимала игроков как своих детей.
— В плане?
— «Полина, без тебя не хочу ехать на интервью». Со мной комфортнее. Приходилось всюду сопровождать. Реально как мамочка! 😄
— Не понимаю, как ты все это совмещала.
— Была готова к увеличению нагрузки. От этого всего теперь надо передохнуть, факт. Мама теперь говорит: «Слава Богу, что ушла. Невозможно этот ритм выдерживать. Не спишь, даже семьи не видишь!»
На базе я и правда жила неделями. Тренировка заканчивается в восемь вечера, а утренняя тренировка в девять утра. Даже удобно: просыпаешься — и сразу на работе.
— Самый тяжелый день в плане нагрузки в «Динамо»?
— Много тяжелого было. Из последнего — вот сейчас перед сборами, в январе. За пару дней надо было закончить дела в Москве и собрать вещи, сняться в «Коммент.Сошл» и в ролике «Уэнсдей», записать медобследование. В «Динамо» мне потом говорили: «На сборы приехала с таким лицом, будто уже отработала месяц!» Классика.
У меня и в «Уэнсдей» синяки были под глазами. Поражалась, когда в телеграме писали про «удивительной красоты Полину». Где вы красоту-то увидели в этом ролике? 😆 Но было, конечно, особенно приятно, потому что я себе в этом видео правда внешне не нравлюсь (я не про сам образ, конечно!) И вообще очень критична к своей внешности.
Уговаривала Норманна прийти на интервью, видел побег Варелы, понимает отказ Смолова не общаться с медиа
— Самый сложный кейс, с которым столкнулась в пресс-службе?
— Не конкретный, а в целом: футболисты не любят давать интервью или участвовать в каких-то проектах. А запросов была куча. Приходилось уговаривать, находить предлоги. Прикидывать, как кого заманить. «Я не хочу». — «Надо! Знаешь же, не отстану от тебя». — «Ладно, давай потом, на третьем сборе». И дальше опять. Нужно было доносить до ребят, почему именно они необходимы для того или иного ролика, даже иногда заваливать комплиментами.
Особенно тяжело на сборах — внимания журналистов было много, а футболисты в какой-то момент просто закончились, все уже дали интервью.
— Думал, назовешь интервью Рабинера с Норманном — Матиас до последнего отказывался от интервью, а вышло оно через 50 дней. Ты этим занималась?
— Именно я. Игорь мне даже потом писал: «Спасибо за все мучения во время организации интервью». Мати очень эмоциональный, а тут еще и травмирован был. Выбрали день, время: в 18 часов в лобби. За десять минут до он мне пишет: «Не хочу». Я умоляла: «Пожалуйста, ну уже нельзя отказаться. Ну ради меня!»
В итоге, спустился. Посадила его напротив Рабинера со словами: «Можешь не отвечать на любые вопросы, какие не нравятся. Все вычитаем, с тобой сверим. Поставим, когда сыграешь». Собралась уходить, но Норманн не отпустил: «Ты куда? Останься. Только в твоем присутствии буду разговаривать».
Все это по-доброму, конечно — у Норманна свои особенности, но он хороший и неравнодушный парень.
— Другой иностранец Варела ушел очень некрасиво. Помнишь побег Гильермо?
— Я была его свидетелем. Вечер накануне игры. Сижу в коридоре около окна на базе, читаю книгу. Вижу, спускается Гише (в команде его называли больше «Гиле», но на уругвайский испанский правильно именно так) с рюкзачком. «Куда он идет? — думаю. — Заезд же». На следующий день, когда я уже уехала на стадион, ребята пишут: «Варела сбежал»
С Гиши мы до сих пор на связи, как и со всеми уехавшими, с днем рождения поздравляем, спрашиваем как дела. Да мы даже и с Максимилианом Филиппом общаемся! Он просто моя любовь, представляешь, до сих пор помнит, когда у меня день рождения и каждый год пишет — ну как это вообще?
— К поступку Варелы нормально отнеслась?
— Гиши написал мне сразу, как уехал: «Спасибо за работу, жаль, что так получилось». Знаю: он очень хороший человек. Всегда нравился и сам Варела, и его супруга. А претензии, конфликты— не мое дело.
— Интервью у «Динамо» и правда раздали все — кроме Смолова. Почему?
— Думаю, Федя понимает: в российской футбольной среде, в частности, в медиа, он достиг потолка. Более медийного футболиста с точки зрения репутации просто нет. Дзюба — отдельная история, там свой образ. У Феди — элитарный, так скажем. Он может не размениваться на разное и участвовать только в интересном для него. Например, на коллаб с Omanko согласился с радостью, потому что ему нравится это творческое объединение.
А так все запросы по Смолову я часто отклоняла, даже не спрашивая у него. Смысла не было. Он поддерживал: «Молодец, Поль, знаешь, что делать».
— И не пыталась переубедить?
— По большей части нет. Как пресс-атташе клуба мне всегда хотелось больше активностей от Феди, но по-человечески его позицию понимаю, поэтому находили разумный баланс. Другие футболисты еще не достигли его уровня в медиа. Каждый выход Федора в свет — это резонанс, поэтому не стоит разменивать себя. У Смолова уже есть медийность, он грамотно ею пользуется.
— Медведевой Смолов сказал, как разочарован спортивными медиа: «Они очень плохо подготовлены, скатились в желтуху и кликбейтинг. Люди не разбираются в предмете от слова совсем и задают дурацкие вопросы». Это несмотря на темы разговора с Ивлеевой. Ты и здесь солидарна с Федором?
— Процент таких медиа есть. К сожалению, футболисты с ними сталкиваются. В должности пресс-атташе мне всегда хотелось просить журналистов ответственнее относиться к своей работе. Те же фразочки в микст-зонах отталкивают футболистов от коммуникации. Это ведь журналистам нужно, чтобы к ним шли на интервью. Смысл пилить сук, на котором сидишь?
Понятно, что это часть профессии. Но и работать можно по-разному. А сейчас футболисты стали воспринимать журналистов как врагов. Потому и хотели, чтобы я была рядом. Боятся, что их начнуть провоцировать, пытаться подловить. Отсюда этот барьер, поэтому футболисты и огрызаются.
— Если бы Смолов хоть раз остановился в миксте, он точно услышал бы про обещания от журналиста Антонова?
— Думаю, да. Так ведь всегда: сделал хорошее действие на поле — ты король, сделал плохое — хламарь. Сама наблюдала, как такое пишут про одного и того же футболиста в одном чате! Здесь ему поют оды, а тут смешивают с грязью.
Футбол — это эмоции. Но люди в целом неблагодарные. Один раз из десяти ошибешься — и люди запомнят эту ошибку.
— «Тебе, что ли, обещал, клоун?» — оправданная реакция?
— Хорошо отношусь к Микеле Антонову. Федя действительно обещал выиграть Кубок, это было опрометчиво. Но с «Акроном» ведь даже не играл. А после поражений игроки и так расстроены, тем более от команды из Первой лиги в Кубке. Опозорились, всем непросто. А тут слышать такое вслед…
У Феди сработала обычная защитная реакция. Футболисты тоже люди.
— Я бы тоже не сделал так, как Микеле — скорее потому, что это не моя стихия. С другой стороны, в журналистике есть разные жанры, нестерильные тоже, и все имеют право на жизнь. И еще: Смолов наверняка не ведется на провокации соперников на поле — так зачем вестись здесь, бить по своему пиару еще сильнее, чем Антонов?
— Да понятно. У всех бывает разное эмоциональное состояние. Нашла коса на камень. Смолова уже провоцировали в микст-зонах, это как полоса препятствий для него. С таким отношением футболисты принципиально не будут останавливаться.
Это к разговору про войну между журналистами и игроками. Сколько раз я от каждой из сторон слышала про противоположную: «Такой он клоун!» А к молодым авторам у меня очень много вопросов. Они совершенно не занимаются вычиткой текстов. Не редактируют. Никак не переводят устную речь в письменную. Понятно, надо оставить ее аутентичной — но всегда же можно оформить красиво, сохранив посыл. Я журналист, более-менее нормально говорю, а вот футболисты часто просто не умеют, и их речь необходимо переписывать.
— Серьезно? Чтобы вообще потерять спикера как личность?
— Не потерять. Я занималась переписыванием интервью, особенно от молодых журналистов, которым важно просто поскорее сдать. Получала текст, смысл которого понять было абсолютно невозможно. Звонила футболисту и уточняла: «А о чем ты тут?»
Можно переделать интервью, сохранив самое важное. Ценность русского языка сейчас теряется. Сравниваю с интервью Рабинера — там даже при желании невозможно не к чему придраться, все четко. Сами футболисты это отмечают — например, Лещук на сборах сам выбрал пойти на интервью именно к Рабинеру, сказал «Знаю: он реальный профи». И меня Рабинер тоже поразил.
— Про язык поддерживаю, просто не люблю получать начисто переписанный текст. Спортсменов ценят настоящими — в том числе с эмоциями, иногда просторечием и жаргонизмами. Такими их и хочется показать.
— Для этого есть видео. Письменные интервью должны быть читабельными.
Мне и ушедшие из «Динамо» футболисты иногда присылают интервью с просьбами вычитать.
— Уверен, Смолов правда большой интеллектуал. Я именно про образ, как ты сказала, элитарный — он не искусственный?
— Точно нет. И он, и Паршивлюк правда интересующиеся ребята. Поражалась, когда кто-то из них называл произведение, а я их не читала — хотя вообще-то читала много всего. Думала: «Вау, ну молодцы».
Сережа прямо погружен в саморазвитие, у него постоянная тяга к новому. Отлично говорит на испанском, про английский я уже рассказывала — знает, по словам его репетитора, в идеале, но все равно продолжает совершенствоваться.
— Понимаешь, зачем? За границу играть бы не уехал даже в теории.
— Желание быть образованным человеком. И для мозгов полезно. Многие думают, что футболисты глупые, но, на самом деле, это интеллектуальный вид спорта. Мозг тут надо постоянно прокачивать.
Знакома с семьей Паршивлюка, однажды показала ему сообщение от дочки, о чем-то переписывались с Анечкой. Сережа цокает: «Опять запятую пропустила. Будто не моя дочь!» — «Маленькая же еще, — говорю, — девять лет». — «Должна писать грамотно». Поразило!
— У тебя самой находилось время на книги?
— Ой, вообще нет. После журфака вообще какое-то время не брала книг в руки, просто хотела отдохнуть от чтения, потому что за университетские годы прочитала очень много. Да и после в таком ритме не хватало практически времени. Больше внимания уделяла социальным сетям — те же рилзы смотрела, просто чтобы быть в курсе трендов, листала новости, чтобы не выпадать из повестки.
Может, сейчас появится время на чтение.
— Если бы ты была пресс-атташе, не допустила бы слов Тюкавина про красно-белые цвета? После которых тут же нашлась его фотка в футболке «Спартака».
— Ничего такого в этом не вижу. Никогда за «Спартак» он не болел, а футболку эту подарил семье футболист [Ким Чельстрем]. Понятная реакция ребенка, ведь в таком возрасте смотришь с восхищением на профессионалов. Я тоже всю жизнь за «Динамо», но симпатизировала и другим футболистам, это нормально.
— Например?
— Когда мне было 16–17 лет, нравились Дзюба, Ребров и Акинфеев. Первые двое тоже были футболисты «Спартака». И что?
А представляешь, что такое для ребенка игровая майка футболиста? Даже если из «Спартака». Как это умаляет его динамовскую кровь?
— Получился бы скандал, если бы Тюкавин был внимательнее к своим словам? Костя прекрасен, но он-то знал же про фото.
— Понимаю, о чем ты. Я сама убирала такие моменты про наших соперников из интервью. Лишний раз лучше не упоминать. Но лучшее оружие в таких ситуациях — по-моему, честность. Объяснить ситуацию — и все.
Уникальность Шварца: все в «Динамо» скучают по Сандро, интересовался всеми в клубе, видел конфликты насквозь. Что изменилось при Йокановиче
— Ты говорила про Шварца: «Построил коллектив, в котором все друг за друга горой». Что-то изменилось с тех пор?
— Честно? Такой коллектив, как при Шварце, не вернуть. И сейчас он неплохой, но той семьи, как при Сандро, уже нет. И ребята (даже молодые) были уверены: «Такого сезона больше никогда не повторится». Несмотря на упущенные Кубок и второе место — по духу внутри команды это был невероятный год. И те, кто уехал, скучают по этому времени. Моро мне про это пишет, тренеры из Германии.
— Как ты узнала про уход Шварца?
— Он объявил об этом на тренировке в «Лужниках». И тогда я плакала, и на приснопамятной вечеринке после финала. Не только я, но и пацаны.
Уверяю: та вечеринка была совсем не веселой. Нам ставили в упрек те танцы, на команду накинулись, но я против этих обвинений — всем было очень тяжело, я свидетель. Сам Шварц тогда сказал: «Это наш последний вечер вместе. Давайте его запомним».
— Семьей то «Динамо» делал именно Сандро?
— Именно он. У него было уникальное качество: прекрасно чувствовать коллектив. Ценным себя ощущал каждый вокруг команды. Сандро всегда повторял: мы все должны быть едины. Плохо кому-то среди персонала — это сказывается на команде.
— Шварц проводил встречи с персоналом. Что говорил?
— Представляешь, встречались всем персоналом каждый месяц! У нас было расписание, когда какие тренировки на 30 дней вперед. Обсуждали все детали, дела.
Сандро знал не то что наши имена, а даже интересы. У кого что происходит в семье. Спрашивал даже: «Как твоя собака?» А меня поддерживал в самые трудные моменты работы. Подчеркивал, как уважает мою работу. Сама я никогда ничего не говорила, не жаловалась — Сандро сам замечал. Понимал, как важно участие, неравнодушие. Это умение Шварца и помогло построить ту команду.
— Игроки «Динамо» говорили тебе, что никогда не сталкивались с таким подходом?
— Очень многие. Понимаешь, ребята даже пораньше приезжали на базу, чтобы позавтракать вместе. По часу сидели перед тренировкой, после — а не просто собрались, потренировались и уехали.
Помню конец первого сезона (даже полусезона) при Сандро. Заняли седьмое место. Приехали в ресторан. Включили музыку, стали танцевать. Итоги сезона — так себе, но мы уже тогда стали топовым коллективом. Там же отдыхали и другие команды. И их игроки с завистью смотрели на нас: «Вот это команда у «Динамо». Всего-то седьмые, зато какая сплоченность».
— Как именно Шварц сплачивал? Тимбилдинги проводил?
— Тимбилдинги эти — ничто по сравнению с ежедневным построением коллектива, вниманием мелочам. Ничто от Шварца ни ускользало. У кого с кем конфликт — все видел, анализировал.
— Каждый имеет право выстраивать субординацию и отношения с медиа как считает нужным. Но тебе с Йокановичем стало работать сложнее?
— Мне да, особенно поначалу. Я открыта, эмоциональна, как и Сандро, мне важна семейная теплота, чтобы со всей душой. Моя искренность часто оборачивалась мне боком, но отказываться от этой черты не собираюсь.
Славиша совершенно другой человек. Холодный, закрытый — типа, «ничего личного, только бизнес». Помню, в какой-то момент даже сказал мне: «Не бойся меня, Полин. Я просто такой». Потому что я действительно поначалу очень нервничала, общаясь с ним.
Но это не значит, что Славиша для меня плохой! У каждого свой подход, просто лично мне с таким тяжелее. Мне важно видеть душевность, отношение.
— Про тебя и медиа понятно, а на команду такой нрав тренера влиял?
— Не говорю, что теперь коллектив плохой. Просто другой. Такой теплоты и семейности больше нет. Лично мне это важно, а кому-то, наоборот, комфортнее разделять семейное и рабочее.
— В «Динамо» ты пересекалась с кем-то, кто показал себя противоположностью Шварца? Чтобы все эти качества, которыми ты восхищалась, только со знаком минус.
— Конечно. Я думаю, в любом коллективе рано или поздно встретишь такого человека.
«Откровенные» фото, «Есть тема!», шоппинг и религия
— «Пресс-атташе «Динамо» показала фото в лосинах, оголив плоский животик». «Ведущая «Динамо ТВ» показала откровенные фото с отдыха». Помнишь, чьи заголовки?
— «Спорт-Экспресс». Я всегда смеялась — с учетом того, что откровенность вообще не про меня. А за плоский животик спасибо! И ребята из «СЭ» объясняли коллегам: «Вы понимаете, что такие посты про Полину набирают по сто тысяч просмотров?» В какие-то моменты надо поработать и на клики.
Наверное, не очень профессионально. Но охватывать надо все ниши.
— Понимаю, просто интересно, что испытывают герои таких заголовков. Тем более тебе, такой отличнице, набожной.
— Спокойно отношусь. С точки зрения пиара всегда хорошо, когда про тебя говорят. Я какой-никакой медийный человек. Не ругают, и ладно.
— Шоу «Есть тема!» ты посещала давно?
— Давно. Недавно на другую программу на «Матч» ходила.
— «Есть тема!» тебе нравилась?
— Нравится ходить на «Матч» как эксперт. Все плохо отзываются о «Есть тема!» Но программы там разные в зависимости от гостей. Я всегда смотрела заранее, кто будет в студии. Устраивал состав — я соглашалась. А были моменты, когда я отвечала: «Без меня», потому что были слишком скандальные, эпатажные персонажи. Мне с ними полемизировать не хочется, теряться на их фоне тоже.
А если спикеры хорошие — почему нет? Когда я ходила, впечатления оставались самые приятные.
— Ведущим был Антон Анисимов?
— Да. Никаких вопросов по общению с Антоном, по всем эфирам с моим участием к нему не возникло.
— А другие эфиры видела?
— Очень мало. Только скандальные отрывки. Телевизор вообще не включаю. Возможно, мне помогало, что не слышала половину того, что обычно обсуждали на «Есть тема!»
— Про религию. «Крылья Советов», а ранее «Химки» ходили после поражений в храм. Ты как к этому относилась?
— Не вижу смысла ходить вот так командой. Можно, но какой смысл, если 90 процентов людей отреагируют со смешком: «Что за цирком вы занимаетесь?» Вера — личное дело каждого. Идти в церковь нужно, когда чувствуешь потребность там быть.
Всегда поддержу поход в церковь — но осознанный.
— У «Динамо» не было совсем мрачных серий, но ты с игроками не ходила?
— Нет. У нас в Куркино около базы есть храм, где я периодически встречала наших футболистов. Перед матчами, бывало. Был такой момент: стою на службе, заходит один игрок «Динамо», за ним другой. Потом вместе отправились на базу! А недавно видела там Виталия Кафанова.
Особенно часто фото из храма не продвигаю. На праздниках — да, сейчас вот Пасха будет. Хочется поделиться частью своей жизни, но не светить ее слишком часто. Повторю, это личное.
— Мы говорим в Великий пост. Как он тебе дался в этот раз?
— Тяжело. Из-за всех бурь трудно было на нем сконцентрироваться: слишком много житейского. Не то чтобы духовно возросла за это время. Конечно, бывает когда приходится немного отступать от поста — например, в поездках, бывает, ем что-то с молочным, когда больше нечего.
Вообще пост — это не столько про ограничения в еде, он предполагает большую внимательность к себе, своей душе. А когда ты меняешь свой рацион и не балуешь себя разными вкусностями, проще сконцентрироваться на духовном. Иногда полезно отходить от суеты и замечать жизнь.
— Общение с духовником помогло этой весной?
— Вчера вот обсуждала с ним уход. Сказал, что можно за меня только радоваться: «Впереди новый этап».
Мой батюшка вообще в шутку называет священников психологами для бедных. Всякий раз в церкви обретаю чувство умиротворения. Не зря в православной традиции веру сравнивают с кораблем во время шторма. Там всегда тишина. Ощущаешь, как твои проблемы и печали нивелируются на фоне вечного. Все меняется, а Бог остается. Приходишь в храм и понимаешь, что в жизни действительно важно. Сейчас тебе плохо — а как ты взглянешь на это через полгода?
— Один коммент к новости на Спортсе с твоей цитатой: «Если б не вера в Бога, то верующий человек был бы ленивой жопой, просто лежащей целыми днями на диване, ведь нет цели и так далее; или убийцей, вором, просто плохим человеком, ведь нет Божьей кары, и некого бояться?»
— Никогда не говорила, что неверующий не имеет цели в жизни, что он аморален. У меня бабушка с дедушкой некрещеные, что не мешает — как я часто вижу — им вести себя очень по-христиански.
Просто жить легче с верой. Тебе есть за что ухватиться, что бы ни случилось. Помогает не впадать в апатию, депрессию.
— Как часто покупаешь себе одежду?
— Ой, очень редко. Шопинг дается сложно, ненавижу тратить деньги. Какая-то неправильная я женщина, наверное. Я рано начала зарабатывать и поняла цену деньгам. Всегда сомневаюсь: надо ли тратиться, или обойдусь? Оттягиваю иногда до тех пор, пока совсем надеть нечего.
— Все равно ты всегда выглядишь круто. Я не ханжа, но, когда вижу твои селфи из храма, в глубине возникает вопрос: как бренды сочетаются с верой?
— Это вопрос твоего отношения. Придавать слишком много внимания материальному — не про христианство. Но, если для тебя это не первоочередное, а часть твоего комфорта, который можешь себе позволить — почему нет?
«Где богатство ваше, там и сердце ваше» — важно правильно понимать, что является твоим богатством. Мы все земные люди, получаем удовольствие от земного. Если это не мешает твоему духовному развитию и ты не думаешь только о том, как бы заработать на очередную сумочку — что такого?
Полина и медиафутбол. И еще раз про разницу между «Динамо» (элитарный подход) и «Спартаком» (скандалы и хайп)
— Как для тебя начался МКС?
— Все началось с матча «Амкала» с нашей молодежкой в апреле 2022-го. Я была максимально не прошарена, даже Германа, признаюсь, не знала. Немного въехала тогда, ну а с матча «Амкала» против основы «Динамо» началась уже наша дружба. Герман и позвал меня на роль ведущей на МКС.
Очень крутой для меня опыт — то, чего не хватало мне в «Динамо» и что надеюсь восполнить сейчас: журналистская работа в кадре. Репортажи, прямые включения… Плюс новая область, в которую я окунулась и которая так классно меня приняла. Я на ходу учила, кто с кем враги, кто чем славится — спасибо ребятам из «Амкала» — особенно, Шмидту и Фикусу, помогали, объясняли. Уже через пару матчей мне стали писать: «Без Полины не то»!
Дружу больше всего с «Амкалом», но и в 2Drots , и в других командах, есть хорошие знакомые.
— Ты упоминала матч с «Амкалом». Там играл Овечкин, как он тебе?
— Замечательный. Открыт к общению. Говорил, что смотрит меня на «Динамо ТВ». Пришел — и будто свой в коллективе.
— Ты очень контрастируешь с тем, как мы привыкли воспринимать медиафутбол: разборки, конфликты, ругань — это же не про тебя совсем.
— Возможно, именно потому, что я была немного неорганична с точки зрения накала страстей и посыла, я и понравилась. Я, неконфликтная, с репутацией хорошей, правильной девочки, наверное, создавала баланс и контраст.
Да, что-то в медиафутболе со мной не коррелируется — не буду материться, оскорблять, провоцировать. Но отношусь к этому спокойно: каждый сам для себя выбирает. Несмотря на эту специфику, медиафутбол мне очень нравится. Профессиональный столько эмоций дать не способен, а тут — настоящий накал страстей. В каких-то моментах градус можно убрать, конечно, но зато как живо! Так круто, что все такие открытые там! Например, подходить с камерой к главному тренеру команды прямо во время матча!
Такой контраст с работой на профессиональных матчах, когда нельзя заходить в техническую зону, а иногда и рядом находиться.
— Ты пыталась это изменить? И возможно ли весь наш футбол сделать таким открытым?
— Конечно, пыталась — во влогах старалась показывать футболистов настоящими. Да и все медиа «Динамо» тоже было нацелено на открытость команды. Если говорить о футболе в целом, то сейчас мне очень нравится то, что делает РФС. За Кубком России мне интереснее [было] наблюдать, чем за РПЛ — как раз из-за медийного развития.
А так в РПЛ часто делегаты жестят, отодвигают подальше от скамеек. Это перебор, пережитки прошлого, на мой взгляд. Не призываю к толпам в технической зоне, как на медиафутболе, но менять ситуацию нужно. Вот РФС молодцы в этом плане — очень нравится, например, их рубрика с разговорами судей. Так и надо!
А что мы видим сейчас? Эмоции — где-то далеко на поле, на скамейке все с каменными лицами, а после игры: «Ребята старались, но не получилось». Или: «Идем от игры к игре». Все одно и то же, пока кто-нибудь не выдаст что-то вроде «вообще похер» в эфире.
— Игорь [Лещук] же ограничил от общения со СМИ тренер вратарей.
— Да не совсем, это их обоюдное решение. Игорь же сам говорил, что заметил: много говорит — хуже играет.
— Сама веришь в такую зависимость?
— Я — нет. Писарскому заготовленная дирижерская палочка забить не помешала. Мне кажется, вопрос не в разговорах, а в самоощущении. Если ты слишком поверил в себя и возгордился своими успехами, то, даже ничего не говоря на публику, можешь начать регрессировать.
— «Амкал» — это «Динамо», а «Броуки» — это «Спартак»?
— Даже не знаю… Не «Броуки», а 2Drots, наверное. «Динамо» — элитарный подход, не позволяет себе ничего на грани. Стильно, но выдержанно. «Спартак» (по крайней мере, раньше) был на скандалах, хайпе. Это не так плохо, но вот в «Что? Где? Когда?» бывают стеб и подколы — а клуб так и остается элитарным, поэтому вопрос в подаче.
Чем больше всего гордится в «Динамо», самая обидная нереализованная идея, куда пойдет дальше (скорее всего, медиафутбол)
— Если из всего, что ты сделала в «Динамо», оставить только один проект — какой бы это был?
— «В сборе!» — детище, которым горжусь больше всего, в которое вложила больше всего сил и души.
— Тебе говорили о том, чтобы его разнообразить, как-то взбодрить? Не ловила себя на ощущении самоповтора?
— Стремление к разнообразию само собой разумелось. Все, что вы видели в выпусках — максимум того, что можно было выжать. Каждый год в одном и том же отеле по большей части тем же составом — что еще нового можно было сделать? А мы старались. Мы — это я и оператор, Володя Пьянников. Когда говорю, что в основном делаем этот проект вдвоем, все поражаются: «Как это возможно?»
— Твоя задумка, которую не удалось реализовать?
— Хотелось сделать «Что? Где? Когда?» с футболистами. Очень сложно оказалось пока. Может, еще реализуем!
— Вспомни свой главный косяк за время работы в «Динамо».
— Не помню каких-либо знаковых косяков — всегда подходила ответственно к работе. «Динамо» же не просто работа, еще и любовь. Всегда перепроверяла лишний раз, чтобы никак не подставить клуб, ребят. Слава Богу, не произвела никаких скандалов.
— Сколько предложений о работе на тебя посыпалось?
— Очень много. Позвали почти все медиакоманды. Думаю, с удовольствием пойду в медиафутбол, просто пока не определилась с командой.
А так не тороплюсь. Есть возможность глобально увидеть картину. Подумать, что конкретно хочу делать.
— Хотя бы примерно это что?
— Работать в кадре. Мне это нравится. В работе пресс-атташе мне не хватало самореализации как журналиста.
— Для тебя в приоритете клубный футбол, чем, например, «Матч ТВ»?
— Посмотрим! Кто знает, как все сложится — пока сложно загадывать на будущее.
— Пиар тебе интересен?
— Интересно вообще все. Появится предложение — и работу модели готова рассмотреть! 😄 У меня вроде бы нормально получается.
Такой период, когда вроде как вырвалась на свободу, и тянет пробовать себя в новом. И совмещать разные виды деятельности.
— О чем мечтаешь?
— Отдохнуть — не знаю, сколько, потому что сил пока очень мало после сложных четырех лет практически без отдыха. А дальше — развиваться в профессии, открывать новое и становиться только лучше.
— Допускаешь, что вернешься в «Динамо»?
— Может быть, когда-нибудь. Почему нет?
