23-летний Дмитрий Жуль на Кубке России неоднократно заезжал в топ-10, но попасть на подиум ему пока не удалось. Обыграть непобедимого Александра Большунова — тоже. Несмотря на это, и медали, и победы над Сан Санычем — лишь вопрос времени. Тем более на Всероссийской зимней Универсиаде лыжник показал, что может быть таким же непобедимым, как Большунов — две победы подряд. И это он только фактически начинает делать свои осознанные шаги во взрослом спорте. Помогает ему в этом опытный тренер Олег Перевозчиков, с которым Жуль работает первый год.
Sport24 пообщался с талантливым спортсменом из красноярского Зеленогорска, чтобы узнать, почему пока не получается попасть в топ-3, о тренировках у Перевозчикова и о пути в лыжных гонках.
— В 2023 году ты говорил: «Прошлый сезон оценю на твердую «четверку» по пятибалльной шкале. Удалось достичь неплохой стабильности, особенно в дистанционных гонках». Какие у тебя впечатления от себя после большей части этого сезона?
— Если мы оцениваем по пятибалльной шкале, то на сегодняшний день я поставил бы себе «тройку». Это связано больше с первой половиной сезона, что была до Нового года. Результаты были ниже ожиданий. В первую очередь потому что произошла смена тренера — я попал к Олегу Орестовичу Перевозчикову. Многие моменты были для меня непривычными, организм только приспосабливался к новой методике и различным вариациям подводок к стартам. Скоростная работа осенью была сделана в меньшем объеме, чем в прошлом сезоне, поэтому основной разгон пришелся на первые старты. Отсюда и далекие места. Это абсолютно оправдано, ведь главные старты сезона приходятся на февраль–март.
Ситуация переломилась после Нового года. В большинстве гонок я мог оказывать конкуренцию ребятам. Почти все гонки были в районе 10-го места, а это уже неплохо. Если посмотреть на отрывы, то до 1-го места буквально 10-15 секунд в каждой гонке. Поэтому во второй половине сезона все улучшилось.
На сегодняшний день я могу говорить о «тройке», но рассчитываю на «четверочку» после чемпионата России и Финала Кубка России. Ожидаю на этих стартах неплохую форму.
— После попадания в сборную к Олегу Перевозчикову понимал, что ждать от себя прыжка выше головы не стоит?
— Есть такая традиция, что ребята, которые приходят к нему, первый год не бегут. Не знаю, с чем это связано. Может, какое-то проклятие или все же суеверие.
Для себя ставил цель: провести сезон не хуже, чем в том году. Меня бы это вполне устроило. На сегодняшний день могу сказать, что цель выполнена. Поэтому сейчас даже появилась возможность вырасти.
Сейчас, когда большая часть сезона прошла, могу говорить о том, что стал сильнее, опытнее. Я учел все нюансы подготовки, которые не мог, так скажем, в режиме реального времени отслеживать. Надеюсь, в следующем году я смогу все это немного исправить, отталкиваясь от ошибок, и вырасти еще.
— У тебя в этом году прослеживается стабильность, несколько раз ты был близок к подиуму. Чего не хватает, чтобы уже сломать систему и быть в тройке?
— Дело в соперниках. Мы готовы, например, не хуже Большунова, но, когда выкатываемся на финишную прямую вдесятером… Здесь, конечно, многое зависит от удачи, а еще от работы лыж.
Не могу сказать, что чего-то не хватает. Просто, может быть, реально какой-то злой рок десятых мест. Если посмотреть по статистике в личных гонках, у меня уже шесть финишей подряд с 8-го по 11-е место.
— Твои слова после прошлого сезона: «Неожиданно было открыть для себя, что наши олимпийские чемпионы не такие уж и недосягаемые, каждого из них можно обыгрывать». Главный вопрос этого года — когда уже ты и все остальные обыграете Александра Большунова?
— Я думаю, что все хотят сделать это. Самая большая проблема для всех в том, что Александр очень хорошо проходит спусковую часть. Особенно в контактных гонках. Бывают такие моменты, когда вроде уже финишная прямая, впереди единственный спуск, а все силы остались на заключительном подъеме. Александр же помнит и про последние повороты перед финишем и именно на них запросто всех обгоняет.
Конечно, можно сказать, что у него лыжи лучше, чем у всех. Я не спорю. Но, как он проходит тактически, как отталкивается на поворотах, это другой уровень на данный момент.
— Вы с командой понимаете, что в предстоящем межсезонье надо больше отрабатывать технику прохождения спусков?
— Конечно. Это та вещь, которая не только для меня, но и для любого спортсмена является не то что приоритетной, а одной из самых сложных. Это, наверное, больше относится к «лыжной психологии». В России все привыкли отрабатывать подъемы, уход на спуск в лучшем случае. А про сами спуски мы забываем.
В основном к этому приучены норвежцы. Если посмотреть Кубок мира, 5-7 лет назад они в полном составе очень много выигрывали на спусковой части. Я думаю, что Александр первый это заметил и всерьез взялся за дело, смог как-то отработать. Нам это только предстоит.
— Большунов говорит, что борется сам с собой. Чем ты себя в нынешней обстановке мотивируешь?
— Есть такое сравнение. На дистанционной гонке 6-7 русских сидят в числе 15 лучших на Кубке мира. Когда ты финишируешь 6-м, 7-м на Кубке России, то приходит осознание того, что на Кубке мира будешь входить в топ-15. В худшем случае в 20-ку сильнейших. Ты переносишь это на Олимпиаду, Чемпионат мира и понимаешь, что все не так уж и плохо.
И, конечно, когда мы смотрели Игры в Пхенчхане, видели в пятерке трех-четырех русских. В Пекине тоже это было. Ты понимаешь, что можешь быть и медалистом Олимпиады. Эти мысли очень сильно мотивируют.
— Спартакиада прошла для тебя неплохо. Остался чемпионат России. Какой план?
— Мой план — прервать серию десятых мест. Сейчас меня это уже не устраивает. Конечно, хотелось бы бороться за медали в конкретных дисциплинах, например, в скиатлоне. Это вполне реально. Про полтинник коньком сложно сказать, потому что я за всю карьеру сбегал три марафона, и все классикой. В целом ожидания есть в каждой личной гонке. Также не забываю и про финал Кубка России. На него тоже неплохие надежды. Тем более там есть очень интересная гонка в гору. Загадывать не буду, но хотелось бы уже личную медаль.
— Необычных форматов хотелось бы больше, или ты за привычную классику?
— В принципе, я за привычный формат гонок, потому что все-таки мы готовимся к Олимпиаде, чемпионатам мира в будущем. Для нас такие форматы, как стометровый спринт, бессмысленны.
Если раньше были претензии к малому количеству контактных гонок, то сейчас их более чем достаточно.
— Эстафет не так много по сезону. На Кубке мира с этим видом программы тоже не все так здорово. Это формат, который себя изживает?
— Если говорить про российские старты, эстафета изживает себя. Можно посмотреть в стартовый протокол и заранее сказать, кто будет в тройке. Это не особо интересно. Я, конечно, трансляцию не смотрел, но мне кажется, что так себе по рейтингу.
Если говорить про чемпионат мира и Олимпиаду, я бы оставил, потому что это командная борьба между странами, особенно между русскими и норвежцами. Именно на таких турнирах, по моему мнению, это, наоборот, одна из самых зрелищных гонок.
Если говорить про командный спринт, он однозначно нужен. Там вообще ничего не понятно. Одна заминка, падение у лидеров — и может выиграть кто угодно.
— Мы видим, как удалось раскрыться у опытного тренера Перевозчикова, например, Ивану Горбунову. Тебя работа с Перевозчиковым сейчас устраивает?
— Меня полностью устраивает работа с Олегом Орестовичем. Он не такой тренер, который просто дает план и говорит, что ты должен выполнить от и до. Он прислушивается к спортсменам, хорошо чувствует и видит состояние каждого. Может подойти индивидуально к каждому, что-то поменять в работе, отследить, нет ли у тебя каких-то проблем. Вот это, наверное, главный плюс.
Добавить я бы ничего не хотел. Мне просто хотелось бы сделать ту же работу, которая уже была, но качественнее. Это зависит уже от меня самого. Конечно, тренер будет в курсе, будет все видеть. Если будут какие-то вопросы, они очень легко разрешаются. Поэтому глобально бы ничего не менял.
— Известно, что до Перевозчикова ты тренировался у Егора Сорина. При этом в 2021 году ты рассказывал, что работал с отцом, а какие-то моменты обсуждал с Сориным. Почему так вышло?
— В Красноярске я тренировался два сезона. Практически сразу пришел к выводу, что лучше готовиться самому, чем быть в контакте на расстоянии. Тренер же тебя не видит, не чувствует, не может правильно подсказать. Это было логичное решение. Готовиться с одним тренером лучше, чем с несколькими. У всех же разные взгляды. Один говорит, что это правильно, другой — наоборот. Смысл создавать кашу в голове, если можно придерживаться одного мнения, возможно, даже ошибочного. Ничего страшного не будет. Это лучше, чем каша в голове. Я не жалею, что выбрал в тот момент тренировки дома с отцом.
— Самоподготовка не всем дается легко. Некоторые лишаются тех благ, которые есть, когда ты в сборной. Как у тебя прошел этот процесс?
— Наверное, у 95% возникают сложности, особенно в психологическом плане. Есть небольшое опустошение, разочарование, что в самых лучших условиях остались ребята, которые, может, даже и послабее, а ты за бортом. У меня такого не было. Вот, честно скажу, ни дня такая мысль не возникала.
У нас в Красноярске после Универсиады остались прекрасные объекты. Да и в целом отличные условия для тренировок. Региональная команда сильно помогает в организации всех этих процессов. Поэтому, наоборот, у меня была спортивная злость, что я вернусь и всем покажу. У меня не было никаких сомнений, что я вернусь сильнее, чем ушел из команды. Так и получилось.
Если в первый год я вернулся чуть сильнее, во второй я стал спортсменом другого уровня.
— Отец до сих пор остается личным тренером?
— Да, конечно. Мы пересекаемся на соревнованиях с региональной командой Красноярска, на сборах. Отец остается личным тренером, но всю подготовку контролирует Олег Орестович. Я уже говорил, что не должно быть конфликта интересов. Папа это прекрасно понимает. Я ему благодарен за это. Мы обсуждаем какие-то моменты, делаем общие выводы, но больше он поддерживает меня психологически.
— Ты на лыжах с детства. Будучи ребенком, не хотелось попробовать еще что-то?
— Когда я пошел во второй класс, а брат — в первый, отец подошел и сказал: «Ребята, давайте, вы уже взрослые, нужно какую-то секцию выбирать. У вас есть неделя, чтобы определиться». Неделя прошла, про этот разговор мы с братом ни разу и не вспомнили. Он снова подошел: «Смотрите, вы так ничего и не нашли, поэтому я нашел за вас. Выбирайте: либо лыжи, либо бальные танцы. Думайте». Выбор был очевиден.
Сначала это было просто хобби. Отец приходил с основной работы в 5 часов, затем мы надевали лыжи и шли гулять. А уже, наверное, классе в 7-м занятия стали обретать какой-то осмысленный характер.
— На соревнованиях сейчас бежит два лыжника с одинаковой фамилией Жуль. Для тех, кто может подумать, что вы однофамильцы, расскажи о Викторе.
— Это мой младший брат. Разница у нас с ним 1 год и 4 месяца. Мы выступаем за один регион. Он сейчас тренируется под руководством отца. Виктор второй год с региональной командой. Он прошел тот же самый путь, что и я. Год был в юниорской команде под руководством Александра Александровича Кравченко. После этого попал к Егору Владимировичу Сорину. Так же, как я, пробыл там год и выпал из команды.
У нас на двоих три четвертых местах на юниорском Первенстве мира. Я просто в шоке. (Смеется.) Наш спортивный путь очень похож. Я больше тяготею к классике, и он тоже.
Если будете нас путать, знайте, что я чуть поменьше ростом, а он повыше и поздоровее.
— Твой брат также бегает на Кубке России, вы в одной эстафетной команде выступаете. Как два лыжника уживаются и в без того спортивной семье?
— Без проблем. У нас же три лыжника в семье вместе с отцом.
Мама уже привыкла. Конечно, сначала было сложно из-за долгих отъездов, поэтому было принято решение купить ей кота. Но у нас довольно гармоничные отношения складываются в семье. Мама все понимает прекрасно. И в этом плане я вижу только плюсы, потому что мы можем спокойно сесть, обсудить все моменты без каких-либо преград, барьеров.
—Ты в 2017 году окончил физико-математический класс. Как это возможно совмещать с лыжными гонками?
— Если ты обладаешь терпением, усидчивостью, никаких сложностей не будет.
До середины 11-го класса я был уверен, что поступлю в технический вуз. Решение поменял только, наверное, за 4 месяца до выпуска. Решил, что останусь в спорте.
Так получилось, что несколько ребят, кто неплохо бежал в крае, собрали и пригласили в юридический институт. Там готовят будущих полицейских. У нас как у спортсменов были небольшие поблажки. Через год руководство поменялось, и пришлось уйти.
К сожалению, пока я так и не поступил на техническую специальность. Пришлось уйти в спортивный вуз и получать традиционное образование, потому что я живу спортом. В будущем же все равно рассматриваю возможность с поступлением в технический вуз.
— По одному из твоих немногих интервью стало понятно, что лыжи для тебя стали серьезным занятием достаточно быстро. Какая у тебя глобальная цель была поставлена тогда и изменилась ли она со временем?
— Глобальная цель была всегда одна — золото Олимпиады. Изначально мечта казалась недостижимой, но, когда начинаешь к ней двигаться, это становится конкретной целью. Это осознание пришло в 2018 году. Тогда у меня неожиданно произошел скачок результатов. Причем я для этого ничего не делал. Возможно, это был какой-то биологический рост, какой-то взрыв гормонального фона. Не знаю, с чем это связано, но понимаю, что чудеса и в спорте бывают. Поэтому я в тот момент осознал, что надо двигаться и пытаться.
— Насколько ты зациклен на Олимпиаде, учитывая не самую простую обстановку в мировых лыжах, мировом спорте?
— В России очень интересные гонки. Можно неплохие деньги зарабатывать, если кого-то это интересует. Но самое захватывающее — борьба. Когда мы доезжаем до финиша, а нас 10-15 человек… После гонки смотришь на ребят, кто как дышит, и понимаешь, что никому это легко не дается.
Я уверен, что из-за такой борьбы интерес неплохой. Многие лидеры, думаю, не ожидали, что такая конкуренция может быть в России. Принято же считать, что если ты на мировом уровне сильный, то в России, скорее всего, ребята послабее, но это не так. Я думаю, что все это уже поняли.
Что же до Олимпиады, от нас ничего не зависит. Наша задача: показать свои лучшие результаты на отборочных стартах и на самой Олимпиаде, если мы туда попадаем. Это важнее, чем сидеть в раздумьях о том, как оно будет.
— Петтер Нортуг — все еще пример для подражания?
— Да, потому что этот человек всегда был замотивирован в свои лучшие годы. Да и он до сих пор бегает. Видно, что этот человек выходил на гонки получать удовольствие. Для него это была игра, а не какая-то рутинная работа, к которой он привык. Для него это отдельное представление, в котором он — главный актер. Это отношение к гонкам, к спорту помогает не потерять мотивацию, иметь что-то творческое в профессии.
— Нортуг во время своей карьеры был еще и большой медийной персоной. В России эта роль у Вероники Степановой, иногда что-то интересное говорит Александр Большунов. Ты бы смог, например, бросить кому-то вызов перед гонкой в стиле Степановой?
— Я думаю, что нужно быть очень хорошо готовым, уверенным в себе. Будет глупо так делать, если я, допустим, буду говорить такие слова и плохо проведу гонку. К тому же это еще и психологическая ответственность за свои слова. Если ты за них не отвечаешь, то в чем их ценность? Я думаю, что такая проблема не только у меня.
Когда появится достойный конкурент Большунову, можно будет подумать. Но не переходить на личности, не создавать какой-то конфликт. Больше уходить в иронию.
— У тебя в отличие от многих других был международный опыт. Скучаешь?
— В принципе, не могу сказать, что я сильно скучаю, но там отношение к спорту другое. В России оно более профессиональное, а там спортсмены больше кайфуют от всего происходящего.
Я помню, когда приезжал на юниорское Первенство мира, все наши были настроены очень серьезно. Иностранцам же на медали вообще по барабану. Они приехали кайфануть, отжечь, чтобы их по трансляции показали. Я думаю, что различие именно в этом драйве, который на российских стартах сложно увидеть.
Для меня был шок, что русские очень мало общаются с иностранцами. И дело же не только в незнании языка, но и в какой-то закрытости.
— За два года отстранения на домашних стартах чувствуется расслабленность?
— Наверное, все-таки все сосредоточены, потому что для нас каждая гонка — борьба.
Я думаю, хороший пример драйвового человека — Савелий [Коростелев]. Он не думает, как все пройдет. Он улыбается от самого процесса соревнований. Большая же масса лыжников сосредоточена на результате. И в этом нет ничего плохого. Возможно, в этом секрет успеха типичного российского лыжника. Просто мы немного отличаемся от других. Как-то так сложилось.
— Лично ты больше кайфуешь от процесса или сосредоточен?
— 50 на 50. Есть гонки, на которые действительно я настраиваюсь. Могу быть закрытым перед стартом. Есть гонки, когда я чувствую, что мне нужно посмеяться перед стартом. Все зависит от конкретной гонки. Я определяюсь по внутренним ощущениям.
— Кубок мира включаешь?
— Да, я включал первое время. Мне было интересно посмотреть, как там проходят старты. Потом я понял, что там какой-то цирк творится. Тот же Клебо забил на Кубок мира. У меня такое чувство.
Там ребята, которые раньше сидели во втором десятке, начали неплохо смотреться, но с профессиональной точки зрения они не выросли сильно за этот год. Скорее всего, общий уровень упал. Это лично мое мнение. Возможно, я ошибаюсь, но такое чувство, что они расслабились. Поэтому я перестал смотреть гонки.
— Расслабились по своим каким-то причинам, или серьезные россияне перестали их подначивать, навязывая борьбу?
— Мне кажется, что второе. Тот же Александр, когда выходил на старт — был виден его настрой. Он многих этим напрягал. Он мог не сидеть до финиша, а выходить и убегать заранее. Сейчас мы видим, что все сидят до финиша, например, в тех же эстафетах приезжают 15 команд, все идут пешком. Это не то. Это убивает интерес к спорту.
Серьезно отношение к стартам у российских спортсменов, возможно, заводило иностранцев, мотивировало их на работу в гонках. Сейчас, к сожалению, я такого не вижу.
— Горбунов, твой напарник по группе Перевозчикова, говорил, что отдыхать от лыж помогает времяпрепровождение с женой и чтение. Какие у тебя способы?
— Я не чувствую психологической усталости, даже если стартов много. Наверное, привычка пришла еще в молодежном возрасте. То есть я бегаю, получаю удовольствие от борьбы, и нет такого, что приезжаю домой уставший и вообще видеть не могу эти лыжи.
Если какие-то большие межсборья, мне важно провести время с семьей. Люблю находиться на природе, съездить летом куда-то на озеро на пару дней, поменять вид деятельности на прогулки по городу, поход в кино. В общем, пожить жизнью обычного человека.
Неплохой лайфхак — походить весной в институт несколько недель. Таким образом легко отвлекаешься от спорта.
— Что после этого сезона обязательно нужно сделать?
— Я бы очень хотел съездить на море, все равно куда. Надеюсь, получится. Наверное, это самая глобальная цель после холодной зимы.
