Дарью Непряеву нельзя не ассоциировать со старшей сестрой Натальей Терентьевой, но сравнивать их достижения пока рано. Наталья добилась в лыжах почти всего, а Дарье только предстоит выиграть свои главные старты.
Пока в карьере у 21-летней спортсменки золото юниорского чемпионата мира, медали летнего и зимнего чемпионатов России. Но это только начало. Под руководством Юрия Бородавко, у которого Непряева тренируется второй год, крутые результаты должны прийти.
Перед стартом нового сезона Sport24 пообщался с Непряевой о подготовке к предстоящим стартам, Бородавко, отсутствии международных соревнований, сравнениях с сестрой и том, что у лыжницы еще не спрашивали.
— Кажется, что ты уже много лет у Юрия Бородавко, но в этом сезоне ты начала только второй год тренировок у него. Насколько другой ты стала у этого специалиста?
— Если честно, мне тоже кажется, что я у Юрия Викторовича тренируюсь не второй год, а целую вечность. Юрий Викторович много чему меня научил. Например, как морально, психологически, с каким настроем подходить к гонкам. Физически я у него окрепла сильно.
— «Юрий Викторович, в моем понимании, самый современный тренер», — говорила ты. В чем это проявляется?
— Я образно говорила. Но, по сути, Юрий Викторович дает нам свободу действий. То есть у нас нет четкого контроля. Каждый понимает, где он находится, зачем он это делает. Он не ходит за тобой, не следит, что ты ешь, что ты делаешь. Он знает, что все в команде — профессионалы.
— «Впечатления от сезона скомканные», — такой итог ты подвела. С кем из недавних юниоров не поговоришь, все говорят, что первый сезон с новым тренером и на взрослом уровне не бывает удачным. Ты надеялась, что с тобой этого не случится?
— Я совершила большую ошибку, думая, что раз у меня получился последний юниорский сезон, значит, все будет только лучше. Но я получила по голове, так сказать, в прошлом сезоне. Надеюсь, в этом году я уже не наступлю на те же грабли. Мы с Юрием Викторовичем обсуждали это. Он понимает, что в первый год мне было сложно, все было в новинку. Сейчас я уже другой человек.
— Как идет подготовка к этому сезону?
— Глобально ничего не поменяли. Поменялся сам подход к тренировкам. У меня появилось четкое осознание, что я делаю, зачем я это делаю, с какой целью, что мне даст та или иная тренировка. Например, в том году я выходила на тренировку и просто делала ее. У меня не было четкого понимания, где я нахожусь, что я делаю. Я будто в прострации была. Сейчас я уже иначе все воспринимаю.
Еще Юрий Викторович говорит, что спринт мне идет больше. Мы стараемся работать в этом направлении. Понятно, что и дистанционную работу я делаю, но пока мы немного больше смотрим в направлении спринта. В дальнейшем от него перейдем к дистанционным гонкам.
— То есть ты со своей коронкой не определилась?
— Да. Спринт получается лучше, но Юрий Викторович говорит, что я могу стать и неплохой дистанционщицей.
— Ты сказала, что в новом сезоне все тебя увидят и услышат. Не боишься сглазить саму себя?
— Нет, не боюсь, потому что моя команда вселяет в меня уверенность на тренировках. И Юрий Викторович, и Артем Владимирович [Жмурко], и парни говорят, что я в этом году другая. И они меня так вдохновляют. Уже очень хочется начать сезон.
— Бронза летнего ЧР в спринте — это начало того, о чем ты говорила?
— Надеюсь. Хочется уже выходить на более серьезный уровень, потому что я одарена генетически. У меня родители — спортсмены. В этом плане мне дано заниматься спортом. Но нужно найти именно ту работу, которая мне подходит. У меня молодой возраст, поэтому мы пробуем все новое, я еще ищу себя. Пока мне еще не 28 лет, например, как моей сестре. То есть она четко понимает, какую работу ей надо делать, а я пока все пробую. Надеюсь, что скоро я найду ту самую работу, которая мне подходит.
— Многие лыжники говорят, что летние старты для них — не показатель. А для тебя?
— Это хороший вопрос. Для меня они — показатель. Кто бы ни говорил, что зимой все будет иначе, для меня это не так.
Если летом я себя чувствую хорошо морально и физически, понимаю, что зимой я тоже буду себя чувствовать хорошо. Если лето у меня не идет, например, как в том году, то и зимой ничего не получится. В прошлом сезоне я пришла амбициозной маленькой девочкой, думала, что летом у Юрия Викторовича тяжело, а потом все будет по-другому. Но нет.
Я не хочу сейчас ничего загадывать и говорить, что зимой я буду классно бегать, но пока все складывается хорошо.
— Твоя мама говорила про тебя: «Дарья такая упертая. Если для себя что-то решила, то медленно, но верно будет добиваться поставленной цели». Сейчас у тебя глобальная или локальная цель в лыжных гонках?
— Нет, я живу с глобальной целью. У меня еще впереди есть такая девушка — Наталья Терентьева. Ее пока никто не может обыграть. Когда у меня получится ее обыграть, тогда я уже буду задумываться, чтобы на международной арене побегать. Пока у меня есть ориентир, к которому я стремлюсь.
— У тебя в прошлом году сорвался дебют на Кубке мира. И ты не одна пострадала. Ты тогда сказала, что не сильно расстроилась. Хоть раз допускала, что можешь так и не дебютировать на взрослом мировом уровне?
— Если честно, нет. Я об этом не думаю. Я — молодой спортсмен, у меня все еще впереди. Я не пробовала на вкус атмосферу Кубка мира, поэтому для меня в этом нет глобальной потери. Я пока не понимаю, что это такое, когда ты бегаешь там, что за уровень там.
— Твоя цитата: «Честно, не скажу, что мне тяжело переживать отстранение… Мне нравится бегать в России с такими сильными соперниками, поэтому я даже наоборот приобрела больше конкуренции». А есть то, что тебе не нравится? Чего-то может быть не хватает на соревнованиях дома?
—У нас хорошая организация. Елена Валерьевна Вяльбе старается делать для нас все, потому что мы — ее дети. Она все продумывает до мелочей. Мне все нравится.
— У тебя в этом году был неприятный инцидент в ЦСП Татарстана. Ты трудоустраивалась 6 часов. Проблему как-то решили?
— Так получилось, что я на эмоциях написала тот текст. Я — импульсивный, эмоциональный человек. Возможно, я поступила неправильно, но, конечно, тогда это был ужас. Мы подписывали документы 6 часов. Это был просто ад, еще и без еды, потому что до этого мы проходили медосмотр. Первый раз за день я поела в 6 часов вечера в аэропорту.
Сейчас я не имею никаких претензий. Все хорошо.
— Слова Натальи про твою психологическую и физическую «сырость» довольно широко разлетелись в СМИ. Физические проблемы поможет решить тренер, а как ты решаешь психологические?
— Мне, конечно, очень сильно помогает моя семья — Наташа и Саша Терентьевы. Мне здорово помогает команда — парни всегда меня поддерживают, как-то помогают. Мы живем с Машей Истоминой, она мне тоже постоянно что-то рассказывает. Сергей Волков (молодой человек Дарьи Непряевой. — прим. Sport24) меня немножко опускает на землю. В этом плане с каждым годом я набираю все больше и больше опыта.
Юрий Викторович — просто самый лучший, мне кажется, психолог. Он часто говорит, что моя главная проблема — неуверенность в себе на гонках. Он сказал, если я буду верить в себя, то у меня обязательно все получится.
— Ты рассказывала, что ноешь по любому поводу. Последний раз, когда ты плакала из-за лыж?
— В начале прошлого сезона я плакала после каждой гонки, потому что для меня это был удар по голове. Я не понимала, как так: «Я делаю такую работу, я тренируюсь, можно сказать, намного больше некоторых девочек, которые обыгрывали меня в том году, и это нечестно». После Нового года ко мне пришло осознание, я поняла, что так надо, что это проходящий этап.
Прям последний раз я плакала, когда мы были на турнире в Китае. Помню, ко мне за столик подсела Елена Валерьевна и сказала такие нужные слова. Я нуждалась в этой поддержке, нуждалась в этих словах. Ее слова вселили огромную уверенность, с которой я пойду дальше, в другие сезоны. Пусть ее слова останутся между нами, но они мне помогли.
Елена Валерьевна реально заботится о нас всех, переживает. Мне раньше казалось, что я — просто маленькая девочка, я — не Наталья Терентьева, не Александр Большунов. Но она переживает абсолютно за всех.
— Ты не стесняешься просить совета у сестры, потому что она более опытная. А какой главный совет она тебе дала?
— Она дает так много советов всегда, что я не вспомню главный. Они все такие. Я к чему-то прислушиваюсь, что-то делаю по-своему, потом жалею, что не прислушивалась. Но чаще все равно делаю все по-своему.
— Тебя все еще активно сравнивают с Натальей?
— Да, на меня оказывается большое давление как на спортсмена. Есть много девочек, моих ровесниц, к которым нет такого пристального внимания. То есть, например, много людей, которые пишут, говорят, что я — сестра Натальи Терентьевой, что в 21 я еще не олимпийский чемпион, не многократный призер Игр, что такого быть не может. На меня навешали медали, а я не оправдываю, но у меня свой путь.
В мою сторону много негатива и хейта, но я к этому нормально отношусь, потому что таких людей никто не слушает, мне кажется. Я готова слушать критику только от руководства, тренера и семьи.
— Ты на удивление никогда не рассказывала о том, как попала в лыжи. У тебя вообще был шанс отвертеться от семейного дела?
— Нет, не было. Меня даже никто не спрашивал. Бабушка хотела на фигурное катание отдать. Мама или папа спросили: «Ты будешь водить?» Она такая: «Нет». Потом в художественную гимнастику хотели забрать. Папа сказал: «Я ничего не понимаю в этой художественной гимнастике, пойдет в лыжи».
Я как-то смирилась, что с детства хожу на лыжи. Я ничем другим никогда не занималась. Да, ходила там на плавание в межсезонье, но чисто для поддержания физической формы.
— «Мама нас особенно никогда не жалела», — твоя цитата со слов мамы. Ты за это благодарна или есть детские обиды?
— Не знаю, может быть, и остались какие-то детские обиды. Но я понимаю, что у нас такая мама, она церемониться с тобой не будет. Есть такие мамы, которые идут заступаться за своего ребенка, если его обидели. А моя мама еще и сверху добьет (смеется). Я помню, что в детстве постоянно прилетало. У нас мама придерживается принципа, что своего ребенка жалеть не надо.
— Какое твое главное впечатление от лыжных гонок из детства?
— Из детства я вспоминаю своих подружек из других регионов. Например, у меня была подружка Диана Соболева, которая сейчас тренируется в команде Андрея Нутрихина. Она же наша, в Тверской области тренировалась у моей мамы, с ней все детство провели вместе, тренировались вместе. Это были такие веселые моменты. Мы ждали каждые выходные, чтобы встретиться на соревнованиях.
Еще нравилось, что мама устраивала веселые тренировки. Мы, например, со спуска объезжали палки.
— Какой свой каприз ты себе позволила с первого большого приза за гонку?
— Не помню даже. Но я — шопоголик. Я обожаю магазины с одеждой, все магазины люблю, нравится ходить по ним.
Сейчас в квартире идет ремонт. Хочется сходить в магазин, но я не могу себе этого позволить, потому что надо сделать гардеробную, купить технику. На магазины денег у меня пока нет (смеется).
— У иностранцев много разных контрактов со спонсорами. С кем бы ты хотела посотрудничать? Чья философия тебе близка?
— Наверное, я бы хотела посотрудничать с какой-нибудь интересной маркой спортивной одежды. Мне бы было это интересно.
— Некоторые российские лыжники развивают свои бренды. Ты бы хотела?
— Я мечтаю развивать свой бизнес, когда уже закончу и мне будет много лет. Я об этом рассказывала и Наташе, семье. Но это, скорее всего, будет не одежда. Не расскажу (смеется). Возможно, этого никогда и не будет. Пока это просто мечта.
— Прокомментируй ролик в сети, где твой парень устал тебя фотографировать. Это твоя самая главная боль в жизни?
— На самом деле — не боль. Он меня фотографирует постоянно. Думаю, никто так много не фотографируется, как я. Он уже, мне кажется, скоро может заканчивать с лыжами и идти работать фотографом. И он, конечно, очень негодует, когда я прошу его сфотографировать, но такая вот у него участь (смеется).
— Дай совет парням, как им правильно фотографировать своих девушек без нервов?
— Я могу дать один совет — напишете Сергею Волкову, он все расскажет (смеется).
— У тебя в этом году была огненная профессиональная фотосессия. Почему не делала таких раньше?
— Да не знаю. Я очень стеснительная с незнакомыми людьми. Раскрываюсь, когда вливаюсь в коллектив.
Я не собиралась выкладывать фото, но Сергей Волков настоял, чтобы я опубликовала некоторые.
— Кажется, что у спортсменов нет соблазнов и вредных привычек, но все они — тоже люди. Какая у тебя есть вредная привычка, от которой ты не можешь избавиться?
— Я очень люблю есть шоколад. Я себя контролирую жестко, слежу за питанием и фигурой, но иногда могу сорваться и объесться шоколада. Я могу есть все подряд, но я все-таки контролирую, фильтрую, что мне можно, что нельзя. Но иногда мне просто может сорвать крышу. Я, бывает, объемся шоколадом до сахарной комы.
— После соревновательного сезона тебя можно увидеть на горных лыжах. Почему именно они?
— Так сложилось, что уже второй год подряд мы завершаем сезон в Кировске, а там отличные горнолыжные склоны. Все лыжники катаются. В этом нет ничего такого.
В этом году я брала себе личного тренера. Я катаюсь, умею, но он научил меня тонкостям в плане техники. А еще тренер — проход везде без очереди. Мне такое нравится (смеется).
Почему не какой-то другой вид спорта? Да не знаю. Меня мама как поставила на горные, так на них и катаюсь. Ни разу не вставала, например, на сноуборд. Конечно, хочется попробовать, но, мне кажется, я разобьюсь.
— Что делает тебя счастливой?
— Семья, которая поддерживает меня во всем. Меня очень здорово поддерживает папа. Он, чтобы я ни сделала, всегда на моей стороне.
Моя команда. У нас такой дружный коллектив. Меня это очень радует. Я всегда счастлива находиться на сборе. Когда ты морально устаешь после тренировки, команда всегда тебя поддержит.
