Вот почему в России эмигрантов многие считают предателями: все объясняет одна сцена из фильма СССР
Политические события последних двух лет вновь актуализировали вопрос эмиграции — последний раз он обсуждался (и в медиа, и в народе) настолько же интенсивно, наверное, еще в СССР. Как и сегодня, у советских граждан было противоречивое отношение к уезжавшим жить за границей. Одни считали их чуть ли не предателями в то время, как другие были искренне убеждены — человек имеет право выбирать то место жизни, которое подходит ему больше.
Откуда же взялось это противоречие? Данным вопросом задавались еще в СССР. И даже давали ответ — в одной из сцен снятого в 1985-м фильма «Рейс 222».
— Как вы относитесь к человеку, который покидает свою страну?
— Лично я? Плохо.
— А почему в других странах к таким людям относятся проще?
— Потому что наша страна особая. И вы этого не поймете, пока не ощутите себя… Как это сказать, частицей народных масс истории. Миллиарды людей мечтали о народном государстве. Рабы, ремесленники, крестьяне, Спартак, Гарибальди, Разин, декабристы, народовольцы, коммунары… И вот, наша революция.
Первая страна, которая как бы приняла эстафету надежд всех расстрелянных, повешенных, погибших на баррикадах и каторгах. Страна эта существует ценой невиданных жертв. И, конечно, каждый бросающий такую страну, предает ее память. Ведь в глазах тех, кто проливал кровь за эту страну, тех, чьи родные сложили за нее голову, тех, кто сейчас в поте лица трудится, преодолевая ошибки, нелепости, недостатки… В глазах их всех этот человек — беглец. Дезертир.
— А не слишком ли сурово такое определение?
— Для меня — нет. Я служил в пехоте. И бывал в таких мясорубках.
— Я так никогда не думала. Но скажите, если страна надежд минувших поколений, как вы выразились, с точки зрения этого человека имеет такие недостатки, с которыми он не может примириться. Что ему делать?
— Если он любит свою страну, пусть делает ее лучше. Пусть трудиться, борется, пусть страдает, наконец. Но не бежит. Салтыков-Щедрин (естественно, без аналогий) уж как ненавидел царские порядки. И вот, что писал: «Был я в благорастворенных заграничных местах и не упомню минуты, в которой сердце мое не рвалось бы в Россию. Хорошо там. А у нас, положим, и не так хорошо. Но, представьте себе, все-таки выходит, что у нас лучше. Лучше, потому что больней. Это совсем особенная логика, но все-таки логика, и именно — логика любви…»
В полной мере этот диалог перенести на сегодняшние реалии нельзя — все же социализм исчез из нашей жизни больше 30 лет назад. Однако кажется, что большинство противников эмиграции до сих пор придерживаются схожей с героем картины точки зрения.
В этом плане со времен СССР почти ничего не изменилось.
