Имя Александра Семеновича Шишкова (1754-1841) прочно вписано в историю российской культуры. Он был не только видным государственным деятелем, но и талантливым писателем, а также ярым защитником родного языка от иностранного влияния.
Шишков получил образование в Морском кадетском корпусе и прослужил на флоте несколько лет. В том числе Александр Семенович участвовал в русско-шведской войне. В 1807 году он вышел в отставку в чине вице-адмирала и начал новую главу своей жизни, посвятив себя литературной деятельности и государственной службе. Он занимал высокие посты, был членом Государственного совета, министром народного просвещения и президентом Российской Академии.
Наибольшую известность Шишков получил как борец за чистоту русского языка. Он резко критиковал засилье иностранных слов и призывал к бережному отношению к родному языку. Его деятельность в этом направлении не всегда встречала понимание, многие современники иронизировали над его взглядами. Например, Пушкин в «Евгении Онегине»:
…Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей…
Все тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)
Александра Семеновича подобные выпады смущали мало. С патриотического пути его не смогла сбить даже коллективная травля, которую периодически устраивали оппоненты. Он продолжал стоять на своем — и писал в том числе про так называемых граждан мира (космополитов, отрицающих свою естественную связь с родной страной).
«Человек, почитающий себя гражданином света, то есть не принадлежащим ни к какому народу, делает то же, как бы он не признавал у себя ни отца, ни матери, ни роду, ни племени. Он, исторгаясь из рода людей, причисляет сам себя к роду животных. Какой изверг не любит матери своей? Но Отечество не меньше ли нам, чем мать? Отвращение от сей противоестественной мысли так велико, что, какую бы ни положили мы в человеке худую нравственность и бесстыдство; хотя бы и представили себе, что может найтися такой, который в развращенной душе своей действительно питает ненависть к Отечеству своему, однако и тот постыдился бы всенародно и громогласно в том признаться.
Да как же и не постыдиться? Все веки, все народы, земля и небеса возопияли бы против него: один ад стал бы ему рукоплескать…»
Фраза «один ад стал бы ему рукоплескать» звучит по-настоящему сильно. А как вам эти строки?
