Илья Сорокин — один из самых успешных российских вратарей НХЛ. В прошлом сезоне он попал в число трех финалистов на «Везину», но в итоге награда досталась голкиперу «Бостона» Линусу Улльмарку. 28-летний россиянин играет в Северной Америке четвертый сезон. Летом он продлил контракт с «Айлендерс» на 8 лет с зарплатой в $8,25 млн. В интервью Sport24 вратарь рассказал:
- почему ему нравится жить на Лонг-Айленде;
- как проходит его типичный день в Америке;
- почему многие годы работает с тренером вратарей Сергеем Наумовым;
- мог ли Наумов войти в тренерский штаб «Айлендерс»;
- почему не читает новости и удалил соцсети;
- что помогает отвлечься от хоккея;
- как проходили переговоры о новом контракте;
- почему не верил, что сможет выиграть «Везину»;
- как относится к тому, что в перспективы «Айлендерс» никто не верит.
«Не нравится на Манхэттене, город забирает энергию»
— Я добиралась до вашей арены два часа с Манхэттена. Вы туда редко ездите?
— За последние четыре года на Манхэттене был раза четыре, не считая игр. И то три раза из этих четырех я ездил в посольство документы для визы отвезти. Один раз там день рождения отмечали с ребятами, и все. Я особо не вижу манхэттенскую жизнь.
— Не хочется тратить время на дорогу или не нравится?
— Не нравится. Это очень энергозатратный город, забирает энергию — наверное, вы это ощутили. Мне ближе более спокойная жизнь, поэтому очень нравится на Лонг-Айленде, он сильно отличается от Манхэттена. Что касается дороги, то на поезде 40 минут, на машине без пробок 45–50 минут. Но мне просто там нечего делать. Может, только в русский ресторан съездить, и то ехать ради еды не хочется.
— Как проводите выходные?
— Дома. У нас тут шикарно: 18 минут, и ты на океане. Можно прогуляться. Правда, давно там не был. Сейчас не так много выходных — когда они появляются, то охота просто дома поваляться.
— Живете недалеко от тренировочного катка?
— Да, 10 минут на машине. До основной арены получается чуть дальше, где-то полчаса.
— Привыкли к новой арене, чувствуете, что это ваш дом?
— Да, конечно. Это наш третий сезон на ней. Новая арена современная, все там здорово. Могу сказать, что мне и старая нравилась. Она была с историей, там чувствовался дух. Интересные воспоминания остались о той арене — мы в плей-офф играли, тогда был ковид, приходилось играть без болельщиков. А когда пустили зрителей и собрался аншлаг, то атмосфера была потрясающей: там металлическая крыша, сумасшедшая акустика. Настоящий олдскул.
— Но все тренировки, кроме утренних раскаток, у вас проходят на тренировочной арене?
— Раскатки в день игры тоже тут проходят. В этом проблемы нет, лед одинаковый. Здесь все есть: два катка, зал, кухня, горячие и холодные ванны, массажные кабинеты и так далее.
— Почему не раскатываетесь на основной арене?
— Честно, не знаю. Может, экономически выгоднее на тренировочной. Но нам комфортно, в основном все ребята живут рядом с тренировочной ареной.
«Когда Варламов подписал новый контракт, то я был очень рад»
— Как проходит ваш день, когда есть тренировка?
— Возьмем сегодня. Классический мой день. В 8 утра приезжаю на арену, завтракаю, иду в зал разминаться. В 10:00 вратарский лед и тренировка на час — час десять. Потом иду в зал на заминку. В 13:00–13:30 я уже свободен.
— А что меняется, если день игры?
— Обычно матчи в 19:30. Это значит, что в 10 утра раскатка. Она длится 30–40 минут. Потом обед в 12:00–12:30, дневной сон, и в 16:00 выезжаю на стадион готовиться к матчу.
— Вас в отеле не собирают, как в КХЛ?
— Мы всегда дома, даже на плей-офф. Но есть возможность, если у кого-то маленькие дети и они не высыпаются, в день игры остановиться в отеле. Но в основном все дома. Как в ЦСКА было, когда мы за сутки заезжали на базу, такого нет. Первое время, когда я только приехал, было непривычно: как это без базы? Что за расслабленность такая? Но потом, конечно, привык.
— По факту никакой расслабленности нет?
— Нет. Тут не получается расслабиться — быстро за это наказывают.
— Насколько заранее вы узнаете, кто стартовый вратарь на игру?
— Обычно за день говорят.
— Какие у вас с Варламовым отношения: просто партнерские или дружеские?
— У нас хорошие отношения. Не могу сказать, что мы лучшие друзья, но достаточно теплые отношения. Можем поужинать вместе. В поездках постоянно за день до матча ходим вместе ужинать.
— Вы ждали, что «Айлендерс» с ним летом продлят контракт?
— Это был напряженный момент. Мы списывались с ним за две недели до открытия рынка, и у него еще не было никакой информации. Было волнительно. Мне с ним комфортно находиться — так сказать, делить ворота. Когда Семен подписал новый контракт, то я был очень рад.
— Судя по фото в соцсетях жены Саши Романова, вы с ним много общаетесь?
— Мы живем неподалеку. У нас хорошие отношения. Всегда хочется пообщаться на русском языке, мы с русскоязычными ребятами стараемся держаться вместе.
— Няней дочери Саши подрабатываете?
— Один раз у меня был опыт. Надеюсь, больше меня просить не будут. Очень для меня это волнительно.
«С Шестеркиным знакомы с 16 лет, нам комфортно вместе»
— С Шестеркиным редко видитесь?
— Да, до ребят из «Рейнджерс» далековато — они живут не на Манхэттене, а чуть дальше. Только в праздники или летом видимся. По телефону списываемся часто.
— Вы летом с ним тренировались или только машину толкали?
— У нас были совместные сборы. Но это видео не было частью тренировочного процесса. Просто после тренировки у нас было хорошее настроение — подумали, что можно какую-нибудь фигню записать.
— Вы же еще со времен, когда оба играли в России, вместе тренируетесь?
— Да, когда выпадает возможность, готовимся к сезону вместе. Он хороший парень. Мы знакомы с 16 лет — получается, уже больше десяти лет. Мы с ним всегда на одной волне и в плане тренировочного процесса, и в жизни. Нам комфортно вместе.
— Вы и с Сашей Романовым вместе тренировались?
— Нет, летом с нами были Никита Зайцев и Илья Любушкин, наши бросающие, и еще сын тренера ЦСКА Сергея Наумова.
— Каждое лето тренируетесь в Америке?
— Нет, это был первый сезон. Так сложилось, что не получилось прилететь домой, поэтому искал возможность тренироваться здесь. Мне повезло, что тренер смог прилететь. Мы с Сергеем Ивановичем Наумовым готовимся каждое лето на протяжении последних пяти лет.
— Тренировались в Нью-Йорке или Майами?
— Первый этап у нас был в Нью-Йорке, а второй в Майами.
— В Америке дороже тренироваться или здесь «Айлендерс» предоставляли вам лед?
— В Нью-Йорке за лед не платил, а в Майами было дорого. Точно не помню, сколько стоил лед, но в России дешевле. В Москве я брал в аренду лед на «Мегаспорте» (на тренировочной арене), час стоил в районе 16 тысяч рублей. Здесь раза в два-три подороже.
«Наумов пишет после каждой игры»
— Летом был слух, что Сергей Наумов войдет в тренерский штаб «Айлендерс». Сколько в этом было правды?
— Когда мы это прочитали в интернете, то для нас это тоже стало большой новостью. Смеялись с Сергеем Ивановичем. Никаких договоренностей не было, это все полный фейк.
— Вы бы хотели, чтобы так случилось?
— Я не могу ответить на этот вопрос — у нас есть действующий тренер, это было бы некорректно по отношению к нему.
— С Наумовым вы на связи на протяжении всего сезона?
— Да, после каждой игры он пишет. Слова поддержки, анализ. Если я его попрошу сделать глубокий анализ, то он, конечно, сделает.
— Он смотрит все матчи «Айлендерс»?
— Не думаю, что все игры онлайн. Все-таки у него есть своя работа.
— Что в Наумове как в тренере такого уникального? Ведь он работает не только с вами, а есть успешные примеры Федотова, Рейдеборна.
— У него хороший подход. Он не просто хороший тренер, он еще и хороший психолог. Когда у меня появлялась какая-то зажатость в важные моменты, то он находил такие слова, которые помогали расслабиться, отпустить груз ответственности. Это я еще по ЦСКА вспоминаю. В плане работы он очень упрямый, гнет свою линию. Первое время я думал: «Блин, что мы делаем?» Сергей Иванович говорил: «Подожди, придет результат, и ты поймешь, для чего все это». Я еще про себя говорил: «Как будто бы первый тренер мне такое говорит». Но потом проходило время, и я понимал, для чего все это делалось.
— Вы уже опытный вратарь, который прошел большой путь. Вам все еще нужна психологическая помощь?
— Этот процесс в основном лежит на мне, но иногда необходим взгляд со стороны. В нашей работе нет такого, что ты достиг какого-то уровня и он всегда будет. Какие-то вещи ты забываешь делать, что-то уходит. И нужен человек, который тебе об этом будет напоминать.
— Вам важно, чтобы этот человек говорил на русском языке?
— Да, конечно. Все-таки мои навыки английского не такие хорошие, как русского. Душевные переживания, свои мысли ты не можешь выразить на английском так же обширно, как на русском.
— Расскажите о вашем тренере вратарей в «Айлендерс» Пьере Греко. Или он вас меньше трогает, зная, что вы работаете с Наумовым?
— Работа с Сергеем Ивановичем — отдельная история, это дополнение. Основной процесс, конечно, идет с Пьером. У нас хорошие отношения, просто подход к подготовке отличается. В России он более детальный, а здесь общий фундамент. Выбор позиции, чтение игры и другие детали — над этим тут никто работать не будет.
— Подразумевается, что ты сам должен работать над деталями?
— Да, ты профессионал, раз приехал в НХЛ.
— Так во всех командах?
— Не знаю, во всех ли. Тут зависит от тренера. Я общался с Сергеем Бобровским, он говорит, что во «Флориде» подход похож на российский, более углубленный. Игорь Шестеркин и другие ребята говорили, что у них работа более поверхностная, чем в России. Кому-то этого хватает. У меня просто так сложилось, что с Наумовым мы работаем давно — я прислушиваюсь к его мнению.
«Живу в информационном вакууме. Зачем лишний шум?»
— Как оцените первые месяцы нынешнего сезона?
— Работа идет. Не все получается. Есть хорошие, есть негативные моменты. Будет такой общий ответ. Настроение боевое. Результат будет.
— Если говорить про вашу игру, вы считаете, что выступаете лучше или хуже, чем в прошлом сезоне?
— Давайте смотреть статистику. Статистика — вещь упрямая. Пока она похуже. Но прошло только два месяца сезона — все может измениться как в одну, так и в другую сторону. Цыплят считают по осени, а у нас по весне.
— В прессе всегда много внимания уделяется шатаутам, выделяют вратарей, когда они отразили больше 40 бросков. Вы на это тоже обращаете внимание?
— Честно, вообще не читаю прессу. Вы сейчас мне об этом сказали, а так вообще такая информация до меня не доходит. Я живу в информационном вакууме. Мне так комфортнее. Зачем лишний шум?
— Был ли период, когда вы читали прессу?
— Конечно. Это было в ЦСКА, даже комментарии читал. Потом в один момент понял, что это не надо, это лишние переживания. Похвала тоже иногда может негативно сказаться.
— Журналисты часто к вам подходят в раздевалке?
— После игр. До матчей не подходят. Но опять же, у меня ответы стандартные — это все из-за неидеальных навыков английского.
— Как ваш английский? Все-таки четыре сезона здесь играете.
— Далек от совершенства. В первый год команда мне наняла репетитора, мы на протяжении полугода занимались онлайн. Но не могу сказать, что с того времени достиг большого прогресса. В раздевалке больше общаюсь с русскими ребятами.
— На льду много коммуницируете с защитниками?
— Не особо. В принципе, только слушаю — когда играю клюшкой, когда надо отдать вперед или назад. Могу подкрикнуть, если сзади соперник. Когда заканчивается большинство, то клюшкой стучу. Для этого всего особо навыки английского не нужны.
«Когда тебе по пять забивают, хочется по стеклу ударить»
— Игорь Шестеркин может и в стычку с соперником вступить, и сдачи дать. У вас такие моменты возникают?
— Игорь вспыльчивый, может и пихнуть — я в этом плане поспокойнее. Меня ткнули, и я даже внимание не буду обращать.
— Часто вообще вратаря тыкают?
— Да, приходится бороться за свою зону. Я просто стараюсь отодвинуть соперника, чтобы мне было комфортно играть в своей зоне. Не случалось такого, чтобы было близко к драке. В прошлом году был эпизод, когда Биннингтон пытался меня спровоцировать после второго периода — я никак не стал отвечать, просто дальше поехал.
— В эпизоде с Биннингтоном вы поняли, что произошло?
— Он меня задел плечом — я даже не понял, что случилось. Потом уже на повторе увидел, что это было целенаправленно.
— Что вас может вывести из себя на льду?
— Семен Варламов рассказал хорошую историю. Один раз он ударил клюшкой по воротам, к нему подъехал Зинэтула Хайдярович Билялетдинов и сказал: «Так делать не надо, ты показываешь свою слабость». В принципе, я с этим согласен.
— Бывают моменты, когда приходится себя сдерживать?
— Конечно, бывают. Когда тебе по пять забивают, хочется по стеклу ударить. Но потом понимаю, что легче от этого никому не станет.
— Если пропускаете пять шайб, то сильно переживаете после игры?
— В этой лиге память должна быть короткой — игры идут через день. Тянуть за собой груз, конечно, можно, но пользы от этого не будет. Стараюсь не тянуть — бывает, что шлейф тянется, но в основном абстрагируюсь от всего. После игр книгу почитаю или музыку послушаю. Нужно мозг переключить, потому что прокручивать одно и то же в голове мне не помогает.
— Что вам помогает отвлечься?
— Любое хобби помогает. Даже простая прогулка помогает. Мне нравится аудиокниги слушать. Дослушал Бориса Акунина «Приключения Эраста Фандорина». Я в них погружался, в интересный сюжет, и отвлекался. Иногда книги на выезды беру. У нас с Семеном даже было пари: по 10 страниц надо было читать. Но что-то быстро эта идея загнулась. Книжки — это хорошо, но надо себя заставлять. Сейчас учусь на пианино играть. Медитации помогают переключиться.
— Эдин Хилл из «Вегаса» рассказывал, что медитации и йога помогли ему выйти на топ-уровень в НХЛ.
— Я еще в ЦСКА начал практиковать медитации. Не могу сказать, что делаю каждый день. Но когда понимаю, что в голове много мыслей, то обязательно медитирую. Это помогает успокоиться.
— Пользуетесь специальными приложениями?
— Нет. Я вообще не знаю, для чего они созданы. Это одна из версий обмана. В медитации надо просто концентрироваться на дыхании, нужна тишина.
— Вы сказали, что живете в информационном вакууме. Какой-то фидбек от болельщиков «Айлендерс» получаете?
— Если только после игр меня останавливают, просят автограф, фото. Негатива никогда нет.
— А в инстаграме (запрещенная в России соцсеть. — Прим. ред.)?
— Я удалил. Еще летом удалил. Я в принципе на каждый сезон его удаляю, но сейчас, думаю, окончательно. Чтобы не было лишнего шума. Сейчас никакими соцсетями не пользуюсь.
— Сложно было отказаться?
— В первое время да. Это ведь тоже привычка — листать ленту. Но у меня остался ютуб, есть шортс. Там то же самое. Но хоть никто гневные комментарии не пишет.
— Что смотрите на ютубе?
— Да все, что есть. Бесплатные сериалы. Сейчас про космос смотрел, но это перед сном — очень скучно, начинаешь сразу засыпать. Своего рода медитация: включаешь что-то научное, и в сон тянет.
«В «Кузне» много работал с психологом. Глубоко к сердцу принимал каждое поражение, а проигрывали мы много»
— В последние годы в Америке говорят о феномене русских вратарей. Помню, в прошлом сезоне выходил большой материал на эту тему. Основной посыл текста — ребята, которые сейчас на вершине, с раннего возраста играют за взрослые команды. Как вы считаете, вам игра за новокузнецкий «Металлург» помогла?
— Для меня лично это стало толчком. Я в 17 лет дебютировал, Анатолий Емелин мне дал шанс. Дальше мне тоже доверяли, за что огромное спасибо. Доверие придает уверенности. Не знаю истории других ребят — мне кажется, у всех все индивидуально.
— «Кузня» много проигрывала. Тяжело в 17 лет в психологическом плане пропускать по шесть и более шайб?
— Конечно, это сказывалось на психологическом состоянии. Я много работал с психологом, чтобы не тянуть за собой этот шлейф. Я глубоко к сердцу принимал каждое поражение, а проигрывали мы много. Отдельное спасибо команде: старшие ребята меня только подбадривали, никакого дополнительного давления на меня не оказывали, помогали, чем могли. Все это меня закалило. Тут ты либо идешь дальше, либо загибаешься. Хороший опыт, хорошая школа. И жизнь заставляет быстрее взрослеть.
— Когда в последний раз были в родных краях?
— В 2019 году. Ездил с Кубком Гагарина на два дня. Давно не был. Родители сейчас живут в Москве. В Междуреченске осталась квартира — это все, что связывает с родным городом.
— Москва вам подходит для жизни?
— Мне нравилось жить на Ходынке. Очень классный район. В принципе, везде, где я жил, мне нравилось. Но где я хотел бы жить после хоккея, я не знаю.
«Вообще не замечаю трибуны»
— Сколько по времени заняли переговоры с «Айлендерс»?
— Они начались после сезона. Получается, заняли два месяца. Я вообще не был погружен в процесс, всем занимался агент.
— Вам было важно подписать контракт заранее? Почему решили не выходить на рынок?
— Мне нравится организация. Мне нравится город, где мы живем. Нравится команда. Мне предложили хороший контракт — не видел никаких преград, чтобы не подписывать.
— Вы ставили агенту задачу договориться о долгосрочном контракте?
— Нет, просто предложили такой срок.
— Что вы хотели?
— Я вообще об этом не думал. Живу одним днем и куда-то далеко не смотрю.
— Когда поставили подпись в контракте, появилось ощущение стабильности? На ближайшие восемь лет у вас есть большой контракт.
— Уверенность в завтрашнем дне дает нам день сегодняшний. Подпись не дает гарантий того, что ты проведешь весь срок на одном месте. Не могу сказать, что меня контракт расслабил или дал дополнительной мотивации. Все осталось на прежнем уровне.
— Перед стартом сезона на The Athletic вышел рейтинг доверия фанатов к клубам. Оценивали по критериям: состав, работа с потолком, драфт и развитие игроков, обмены, свободные агенты, картина будущего . «Айлендерс» заняли последнее место. Вас не пугает, что в вашей команде не видят перспектив?
— Перспективы мы создаем сами. Вера может приходить, может и уходить. Все будет зависеть только от наших действий, от нашего результата. Мы сами кузнецы своего счастья. У нас хорошая команда, отличные перспективы.
— В этом сезоне у «Айлендерс» упала посещаемость. Прочитала в Х (новое название твиттера. — Прим. ред.), что фанаты считают, что парковка, пиво очень дорогие. В этом причина или в игре?
— Не знаю, надо у болельщиков спросить. Может, правда дорогое пиво?
— 17 долларов.
— Недешево.
— Но действительно ощутимо меньше зрителей стало?
— Я, честно, не вижу, когда играю. Вообще не замечаю трибуны. Но болеют у нас хорошо, шумно.
— Где вам нравится играть?
— Недавно были в Майами. Плюс 29 на улице, в шортах все ходят. Приятно. Мне нравится Сиэтл, Ванкувер.
«Первое время в Америке пытался цены в рубли переводить, потом бросил эту затею»
— В «Айлендерс» компанейская команда? Часто ходите на ужины?
— Мне кажется, как во всех командах. На праздники проводятся вечеринки, иногда просто собираемся. Все в меру.
— Нравится вам Хеллоуин? В НХЛ ведь костюмированные вечеринки.
— Да, прикольная традиция. В этом году у нас была тема «диско». Ребята еще шутили, что мне можно было парик не покупать, а просто отрастить волосы.
— Как проводите праздники? Как американец? В НХЛ на День благодарения и Рождество выходные.
— В День благодарения собрались с русскими ребятами на обед. У нас был вылет в этот день, так что ничего грандиозного не планировалось — просто поели индейки, и все. Хеллоуин отмечали командой. Сам я дом не украшал, тыкву не покупал.
— После продления контракта дом купили?
— Еще за год до этого купил тут дом.
— Цены на недвижимость в этом районе ниже, чем на Манхэттене?
— Тяжело так сравнивать, так как на Манхэттене в основном квартиры, а тут дома. Если ориентироваться по ценам на аренду, то на Манхэттене в полтора раза дороже. На и на Лонг-Айленде недешево.
— Я прилетела из России, и мне здесь все очень дорого. Это из-за курса рубля или всегда так было дорого?
— Когда я приехал, курс был 60–70. Здесь недешево. Но, конечно, и курс влияет. Первое время я пытался в рубли переводить, потом бросил эту затею, потому что только расстраиваешься из-за этого. Плюс инфляция, цены после ковида выросли. Это было заметно по ценам на бензин. В остальном мне сложно сказать. Вся еда у нас на стадионе, я нечасто хожу в магазины,
— Как вам еда в Америке? Многие россияне жалуются, что те же помидоры невкусные.
— Я, кстати, нашел магазин, где они более-менее вкусные. Не могу сказать, что еда меня как-то выбивала из колеи, но иногда скучаю по нашим национальным блюдам: винегрету, оливье, супам. Сейчас уже привык к местной еде.
— Фаст-фуд исключили?
— Могу спокойно съесть бургер. У нас энергозатратная работа. Знаю, что некоторые ребята полностью сахар исключают. У меня так не получается, но у меня умеренное потребление сладкого. Все в меру.
— По чему из России скучаете?
— По куриным котлетам с пюре.
— Родители к вам приезжают?
— Да. Летом прилетали мама с сестрой. Папа планирует в конце сезона приехать.
«Когда ехал в Нэшвилл, у меня было четкое понимание, что Улльмарк выиграет»
— Сильное было разочарование, что «Везину» отдали Улльмарку, а не вам?
— В принципе не было. Это было ожидаемо. Может быть, в моменте на церемонии была какая-то надежда на маленькое чудо, но и так было понятно.
— Почему было понятно?
— Он провел шикарный сезон. У него была самая лучшая статистика. Он забил гол. По победам он лидер, по всем показателям он лидер. Что тут еще сказать?
— В самом популярном хоккейном подкасте Spittin' Chiclets вас назвали MVP сезона. Аргумент таков: «Эдмонтон» без Макдэвида в плей-офф попадет, а «Айлендерс» без Сорокина — нет. Понимаю, что вы хвалить себя не будете, но осознаете ли свою большую роль?
— Вообще никогда об этом не думал. Когда я ехал в Нэшвилл на церемонию, у меня было четкое понимание, что Улльмарк выиграет. Но я хорошо провел время, я не расстроился. Увидел Нэшвилл с другой стороны — это город кантри, все отдыхают, веселятся. Понравилось там развлечение: люди крутят велосипед и пьют пиво.
— Тоже так делали?
— Нет-нет. Надо что-то одно выбирать, совмещать — это извращение.
— Заранее лига не объявляет победителю, что он выиграет?
— Нет. Это сюрприз. Никаких инсайдов не было. Я даже у агента спрашивал — он говорил, что никто не знает.
— «Везина» — не закрытый гештальт?
— Наверное, да. Но не сказать, что я много об этом думаю. Будет — здорово, не будет — ничего страшного. У меня другие задачи.
— В этом сезоне просела статистика вратарей по лиге в целом. С чем связываете общую тенденцию, что вратари стали больше пропускать?
— Даже не знаю, правила не изменились. Форма уменьшилась еще пару лет назад.
— Вам, как вратарю, не нравится, что в НХЛ все делают для атаки?
— Конечно, было бы лучше, если бы форма была больше, но для зрелищности лига все делает правильно. Все карты боссам в руки.
— Форма действительно такая маленькая, что много ссадин и синяков?
— Вообще нет. Она, конечно, меньше: и нагрудник, и трусы, и щитки. Но в плане увечий ничего не добавилось.
