Мы уже не раз рассказывали о том, в каких условиях жил уникальный Лев Иванович Яшин — единственный вратарь в истории мирового спорта, получивший «Золотой мяч». Его зарплата не всегда дотягивала до среднего уровня основного состава «Динамо», а еще его часто и не всегда справедливо критиковали — что было серьезной проблемой для футболиста, воспринимавшего такие вещи близко к сердцу.
Не все слава богу в случае с Яшиным было и касательно его жилплощади.
«Он жил в 14-метровой комнатке у «Праги», — рассказывал его партнер по «Динамо» Валерий Урин в интервью «СЭ». — Все поражались! Это он уже взрослым был. К нам в общагу приходил отдыхать после тренировки. Потому что уже две дочки родились. Говорил: «Я не высыпаюсь! Все время ночью встаю».
Жилищная ситуация Льва Ивановича исправилась только в 60-е: «Ему дали квартирку в Чапаевском переулке — тоже крохотную. Метров тридцать. Так и жил в ней до смерти».
Иностранные звезды футбола, с которыми Яшин зачастую был знаком, и представить не могли, что их коллега проживает в таких условиях. Один из лучших защитников прошлого века Франц Беккенбауэр, бывавший в гостях у Льва Ивановича, и вовсе воспринял все не так, как было на самом деле.
«Прилетает Беккенбауэр в Москву, идет в гости к Яшину. В Чапаевском переулке Лев Иванович указывает на дом: «Вот этот мой». Беккенбауэр в восхищении: «Какой большой! Но ты достоин, Лев. У вас умеют ценить героев…» — «Да не весь дом мой, квартира!» Франц чуть сник», — рассказывал бывший комментатор и автор фильма о Яшине Константин Выборнов.
Но еще больше легендарного немца поразил советский обычай, о котором в Европе не могли и подумать: «Ладно, зашли, сели. В какой-то момент захотелось ему в туалет. А в ту пору принято было вешать в санузлах плакаты, календари. Что же висело у Яшина? Большой плакат с Беккенбауэром! Тот выходит обескураженный. Говорит: «А что это я там делаю?!»
Сложно представить, как именно Яшин объяснил гостю странную советскую традицию вешать постеры в уборной. Но после посещения санузла великого вратаря и его крошечной квартиры в целом Беккенбауэр наверняка был убежден: умом эту страну не понять.
