«В Италии не на что было кушать, пыталась мыть пол в баре». Честный рассказ фигуристки, которая вернулась в Россию
Эффектная 21-летняя фигуристка Мария Талалайкина проходит непростой путь в спорте. Несколько лет назад одиночница уехала в Италию, но выступать за новую страну в итоге не смогла — повлиял паспорт РФ. Вернувшись на родину, Маша не спешит заканчивать карьеру. На недавнем Мемориале Панина-Коломенкина в Санкт-Петербурге Талалайкина заняла пятое место, набрав 183,45 балла.
Сразу после окончания соревнований фигуристка пообщалась с корреспондентом Sport24 Константином Лесиком. Обсудили мотивацию, сложный период жизни в Италии (приходилось мыть полы в баре), тяжелое возвращение в Россию и хейтеров.
«В принципе, выступила неплохо. Наконец-таки сделала каскад 3-3, правда, риттбергер во второй половине не получился. У меня в произвольной один 3-3, потому что второй накатать не успела — он должен быть во второй половине. Сначала нужно чисто откатать в Уфе хотя бы этот контент, а потом уже двигаться дальше. В принципе, выступлением довольна. Как бы я себя ни «грызла», это небольшой, но шаг вперед», — подводит Маша итоги турнира.
«Закрыла соцсети — мне не пофиг на хейтеров»
— Выходит, ты себя «грызешь»?
— Ой, очень. Мне это сильно мешает. Даже тренер говорит: «Тебя другие загрызут, себя грызть не надо». Если я углублюсь в эту тему, очень сложно потом выйти из этого состояния депрессии.
Но очень приятно, что зрители меня тепло приветствуют. Думала, если честно, что будет хуже, начнется что-то вроде: «Чего вернулась», «Уезжай дальше», «Вали в свою Италию» и т. д. Наоборот, в соцсетях пишут, поддерживают. Меня это мотивирует идти дальше, продолжать.
Хотя особо не читаю комментарии. Боюсь, ха-ха! Меня это очень ранит, задевает.
— Обычно фигуристы говорят, что им пофиг на хейтеров…
— Мне не пофиг. У меня закрытый аккаунт, потому что было несколько человек, которые начали мне писать не очень приятные вещи, о которых я потом думала. Говорили, что я предательница — в таком духе. Решила, что не хочу больше. Закрыла аккаунт, чтобы быть «в домике». Когда вижу что-то хорошее или мне в личку пишут, отвечаю: «Спасибо, приятно».
— Как сейчас выглядит твой день?
— Учусь на Беговой в спортивном колледже на тренера. Это недалеко, от академии на автобусе минут 30–40. На машине вообще минут 15.
Сначала я прихожу на тренировку, потом еду в училище, потом опять на тренировку. К вечеру на тренировке уже никакая, дорога изматывает. Хотя сидишь в автобусе, и он тебя везет, но почему-то тратится много сил.
— На каком курсе ты сейчас?
— На первом. Пришлось отчисляться из-за переезда в Италию. Не получилось восстановиться на второй, поэтому начинаю все заново. Всего учиться три года. Хочется, чтобы было какое-то образование.
«Пробовала четверной лутц — для меня это самый удобный прыжок из ультра-си»
— Кто сейчас с тобой работает из тренеров? Алена Леонова ставила программы?
— К сожалению, нет. У нее не оказалось времени, поэтому ставили общими усилиями. Тренируюсь у Галины Валентиновны Кашиной.
— А Евгений Рукавицын?
— У нас одна группа, катаемся на одном льду. Мне иногда подсказывают по ошибкам, но в основном работаю с Галиной Валентиновной.
— Евгений Владимирович больше занят с другими?
— Это нормально, всегда так. Он работает с Аней Фроловой, с Настей Губановой, с мальчиками. Раньше я была у Романа Александровича Усатова, с Евгением Владимировичем контактировала немного. Нормальная тема — общая группа, но чуть-чуть разделены обязанности, чтобы всем хватало внимания.
— Ты сказала, что твоя задача — наладить контент. Может, есть какие-то планы по усложнению?
— Конечно, есть. Чувствуется, что тяжело катать произвольную. На самом деле бывало и хуже по состоянию, особенно во второй половине. Сейчас не знаю, с чем связано — возраст, вес, возможно. Поэтому план такой: на Гран-при в Уфе откатать этот контент чисто, а потом усложнять. Добавить, к примеру, лутц-ойлер-сальхов во вторую половину. Было бы круто.
— Ультра-си в твоем случае нереальны?
— В конце сезона я бы попробовала четверной лутц. Для меня это самый удобный прыжок из ультра-си. В Италии как-то раз решили с Лоренцо Магри сделать. Он говорит: «Давай я тебе помогу морально». Пыталась вкрутиться в квад, а потом долго не могла понять, где мне раскрываться на тройном. Чуть-чуть в голове потерялась. Приходила в себя несколько дней. Мне не было страшно, но падать, конечно, было больно на колени.
— Из-за высокого роста не сложно прыгать?
— Рост у меня не сильно большой — 173 см. Поэтому нет. Сложно, когда вес набираешь (смеется). У нас вообще девочки в Питере достаточно высокие по сравнению с Москвой — там больше коренастые фигуристки.
«Иногда не на что было кушать. Тренер в Италии давала деньги»
— Расскажи про период жизни в Италии. Было сложно туда уехать?
— Сложнее было вернуться. В прошлом сезоне, после возвращения, я выступала два раза, и они были ужасными. В Италии все было нормально, меня поддерживали. Сложности были с деньгами, иногда не на что было кушать. Когда карточки заблокировали и было невозможно перевести деньги, Ангелина Николаевна (Туренко — российский тренер, работающий в Италии. — Sport24) мне их давала… Она вообще крутая, очень ей благодарна. Своих в беде не бросает никогда.
— С языком были проблемы?
— Были, я не особо хорошо знала английский. Только какие-то фразы, но чтобы разговаривать… Первое время вообще был языковой барьер. У тебя что-то спрашивают, ты вроде бы знаешь, как перевести и ответить, но не можешь. Тебе как будто сложно что-то сказать. С этим боролась первое время. Потом нормально, поняла, что если что-то не то скажу, то посмеются и переведут в шутку. Наоборот, все помогали. Учили английский и итальянский вместе с ребятами — в перерывах за чашечкой кофе.
— Все не сложилось из-за того, что ты россиянка?
— Да. Мне отказали в виде на жительство. Подавали документы в полицию, чтобы получить ВНЖ. У меня уже была прописка в квартире, это один из этапов получения. Отказали, потому что паспорт российский. Если бы мы подали на две недели раньше, может быть, и дали бы. Но сейчас я понимаю, что, если бы мне дали ВНЖ и я осталась там, неизвестно, как сложилось бы дальше. Естественно, там все платно — и проживание, и тренировки.
Да, мне с этим помогали. Но тренер рассказала, что спонсор ушел после моего отъезда. Не знаю, по каким причинам — видимо, какие-то проблемы. Мы с ней поговорили, и я задумалась. Осталась бы там — денег нет, платить нечем. И что делать? Я пыталась работать в баре, пол мыть. Но это очень сложно, нужно было работать чуть ли не до часу ночи. А тренировки в 7:50 утра. Проработала несколько дней, больше не смогла.
Никто не знает, как бы у меня сложилось при таких обстоятельствах. Сейчас ребята вообще на другом катке тренируются, я подписана на них. Все говорят: «Если ты вернулась в Россию, значит, так надо». Я все думала над этим, а потом решила: зачем думать, если не можешь изменить ситуацию. Так случилось. Есть два варианта: либо идти работать тренером и развиваться в других сферах, либо остаться и попытаться побороться, наслаждаться спортом, пока есть возможность.
«Не гнобили из-за того, что я русская»
— Кроме бара были другие варианты работы?
— Яблоки собирать. Но тогда была зима, никаких яблок не было, так что…
Познакомилась там с девочкой. Ее зовут Женя, она из Белоруссии, в Италию переехала много лет назад. Она мне помогала устроиться на работу и собирать яблоки. За одну коробку давали 10 евро, можно было собрать несколько. Но там продукты подороже, 10 евро — это один раз сходить в магазин и не купить почти ничего. Сыр, хлеб, какая-нибудь каша, фрукты. Все.
— Жилье, наверное, дорогое.
— Первый месяц я платила, а потом мне помогали.
— На бытовом уровне не было проблем, что ты из России?
— Не гнобили ли меня, что я русская? Кстати, нет. Когда все началось в прошлом феврале, спрашивали, что я думаю. Не знала, что ответить. Что-то как-то ответила.
Не было такого, что «ты русская, и мы не будем с тобой общаться». Были ребята из разных стран, не только из Италии, все нормально относились. Думаю, если бы они относились ко мне плохо, то не были бы на меня подписаны в соцсетях или не отвечали бы мне.
— Связь осталась с тренерами и с ребятами из группы?
— Подписана на многих, с кем общалась там. Когда вижу, что у них соревнования, всегда желаю удачи. Когда что-то не получается, подбадриваю. Это от души, не подлизываюсь (смеется).
«Хотела, чтобы меня сбила машина. Каждый день плакала»
— Читал, что, когда ты вернулась в Россию, тебе приходилось выходить на массовые катания, чтобы восстановить форму. Как это было?
— Это был очень сложный период в моей жизни. Я решила, что надо восстанавливаться. Но где? На массовых катаниях. Ходила, каталась с детьми. Очень тяжело это давалось. Иногда выходишь, а лед не залит, просто закатан… Я заплатила деньги, почему вы не можете лед залить? В таких условиях было тяжело.
Случилась какая-то апатия: ничего не хотелось, ничего не получалось, никаких вариантов не было. И вообще, что мне делать в этой жизни? Я нигде не учусь, ни с кем тут не общаюсь. Хотелось просто, чтобы меня машина сбила, и все. Правда. Каждый день плакала. Это самое ужасное — когда ты не знаешь, что будет дальше. Будешь ли ты еще кататься.
Был вариант вернуться, но я думала, что меня не возьмут обратно в Россию. А потом в один момент позвонила тренерам. Когда вернулась, думала: «Хороший ли я выбор сделала? Правильно ли я здесь нахожусь?» В том сезоне были соревнования — в короткой вообще ничего не сделала, в произвольной еле как. В те моменты думала: «Может, все, я уже закончилась как спортсменка?» Потом были еще одни соревнования — там выступила чуть лучше, но все равно плохо, на последних местах. Сидела и думала: «А что мне делать? Как дальше жить? Надо хотя бы куда-то поступить, чтобы учиться. Если будет желание, продолжу. Если нет, то все — конец». Вроде поступила, вроде вышла на лед, вроде начала что-то восстанавливать. Потом был спад несколько недель, уже в этом сезоне. Ничего не могла, падала со всего. Потом начались проблемы с весом — пришлось приводить себя в форму.
Держать себя в форме требует очень больших усилий. У нас же эстетический вид спорта. Если ты выходишь толстый — тебе тяжело, и выглядит это ужасно. На самом деле, я и сейчас выгляжу ужасно.
— Ты хорошо выглядишь.
— Сейчас уже лучше, согласна. Мне все говорят, что чуть-чуть лучше. Но все равно есть над чем работать. В 18 лет, когда я катала «Малефисенту», был карантин. Решила: «Сейчас так похудею, что меня никто не узнает». И реально похудела, скинула больше 8 кг. Но это как рогатка — чем больше натягиваешь, тем сильнее бьет. Были проблемы с женским здоровьем, все вернулось вдвойне. Поняла, что это жесть. Скидывать сейчас действительно сложно, нужно дольше гонять себя, например на беговой дорожке, чем в 17—18 лет. Видимо, метаболизм уже не так хорошо работает.
— Диету соблюдаешь?
— Да. Стараюсь не жрать (смеется). Тяжело, конечно. В 15 лет, конечно, легко скидывала. Нет такого, что у меня нет силы воли. Я могу не есть, не вопрос. Вопрос в другом: уже не так быстро скидываю, как раньше.
— Если это все так сложно, то что заставляет тебя продолжать карьеру?
— Эмоции зрителей, радость от проделанной работы. Перед этим интервью мне написала подруга: «Ты все равно молодец. Если сравнить с первым этапом, есть прогресс». Я такая: «Спасибо». Это приятно.
— В России сейчас ищешь работу?
— Сложно с этим. Я целый день на катке, утром и вечером учеба. Зарабатываю ноль, сижу на шее у родителей. Это очень ужасно, неприятно, на самом деле. Когда есть возможность подзаработать в выходные и покататься с ребенком, это всегда в радость. Но сейчас это сошло на нет. В основном, как я понимаю, все подкатываются в своих школах. Раньше катались на стороне, а сейчас — у своих тренеров.
— Взрослых не тренируешь?
— Не было такого, чтобы мне писали: «Научи меня кататься на коньках».
«Не общаемся с Нугумановой. Вообще никак»
— Вы дружили с фигуристкой Лизой Нугумановой, но потом случился конфликт. Теперь не общаетесь?
— Нет. Вообще никак.
— Зла не держишь на нее?
— Нет. Я вообще такой человек, который помнит почему-то только хорошее, даже если ему делали плохое. Это тоже плохо, на самом деле. Я вся такая открытая, а в любой момент мне могут сделать плохое. Надо быть с этим аккуратнее.
— Следила ли за прошлым сезоном в фигурном катании? Кто нравится?
— Дима Алиев крутой, Макар Игнатов тоже. Им реально респект. Лиза Туктамышева — мой фаворит. Она показывает, что все возможно в этом мире. Очень крутая. Когда Лиза выходит на лед, чувствуется какая-то энергетика. Много разных девочек у нас в академии, которые мне нравятся, им лет по 14. Арина Пузанкова классно катается — мягкая, на Алену Косторную похожа, стабильная девочка. Беру пример с маленьких. На них смотрю и думаю: «Надо работать».
— За новыми турнирами следила — прыжковый чемпионат, шоу-программы? Хотела бы туда попасть?
— Не думаю, что я когда-то туда попаду. Но смотрела, прикольно. Мне понравилось.
