К Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити Алексей Ягудин готовился в Калгари: несмотря на то, что практически все фигуристы сборной России собрались в одном тренировочном лагере рядом со столицей Игр, Алексей решил лишний раз не встречаться со своим главным соперником Евгением Плющенко. Как показала история, решение это полностью оправдало себя, но были у такого выбора и не самые приятные последствия: за церемонией открытия Ягудин наблюдал по телевизору в аэропорту, прервав просмотр после приглашение взойти на борт. Еще и в воздухе пришлось провести лишние два часа: в целях безопасности самолет последовал на посадку только после завершения церемонии.
В олимпийской деревне Ягудин вновь сделал все, чтобы минимизировать контакт с Плющенко: если раньше фигуристы во время соревнований не раз жили в одном номере, то в годы противостояния эта традиция предсказуемо ушла — кровать в комнате Евгения была свободна, а Алексей поселился с Максимом Марининым.
В день короткой программы Ягудин сходил на утреннюю тренировку, пообщался с Рудольфом Загайновым и отправился на дневной сон, после чего поехал на каток. На разминку фигуриста вывел именно Загайнов — это было условие Алексея.
«И вот объявили мое имя. Вся предыдущая жизнь растворилась. Абсолютно все, кроме моего предстоящего выступления, потеряло даже малейший смысл. Я сделал глубокий вдох и шагнул на лед. В этот миг со мной что-то произошло. Я как будто воспарил над реальностью. Был на удивление спокоен и уравновешен. В таком состоянии я начал свою «Зиму».
Трибуны замерли, пока я готовил свой первый каскад с четверным прыжком. Я посмотрел в сторону левого угла борта, чтобы убедиться, что не приземлюсь слишком близко. И наткнулся на колючий взгляд Мишина. Мой бывший наставник стоял у бортика, точно зная, что я вижу его, и не сводил с меня глаз. Мне была хорошо знакома эта тактическая уловка, целью которой было вывести меня из душевного равновесия. Я прошептал: «Боже, молю тебя, помоги мне». Вдруг я разглядел олимпийские кольца на другом борте катка справа от Мишина. Оцепенение мгновенно исчезло. «Не дождетесь, Алексей Николаевич!» — процедил я сквозь зубы, легко вошел в прыжок и четко приземлился. Я чисто выполнил и другие элементы. В завершение прыгнул тройной лутц как раз в том углу, где стоял Мишин, и одарил его беззаботной улыбкой.
Потом Тарасова долго всем рассказывала: «Ах, как восхитительно Леша катал короткую программу на Олимпиаде. В середине зрители даже встали!» «Главное — чтобы встали и не ушли», — как-то добавил я», — вспоминал Ягудин.
Несколько минут спустя на лед вышел Плющенко и… начал с падения. «Когда он упал, я подпрыгнул и закричал: «Да! Да! Да!» Вряд ли эта выходка красит меня, но на карту было поставлено слишком многое, и я не мог, да и не хотел скрывать свою радость от того, что приблизился к золоту Олимпиады. В тот момент я понял, что стану чемпионом», — рассказывает Ягудин.
Плющенко и Мишин до сих пор считают, что то падение связано с гипнозом Рудольфа Загайнова.
По итогам короткой программы Ягудин шел первым, Плющенко — 4-м, что по той системе судейства лишало Евгения практически всех шансов на золото. При этом за сутки до произвольной Алексей начал терять уверенность в себе: окончательно отделаться от посторонних мыслей Ягудин смог лишь во время шестиминутной разминки.
Финал турнира одиночников выпало закрывать именно Ягудину. Незадолго до своей произвольной Алексей спросил Тарасову, которая следила за всем, что происходило на льду, стоит ли ему прыгать два четверных или можно не рисковать. Татьяна Анатольевна ответила: «По своему усмотрению». Ягудин решил пойти на два — так фигурное катание получило еще один шедевр, навсегда вошедший в историю.
— Когда все осталось позади, я упал на колени и поцеловал лед. Затем я поднялся и раскланялся перед зрителями. Минуту спустя тот факт, что я выиграл Олимпиаду, полностью добрался до моего сознания, и я, как сумасшедший, принялся прыгать по льду. Я обернулся, увидел, что мой тренер плачет, и кинулся к ней.
Тут я вновь упал на колени перед Татьяной Анатольевной в знак благодарности, уважения и любви к ней. Она помогла мне добиться осуществления моей самой заветной мечты, и золотая медаль принадлежала ей так же, как и мне. Затем я расцеловал всех членов нашей команды.
Получив долгожданное золото и пройдя через череду интервью и чествований, Ягудин с удовольствием провел оставшиеся олимпийские дни, ходил на другие арены. Так, после одного из хоккейных матчей главный человек в истории этого вида спорта Уэйн Гретцки обменялся с фигуристом куртками.
— Мне так понравился подарок Уэйна, что я надевал его на пару игр. Позже некоторые российские газеты написали, что присутствовать в канадской атрибутике на хоккейных играх было с моей стороны непатриотично. Я, конечно, только посмеялся: надо же придумать такую чушь!
Меньше чем через месяц после Олимпиады Ягудин в четвертый раз в карьере выиграет чемпионат мира. Это был его последний полноценный турнир на любительском уровне…
В материале использовались цитаты Алексея Ягудина из его книги HAPROЛOM.
«Рок-н-Спорт» — телеграм-канал Владимира Афанасьева. Подписывайтесь!
