Даниил Мурзин — бывший нижегородский фигурист. В 18 лет переехал с мамой в США, чтобы продолжать кататься. В минувшем сезоне он дебютировал на региональных соревнованиях, отобрался на чемпионат страны и юниорский ЧМ. В интервью Sport24 Даниил рассказал, как решился на переход и о том, что ждет человека с российским паспортом, который решил выступать за Америку.
— Когда впервые задумался о переходе? — спрашиваем у Даниила.
— В марте 2020 года. По итогам короткой программы на Спартакиаде я был недоволен своими оценками. Я сделал идеально чисто программу с тройным акселем, каскадом три-три и тройным риттбергером. Мы с тренером (Маргарита Шустова, — прим. Sport24) посчитали, что мне незаслуженно занизили оценки на вращении и за компоненты. Это была как последняя капля. Мне дали понять, что здесь не дадут пробиться дальше, если я буду оставаться у этого тренера. Менять тренера не было возможности по финансовым причинам и просто по семейным обстоятельствам.
— Ты же уже тренировался до этого в Москве в ЦСКА, почему вернулся?
— Опять же из-за финансовых обстоятельств. Что касается другой страны, то сначала мы думали, что будет спонсорская поддержка на проживание. То есть потратиться надо было только на билеты и визу.
— Как ты расстался с ФФККР?
— В конце сезона 2020/21 я написал письмо президенту Федерации Горшкову с просьбой отчислить меня, удалить из всех списков и с просьбой о трансфере. Это стало последней каплей, и меня лишили возможности полностью кататься в России. Мне сказали, что спортсмены чужих стран или те, которые хотят перейти кататься за другую страну, не могут тренироваться на одном льду со сборной Нижегородской области. И я ушел.
— И ты сразу уехал?
— Визы у меня еще не было, но она должна была быть скоро, в августе, а письмо я написал в мае. Я решил, что за четыре месяца ничего страшного не произойдет. Но спустя две недели, как я порвал с фигурным катанием в России, мою встречу в посольстве в Дубае отменили, потому что там начались карантинные ограничения. Я остался и без катка, и без возможности уехать. Начал работать тренером. Это те шесть месяцев, о которых я больше всего жалею.
— Почему не искал возможности как-то дальше кататься?
— Я понадеялся на волю случая. Сам я вообще не катался. Только если после семи часов на льду прыгнуть пару прыжков и отложить на следующий раз. Я потерял более шести месяцев своей спортивной жизни. Хочу поблагодарить своего бывшего тренера Маргариту Шустову, она пыталась меня вернуть и дать мне возможность кататься в России. Но я отказывался, жалею, что тратил время впустую. Конечно, все это время мой нынешний тренер (Лаура Липецки) меня поддерживала. Человек с другого континента, который тебя никогда не видел, только по видеозвонкам, всячески тебя поддерживал, старался помогать, это что-то да значит.
— Как ты все-таки оказался в Америке?
— Где-то в конце сентября мне удалось назначить дату собеседования в посольстве США в Милане. Но опять была проблема с выездом из России, так как в Италию въезд был закрыт из-за ковидных ограничений. Я тогда успел заработать неплохие деньги и 15 декабря купил билет мне и маме, также оформил шенгенскую визу. Пришлось лететь через Будапешт, так как в Венгрии принимали туристов с российской вакциной. Я уже потерял надежду, но после трех дней ожидания в Милане мне одобрили визу в США. Тем более это были рождественские каникулы, и я не был уверен, одобрят или нет. Это было как рождественское чудо — я получил визу. И сразу где-то через две недели я полетел в США.
— На каких правах ты сейчас находишься в Америке, уже оформлял гринкарту?
— Мне была дана виза до 2027 года, но по ней нужно выезжать из страны раз в полгода, так как удалось оформить только туристическую. Шесть месяцев прошло, и я потерял любой статус, но в связи с СВО удалось получить статус беженца, т. к. до этого у меня было сотрудничество со штабом российского оппозиционера. Представители приложили письмо и помоги мне получить его. Сейчас я жду гринкарту.
— Почему не остался тренироваться в России у своего тренера?
— В какой-то момент я сам не понял, что случилось, во время ковида мои отношения с тренером изменились. Мне самому пришлось ставить себе программы, ездить к каким-то другим тренерам за повышением квалификации. Я благодарен моему российскому тренеру. Все, чего я добился, — это благодаря ей. Первые шаги на льду — самая сложная работа, и она вложила в меня очень много. Возможно она чувствовала, что не может дать большего и хотела, чтобы я дальше развивался, но не было финансовой возможности, может, и желания. Также не было возможности родителям переехать из-за работы, это сложно.
— Почему именно Америка?
— Так вышло, что я случайно познакомился со своим нынешним тренером через инстаграм. Это был юниорский чемпионат мира 2020 года, и я просто пожелал удаче Алисе Лью (чемпионка США, ученица Лауры Липецки) и забыл про это. Затем в июне того же года я начал понемногу с ней общаться, отправлять видео своих прыжков на полу. Просто мне было интересно, что такой специалист подумает, какую даст оценку. В какой-то момент я попросил ее помочь мне по видеосвязи на льду с первым моим четверным прыжком. До этого я боялся прыгать. То, что я делал тогда, было лишь имитацией работы. Я удивился, что она согласилась помочь бесплатно, так как все уроки у любого тренера платные. Возможно, я был супермотивирован, но уже на первой тренировке сделал четверной сальхов. Где-то еще через две недели мы начали заниматься каждый день, и я прыгнул четверной тулуп. В течение всего 2021 года возникло предложение с обеих сторон, чтобы я перешел и продолжил тренироваться уже в Америке.
— Как твой тренер относилась к тому, что ты работаешь с другим специалистом на ее занятиях?
— С тихим недовольством и пониманием. Она все равно потом выходила со мной на старты. Это была какая-то эйфория, наверное, от того, что у меня резко начало все так получаться, поэтому я сотрудничал с другим тренером так открыто. Я не задумывался тогда над этим, но сейчас сожалею, что делал это таким образом.
— Сколько времени занял весь переход?
— Мои последние соревнования в России были «На призы Чайковской» в апреле 2021 года, а мои следующие соревнования уже в конце июля 2022-го в США. Я участвовал только по юниорам. На момент начала сезона, в июне, мне было 18, поэтому мог выступать по юниорам весь сезон в 19 лет.
— Ты был первым запасным на юниорский ЧМ и получил возможность поехать на турнир после травмы Роберта Ямпольского, но не поехал. Почему?
— Мои документы опаздывали на 6 недель, и я не мог выезжать из страны и не мог представлять ее. В марте я должен был ехать на другие международные соревнования, уже мог бы представлять страну, но не смог получить вовремя визу. Рад, что меня уже отправляют на международные соревнования, но на мир поехал Майкл (Майкл Кси), который был пятым на чемпионате США.
— В следующем сезоне ты переходишь на взрослый уровень. Как оценишь конкуренцию там?
— На данный момент вне конкуренции только Илья Малинин. Посмотрим, как скоро закончит карьеру Джейсон Браун. Но даже у него реально выигрывать, если прыгать все прыжки. Сейчас я исполняю три четверных и тройной аксель. Думаю, что могу навязать ему борьбу.
— Не хотел бы попробовать тренироваться у более именитых американских тренеров?
— Я в идеальных отношениях со своим тренером, я счастлив только находиться на одном льду вместе с ней. Это придает мне огромную мотивацию выходить на арену и делать все по максимуму. Я уверен, что до конца своей карьеры я и не задумаюсь о смене тренера.
— Если что-то пойдет не так, у тебя есть какой-то путь отхода?
— Думаю, что дома меня уже никто не ждет. Сейчас мы пытаемся как можно быстрее сделать визу для папы, чтобы он приехал сюда. Территориально он находится в России.
