Анастасия Архиповская за карьеру 5 раз становилась чемпионкой мира и дважды выигрывала чемпионат Европы. Синхронистка должна была закольцевать свою карьеру на Олимпиаде-2020 в Токио, но так до нее и не доехала. Архиповская из-за травмы завершила выступления, переключившись на тренерскую работу.
Sport24 поговорил Анастасией о травме, которая не позволила поехать на Игры, и неожиданном завершении карьеры. А также о 2-летнем опыте работы тренером в Хорватии и возвращении в Россию.
— Анастасия Архиповская — 5-кратная чемпионка мира, 2-кратная чемпионка Европы. Но о вас почти ничего неизвестно, если начать искать в интернете. Когда у вас случилась любовь с синхронным плаванием?
— Любовь с синхронным плаванием, мне кажется, случилась не сразу. Отдать меня в спорт — решение мамы. Она подумала, что это менее травмоопасный вид спорта и отдала нас с сестрой. У меня сестра на 2 года старше, а мне было 5 лет и 9 месяцев.
У меня, кажется, с рождения был пунктик — быть лучше всех. И, наверное, от этого появились какие-то результаты. Любовь к синхронному плаванию пришла уже в сознательном возрасте, когда я поняла, что люблю воду, мне нравится выполнять красивые элементы, прыгать поддержки, придумывать и рисовать эскизы купальников. Думаю, все случилось лет в 13-14.
— Поэтапно вы доросли до основной сборной России. Как вас среди большого числа претенденток на места в команде заметила Татьяна Покровская?
— Этот путь начался в моем родном городе — Санкт-Петербурге. Мой первый тренер всегда говорила: «У тебя не будет большого будущего, у тебя кривые ноги». Но она ошиблась.
Когда я была в команде Санкт-Петербурга, мы поехали на первенство России, где я попала в число первых 18 девочек, которые в дальнейшем отбирались в юниорскую сборную. Я поехала на отбор в первый год, но не отобралась. Я была самая маленькая в этой категории, но меня заметили тренеры в Москве и пригласили тренироваться там.
Я очень боялась упустить возможность, но долго сомневалась и задавала себе вопрос: «Смогу ли я?» Спрашивала маму, что делать, поехать или не поехать. Она мне тогда сказала: «Зачем ты у меня спрашиваешь, если я и так вижу, что ты все решила». И она была права. Я решила, раз предложили, значит, надо попробовать, потому что не попробую — буду потом жалеть. Я переехала в Москву в 15 лет, у меня был новый тренер. Полгода я тренировалась в спортивной школе «Труд» и сразу же попала в юниорскую сборную, два года там была.
В 2016 году после Олимпиады в Рио был отбор в старшую команду. Первыми претендентами были мы — девочки из юниорской команды. Татьяна Николаевна тогда набрала 10 человек. Потом смотрела на нас на сборах, кто и как себя показывает. Она очень любит трудолюбивых девочек. После первого сбора нас осталось 6 человек, из которых на чемпионат мира в 2017 году должно было поехать четверо. Я попала в это число, но, к сожалению, поехала только в запасе с Варей Субботиной, потому что в тот год у меня случилась травма плеча, которая оказалась роковой.
— Вы выиграли все, кроме Олимпийских игр. Закончили до Токио-2020. Все из-за травмы?
— Травма начала на меня влиять сразу. Когда я попала в сборную, в первый год была борьба за два места в основном составе. У меня поначалу было место в технической программе, я стояла практически до конца. За месяц до соревнований меня убрали и поставили другую девочку. Я осталась в резерве.
Травму получила практически сразу, наверное, в первые 2 месяца, когда мы начали работать со старшей сборной. Я очень хотела закрепиться там, но на большой усталости, забитости в мышцах, гипертонусе сделала резкий гребок руками, которыми мы выталкиваем себя из воды, надорвав длинную головку бицепса. Я тогда испугалась. Не сразу сказала, хотя была просто дикая боль. Потом я сходила к нашим медикам, мне заклеили плечо тейпами, но это ничего не дало.
Я узнала только спустя год, что с моим плечом. Все это время я тренировалась. По утрам не могла поднять руку, приходила в зал на 40 минут раньше, чтобы разработать ее. У меня сразу начала портиться техника, был постоянный перекос. Это сыграло свою роль сразу же, но мне нужно было побороться за место в основном составе.
Что касается Олимпиады. На чемпионате мира-2019 я была в основном составе, а потом в группу встал дуэт (Света Ромашина, Света Колесниченко) и после перерыва вернулась Саша Пацкевич. Объективно, я понимала, что нахожусь под чертой и со своей рукой, и испорченной техникой. Я уже за место побороться не могла. У меня был план, когда еще никто не думал о ковиде, — поехать на чемпионат Европы, выступить в составе комбинированной программы, уйти, сделать операцию, восстановиться, пока девочки выступают на Олимпийских играх, и на новый сезон вернуться. Но все случилось иначе.
Чемпионат Европы отменили, Олимпиаду перенесли, случился карантин. И после 2 месяцев, когда нас распустили из-за карантина, я себя не увидела в списках. Главный тренер сказала: «Тебе нет смысла дальше плавать. Зачем тебе себя так мучать, если у тебя так сильно болит плечо». В общем, решение закончить спорт было не мое. От этого было еще тяжелее. У меня были совершенно другие планы. Я тогда еще не думала о завершении карьеры. Это случилось очень неожиданно, хотя и ожидаемо.
Эта ситуация была для меня очень тяжелой и последующий период в жизни. Когда мне сказали, что спорт для меня закончен, первые 3 дня у меня была истерика. Потом месяц у меня было такое состояние, когда меня лучше было не трогать. Даже не месяц, а год я находилась в таком состоянии. За это время делала операцию, прошла реабилитация на плечо. И, наверное, только недавно я начала выходить из состояния депрессии. Тогда я не понимала, как жить дальше, спорт был всем.
— Не вините себя в том, что сразу не сделали операцию?
— Я пошла к травматологу, очень хорошему хирургу — Глазкову Юрию Константиновичу. Он тогда мне сказал: «У тебя вот такая-то травма. Ты можешь продолжать тренироваться, пока в силах терпеть. Или уйти и сделать операцию, без которой все равно не обойтись». Я понимала, что пока я не встала в основной состав, не утвердилась на своем месте, уходить мне никак нельзя. Мне нужно было 1-2 года продержаться в основном составе. Потом уже можно уходить. И тогда после восстановления меня могут взять обратно. Если бы я сразу сделала операцию, не терпела бы все это, может быть, чемпионкой мира, чемпионкой Европы никогда бы не стала. Так что я себя ни в чем не виню. Я считаю, что это было единственное правильное решение.
— Как вы стали тренером?
— Я всегда говорила, что тренером никогда не буду работать. Говорила об этом всем, сама была уверена на 100%, но жизнь непредсказуема. В тот год, когда я закончила, сделала операцию, проходила реабилитацию, уже немножечко начала работать с маленькими детьми в бассейне, создала страничку, где вела онлайн-тренировки.
Прошло чуть меньше года с того момента, как я закончила, и я получила предложение из Хорватии. Мой второй тренер Царькова Елена Владимировна была хорошо знакома с нашей главной судьей, которая много с нами ездила на разные международные старты — Петрачиной Натальей Леонидовной. Также была знакома с ее дочкой Валерией Петрачиной. И в какой-то день они общались, и Валерия сказала, что они в свой клуб в Хорватии ищут тренера. Елена Владимировна, упомянула, что у нее есть спортсменка, которая сейчас свободна. В то время я ничего не нашла для себя в Санкт-Петербурге. Пыталась открыть школу, отделение, что-то сделать для развития синхронного плавания в Санкт-Петербурге, но ничего не вышло. И снова, руководствуясь своими принципами о том, что возможности упускать нельзя, я очень быстро, практически не раздумывая, согласилась. Уже в конце августа 2021 года я начала работать в Хорватии.
— Вы круто кастомизируете вещи. Почему не ушли в это направление?
— В те моменты, когда я говорила, что никогда не буду работать тренером, думала стать дизайнером. Это глобальная цель, даже не глобальная, а обширная. Я просто не понимаю, в каком направлении двигаться. Будет это интерьер, одежда или дизайн — не знаю. Но у меня есть желание, воображение, вкус. Когда рисую, я не замечаю ничего, могу целый день прорисовать, забыв обо всем. Для меня это своеобразная медитация. Не исключаю, что все еще может случиться.
— Вы поработали на себя и были частью клуба в Хорватии — что комфортнее?
— Когда вернулась из Хорватии, решила, что хочу быть сама по себе. Очень нравится идея — проводить мастер-классы, когда много детей приходят и узнают что-то новое, интересное для себя. Я не могу сказать, что мне нравится работать тренером. Каждый день тренировать — это не мое, скажу честно. А вот мастер-классы проводить — это вдохновляет, заряжает, мотивирует! Помогать юным спортсменкам и делиться опытом, которого очень много после такого длинного спортивного пути, мне очень нравится.
Пока я провожу мастер-классы в Санкт-Петербурге, у меня был один МК в Дубае. Сейчас начинаю проводить мастер-классы по городам России.
— Какой вы тренер?
— Я не сторонник криков. Когда я только приехала в Хорватию, Валерия очень боялась, что дети меня не воспримут всерьез. Мне, получается, тогда было 22 года, а дети у меня — 13-15 лет. Разница небольшая. Вдобавок я не знала языка, приехала с нулевыми знаниями. В первые месяцы я была достаточно мягкой, лояльной, практически не повышала голос во время тренировок, могла только посмотреть строгим взглядом. Чем больше я изучала язык, тем требовательней и строже становилась, у меня появилась возможность вести диалог со своими спортсменками, ставить какие-то условия, объяснять, что надо вот так вот, а не вот так.
— Язык быстро освоили?
— Хорватский, наверное, проще, чем все европейские языки. Но при этом первые 2 месяца я ничего не понимала. Я не могла разделить, где заканчиваются слова, где начинаются новые.
Первые две недели я просто боялась выйти на улицу, потому что не хотела, чтобы меня кто-то о чем-то спросил, а я не могла бы ответить или что-то понять. Очень сильное напряжение было, но мне помогали. Валерия там уже 18 лет живет, поэтому все спрашивала у нее: «Что, как, когда и в каких случаях лучше говорить». Потом меня очень поддержали хорватские тренеры. Я работала в паре с Мартой. И, естественно, нам же надо было как-то общаться, а она девушка очень открытая, эмоциональная. Постоянно брала меня на какие-то там свои тусовки, прогулки, праздники. Все звучащие песни она мне переводила «крокодилом», чтобы я понимала. Ее было легче всего понять, потому что она говорила всем телом, руками, эмоциями.
Язык достаточно быстро учился, потому что я была в среде. Мне надо было на нем работать, выхода не было. Все свободное время я тратила на просмотры сериалов, фильмов, чтение книг, каких-то учебников.
— Сложно было адаптироваться еще в чем-то помимо языка?
— Я же до этого никогда, в принципе, не работала тренером. Мне надо было и профессию освоить, помимо языка. Было бы легче, освой я тренерскую работу на родном языке, а потом уже на чужом. А тут мне надо было все и сразу делать.
И опять же, мне кажется, когда ты куда-то приезжаешь работать из своего уютного гнездышка, теряешь привычный комфорт. Дома у меня есть любимая машина, своя уютная квартира, а так как я перфекционист, для меня это очень важно, от этого зависит мое состояние.
— Где работали в Хорватии?
— Я работала в клубе Primorje Aqua Maris в городе Риека, в красивейшем месте. Бассейн находится прямо на берегу Адриатического моря.
Успела поработать там с разными возрастами, также поработала со сборной 13-15 лет. Мне предлагали поехать с ними на соревнования, быть их тренером, но я отказалась, потому что это надо было оставаться там еще на месяц-полтора. Мне этого уже не хотелось. Я хотела домой.
— В Хорватии тренер по синхронному плаванию — высокооплачиваемая профессия?
— Я не могу сказать, что там была какая-то супербольшая зарплата. Она была стандартная, для жизни. Квартиру мне предоставляли. Но я была там не из-за денег, преследовала другие интересы. Я люблю саморазвитие, мне было интересно узнать что-то новое, получить новый опыт, пообщаться с местными, узнать их историю и традиции, и просто пожить в таком красивом месте.
— Менталитет спортсменов в Хорватии — чем он отличается от российского?
— Если честно, это мне сразу не понравилось. Это одна из причин, почему я уехала. Нас воспитывали так, что тренер — вторая мама. Школа, естественно, тоже отодвигается на второй план. У них такого нет. Они не могут достичь каких-то высоких результатов. У них нет для этого системы. У них на первом месте — образование. Спорт — в свободное время, больше как хобби.
И как я считаю, к тренеру нет должного уважения. Если им позволять, они бы общались практически на равных. У них нет того, что они боятся тренера. Я, например, сейчас проводила мастер-класс и сразу почувствовала колоссальную разницу. Я захожу в зал, а дети по струночке стоят, боятся что-то лишнее сделать и сказать. Благодарят после проведенной тренировки, а мне достаточно только их взглядов и горящих глаз. Я понимаю, что разные страны, разные менталитеты, что в Хорватии не сделаешь карьеру в этом виде спорта, но дисциплина должна быть.
— Зачем они тогда идут в синхронное плавание?
— Я думаю, им просто нравится. Спорт — это полезно. У них там своя компания, друзья. Они в любом случае должны что-то еще себе выбрать, кроме школы. Просто — кто-то больше, кто-то меньше посвящает ему времени.
— Взрослые хорваты — они такие же?
— Нам надо поучиться у них умению расслабляться и отдыхать. Они могут посреди рабочего дня пойти и два часика попить кофе, не напрягаясь, забыв о проблемах.
У них очень много всяких праздников, маскарадов. Они каждый раз отмечают дни рождения и свадьбы намного, мне кажется, веселее и глобальнее, чем мы. Я была на Дне Рождения у Марты. Никогда не забуду этот день. Все было очень красиво украшено, огоньки зажгли, позвали музыкантов. Песни, танцы — было весело. Эти хорватские мотивы — просто прекрасные. Атмосфера была необыкновенная.
— Вы приехали в Хорватию еще до всех событий и продолжили там работать во время всего происходящего. Нельзя не спросить: изменилось ли отношение к вам?
— В Хорватии были уже знакомые из Украины. Тренер по гимнастике, которая 20 лет назад переехала в Хорватию. Наши девочки ходили к ней на дополнительные занятия. Были опасения, что наше общение может прекратиться, по понятной всем причине. Но, слава богу, все обошлось. Политика политикой, а человеческие отношения выше. Но так, конечно, не у всех. Было много беженцев из Украины, поэтому в общественных местах, в общественном транспорте, на улице я лишний раз на русском не разговаривала. Никогда не знаешь на кого попадешь.
После этого ко мне пришла девочка из Одессы. Она, конечно, очень обрадовалась со своими родителями, что тут два русских тренера, и она сразу может начать тренироваться. Но Федерация Украины не хотела давать документы, которые нужны были для регистрации в клубе. Они говорили, что мы будем ее настраивать против своей страны. Такой конфликт был небольшой, не очень понятный. В итоге все закончилось хорошо, она тренируется.
— Хорватия — про горы, озера, водопады и моря. А что вам показалось самым красивым там?
— Там везде очень красиво, но мне очень понравилось, когда мы с семьей Валерии ездили в Истру на 3 дня. Это была католическая Пасха, были выходные. Там находятся такие города, как Пула, Пореч, Ровинь. Вот очень мне понравилось. Там хорошие, приятные люди живут. Там спокойно, красиво. Много мест, где можно купить домашний мед, вино самодельное, вкусные сыры. И также мне очень понравилось, когда уже в конце моего пребывания в Хорватии мы ездили на соревнования в Сплит, я успела сходить, посмотреть старый город, их пляжи. Это что-то потрясающее! Спускающаяся к морю гора, много хвойных деревьев, которые я очень люблю, белая галька, лазурный цвет воды. Погода прекрасная, постоянно солнце, теплая вода — просто рай на земле.
— В будущем хотелось бы еще поехать куда-то поработать за границу?
— Когда я всем сказала о решении закончить работу в Хорватии, мне написал президент клуба из итальянского город Пескара. Было тяжело. Италия — страна, в которую я всегда хотела съездить. Мне очень нравится итальянский язык. И понимание того, что в среде его можно выучить намного быстрее, очень подкупает. Я очень хотела туда поехать, даже созванивалась с женщиной из России, которая 23 года назад приехала в этот город. Она мне все рассказывала. Потом у нас был созвон с президентом клуба. Но моя работа там не случилась. Видимо, не судьба. Как говорится: «Все, что ни делается, — к лучшему!» Буду теперь пытаться себя реализовать на родной земле.
— Есть амбиции вырастить звездную спортсменку?
— Нет. Я сейчас уже на спорт смотрю со стороны воспитания. Большого спорта мне в жизни хватило и всего того, что там происходит. Сейчас, когда Россию не пускает на мировую арену, стремиться идти наверх — нет смысла.
Я считаю, что очень важна в тренерской работе воспитательная часть. Ты можешь не вырастить чемпиона мира или какую-то очередную звезду, но ты вырастишь достойное поколение хороших людей. Думаю, они будут благодарны в будущем за это, как благодарна я своим тренерам за то, что они вложили в меня. Конечно, это не только тренеры, но и родители. У меня дедушка сейчас занимается молодежной политикой, вся семья связана с педагогической сферой, поэтому мы пытаемся в этой сложной ситуации заняться воспитанием молодежи, чтобы изменить то, что происходит сейчас. Я думаю, все видят, что идет деградация. Поколение, которое сидит в телефонах, ничего не хочет. Их надо заинтересовывать, проводить много мероприятий во всех сферах. Каждый из нас должен над этим работать.
