Олимпийская чемпионка Светлана Журова впервые вышла замуж еще в 90-е — брак продлился меньше суток. Затем ее подозревали в романе с принцем Монако Альбером — оказалось, что лишь слухи.
По любви в ЗАГС Журова пошла в начале нулевых, ее избранником стал петербургский теннисист Артем Черненко.
«Познакомились мы с ним на тренировке. Перекидывали друг другу 16-килограммовую гирю и как-то так сложилось, что начали симпатизировать друг другу. И досимпатизировались: сначала как-то дружба-дружба, команда, тут подвез… У меня тренер как раз тогда сказал, что «породу надо улучшать» — имея в виду, что Артем «породистый»: генетика хорошая, «породистый» парень. Конечно, была влюблена. Он ухаживал красиво, когда женщина любит ушами — это к Теме, он это умеет», — рассказала Журова в программе «Секрет на миллион».
В первые годы брака супруги пережили трагедию — Светлана пережила замершую беременность.
«Мне гадалка нагадала до тридцати лет родить детей. Если не рожу, то уже их не будет. Когда Тема появился в моей жизни, то сразу захотел свадьбу и детей. Скажу, что мы потеряли нашего первого ребенка. Плод не прижился. Я вернулась в спорт. А через год снова забеременела. И тогда уже все получилось. Родился наш первенец Ярослав», — сказала Журова в интервью Борису Корчевникову.
Через 5 лет после рождения Ярослава в семье появился и второй ребенок — Иван.
Когда Журова ушла из спорта и начала политическую карьеру, начались проблемы.
— Мы стали меняться. Я стала олимпийской чемпионкой, и сразу на меня все сваливается — карьера, поездки многочисленные. А у него какая-то скучная жизнь — он дома сидит, вроде ничего. В то же время он не любил быть публичным, пойти со мной на мероприятие — целая катастрофа. Потому что все обращали внимание, получалось, что как бы я его бросаю, это реально испытание. Ты приходишь на мероприятие, все на тебя напали, все с тобой поболтать, поздороваться: «А это кто? — А это муж».
Первой о разводе заговорила я. Ну, прям совсем уже… Родился Ваня, Тема практически перестал приезжать — «ты приезжай в Питер и все, а я здесь (в Москве) не хочу». На самом деле, наверное, самое тяжелое в этой ситуации было то, что он ревновал меня к прошлому. Он ревновал к принцу Альберу — просто по факту, что какая-то история. Я говорила, что «нет», он — «все равно, было же пятно такое». Ему было нужно, чтобы я каждый раз раскаивалась за всю свою прошедшую жизнь. А мне было почти 30 лет, когда я выходила замуж. Конечно, у меня было прошлое. Эта необходимость раскаяния меня изводила.
По словам Журовой, после развода Черненко был злой, начался раздел имущества — делили дом, который был построен за деньги, полученные благодаря победе на Олимпиаде. Несмотря на то, что все вложения в дом были на счету Журовой, Светлана предложила распределить всем по 25% (родители и сыновья) — Черненко не согласился и пошел в суд.
— Дом продали только осенью 2021-го — потому что он жил в нем со своей новой семьей. Суд присудил 50/50 — тогда, когда он уже был женат и, как выяснилось, его жена ждет ребенка, они жили в моем «олимпийском доме». Потому что он в нем остался, я не претендовала на проживание в этом доме как минимум. Он опять влюбился, у него появилась женщина.
На суде у нас были очень неприятные нюансы — его адвокат меня немного развел, сказал: «Может, вы вообще на детей деньги не тратите, вы ужасная мать. Представьте, пожалуйста, справки, сколько денег в месяц вы тратите на детей». Я возмутилась с этой адвокатской штуки, как добропорядочный человек собрала все справки, оказалось около 100 тысяч в месяц — на тот момент младший сын Ваня ходил в платный частный английский садик. Он был дорогой, но моя депутатская зарплата позволяет мне тратить такие деньги на детей, я же не на любовников тратила! И адвокат все это продал LifeNews, все до справки. И выяснилось, «какой ужасный депутат Госдумы, судится с мужем, а сама миллионерша — тратит такие огромные деньги на детей, а он бедный несчастный» — так было преподнесено прессой. А еще выяснилось, что его жена в этот момент была беременна. Как только я это услышала, сказала: «Все, половина дома твоя, я никогда ни на что не претендую, мне ничего не надо».