В 2010-м на московском катке «Вдохновение» начался рисковый эксперимент по превращению украинской фигуристки Татьяны Волосожар (8-е место на Играх-2010 в паре со Станиславом Морозовым) и строптивого Максима Транькова (7-е место там же, с Марией Мухортовой), сменившего к тому моменту восемь тренеров и шесть партнерш, в олимпийских чемпионов. Ответственность за результат взяла на себя тренер Нина Мозер.
Уже в 2011-м пара стала второй на чемпионате мира. «В самом начале было несколько кризисных ситуаций с Максимом, — признается Мозер. — Он мне говорил: «Я же сложный, я это знаю». А я ему ответила: «Да, ты такой, но разве я тебя перевоспитываю? Нет. Я приняла тебя таким, какой ты есть». Он тогда сильно удивился. Выстраивать взаимоотношения всегда непросто, но зачем нервы друг другу трепать?»
В предолимпийском сезоне Татьяна и Максим последовательно выиграли все турниры, в которых принимали участие, и стали главными претендентами на золото Сочи-2014.Но вместе с тем переживали один из самых сложных периодов в жизни.
Все началось летом-2012, когда у Волосожар и Транькова почти одновременно обострились давние хронические травмы. Максим практически не мог ходить. До вылета в Америку, где их ждал Николай Морозов с идеями для новых программ, оставалось всего несколько недель.
«Нам посоветовали отправиться на Алтай: мараловые ванны, процедуры, массажи, — вспоминает Траньков. — Мы поехали. Нас привезли в глухую деревню, где мы были чуть ли не единственные постояльцы. Нам был предоставлен целый сруб, двухэтажный, с камином, пахло вкусно деревом, а за окном всегда сидела сова».
Несмотря на приятную атмосферу, эффект от лечения оказался прямо противоположным. Уже в Америке подтвердились самые неприятные опасения: ставить новые программы бессмысленно — Траньков не сможет выйти на лед.
Знакомые рассказали Максиму и Татьяне, что на Манхэттене есть один врач — Хорхе Фернандес, слепой, но говорит по-русски. Он много работал с российскими спортсменами, в том числе — с фигуристами. Поставил на ноги Романа Костомарова.
«Я могу сказать точно: в наших с Таней медалях на Олимпиаде заслуга Хорхе — это половина. Не появись он в нашей жизни, в тот год мы, скорее всего, ушли бы из спорта — просто не смогли бы кататься из-за постоянной боли.
В процессе лечения мы познакомились с Хорхе ближе. Его отец был дипломатом, они жили на Кубе, и когда выяснилось, что у сына проблемы со зрением, он попросил назначения в Советский Союз. Врачи обещали помочь, но обманули, оказалось, что у Хорхе неизлечимое заболевание, очень редкое, генетическое. Хорхе с детства рос в Москве. Получил музыкальное образование, потом психологическое, женился и в 90-х переехал в Испанию, где открыл свою практику. Но если у испанца есть проблема, он пьет вино или идет в церковь, а не к психологу. Хорхе начал думать, как еще может прокормить семью и начал изучать терапию разных мастеров.
Когда мы начали ходить на курс из 10 занятий, он сразу предупредил, что будет дико больно. Мы будем рыдать, кричать, но он сможет поставить нас на ноги. У нас не было вариантов. И да, я не просто кричал, я рвал простыни под собой, а после сеансов не мог прийти в себя и долго еще сидел в машине на паркинге. Я потерял 5 кг, у меня болели все мышцы. Но Хорхе сделал невероятные вещи. Он настолько глубоко проникал в мышцу, что мне казалось, что он ковыряется у меня в костях, и он и правда массажем, постепенно разминая, добирался до самой кости бедра. У меня были кальциевые наросты на кости, остеофиты, и мне все говорили, что их можно убрать только хирургическим путем, но Хорхе как-то это сделал пальцами. До сих пор надо мной смеются все врачи, если я им об этом говорю, но когда я показываю снимки, вздыхают, качают головой и не понимают, как это могло произойти».
После седьмого занятия Траньков впервые за долгое время смог полноценно работать на катке. А Хорхе Фернандес продолжил помогать российским спортсменам. Волосожар и Траньков проходили специальный курс лечения каждые 3-4 месяца. Последние недели перед Олимпиадой Хорхе провел с командой Пихлера, а уже в Сочи помогал Юле Липницкой, Алене Заварзиной и Вику Уайлду. Федор Климов познакомился с ним после сложного перелома ноги, когда до Олимпийских игр оставалось совсем немного времени — приехал в инвалидном кресле, а уехал олимпийским чемпионом.
Во время победных прокатов Татьяны и Максима кубинец тоже был рядом.
«Он всегда мог дать совет, оказывал нам с Таней психологическую поддержку. Хорхе был и остается человеком с русской душой. Он всегда пел во время сеансов, рассказывал про Россию, как он скучает. Он принял православие и назвал детей так, чтобы можно было их звать и по-русски, и по-испански. Сын Эстебан — Степан. Дочь — Кристина. Внук — Лукас. Он мечтал вернуться в Россию».
В олимпийском Сочи многие мечты сбывались.
В материале использованы цитаты из автобиографии Татьяны Волосожар и Максима Транькова «Две стороны одной медали».