«До последнего не верил, что ЦСКА отдаст своего воспитанника». Форвард, которого Кучеров ждет в НХЛ

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Одной из самых громких сделок межсезонья в КХЛ стал обмен между СКА и ЦСКА, в результате которого игроком петербургской команды стал нападающий Андрей Кузьменко, в Москву отправился форвард Сергей Калинин. Многие посчитали, что от трансфера выиграли питерцы, ведь 22-летний Кузьменко — огромный нераскрытый талант. Sport24 поговорил с Андреем о переходе в СКА, зарплате в армейском клубе, отъезде в НХЛ и ссылке в фарм-клуб ЦСКА.

— Все знают, что ЦСКА и СКА два топ-клуба, где есть все условия для хоккеистов. Что отличается в этих командах?
— Не люблю сравнивать разные клубы, но отличий, конечно, много. В Питере есть все, чтобы развиваться хоккеисту. У нас было два выходных, и я захотел в эти дни покататься. Без проблем мне организовали лед на базе в «Хоккейном городе», мы поработали с тренером над катанием и броском.

— С канадским специалистом Даниэлем Бохнером?
— Да, он очень хороший тренер по катанию. С ним можно и нужно работать. В «Хоккейном городе» еще есть куча тренажеров для постановки броска, для улучшения катания. В ЦСКА, к сожалению, такого нет.

— Вы занимаетесь боксом, как многие ребята из СКА?
— Хочу пойти, но времени пока не было.

— На сборе в Финляндии вы ездили на одной тренировке с камерой на голове. Приходилось сдерживать себя, чтобы не ругаться, или вы всегда такой на позитиве?
— Я на тренировках люблю посмеяться, потому что получаю удовольствие от занятий. На тренировке нужно улыбаться, быть на позитиве, но, конечно, и тяжелую работу никто не отменял. Когда не получается что-то, могу и взбеситься. Бывает, что и умираю после тяжелых занятий. Такое состояние «мутным» называют — стоишь шатаешься, в крови сахар закончился, голова кружится.

— С кем из СКА общаетесь больше всего?
— Со всеми поддерживаю отношения, с молодыми общаемся чуть побольше. На выездах живем с Земченком. Тема — хороший парень.

— На общекомандном фото с Кубком Открытия Илья Каблуков в какой-то маске. Это новый приз лучшему игроку матча?
— Да, это такая маска пилота. Лучший игрок прошлого матча выбирает лучшего в этой игре и передает ему приз.

— Когда сами рассчитываете его получить?
— Не знаю. Хочется как можно быстрее забить свой первый гол за СКА. В первом матче с «Ак Барсом» сыграл неудачно, скованно. Все-таки мандраж был. В дальнейшем было чуть получше.

— Как тут проводите выходные?
— Могу встретиться с Мальцевым, Алтыбармакяном. Сходим в ресторан, кино или просто погуляем. Но без ночных клубов и караоке.

— А компьютерные игры?
— Ну, это только дома. Xbox есть, в свободное время могу поиграть, но не более.

— Некоторые хоккеисты с собой на выезды приставку берут.
— Я тоже раньше брал. Но этот Xbox очень большой и тяжелый, лень его возить.

— На предсезонном турнире в Сочи вы с метра не попали, исполняя «ведро-челлендж». Партнеры смеялись над вами?
— Посмеялись чуть-чуть. Я сам посмеялся. С близкого расстояния просто сложнее попасть. Когда видео пересматривал, заметил, что в первый раз шайба очень далеко улетела. Мне аж стыдно стало!

— Больше не пробовали?
— Нет. А зачем? У меня даже инстаграма нет, выкладывать некуда.

— Почему нет инстаграма?
— Не хочу, чтобы кто-то видел, чем я занимаюсь, где я, с кем. Не хочется жизни на виду у всех.

— В «Белых медведях» вас же тренировал отец. С папой работать сложно?
— Из Якутска мы с отцом переехали в Москву, когда мне было пять лет. К этому времени я давно играл в хоккей, папа поставил меня на коньки в год и восемь месяцев. Отец тренером был, поэтому и со мной занимался. Меня всегда в детстве бесило, что он относится ко мне не так, как к остальным. Когда я дурака валял на тренировке, мне доставалось больше всех. Если у меня будет сын, то я к нему буду также относиться. Сейчас понимаю, что папа был прав.

На тренировках к отцу по имени-отчеству обращался. Как-то сделал неправильно упражнение, посмеялся, а он заставил через бортик перелезать на глазах у всей команды. Мне было так стыдно. Потом уже, в 13 лет, я оказался в школе ЦСКА. Папа сказал мне, что нужно дальше расти и прогрессировать.

— Отец до сих пор продолжает тренировать?
— После того, как я попал в ЦСКА, он еще лет пять-шесть поработал, а потом сказал, что устал. Тяжело работать в школах, где родители обладают весомым влиянием. В 12 лет я еще играл за «Белых медведей», у нас была крутая команда, мы даже ЦСКА обыгрывали, в чемпионате Москвы заняли третье место. Каким-то родителям не понравилось, что их ребенок оказался в запасе. И в итоге они через директора продавили увольнение отца. Папа тогда жутко расстроился, пошел в другую школу, а там тоже самое. В итоге сказал, что его все достало и хочет спокойной жизни. Отец сейчас дает в Москве уроки по индивидуальному мастерству — занимается руками и катанием. Самое главное, что он получает от этого удовольствие.

— Отец же всегда был рядом с вами: в детском саду, школе, на катке. Вам эта постоянная опека не надоедала?
— Наоборот, я благодарен папе, что он всегда был рядом. Меня в детский садик не брали, так отец предложил себя в качестве учителя физкультуры. В итоге нас двоих взяли, похожая ситуация и в школе была. Фактически всю свою жизнь он посвятил мне. Мы всегда хорошо общались, но по-настоящему теплыми у нас стали отношения, когда мне было 16-17 лет. Теперь всегда советуюсь с папой, как лучше поступить. Мы и хоккей обсуждаем, и какие-то бытовые вещи.

— Вы же родились в Якутске. Как там было со свободным льдом и хоккейными школами?
— У нас была команда «Якутские мамонты». Я играл в ней с трех лет, а другим ребятам было по пять-шесть лет. Я был самым маленьким, помню, что у меня еще шлем был как у Яромира Ягра — большой и квадратный.

Если говорить про условия, то из Якутска очень тяжело куда-то пробиться. Ничего бы из меня не получилось, если бы мы остались. Уровень совершенно другой. В хоккее важна конкуренция, без нее прогрессировать ты не будешь. Касается это и СКА, и ЦСКА, и детского хоккея. В Якутске перспектив не было, и папа сказал, что надо переезжать, хотя мы только дом построили, да и родственники все там. В Москве мы смогли купить квартиру на окраине, плюс отцу пришлось новую работу искать.

— Мама поддерживала ваше стремление быть профессиональным хоккеистом?
— Да, конечно. Она сама спортивный психолог. Но мама всегда очень сильно переживает, даже плей-офф не может смотреть. Саша Попов из ЦСКА сказал мне как-то: «Когда ты сам играешь — это одно, а вот когда твой сын — это другие эмоции, тебе безумно страшно». Надеюсь, в будущем сам смогу почувствовать, что это такое.

— Вы всегда видели себя хоккеистом?
— Бросить хоккей никогда не хотел. Понимал, что папа очень многим ради меня пожертвовал. Как я мог закончить с хоккеем? Когда перешел в ЦСКА, то целый год играл в первом-втором звене. Мне лет 12-13 было. И тут тренер решил поставить меня в четвертое, как потом он объяснил, чтобы я больше играл на себя, а не на партнера. Но я-то не знал этого! И воспринял все по-другому — сильно разозлился, что меня убрали из топ-6.
Мне в школу нужно было к 8:30 утра, а папе к 9 на работу. Была зима. Я выходил на улицу, прятался за дома, ждал пока папа выйдет из дома и сядет в машину. Потом я возвращался, переодевался, брал с собой коньки, клюшку и шел на коробку, где полдня катался и отрабатывал какие-то элементы. Всю неделю я проворачивал эту схему, и в итоге папе позвонили из школы с вопросом «Где ваш сын?». Отец испугался, думал, что я попал в плохую компанию, начал пить и курить. Когда я ему рассказал, что делал, он просто офигел, спросил, все ли у меня с головой в порядке.

— А в подростковом возрасте вас ночные клубы, бары не манили?
— Славу богу не было таких желаний. У меня в 18 лет все пошло хорошо в хоккее, так что мыслей идти гулять у меня не было. Я понимал, что чего-то смогу достигнуть в спорте и фокусировался только на этом. Считаю, что в сезоне лучше вообще не отвлекаться. Летом у тебя есть два месяца — иди и делай что хочешь. Но только потом подготовься к сезону хорошо.

— Осенью 2017 года Никита Кучеров сказал: «В ЦСКА есть парень хороший — Кузьменко. А тут смотрю — его в ВХЛ отправили. Очень талантливый игрок, и вдруг в «вышке». Я бы ему посоветовал в НХЛ ехать, чем там сидеть. Мне кажется, у него в НХЛ очень хорошо получилось бы». Вы слышали об этом комментарии?
— Конечно, читал! Безумно приятно, что такой игрок, как Никита Кучеров, оценил меня. У нас с ним один агент Дэн Мильштейн. Когда в августе встретились с Дэном, то я спросил его, откуда он про меня узнал. Он сказал, что Кучеров посмотрел, как я играю, сразу позвонил ему и сказал: «Бери этого парня, пусть он приезжает в НХЛ». Такие ситуации заставляют меня еще больше работать. У каждого своя судьба: кто-то рано, как Никита, уезжает в Америку, кто-то позже. Надеюсь, я с ним еще встречусь на льду.

— Лично знакомы?
— По «Белым медведям» еще общались. Когда он уехал в Америку, помню, что ему что-то писал в ВК.

— Вас же еще новым Панариным называют. Тем более теперь вы в СКА.
— Приятно слышать такие сравнения. Мне остается только работать, чтобы достичь того же. Панарин и Гусев быстро развивались в СКА. Надеюсь, у меня так же получится.

— Контракт на четыре года со СКА не закрывает вам дорогу в НХЛ?
— Нет, конечно! Мне же сейчас не 28 лет. Контракт закончится, когда мне будет всего 26 лет. Все только начинается в это время. Игорю Ожиганову в этом году исполнится 26 лет, и он поехал в «Торонто». Никита Гусев в 27 может уехать в НХЛ. Просто в СКА я смогу развиваться как игрок. Глупо было не подписать этот контракт.

— Нет ли сомнений, что четыре года — это слишком долгий срок? Можно же развиться и за два года.
— У меня не слишком удачная ситуация. В 2020 году может быть локаут в НХЛ. Как раз у меня тогда бы закончился мой старый контракт. Из-за локаута приедут Кучеров, Кузнецов и другие звезды. А я мог бы остаться без команды. В КХЛ бы я тоже никому не нужен был на пару месяцев. Поэтому я посчитал, что контракт на четыре года оптимальный для меня вариант. В СКА вообще все похоже на НХЛ. А сколько зрителей на трибунах! Даже на предсезонный турнир пришло 12 тысяч. У меня такого никогда не было. Привык в ЦСКА, когда на трибунах 4-5 тысяч зрителей. В Питере понял, что наконец-то играю для зрителей. Это ведь самое важное в хоккее.

— До варианта со СКА был план уехать в НХЛ по окончании старого контракта, истекающего в 2020 году?
— Тогда да. Наверное, я бы через два года уехал.

— До августа слышали ли вы о том, что вас могут обменять? Просили ли обмена?
— Я никогда не просил обмена. ЦСКА — мой родной клуб. Как я мог просить об обмене?! Разговоры со СКА велись с июня. Я до последнего не верил, что ЦСКА сможет отдать своего воспитанника. Вся эта ситуация жутко нервировала. Когда я был на турнире в Сочи с олимпийской сборной, мне позвонили и сказали, что все практически решено. Уже не мог думать о хоккее, хотелось дождаться официальных новостей.

— Во сколько раз выросла ваша зарплата? В 3-4 раза?
— То, что написали, что я зарабатываю 60-70 млн рублей, это все бред. Это очень большие деньги! Я столько не зарабатываю.

— Говорят, что в СКА меньше 50 млн никто не получает.
— Получают, конечно. Ерунда все это. Да вообще деньги для меня никогда не были важны. Я хочу играть в хоккей и получать от этого удовольствие. В моем возрасте нельзя гнаться за деньгами. Сколько дают — столько дают. Отец всегда говорит, что заработать я успею и в 30 лет.

— Родители подсказывают, как лучше тратить деньги, во что вложить?
— Да я сам всегда бережно относился к деньгам. Я же работаю в поте лица, как могу пойти и потратить большую сумму на какую-то шмотку? У меня пока нет возможности приобрести хорошую машину, я, в первую очередь, купил квартиру в Москве.

— В центре?
— Нет, конечно! У себя в районе, рядом с родителями. Не понимаю, как можно на вещи тратить большие деньги. Я из другой семьи, у меня нет желания ролексы покупать. Я простой парень. Сейчас будет приходить зарплата, хочу родителям дачу построить. Уже нашел участок. Хочется отблагодарить их за то, что они для меня сделали. Давно уже о машине мечтаю, но пока все не получается.

— Права есть?
— Да, катаюсь на маминой машине. Она дала мне немного поездить, и я уже год ей пользуюсь.

— Не разбивали?
— Было дело. Как-то поехал с друзьями на ВДНХ гулять в парк, стал парковаться, смотрел в экран, где вид сзади отображается. Думал, что задняя камера показывает со всех сторон обзор, ну и как газанул. Прямо в столб. Теперь только в боковые зеркала смотрю. Так стыдно было перед родителями, они только мне дали машину покататься.

— Год назад вас вместе со Светлаковым и Окуловым командировали в чеховскую «Звезду», где вы в трех матчах набрали шесть очков. Как вы чувствовали себя в «вышке»?
— У меня такой момент уже был в карьере. В позапрошлом сезоне я три месяца провел в ВХЛ. Удивлен, что еще смог выбраться оттуда. Если честно, в Высшей лиге играть тяжело. Когда тебя в 17-18 лет отправляют туда поиграть на один сезон — это одно, а когда ты играешь больше двух лет, то это уже другое. Много у меня знакомых, которые застряли в «вышке», хотя могли уже играть в КХЛ. В прошлом году отъезд в «Звезду» нормально воспринял. Мы всей тройкой поехали, так что привыкать к другим партнерам не надо было. Конечно, в тот момент неприятно было, у нас только в КХЛ стало получаться… Но выступление в «вышке», думаю, даже сплотило нашу тройку.

— В основной команде у вас была сумасшедшая конкуренция, где 30 человек претендовало на место в составе. Каково это каждый день приходить на тренировку и не знать, будешь ли ты в составе или нет?
— Тяжело. Самое главное — это психология. Нельзя ошибаться, потому что есть люди, которые в любой момент могут заменить тебя. Когда в начале сезона в ЦСКА было шесть пятерок, было очень волнительно. У нас со Светлаковым и Окуловым на предсезонке все шло хорошо, мы много забивали, но потом стали играть непостоянно. Но нельзя опускать руки, просто надо ждать шанса. В ЦСКА тактика отличалась от той, которая в СКА. Усилия нужно было прикладывать чуть-чуть другие. В ЦСКА надо было бежать, крушить.

— Насколько вам было некомфортно в системе ЦСКА? Вы все-таки довольно креативный нападающий.
— Креатив — это в чужой зоне, а в своей и средней я никогда не креативил. Стоял на синей линии, ждал, когда шайбу доведут до чужой зоны, а там я уже что-нибудь постараюсь сделать. Только шайбу дайте. В СКА немного все по-другому. На сборе в Финляндии после игры с «Йокеритом» ко мне подошел Кудашов и сказал: «Туда бежать не надо, ты раскатись, в пас поиграй, почувствуй, что такое хоккей». Я ему сказал: «Я уже давно не играл в хоккей». Вот привыкаю. Получаю удовольствие от игры.

— В какой-то момент было ощущение, что в ЦСКА ничего светит?
— В прошлом году мне все легко давалось. Нас сразу поставили с Окуловым, и мы начали забивать. Не думал, что меня уберут из состава или еще что-то.

— В финале Запада вы сделали хет-три в ворота СКА, вообще первый хет-трик в вашей карьере в КХЛ. Такой удачный день просто или что?
— Ну, я вроде не слабый игрок. Так получилось! Звезды сошлись, партнеры помогли. Мы провели хороший матч, обыграли такую сильную команду, как СКА.

— Ожидали, что после хет-трика вам начнут больше доверять тренеры?
— Нет, даже мыслей таких не было. Сам понимал, что я как играл по 10-11 минут, так и будут играть. Хотя потом нас стали в большинстве выпускать, но осознавал, что тренер будет доверять более опытным хоккеистам.

— Ну, Капризову же всегда доверяли, хоть он и молод.
— Капризов — уникальный игрок. Он во всех клубах здорово играет.

— Из системы ЦСКА молодые хоккеисты буквально бегут в Америку. В этому году уехали Гуськов, Абрамов, Гущин. Будь у вас шанс, вы бы в 17 лет рискнули и поехали за океан?
— Я же в 17 лет почти уехал в CHL. Мы обсудили все с агентом, я настроился на отъезд, вроде бы мною интересовались 4-5 команд. Согласовали все условия, агент сказал, что клуб меня выберет и все будет окей. За несколько дней до драфта CHL у «Красной Армии» начался сбор, на котором меня ждали. Я весной обещал, что останусь в России, но за лето мнение поменял. Я звоню агенту и спрашиваю, что мне делать. Он говорит: «Ничего не делай, выключи телефон и сиди дома три дня». А я не люблю врать, хотел сказать всю правду ЦСКА, но в итоге послушал агента. До меня никто не мог дозвониться: ни друзья, ни тренеры.

Наступает день драфта CHL. Выясняется, что меня не выбрала ни одна команда. Клуб, с которым мы договорились, выбирает другого игрока из России. Никиту Язькова, который сейчас в «Магнитке» играет. Я был удивлен. Агент говорил, что все будет супер, а тут такое…

Этот агент был хорошим другом отца. Папа позвонил ему, спросил, что произошло, и сообщил, что мы приняли решение остаться в России. На что этот агент заявил, что больше не будет работать со мной. В итоге в 17 лет у меня нет ни контракта, ни агента, еще и в ЦСКА я первые дни сборов пропустил. Я тогда безумно боялся за свою карьеру.

— Как вас в ЦСКА назад приняли?
— Ну, я решил, что нужно рассказать всю правду. Пришел в ЦСКА, а там еще и новый тренер в МХЛ — Васильев. Он смотрит на меня, спрашивает, кто я вообще такой. Я попросил поговорить с Лещевым, с которым в прошлом году работал. Альберт Викторович все понял и разрешил мне вернуться. Сказал: «Ты только на будущее знай, что агенты могут тебя в любой момент кинуть». Этот урок я уяснил.

— Не жалеете, что не поехали в Америку?
— Да я никогда ни о чем не жалею. Сильно переживаю, но справляюсь с непростыми ситуациями. Все сложилось так, как нужно было.

«Врач сказал: «Забудь о хоккее, у тебя тромб». Первое интервью канадца, который станет звездой КХЛ

«С Ильей можем не видеться годами». Интервью брата главного тренера хоккейной сборной России

Игрок сборной России читает философские книги и мечтает сходить на балет. Интервью Владимира Ткачева

«К русским в НХЛ всегда относятся предвзято». Первый номер драфта вернулся на родину