Бывший вратарь московского «Динамо» и сборной Белоруссии Геннадий Тумилович в бытность игроком постоянно что-то придумывал, чтобы нарушать режим. А иногда и общественный порядок.
Но чудил он не только на национальном уровне, но и на международном. Однажды, во время сборов минского «Динамо» — в Италии в середине 90-х — он устроил бартер в одном из ресторанов.
«Динамо» Алейникова продало в Италию. «Ювентус» в ответ организовал нам сборы. Двинули на автобусе. Тренировались, работали, все классно. Играли с дублем «Падуи». Пацанам 17–18 лет. Они все на тачках. Рожи просто охреневшие. А мы, минское «Динамо» — история, традиция, силища, — как лохи: кто в чем. Как-то меня это впечатлило, подумал: «Да пошли вы все!» Психанул. А до того менеджер ресторана постоянно клянчил у меня майку с буквой «Д». Пошел к нему: «Я тебе майку, ты мне вино». — «На тебе». И ставит три бутылки. Водичка, конечно, но нормальна», — рассказывал Тумилович в интервью изданию Tribuna.
Но что такое для праймового Тумиловича три бутылки вина? Так что дальше пришлось идти на хитрость.
«Нам выдавали только по одной майке. Ретро такое, Simоd или Dimod написано. Я к Острову пошел: «Слушай, дай майку. Я забыл. Приедем в Минск — отдам». Андрей дал. Еще три вина. В общем, у кого можно, майки я позабирал. При этом привез из Минска штук 20 оптических прицелов. Взял дома по 15, а продал буржуям примерно за 80. Золотая жила!
Помню, в конце сбора пришел к менеджеру тому; стою, смотрю на свою куртку от спортивного костюма, думаю: «На хрена она мне в Минске? Приедем, будет уже тепло». «На! — говорю итальянцу. — Сколько дашь?» — «На тебе ящик!» — говорил вратарь.
Но подобную схему не могли не заметить тренеры клуба. И они заметили. И применили к голкиперу санкции: заперли в номере и оставили человека, который следил за дверью. Но это Тумиловича не остановило.
«Я жил на втором этаже — сразу выход на крышу ресторана. Правда, до земли прилично. Я глянул по сторонам — о, водосточная труба. Оделся в цивилку, все равно из кипы ни хрена не осталось, полез. Аккуратненько приземлился — и в бар. Владелец заведения, его жена, ее подруга — все вместе общались со мной до утра. О чем, не понимаю. Они — по-итальянски и по-немецки. Я — по-русски и два слова по-английски. По муке-то все просто: «Understand! Yes! Of course!»
Но ребята в итоге прочухали, что в номере никого нет. Вот в шесть утра Курбыко с Вергеенко и отправились меня искать. Падуя та — всего две улицы. Но полазить им пришлось. Курбыко и Вергеенко выбились из сил. Один другому по дороге в отель: «Ну, давай постоим возле входа». — «Давай». Идея оказалась полезной. Вдруг из-за угла послышался русский мат. Они зашли в бар — а там я. «Сюда иди!» — «Хорошо». Отправили спать. Как проснулся — все ко мне: «Как? Скажи, как ты убежал?» — «Вон труба». — «Да не ври!» — «Че вы травите!» Правда, когда сели в автобус, чтобы поехать на тренировку, все посмотрели на ту трубу. А я ж в цивилке был, в туфли обутый. Так что на трубе остались черные следы от моих резиновых подошв. Вот тогда все поверили: «О, ###, ты скалолаз!» В итоге в последний день сбора все той трубой воспользовались», — рассказывал Тумилович.
И самое главное, Тумиловичу все всегда сходило с рук.
