Семье знаменитого нападающего «Спартака» Эдгара Гесса, эмигрировавшей из Германии, приходилось очень несладко в СССР.
После начала Великой Отечественной войны отца футболиста забрали в трудармию. До 46-го года он работал под Красноярском, а затем его сослали в Среднюю Азию — в поселок Табошар Таджикской ССР, находившийся прямо на урановых родниках. Там и родился Эдгар.
«Рудники были прямо в поселке, шахта от нас километрах в трех. Но мы о какой-то опасности даже не думали, оказались там не по своей воле», — вспоминал Гесс.
К сожалению, парню, выросшему на рудниках, пришлось мириться не только с ужасным соседством, но и с холодным отношением окружающих. Ведь из-за немецких корней и специфического места рождения Гесса всюду считали своим среди чужих и чужим среди своих: даже в Германии, где он работал тренером.
«Не сказал бы, что в Таджикистане мне очень легко жилось. Даже когда капитаном «Памира» стал. Например, накануне госэкзаменов пришла анонимка, что футболисты двух слов связать не могут, что диплом им выносят… Так на экзамен секретарь отдела пропаганды ЦК пришел. Слушал меня с профессорами вместе.
Эдгар Гесс в сборной СССР.
В Германии понял: в бундеслиге мне работать никто не даст. Я дважды делал свою нищую команду шестого дивизиона чемпионом, а тренер из соседней деревни, который со своей богатой командой вылетал, получил приглашение на два дивизиона выше. Я не получал ничего. У них свой круг, для которого я, может, и не «русский», но чужой», — говорил Гесс.
Впрочем, еще сложнее из-за своего происхождения пришлось деду Эдгара — Леопольду. Война застала его в немецкой общине под Одессой. Когда войска нацисткой Германии добрались туда, у местных жителей не оставалось выбора — либо примкнуть к ним, либо погибнуть.
Так Леопольд попал в вермахт и стал участником войны, которая привела его к плену.
«Под Одессой были целые немецкие деревни, и, когда германские войска вошли, ему пришлось идти в вермахт. А потом дед Леопольд попал в плен к американцам. Те — народ страшно педантичный: как написано в приказе, так и действуют. Приказано бомбить окопы неподалеку от Фрайбурга — бомбят целый день, пусть там и пусто. А деда с другими солдатами на это время вывозили в небольшой городок неподалеку. Потом возвращались на позиции. Как-то на площади объявили: «Сдать оружие!» Что мой дед с удовольствием и сделал. 45 лет человеку, куда там воевать…» — говорил Гесс.
Тем не менее плен не положил конец злоключениям деда Эдгара, а только их преумножил. Американцы выдали Леопольда СССР, где его ожидаемо жестоко наказали.
«Настоящий же страх ему пришлось пережить потом, когда выяснилось, что американцы собираются его вернуть в Союз. Вот это была жуть. У Сталина существовал договор с союзными державами, чтобы бывших граждан СССР, служивших в вермахте, возвращали. Многие немцы из Союза перебирались в Канаду, в Америку — говорили, что документы пропали, а до войны они жили в Германии. Моего деда односельчанин сдал. В Союзе ждала казнь. Деда тоже приговорили, но потом заменили на 25 лет рудников. Все равно послали на смерть: там люди долго не протягивали», — рассказывал футболист.
В итоге почти всю оставшуюся жизнь Леопольд провел на рудниках, где работал плотником. В старости его перевели в Узбекистан, где он и скончался в 70 лет — от рака легких.
Удивительно, но в будущем с Узбекистаном судьба сведет и самого Эдгара. Там он проведет 12 лет — с 2006-го по 2017-й, тренируя местные клубы «Андижан», «Насаф», «Шуртан», «Бухара» и «Динамо», а затем выйдет на пенсию.