Легендарный Валентин Иванов — одна из немногих личностей в истории футбола, которой удалось построить великую карьеру и в качестве тренера, и в роли игрока. Недаром до сих пор его фамилию повсеместно включают в рейтинги топ-10 футболистов в истории СССР, а вспоминая о Валентине Козьмиче, как о тренере, его ставят в ряд с мэтрами Качалиным, Морозовым, Масловым, Бесковым, Лобановским.
Перечень достижений Иванова действительно всеобъемлющ: в составе сборной СССР он выигрывал чемпионат Европы и Олимпиаду, вместе с московским «Торпедо» дважды становился чемпионом страны, 12 раз попадал в список лучших футболистов сезона в СССР. В 1976 году «Торпедо» уже под руководством тренера Иванова выиграл чемпионат Союза — то золото до сих пор остается последним в истории автозаводцев.
Иванова называли балериной. А он играл с жуткой травмой
Символично, что в «Торпедо», за которое Иванов проведет всю карьеру, он попал из московской заводской команды. Валентин работал слесарем и попутно играл в футбол, когда его приметил тренер Георгий Жарков.
Дебютировав за основную команду в 18 лет, нападающий почти сразу же закрепился в основе. А когда в «Торпедо» стали появляться звезды: Стрельцов, Воронин, Метревели, Шустиков, Валентин не только не затерялся, но и продолжал выделяться — даже на фоне этой мощнейшей компании.
Вспоминая о золотом поколении советского футбола 50-60-х, болельщикам, как правило, в голову приходят фамилии — Стрельцова, Понедельника и Яшина: первый был самым ярким футболистом и делал на поле невозможное, второй принес сборной золото Евро-1960, а третий и вовсе оказался лучшим вратарем в истории футбола. Такая закономерность логична, но не совсем справедлива по отношению к Иванову. Ведь в те годы он сделал для сборной ничуть не меньше, а возможно, даже больше других звезд.
Иванов с Яшиным.
Судите сами. Он помог сборной выиграть олимпийский турнир в Мельбурне, затем от звонка до звонка отыграл ЧМ-1958, стал лучшим бомбардиром золотого Евро-1960 наравне с Понедельником, а потом лучшим бомбардиром ЧМ-1962. При этом, за всю карьеру в финальных частях чемпионата мира Иванов заколотил 5 мячей — никто до и никто после столько не забивал: это лучший показатель в истории советской сборной. Прибавьте к этому серебро Евро-1964 и все достижения Валентина в «Торпедо» и станет ясно, что Иванова стоило бы вспоминать ничуть не реже самого Стрельцова.
У Валентина было нетипичное и немного обидное прозвище — «балерина». Нападающий считал, что болельщики «Торпедо» так прозвали его из-за своего сурового нрава — дескать в конце карьеры жестко намекнули, чтобы Иванову пора уходить. На самом же деле фанаты так начали называть футболиста из-за его удивительного изящества на поле и ювелирной техники.
«Любя фанаты называли Иванова «балериной». И это было удивительно точное восприятие его игры — тонкой, осмысленной, основанной на глубоком ее понимании. Если же проводить аналогию с балетом, то в нем Козьмича по пластичности, яркости таланта, умению чувствовать публику вполне можно сравнить с гениальным Михаилом Барышниковым», — вспоминал писатель и болельщик «Торпедо» Аркадий Арканов.
Тем удивительнее, что грацию на поле Иванов демонстрировал, даже несмотря на страшную травму. Он получил ее всего-то в 20 лет, однако последствия повреждения преследовали футболиста всю карьеру.
«Прямо с игры с ЦДКА он был доставлен в ЦИТО. Повреждение мениска. Потребовалась операция. Техника в то время была далека от совершенства, и место повреждения было определено ошибочно — разрез был сделан с внешней, а не с внутренней стороны колена. Операция затянулась на три с лишним часа, действие наркоза стало заканчиваться. Колено так и не восстановило свою полную подвижность. Почти полгода Иванову пришлось ходить с палочкой. Грустно, конечно, но Валентин утешал себя тем, что он еще легко отделался. Немало футболистов завершали карьеру после таких травм с осложнениями», — писал историк Павел Васильев в своей книге «Гвардия советского футбола».
Иванов был лучшим другом Стрельцова. Но после тюрьмы их отношения испортились
Иванова часто вспоминают в паре со Стрельцовым. И дело тут не только в таланте и совместной игре — великие футболисты были очень близкими друзьями.
«Валя, Эдик. Какая это была дружба… — вспоминала вдова великого торпедовца Лидия Иванова в интервью журналисту Игорю Рабинеру. — О них же говорили только вместе: Иванов — Стрельцов, Стрельцов — Иванов. И в футболе, и в жизни. Они были неразлучны! Даже на свидания он никогда не приходил один. Всегда с Эдиком. Многие даже не понимали, кто из них за мной ухаживает».
Когда Стрельцов угодил в тюрьму, Иванов страшно переживал. Он не мог себе представить, ни как теперь будет жить, ни как играть. Валентин отчаянно пытался поскорее вызволить друга из-за решетки, общаясь с секретарем парткома ЗИЛа Аркадием Вольским, однако почему-то ни разу не приехал навестить Стрельцова и даже не написал ему ни единого письма.
В итоге после освобождения Эдуарда их отношения заметно охладели. Многие связывали такое положение дел еще и с тем, что якобы жены игроков невзлюбили друг друга. Однако у Лидии Ивановой на этот счет была своя версия.
«Когда Эдик вернулся, они приехали с Раей в нашу квартиру. И так грустно смотрел… До ареста его глаза были всегда озорные, улыбчивые. Их не стало.
Я смотрела на него и думала, отчего он так грустит. Это мои женские мысли — может, и неправильные. Тут налаженная семья, двое детей. Валя за этот период набрал футбольных званий. Выиграл Кубок Европы, чемпионат Союза, поучаствовал в двух чемпионатах мира…
Мне показалось, что он думал, как же по-другому он прожил свою жизнь. У него был какой-то взгляд-измеритель. Как он раньше бесшабашно себя вел — теперь стал совсем другой. Я понимала, что это его многолетнее страшное приключение, конечно, оставило след. Не каждому дано такое пережить. И тут он входит в нормальную семью, где все складно. Хотя мы тогда болтали, и все вроде было неплохо.
Нет, мы с Раей никогда не ссорились. Наоборот, были в очень дружеских отношениях. Но признаю, что Валя с Эдиком как-то разошлись. Может, то окружение, которое было у Стрельцова и выпивало с ним, оказало на него какое-то воздействие. У Вали точно не было по отношению к нему никакой злости и зависти, как кто-то пытался говорить. Чему там завидовать? Но да, неправильно развернулись у них отношения. Той близости, с которой они влетели в большой спорт, уже не повторилось. Не повторилось», — рассказывала Лидия Иванова.
Козьмич давал пинка судье. И спасал команду от гибели в катастрофе
К сожалению, из-за травм Иванов был вынужден закончить карьеру всего лишь в 32 года. Но с другой стороны, перед ним открылись перспективы в новой роли — тренера, которыми он воспользовался в полной мере.
Возглавив родное «Торпедо» в 1967-м, Валентин Козьмич проработал в клубе 24 года с небольшими перерывами — до 1991-го. А потом еще и порой возвращался, вплоть до начала 2000-х.
За это время он трижды выиграл Кубок страны и взял последнее чемпионство в истории «Торпедо» в СССР (1976).
Тренером Козьмич был жестким, можно даже сказать, авторитарным. По словам вратаря Сергея Чекмезова, проведшего в «Торпедо» сезон-1990, фамильярничать с Ивановым не позволяли себе даже ветераны команды.
«Козьмич был замечательным человеком и жестким тренером, — рассказывал Чекмезов. — Ошибки прощал редким игрокам, всех старался держать в ежовых рукавицах. В команде его называли исключительно по имени-отчеству. Обмануть Иванова было невозможно. Как говорится, мы еще шли туда, а он оттуда уже вернулся. Для «Торпедо» Валентин Козьмич значил не меньше, чем Константин Бесков для «Спартака».
А вот что рассказывала его вдова:
«Валя был очень жесткий тренер, требовательный, даже говорил обидные слова, но говорил он их именно тем футболистам, в которых видел потенциал, в которых верил. Я его порой журила: «Валя, ну что ты так строго с ним». А он объяснял мне, что его игрок мог сделать лучше, но не показал всего».
Доставалось от тренера автозаводцев и официальным лицам. Так, советский судья Сергей Беляев в интервью «СЭ» припомнил дикий случай: однажды по ходу матча со «Спартаком» Козьмич… отвесил пинка главному арбитру Валерию Баскакову!
«Торпедо» играет со «Спартаком», Валера Баскаков в поле, я — на линии. Заканчивается первый тайм, идем в судейскую, а сзади Иванов, которому в работе Баскакова что-то не понравилось. Чихвостит будь здоров. Тот не реагирует. Козьмич еще сильнее распаляется — и лакированным ботинком ка-а-ак даст ему по заднице! Мы в судейскую, захлопываем дверь, Иванов успевает просунуть туда ногу и через секунду с криком выдергивает. Прищемили!» — вспоминал Беляев.
При этом Иванов всегда горой стоял за своих футболистов. А однажды даже спас им жизнь.
«В 1990-е возвращались в Москву после выезда в Калининград. Сели, пристегнулись. Самолет пошел на разгон, и вдруг то ли снизу, то ли сбоку что-то застучало. Да громко так! Затормозили, сделали круг по аэропорту и снова на взлет. Та же история. Все испугались, а Валентин Козьмич вскакивает: «Да хватит, твою мать! Остановись уже!» — и давай дверь кабины пилотов дубасить», — вспоминал форвард «Торпедо» Арсен Аваков.
Как стало ясно чуть позже, в двигатель залетела птица. А дебош Иванова спас команду от гибели.
«Это сейчас смешно вспоминать, как Иванов орал. А тогда выходим из салона: к нам на всех порах пожарки летят, а один из двигателей полыхает! Разобрали его, вытащили эту птицу жареную. Все в шоке были, а пилот говорит: «В рубашках родились». Получается, Иванов нам жизни спас. Великий человек, что сказать», — говорил Аваков.
Иванов женился на олимпийской чемпионке. Она всю жизнь мирилась с тем, что футбол у него был на первом месте
Большую часть жизни Иванов провел рука об руку с супругой — гимнасткой, олимпийской чемпионкой Мельбурна, Лидией Калининой. Их история любви началась как раз после той Олимпиады — футболист и гимнастка сблизились на корабле, следующем из Австралии, и впредь уже не расставались.
Лидия признавалась, что сразу поняла: для супруга футбол всегда будет на первом месте. Однако это ничуть ее не смутило и не сказалось на ее чувствах. Более того, по мнению вдовы, такая привязанность к спорту не навредила и семье: «Валя был прекрасным мужем, отцом, дедом», — говорила Иванова.
В браке у Ивановых родились двое детей. Сын Валентин стал известным футбольным судьей, а Ольга — солисткой Большого театра.
К несчастью, последние годы жизни великому Козьмичу пришлось провести в мучениях. «У него была болезнь Альцгеймера, он очень мучился. Супруга Лидия Гавриловна долго ухаживала за ним, но это неизлечимая болезнь», — вспоминал легендарный спартаковец Никита Симонян.
Валентин Иванов скончался 8 ноября 2011 года. До своего 77-летия он не дожил чуть меньше двух недель.
Жизнь Валентина Козьмича выдалась без преувеличения великой. Но почему в истории он все-таки остался в тени своего друга Эдуарда Стрельцова? Пожалуй, лучший ответ на этот справедливый вопрос дала Лидия Иванова.
«Я знаю привычку, манеру нашего народа. Условно говоря, человек не набил морду жене — поэтому и не прославился. Если человек пострадал — его жалеют, воспевают. А Валентин прошел ровной дорогой. Прямо скажу: он был не дурак, поумнее многих. На поле вообще считался хитрецом, его так и называли — хитрый Кузьма. Все друзья-футболисты его Кузьмой называли.
Я с ним прожила 53 года, и, наверное, мне с дураком было бы неинтересно. Так же, как и ему. Все спрашивают: как вам столько удалось, и не с какой-то серостью, а с тем, кто был в самой высокой когорте? Замечательно! Он был до такой степени предан футболу, что мне надо было быть большой дурой, чтобы ревновать к нему, пытаться его с ним разлучить».
