В литературе и кино гораздо больше произведений про крепкую дружбу, которую не сломить никакими жизненными обстоятельствами, нежели про испорченные отношения двух некогда близких людей.
В жизни, увы, второе встречается куда чаще первого, и конфликт Александра Мостового с Игорем Шалимовым — яркий тому пример. Вернее даже конфликты, ведь происходящее сейчас — не внезапный разлом, а, скорее, отголоски прошлых обид.
Мостовой и Шалимов были лучшими друзьями и даже вместе жили
Оба футболиста оказались в главной команде «Спартака» почти единовременно: Игорь — в 1986-м, Александр — годом позднее.
Мостовой хоть и пришел позже Шалимова, сразу ворвался в основу, где царили легенды вроде Дасаева, Черенкова, Шмарова и Родионова. Дебют удался — первое чемпионство красно-белых с 1979-го.
Шалимов и Мостовой в составе «Спартака» — справа в нижнем ряду
В следующем году основным стал и Шалимов. Вместе с Мостовым они очень подружились. Игорь даже подселил Александра к себе, так как тому было далеко добираться до дома.
Людмила Ивановна, мама Шалимова, не разделяла парней на своего и чужого — одинаково кормила Игоря с Александром и стирала им обоим вещи. Они были как братья — не по схожести во внешности и характерах, а из-за ментальной близости.
«Любимый партнер? В «Спартаке» — Игорь Шалимов. С первых же встреч, с первых же наших совместных тренировок мы с Игорем как-то сразу сошлись, нашли общие интересы. Шаля был очень компанейским, веселым парнем и этим выделялся. Постоянно шутил. Я, наоборот, выглядел довольно-таки зажатым, скромным. Поэтому, может, и подружились — как «плюс» и «минус».
Если Игорь попадал в какую-то историю, тренеры всегда радовались, что я рядом с ним. Он мог выкинуть такую штуку, что не обрадуешься. А я, наоборот, его всегда сдерживал», — вспоминал Мостовой в автобиографии «По прозвищу «Царь», написанной в соавторстве с шеф-редактором Sport24 Денисом Целых.
Валерий Карпин, Александр Мостовой и Игорь Шалимов
«Мы с Мостовым стали лучшими друзьями. Он жил в Подмосковье, и, чтобы не ездить далеко домой, поселился у меня. Я предложил, мама согласилась, вопросов не возникло. Смысл было тащиться ему ночью к себе в Подмосковье?
Мама нам стирала, готовила на двоих. Мы везде ходили вместе и даже одевались одинаково. Помню, как в Испании купили себе по куртке и щеголяли в них — ни дать, ни взять — близнецы. Темы для общения тоже были общими: футбол и девчонки. Что еще могло нас интересовать?» — откровенничал в той же книге Шалимов.
Шалимов и Мостовой оставались друзьями, хотя второй завидовал успехам первого
Постепенно оба футболиста выходили на ведущие роли в клубе и в 1990-м, перед чемпионатом мира, доросли до сборной СССР. Но позвали туда только Игоря. Александр понимал, почему так произошло. Тем не менее ему было тяжело сдержать обиду.
«Ходили слухи, что Лобановский возьмет в сборную кого-то из спартаковцев. Чаще всего назывались две фамилии — Шалимова и моя. Мы двое тогда выделялись в «Спартаке», играя уверенно и ярко. Но под модель сборной больше подходил Шалимов. Об этом мне говорили разные люди со стороны, да и сам я понимал это. Шаля был гораздо выносливее меня. Молодой, худющий, он мог бегать без остановки как заведенный. Такие игроки были нужны сборной в период работы Лобановского.
Игорь Шалимов
Прогнозы подтвердились: вскоре Лобановский позвал Шалю на тренировочный сбор в Германию. Игорь часто звонил мне оттуда, а когда приехал, сказал: «По-моему, меня берут». Я, конечно, порадовался за него. Все-таки друг. Но вместе с тем взыграли ревностные чувства.
Мы были в «Спартаке» двумя лучшими игроками, и я немного расстроился: «Почему его взяли, а меня нет?» Хотя умом и понимал: в этой сборной мне делать нечего. Лобановский никогда не играл с плеймейкером. Ему не нужен был футболист, который мог бы остановить игру, сделать паузу, осмотреться и в конце всего отдать точный пас. Так что оставалось смириться и болеть за Шалю», — с горечью рассказывал Мостовой.
На ЧМ-90 сборная СССР с Шалимовым и без Мостового провалилась, не выйдя из группы с Румынией (0:2), Аргентиной (0:2) и Камеруном (4:0). Игорь провел на турнире полтора матча: полный против аргентинцев и первый тайм с камерунцами.
Зато на ходу был «Спартак». Красно-белые с Шалимовым и Мостовым в 1991-м стали открытием Кубка чемпионов и дошли до полуфинала, убрав с пути «Наполи» Диего Марадоны и «Реал». Скорый переезд Игоря и Александра в топовый чемпионат казался неизбежным, но второй снова остался не у дел.
В 1992-м Шалимова забрала итальянская «Фоджа». Мостовой хотел продолжить карьеру рядом с другом. Безуспешно — прямо как перед прошедшим чемпионатом мира.
«Мы с Игорем строили планы: вот бы вместе уехать в какой-нибудь западный клуб. И тут так случилось, что его и динамовца Игоря Колыванова летом 1991-го позвали в «Фоджу». У меня, естественно, возникло огромное желание поехать вместе с ними.
Начал интересоваться, возможно ли организовать и мой трансфер. Но мне отказали, мотивировав это тем, что на позиции «под нападающими» у итальянцев уже есть свой футболист. Ух, и расстроился же я тогда! Думал: ну почему судьба так несправедлива? Почему я снова оказался отрезанным, как и летом 1990-го, когда на ЧМ взяли не меня, а Игоря?», — переживал Мостовой.
Игорь Шалимов в составе «Болоньи», где он оказался в 1996 году
Совсем не Шалимов не взял Мостового на ЧМ-90 и в Серию А. Более того, Игорь наверняка был бы рад, находись с ним там Мостовой. Тем не менее это не могло не сказаться на дружеских отношениях, ведь Игорь дважды опередил Александра в судьбоносных моментах.
Несмотря на тяжелые испытания их дружбы, Шалимов и Мостовой не прекратили общение.
«Шаля едва ли не каждый день звонил мне в Москву, интересовался новостями. Ему в Италии было непросто — все-таки уехал в другую страну, где все чужое. Буквально через полгода после этого за границу уеду и я — в лиссабонскую «Бенфику», — признавался Александр.
Андрей Чернышов, Александр Мостовой, Игорь Шалимов и Василий Кульков
Шалимов и Мостовой стали врагами после главного скандала сборной 90-х
Все изменилось в 1993 году, когда 14 футболистов сборной России во главе с Шалимовым подняли бунт и потребовали убрать главного тренера Павла Садырина, а заодно улучшить материально-техническую базу: либо выполняйте наши условия, либо мы не едем на ЧМ-94. Затея не удалась, и в США отправилась обескровленная команда.
Изначально Мостовой поддержал друга, но потом все-таки поехал на мундиаль. То решение вдрызг рассорило их. Вот как мотивировал тот поступок Александр:
«Конечно же, меня Садырин тоже не устраивал. Я при нем практически не играл. Обижался, конечно. Думал: как же так, я же не последний игрок? Хотя умом понимал: до этого он тренировал ЦСКА, значит, по большей части будет доверять своим ставленникам, армейцам. С другой стороны, я почти не имел игровой практики и в «Бенфике». Понимал, если вызовут — надо ехать.
Возможно, я должен был идти на конфликт в первых рядах. Но я не шел, потому что понимал, что и так вишу в сборной на волоске. Тем не менее из-за дружеских отношений я поддерживал Шалю и других ребят. Хотя многие, и я в том числе, понимали, что этот протест ни к чему не приведет. Подписали письмо за компанию, чтобы не обижать других ребят.
Шалимов же до конца верил в удачный исход. У Игоря в то время был просто-таки огромный авторитет среди игроков. Как-никак, футболист «Интера», капитан сборной. Я один из немногих говорил, что этого делать не надо. У меня было твердое ощущение, что ничего из данной затеи не выйдет. Много разговаривал с Шалей по телефону, когда он играл в Италии, а я — в Португалии. Мы созванивались чуть ли не каждый день. И я ему всегда объяснял:
— Поверь, не стоит поднимать бунт. Если вы все уже решили, я, конечно, пойду с тобой, но исключительно как твой друг, потому что так надо. Но саму эту идею я не принимаю. Ничего из нее хорошего не выйдет.
— Да нет, ты увидишь, все у нас получится! — отвечал Шаля.
В итоге в последний момент я решил ехать на ЧМ-94, что окончательно разладило наши отношения с Игорем. Мне некуда было деваться. Я, конечно, мог наступить себе на горло и остаться вместе с ребятами, но я не стал этого делать. К тому же у меня изначально душа к данной затее не лежала. Если Игорь играл в «Интере» и у него там все было в порядке, то для меня этот чемпионат мира был шансом попасть в серьезный клуб.
Шалимов очень обиделся на меня за это решение. Мы долгое время не общались, пару лет вообще не разговаривали. Я в тот момент посчитал, что мне нет никакого смысла звонить Шале. Зачем? Я ведь изначально считал, что не стоило развязывать эту войну».
У Шалимова от той ситуации остались также не самые приятные воспоминания:
«Меня больше всего обидело то, что Мостовой мне не позвонил и не сказал о решении ехать на чемпионат мира. Мы ведь изначально держались все вместе, договаривались идти до конца и понимали, почему мы это делаем. Я был капитаном команды и ее рупором, поэтому попал под самый сильный поток грязи. Но я не мог изменить решение — иначе смотрелся бы клоуном.
Валерка Карпин позвонил мне в самый последний момент и сказал: «Шаль, мне надо решать — ехать или нет. Для меня этот чемпионат — шанс. Наверное, я еду». Ответил ему: «Карп, вообще не вопрос». А Саша не позвонил. Возможно, побаивался. Если бы он набрал мой номер, это бы в корне изменило дело.
Я был молодым и горячим. Возможно, поэтому и разозлился на Моста. Считал, что отношения между нами должны быть чистыми и правильными. Если бы он с самого начала решил не присоединяться к нам, я бы уважал его еще больше. Понимаю, он в той ситуации не был лидером, подстроился под нее. Все решил бы один звонок.
С Сашей мы не общались почти два года. Но потом поговорили с ним и закрыли эту тему. Мост признал, что во многом был неправ».
Шалимов и Мостовой снова начали общаться, хотя далось это им крайне непросто. После инцидента с «письмом 14» возобновить столь же братские отношения, какими они были в спартаковские времени, у футболистов едва ли получилось. Зато позади осталась вражда.
«В первый раз после конфликта мы встретились с Шалимовым в сборной у Олега Романцева. Тогда мы даже не пожали друг другу руки. И жили, что естественно, в разных номерах, хотя раньше все время были в одном. Но время лечит.
Как-то я позвонил Игорю, спросил: «Ну что ты дуешься? Давай встретимся, поговорим». Поначалу он не хотел пересекаться. Говорил: «Нет, не надо, не хочу». Потом вместе оказались в одной компании. А там хочешь — не хочешь, но пару слов друг другу скажешь. После этого мы потихоньку вновь стали становиться друг к другу все ближе и ближе.
В итоге мы с Игорем все-таки вышли из той ситуации. Да, сначала мы помирились чисто формально. На первых порах особой теплоты в наших отношениях не было. И только потом, когда я начал выступать в Испании и стал тем игроком, каким и должен был стать, общение стало постепенно возобновляться. Да и старые обиды все больше и больше забывались со временем. К тому же многие понимали, что тогда, в 93-м, все было сделано неправильно. Это было не то время, когда стоило затевать что-то подобное».
Почему Шалимов и Мостовой снова поссорились?
Новый конфликт в начале ноября спродюссировал итальянский журналист Corriere dello Sport Массимилиано Мартини — назвал лучшим российским футболистом в истории европейских чемпионатов не Мостового, а Шалимова. Александр не стерпел и резко ответил:
«Со словами итальянца я не согласен. Пускай этот журналист позвонит в Испанию и спросит, кто там лучший российский футболист. Посмотрим, что ему ответят. Это глупости какие-то. Не знаю, какое прозвище было у Шалимова в Италии, но у меня их было много. «Царь», например. Но дело не в этом.
Я же не говорю, что мне каждый день звонят из Испании и говорят: «Александр, да вы один из лучших!» Зачем? Если это и так все знают. Не хочется обращать внимание на подобные высказывания. Футболистов уровня Мостового, Канчельскиса, Колыванова, Шалимова, Аршавина и Карпина в российском футболе, уж поверьте, было немного», — сказал Мостовой Sport24.
Шалимов тоже не стал молчать и пристыдил бывшего друга:
«Я все время говорю: а где Саша был до 28 лет? Он себя кем-то возомнил. Играл за какой-то «Кан», «Страсбург» — это что вообще? Представляешь чемпионат Франции в 90-х? Помнишь, ему памятник должны были установить в Виго, нашему «Царю»? Он все говорит: памятник, памятник, памятник. Где сейчас этот обелиск? Его нет. Потому что Саша в 2004 году, будучи капитаном «Сельты», уверенно вывел команду в Первую лигу. Они вылетели. И ему сказали: «Чтобы мы тебя здесь не видели больше».
Ни тебе обелиска, ни памятника — до свидания. Его там чуть не разорвали, этого дурачка, который сейчас рассказывает ходит. Царь! Ну признали меня лучшим российским игроком за все время, ну успокойся. Нет, надо что-то вставить», — прокомментировал Шалимов YouTube-каналу «Фабрика футбола».
Дальше начался дикий трэш. Мостовой назвал Шалимова алкоголиком, у которого проблемы с головой, Шалимов Мостового — мудаком и неблагодарной свиньей. Скажи Игорю и Александру конца 80-х, что через 30 с лишним лет между ними произойдет нечто подобное, оба они наверняка покрутили бы пальцем у виска.
Главный спор развязался насчет пьянства. Игорь, например, вспомнил историю, как неадекватного от алкоголя Александра оставили мерзнуть в запертой машине.
«Это еще в 87-88 году было, когда мы в «Спартаке» играли. Ехали на дискотеку, зима была. Мостовой нажрался как свинья. Мы его и оставили в машине, чтобы он отрезвел, а сами в адекватном состоянии пошли на дискотеку.
Проблема в том, что изнутри машину открыть нельзя. Мы и забыли про него, а он в машине этой простудился. Наверное, мы в этом виноваты с Писаревым. Но таким баранам, как Саша, бухать не надо. В этой машине он и уснул как пьяная свинья, пока мы на дискотеке веселились.
Потом мы через часа три вспомнили про него, пошли — открыли. Он там замерз, дрожал как суслик. Возможно, мы виноваты в этом с Писаревым. Может, поэтому он нас не очень любит. Но не надо было бухать, если пить не умеешь. Он после этого год не играл».
Иронично, что в автобиографии Мостового «По прозвищу «Царь» Шалимов также подсветил тот случай, но совсем в другом ключе — вовсе не негативном. Только сравните подачи:
«Мы действительно были как две противоположности. Я был шебутным, Саша — спокойным. Ему частенько приходилось ждать, когда я нагуляюсь — до часу, до двух ночи. И в этом смысле Мосту было тяжело. Тем более что алкоголь он, в отличие от меня, почти не употреблял.
Саша из всех нас выделялся самым трезвым образом жизни. Иногда, конечно, тоже присоединялся, но очень редко. С алкоголем у Моста были очень сложные отношения. Ему хватало одного бокала, чтобы дойти до кондиции. Удар он не держал. Однажды случилось непоправимое: мы поехали на дискотеку, и там он выпил не один, а два бокала шампанского.
Мы с парнями посмотрели на него и поняли — Саша себя не контролирует. Он был, что называется, никакой. А на дворе стояла зима. И мы решили его освежить. При этом не нашли ничего лучшего, кроме как закрыть его в машине. После этого мы с осознанием выполненного дела пошли обратно на дискотеку. И только через два часа кто-то вспомнил: «Блин, у нас же там Саша лежит!»
Рванули к машине, а Саша спит. Причем его так подморозило, что двинуться не может. Даже дверь открыть не в состоянии. Вывели как-то. Потом потащили обратно на дискотеку, где согревали его горячим чаем. Саша даже говорить не мог. Он не понимал, за что его так наказали».
Разница в том, что книга появилась на полках в 2009 году — тогда Шалимов и Мостовой совсем не конфликтовали. 13 лет назад Игорь вспоминал ту историю с теплотой, теперь — наоборот.
Кажется, на этот раз легенды российского футбола уж точно не помирятся, но так же было и после «письма 14». Возможно, время снова все вылечит, и еще одна ссора сойдет на нет. По крайней мере, по масштабу нынешние разногласия и близко не стоят с прошлыми.