«Я должен был подписать контракт с «Зенитом». Но все переиграли». Денис Адамов — о Сафонове, Акинфееве и Галицком

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Вратарь Денис Адамов застал в «Краснодаре-2» Фомина и Комличенко, привлекался к основе еще Олегом Кононовым и вообще на год старше Матвея Сафонова — но так и не вылез из-за его спины. За «Краснодар» он выходил всего в паре матчей, а в еврокубках ему предпочитали даже Евгения Городова.

Денис должен был перейти в «Зенит» гораздо раньше, чем Арсен Адамов: летом 2020-го, вскоре после дебюта в РПЛ, его засекли в Питере, но трансфер сорвался. Год назад вратарь все-таки уехал — в «Сочи», где конкуренция не сильно проще. В декабре Адамов вышел против бывшего клуба и насухо отстоял против «Спартака».

Александр Муйжнек поговорил с Денисом о недоверии в «Краснодаре», магии «Сан-Сиро», увлечении ЦСКА и о том, как не зачахнуть вратарю, который так долго нигде не был основным.

— Мне характеризовали тебя как уникального футболиста — крайне спокойного, домашнего, без тяги к угару. Ты совсем никогда не переходил грань?

— Люблю посидеть дома, в кругу семьи или с близкими друзьями. На дни рождения хожу, но регулярно тусоваться в клубах мне никогда не нравилось. В Сочи ни разу не был в ночных заведениях, ни в одном. Больше съездить в горы с девушкой люблю. Или вчетвером с Максимом Барсовым и его девушкой погулять. Можем в бане попариться в Поляне. А ночная жизнь не для меня.

— Зато ты обожаешь хоккей. Поиграл в отпуске?

— После Шри-Ланки я съездил на две недели в Ульяновск, но играть побаиваюсь: можно травму получить. И по контракту нельзя другими видами спорта заниматься. А в детстве больше любил не футбол, а хоккей — я про бенди. Во дворе заливали коробку, и там постоянно шли зарубы. Всю зиму на ней проводил.

— Ты играл в воротах?

— В поле, конечно. Я и по хоккею в секцию ходил. В школе организовали команду — правда, она в итоге больше футболом занималась.

Даже просто катание по льду без хоккея мне в удовольствие. В позапрошлом году вот насладился.

Еще одно интервью Муйжнека с вратарем из РПЛ, который любит бенди

«Чего мне бояться? Я с Кемерово!» Наркоманы, драки, жим 90 кг: интервью вратаря Ломаева, которого хотел «Спартак»

— К хоккею с мячом тебя родители пристрастили?

— Семья у меня неспортивная. Отец в детстве играл в городских футбольных командах, а так все медики. Мама — медсестра, папа — врач. В мой адрес проскальзывало: «надо учиться», «станешь доктором» и так далее.

— Душа не лежала?

— И до сих пор не лежит. Смотрю на операции, болезни и понимаю — вообще не мое. Хотя профессия достойна огромного уважения.

— Еще бы: лет восемь учиться, а потом получать не самые большие деньги, особенно в регионах.

— Конечно, хотелось бы, чтобы доктора получали больше.

— Как было у вас?

— Обычная семья в Ульяновске, жили в обычной квартире. Машины долгое время не было, появилась, только когда я пошел в четвертый класс. Не могу сказать, что папа много зарабатывал.

— Когда переключился на футбол, почему не попал из Ульяновска в академию Коноплева?

— Почти каждую неделю ездили играть либо к ним в Тольятти, либо в Казань. Как я там не оказывался, так подбегали тренеры и записывали номер телефона — брали на карандаш. Но до серьезных разговоров никогда не доходило. Звонили и спрашивали только когда я уехал. Отвечал: «Все, я уже в «Краснодаре».

— Как туда попал?

— По всему Поволжью ездил селекционер, отбирал лучших ребят на тот момент. Интересно произошло: он приехал на тренировку ребят постарше, меня там вообще не должно было быть. А я ключи забыл, домой не было смысла ехать. Сказал тренеру: «Можно еще потренируюсь?» Вратарей всегда мало было, так что разрешили. Там-то меня и заметили и внесли в список.

— Когда приехал в «Краснодар», академии еще не было?

— Не то что академии, вообще ничего не было! На месте потрясающего парка и стадиона — голое поле. Мы ездили в обычную городскую школу. Тренер показывал проект, а мы не верили, что все это может вырасти за несколько лет. Когда все достроилось, я, конечно, удивился. Всю жизнь до того был в Ульяновске — никаких условий, если честно: поле, зал, раздевалки — и все. А тут 15 полей, и все идеального качества. Только сейчас осознание приходит, какой это масштаб, насколько там круто. В «Краснодаре» из меня делали не только футболиста, но и человека.

В школе делали так, чтобы мы выросли полноценными людьми — по-моему, это главный плюс. Из моих сверстников мало кто сейчас заиграл, человек пять-шесть, а всего училось семьдесят человек точно — и академия помогла всем с дальнейшей жизнью вне футбола. И образование, и воспитание, и дисциплина. Ребята тренировались по два раза в день, на уроках засыпали, тяжело им, не хотелось никого слушать — а учителя все равно пытались донести, даже через усталость. Большое им уважение.

— Но строгие же были?

— Когда совсем успеваемости нет, могут воздействовать — так, что тренеры не допускали до тренировок. Но это не особенно часто было: все учились более-менее.

За нарушение порядка наказывали. Если подрались, например. Телефоны были под строгим запретом, и если видели бы на уроке, жаловались тренеру — тоже прилетало.

— В шахматах у тебя получалось?

— Первое время был полным нулем, не понимал, как играть. А некоторые ребята из класса уже хорошо умели. Первый год я шахматы не любил, не понимал, зачем они вообще. Но постепенно развивался, выучил дебюты, и пошло более-менее. Правда, после школы не играл. Вот Леша Татаев в сборной, я видел, играет в шахматы онлайн на телефоне.

— Кто из тренеров «Краснодара» дал тебе особенно ценные уроки?

— Их много было и каждый внес свой вклад, но Михаил Савченко внес наибольший вклад в развитие. Я не о технике или вратарских движениях, а о развитии головы и понимании самой игры.

Мы постоянно разговаривали. Даже во время тренировки могли остановиться на пять минут и обсуждать какое-то действие. Он высказывал точку зрения, я отвечал, как видел сам. Приходили к общему мнению и все время пробовали новое — это давало результат.

— Плотно работали с Савченко над игрой ногами?

— Почти каждый день. С ним даже чаще играли ногами, чем ловили мячи.

— Какие у тебя были вратарские ошибки?

— По детству много работали с игрой на выход — мне постоянно пролетали мячи за спину. Сейчас никакой компонент заметно не выбивается.

— Какое впечатление производил Галицкий?

— Его можно было каждый день видеть на базе. Идет тренировка, а мы видим: вертолет прилетел. Галицкий ходил, смотрел, как ребята тренируются. Мог подойти, поздороваться со всеми, спросить, как дела. Или допустим, идет матч, и Галицкий интересуется: «Что думаешь по игре?» Просто общался на футбольные темы.

— Для тебя Галицкий великий человек?

— Само собой. Для каждого, кто был в академии. Сколько он сделал для детей, для Краснодарского края!

— Пересекался с Шапи и Игнатьевым?

— В школе — каждый день. Но больше общались уже в молодежке и «Краснодаре-2». Выделялись — и так можно сказать про многих их ровесников, неслучайно выигрывали первенства. Также и Уткин, Сафонов.

— У Шапи и Ивана карьера после «Краснодара» совсем не пошла. Почему?

— Сложно сказать. Просто непростой период, черная полоса — ее надо преодолеть. Ну и один играет в РПЛ, другой в Турции — это что-то значит. Поздравляю Шапи с голом «Галатасараю», кстати. Сильно переболел коронавирусом, сказалось на нем.

— Давно знакомы с Сафоновым?

— Раньше же все друг друга знали: было не так много ребят, как сейчас, только четыре возраста. Тренер вратарей был один на два-три из них, поэтому в одной группе нас работало до шести человек.

Помню тренировку, когда Матвей долго играл в воротах. Мне понравились его передвижения, произвел впечатление. Но чтобы прям выделялся — нет.

Конкуренция у нас началась в «Краснодаре-2». Хотя бывало как: я в «двойке», он в основе, он в «двойке», я в молодежку. Основное пересечение было во взрослом «Краснодаре».

— Тебя эта конкуренция подстегивала или ревность тоже была? Ты плотнейше сидел за Сафоновым.

— Конечно, когда ты профессиональный спортсмен, будешь переживать по этому поводу, стараться это преодолеть и в игре показать, что ты лучше. Хочется превзойти своего оппонента, это нормально.

— Сейчас поддерживаешь контакт с Мотей?

— Бывает. Спросим, как жизнь, в инстаграме ответим друг другу. После игры с «Краснодаром» как раз пообщались. У меня знакомый попросил футболку, Мотя без проблем отдал. Нормальные отношения — нужно разделять поле и обычную жизнь.

— Помнишь свой главный шанс в «Краснодаре»?

— Когда Мотя удалился в игре с «Динамо». Я тогда вышел и, считаю, сыграл очень хорошо, хотя «Краснодар» проиграл 0:2.

— Наверняка дико волновался?

— Срочно потребовалось выходить — а ты даже не понимаешь, что происходит. Обычно перед играми не то, что переживаю, но мандраж бывает. А тут и сообразить не успел.

Потом разгромно выиграли в Грозном, я несколько раз выручил. Вот тогда я кайф уже получил. Моя первая игра на ноль, она позволила команде занять третье место и поучаствовать в отборе Лиги чемпионов.

Думаю, после этого я заслуживал шанс остаться в команде и побороться за место. Но сверху посчитали иначе, и я вернулся в «Краснодар-2».

Вот тогда я очень сильно переживал. Десять лет в клубе, столько ждал этот момент, вроде сыграл хорошо, но опять обратно. Тяжело это перенести.

— Ты пытался выяснить, почему так?

— Так и не вышло. Я час общался с тренером вратарей Алексеем Антонюком — помню, приезжал ко мне на район. Антонюк поддерживал, говорил: «Так нужно, такое видение». Пытался успокоить.

Тогда как раз Городова взяли, и мне это тоже было неясно. Я моложе, проявил себя. А тут берут другого человека из другой команды [«Ахмат»] на твое место.

— В тебе тогда зародилась мысль, что пора уходить?

— Она постепенно формировалась. Еще и предложение от «Зенита» тогда было, я его рассматривал, но переход не получился.

— Для начала: что-то слышал про интерес «Локомотива» до «Зенита»?

— Нет, только из медиа.

— «Зенит» несколько раз обращался в «Краснодар» по поводу тебя, но получал отказы, так?

— Вроде как да. Это уже их тема, клубов. Про отказы знаю, но без подробностей.

— Когда пришли к тебе?

— Я узнал от директора академии Фундукяна. Он сказал про интерес. Я ответил: давайте рассматривать. Выслушал его мнение, высказал свое. Решил попробовать. Через пару недель поехал в Питер.

— Уже был подписан личный контракт?

— Нет, не был. Я должен был приехать и пройти медосмотр, а потом подписать. Но все переиграли.

— Почему?

— Прошел медосмотр. Мне пообещали: вызовем на подписание, жди звонка. А звонка все не было. Я прождал два дня. А затем сказали: «Клубы не договорились, возвращайся в «Краснодар».

— Ты понимаешь, почему сделка не состоялась?

— До сих пор не знаю. Есть догадки, но озвучивать их не хочу.

— У тебя был разговор с Семаком о будущем в «Зените»?

— Нет. Он звонил после медосмотра — дал понять, что не может повлиять на ситуацию, выразил слова поддержки.

— Каково было возвращаться?

— Тяжело. И не из-за того, что не получился переход. Я же уже попрощался, решился на смену места после стольких лет в «Краснодаре». А тут пришлось обратно приезжать — неловко. Но ничего страшного. Ребята в команде пошутили немножко и обратно приняли.

А вообще тогда тяжелый период начался. Заболел коронавирусом, причем тяжело. Вся семья тоже заразилась — мама, брат, бабушка, дедушка. Около месяца боролись с болезнью. Я пропустил почти две недели — тогда как раз молодежка вышла на чемпионат Европы. Все радовались, что пробились, а я больной дома. Неприятно.

Так вот этот ком накатывал, я думал: ну когда уже отпуск? А нам еще игры в ФНЛ предстояли… Неправильно по отношению к тренерам и болельщикам такое говорить, но признаюсь честно: да, тогда было трудно. Очень устал, хотелось перезагрузиться.

— Между «Зенитом» и «Сочи» у тебя были варианты?

— Были из Премьер-лиги, но ничего особенного. В «Сочи» проявили напористость, вариант был самым убедительным.

— А почему вообще «Сочи»? Первым номером был вратарь сборной Джанаев, под ним опытный Заболотный, который здесь давно.

— Все это я понимал, но на тот момент не мог оставаться в «Краснодаре». На последнем зимнем сборе там я снова себя проявил, сыграл пять матчей, ни в одной мы не проиграли. Тренер вратарей подчеркивал, что я провел сборы хорошо. Я понимал, что конкуренцию у Городова выигрываю, а Матвей был на травме. Ну точно я выглядел не слабее, а в каких-то моментах и сильнее.

Первая игра года с загребским «Динамо» в Лиге Европы — и я там не выхожу. Затем встреча с «Сочи» на Кубок, там меня тоже не выпустили. Подхожу и спрашиваю: ну когда, если не сейчас? Ответ: «Мы приняли такое решение». После этого я окончательно понял: нужно что-то менять.

К Жеке [Городову] никаких обид. Просто я внутри себя ощущал, что смотрюсь лучше него. И тренер это тоже понимал, отмечал, говорил: «Ден, молодец, все хорошо». Было тяжело осознавать: даже когда нет Матвея, ты свой шанс не получаешь. А когда он вернется, опять станешь третьим-четвертым, на задворках.

— Общение было только с Мусаевым?

— В основном с тренером вратарей. С Мусаевым мы не очень много общались.

— Читал же его слова после твоего трансфера? «Есть футболисты, которые не хотят здесь быть. Адамов теперь игрок «Сочи», о нем больше говорить не хочу».

— Не знаю, почему он так сказал. За два дня до перехода в «Сочи» мы поговорили, причем хорошо. Я сказал: «Если вы во мне не видите заинтересованности, дайте мне шанс уйти». Мусаев меня выслушал — сказал, что понял меня. А через два дня такие слова. Возможно, не в настроении был.

— Твой тренер в «Краснодаре», а теперь и в «Сочи» Олег Фоменко пару лет назад говорил про тебя: «Хорошо играет и руками, и ногами, прыгучий, но у Дениса другая психология. Сафонов ментально устойчивее, это его главный плюс. Его поставили, он вошел в темп и продолжил в том же духе».

— Не могу так сравнивать. Я лично этой разницы не видел. Мотя вышел и сразу стал играть на постоянной основе — возможно, да, был готов к этому. Но у меня тоже имелись шансы, и я выходил и проявлял себя.

«В квартире сидели боевики, пока ее не разбомбили». Интервью тренера, отдавшего 10 лет «Краснодару»

— Воспитанник «Краснодара» Бакай говорил мне: «Любимчики у Галицкого именно 99-й год — в основной команде из воспитанников только они. А к 97-му отношение предвзятое». Сафонов без вопросов основной, играет в сборной. Но ты несправедливости не чувствовал?

— Не согласен с Димой. Ребята все выиграли, и молодежке, и по своим возрастам. Понятно, что к ним больше внимания, чем к тем, кто ничего не выиграл.

«В серии пенальти со «Спартаком» Сашу поставили в ворота. Выиграли 4:1». Таким Соболева вы не знали

— Твой приятель Татаев ездил в Чехию. У тебя были варианты заграницей?

— В 2020-м все тяжело было из-за пандемии, и зарубежные варианты особенно не рассматривали. А «Сочи» был настойчив.

Когда-то хотелось бы поехать в топ-чемпионат. Это мечта любого мальчишки, играющего в футбол.

«Зачем я уезжал в эту Европу? Что получил взамен?» Откровенное интервью футболиста Татаева, вернувшегося на родину

— Давай помечтаем. «МЮ»?

— Это хорошо, но у меня к Серии А больше склонность. Их атмосфера, болельщики, стиль игры. Футбол более техничный. В Англии больше на атлетизм все заточено, все бегут, рубятся. А в Италии тактика, вратари начинают атаки.

С детства эта любовь отложилась. За «Интер» постоянно в плейстейшн играл. Ходил на «Интер» вживую, когда он с «Рубином» играл в Лиге чемпионов. Я к Крису Нобоа подходил, спрашивал о тех матчах. Он рассказал, а я такой: «А я там болельщиком был!».Отец тогда еще взял билеты на «Барселону», но я тогда не полетел — заболел, температура была. Плакал, очень хотел, чтобы отпустили.

— Хочется побывать на «Сан-Сиро»?

— Я смотрю парня в ютубе, «МЯЧ Production» — ездит по стадионам и рассказывает, что сколько там стоит. У него классный выпуск из Милана, как раз с дерби. Когда я смотрю видео оттуда, когда через телевизор слышу, как стадион поет, до сих пор мурашки. А лично побывать на «Интере» — наверное, непередаваемые эмоции.

— Есть в твоей карьере «Интер», которому ты забивал за «Краснодар-3» — победный мяч на последних минутах. Как соперники отреагировали на твой забег в их штрафную?

— Бегу из центра поля, счет 2:2, у нас последний шанс. Капитан «Интера» говорит: «Ты куда бежишь? Иди в ворота вставай». А я отвечаю: «Сейчас воткну вам». Так и случилось.

— Ты когда-то тренировал такое?

— Бывало часто. Вратари все вместе тренируются — случается, что завершаешь. Дмитрий Кудинов тогда был тренером «Краснодара-3», офигенный мужик. Команда тогда не могла матчей шесть выиграть, а меня отправили за них сыграть после сборной. И именно Кудинов сказал мне: «Иди в штрафную». Ну я пошел — и забил.

От этих эмоций отходил два дня, никогда не чувствовал ничего схожего. Даже когда пенальти отбиваешь, не испытываешь подобного.

— Это случилось в матче с «Интером» из Черкесска. Какая поездка по низшим лигам отложилась в памяти?

— В Южном федеральном округе что ни выезд, то приключение. По 15–16 часов добирались до Махачкалы, Волгограда, Грозного. Если играли в Ростове, то ездили одним днем вообще.

В Астрахань — самый ужасный выезд. У нас кондиционер сломался в автобусе. А там степи, жара. Все сидели без маек, мокрые. Тогда были молодые, еще более-менее перенесли, а сейчас я бы не выдержал.

— Дебют за «Сочи» незабываем?

— Я так долго ждал этого момента. Помню, как узнал, что я в старте на «Урал». Был очень рад, прям вот ходил и улыбался. Соскучился по футболу. Надеюсь, на меня никто не обидится, но просто хотелось находится в игре, получать удовольствие, независимо от счета и самой игры. На тот момент было пофиг на результат. И вот как-то пошло. С «Краснодаром» уверенно сыграл, со «Спартаком» — на ноль.

— С «Краснодаром» — особенная игра?

— Много раз представлял этот момент, как выйду против них. Но перед матчем никаких эмоций и переживаний не помню — хотя ждал такого. Как к обычной игре готовился. Может, просто очень соскучился по игре и поэтому не обращал внимания на соперника.

— «Сочи» в этом сезоне — топ. В чем ваша сила?

— В коллективе, в тренерском штабе. Дисциплина есть, команда сплочена. Плюс ребята в большинстве своем опытные, знают, что надо делать, выполняют установку. Попов, Джанаев через многое прошли. При этом любой молодой может спокойно сесть за стол, пообщаться с ними. Если проблемы есть — помогут, поддержат разговор.

В «Краснодаре», когда приходишь после академии в основу, тебя все равно воспринимают как молодого. А тут весь костяк вместе.

Почему талант из «Краснодара» бросил все и уехал в Грозный? Откровенный Даниил Уткин: о недоверии, Галицком и Чечне

— В «Сочи» удивительные новички, ренессанс Юсупова, но как же восхищает в свои 36 (скоро 37) Нобоа.

— Двумя руками за. Уникальный человек. В 2009-м играл в Лиге Чемпионов, а сейчас мы выступаем вместе. На одной из первых тренировок Крис пошел бить нам штрафные. Такие радиоуправляемые мячи нам клал, по девяткам раскладывал! Не знаю, как это получается.

Не сказать, что у Криса сумасшедшие данные, не супербыстрый и не суператлет. Когда он играет, просто видит все. Любую передачу, хоть в горло ему дай, обработает и начнет атаку. Или наоборот игру успокоит.

— Каким помнишь Антона Заболотного?

— Большое впечатление на меня произвел. Не знаю, почему к нему так относились, почему сыпалась критика в его адрес. Человек на каждой тренировке выкладывался больше всех. Ладно, тренировки никто не видит, но и в играх тоже. «Сочи» за счет него забивал половину голов! Любая подача — всех растолкает, зацепится за мяч. 90-я минута игры, он бежит, отбирает за другого.

Бывают такие игроки — вроде бы машины, а на деле липовые. В качалке зависают. А любой стык — и все. Заболотный наоборот: в любую борьбу идет и выигрывает.

— У кого самый сильный удар в молодежной сборной России?

— Глебов, может. Дивеев.

— Успело сложиться впечатление о Захаряне с Тюкавиным?

— Только по чемпионату Европы. Захарян с первой тренировки показывал, насколько одаренный, как с мячом работает, как поле видит.

Захарян пока не в «Реале» — но стал лучшим молодым в России. Поговорили про слухи, давление и славу

— Тебе же серьезно нравился ЦСКА и персонально Акинфеев. С какого возраста?

— Не то что был ярым болельщиком. Просто в то время не показывали футбол постоянно — только раз в неделю, по воскресеньям самые популярные игры: ЦСКА — «Зенит», ЦСКА — «Спартак» и другие. И я постоянно попадал на ЦСКА, а при этом сам в воротах играл. А у нас в стране понятно, кто номер один — Акинфеев.

Это были поздние годы Газзаева. У меня футболка Жо, родители подарили. Больше никаких и не было.

— А чью бы хотел сейчас?

— Буффона.

— Я думал, ты больше за «МЮ».

— Ну да, но Буффон — пример не только по футбольным качествам, но и как человек. Всегда позитивный.

— Федотов предлагал повторить тебе путь Акинфеева. Для тебя Игорь — пример?

— Человек столько лет играет. Всегда без замен, столько прошел, через огонь, воду и медные трубы. Любой футболист России может позавидовать его карьере. Сколько было трудностей, травм! А Игорь выходил из этого закаленный.

У меня на данный момент цель играть, укрепиться в составе.

— Есть движение к этому? Ты, наверное, устал быть запасным.

— Не скажу, чтобы что-то изменилось — так же работаем, все стараются. Важно, что мне полегче стало, когда дебютировал. Ждал момент, было тяжело. Начинал задумываться: может, что-то не так делаю? А теперь вышел — значит, правильно поступал, за все воздалось. Надо дальше работать.

— Ментально ты сейчас себя чувствуешь лучше, чем в «Краснодаре»?

— Да я и в «Краснодаре» себя хорошо чувствовал. Но [в «Сочи»] понимаю: если буду хорошо работать, шанс предоставится.

Что мне здесь особенно нравится — я всегда в одном месте, в одной команде и знаю, для чего работаю и для чего тренируюсь. А в «Краснодаре» сегодня мог быть в первой команде, завтра во второй. Улетел в сборную, вернулся — уже в третьей. И эта нестабильность… Трудно это. В «Сочи» я знаю, к чему и зачем иду.

— Кто тебе сейчас нравится из вратарей?

— В Европе и во всем мире — вратари новой школы: Эдерсон, тер Штеген, Алиссон. Все играют в пас. В России — молодые вратари, тот же Ломаев, Мотя. Ваня вообще молодец, что выиграл место в Самаре. «Крылья» — одно из самых больших удивлений в лиге, никто не ждал от них такого результата, только вышли из ФНЛ. Обычно как бывает — годик в РПЛ и ушли обратно.

А так и про Акинфеева не надо забывать, особенно в последних играх. Как раз с «Крыльями» выдал сумасшедшую игру. Что он выручит, никто никогда не сомневается.

— Что для тебя самое трудное в том, чтобы быть вратарем?

— Ничего. Наоборот, удовольствие. Бег — не мое, это правда. Бывают восстановительные тренировки, где выходишь в поле поиграть — они тоже не вызывают ярких эмоций.

Вообще если выбирать полевого игрока, мне больше нравятся защитники, опорники. Может, мне поэтому Италия нравится — люблю обороняться. Даже когда в приставку играю с братом, в футбол или НХЛ, он говорит мне: «Постоянно обороняешься, аккуратно играешь, ждешь момента весь матч!»

Другие интервью Муйжнека:

«Кто не боялся — или побит, или поумирал. Видел, как грабили ларек, стреляли из автомата». Интервью Сергея Булатова

В Кубке Африки египтян спровоцируют на перестрелку, и Салах к ней готов. Прогноз на Камерун — Египет