«Пришла к Тутберидзе, и мир перевернулся». Щербакова о квадах, Липницкой и самом страшном поступке в жизни

Константин Лесик

Поделиться

Комментарии

Анну Щербакову нельзя описать одним словом. На льду она и легкая девушка с воздушным катанием, и уверенный в себе боец, который не боится никаких обстоятельств. Похожая ситуация в интервью. Щербакова легко сочетает в себе вежливость и интеллигентность с твердостью убеждений и четким умением правильно отвечать на вопросы.

Корреспонденту Sport24 Константину Лесику вместе с коллегой из другого издания посчастливилось пообщаться с Щербаковой после ее выступления в показательных на Гран-при Италии. Говорили почти обо всем: четверные прыжки, золото Турина, популярность, прыжок с парашютом, чемпионат мира, любимые программы за всю историю фигурного катания, совместные тренировки с Юлией Липницкой и многое другое.

Читайте и удивляйтесь, что все это сказал человек, которому еще нет 18 лет.

— На пресс-конференции ты сказала, что главное для тебя в Италии было — показать четверной. Это важнее первого места?
 — Вообще никогда на соревнованиях не стоит задача каких-то баллов или места. Мои цели всегда касаются моих программ. Я не могу поехать на соревнования с задачей победить. Неизвестно ведь, как все сложится. Я могу выиграть, но быть недовольна прокатами.

В общем, сюда я приехала с целью только на свои прокаты — в короткой задачу не выполнила, в произвольной справилась. Можно сказать, реабилитировалась за неудачу, которая случилась в первый день.

— Выходит, второе или третье место c выполненной задачей лучше, чем победа с неудачным прокатом?
— Лучшее для меня — всегда выполнять свою задачу хорошо. Чтобы у меня к себе никогда не было вопросов. Это самое главное.

Поэтому все мои мысли в Турине были все-таки о четверном прыжке, как сделать его чисто. Ну а после выполнения уже думала о дальнейшей программе, старалась не допускать больше ошибок, в целом справилась.

— И хотела даже хотела вставлять второй квад — лутц.
 — Этот вариант мы не отрабатывали в «Хрустальном», именно поэтому и не пошли на него на соревнованиях. Просто здесь хорошо пошли тренировки, четверные и как-то у меня уже да, появилось желание попробовать и лутц, показать что-то большее, чем один флип.

Но тренеры остановили, понимая, что этот вариант еще не наработан. И, возможно, прокат с попыткой пойти на два квада не был бы таким удачным.

— То есть у тебя есть определенное рвение к усложнению контента?
— Я всегда работаю на своем максимуме. Если чувствую, что есть возможность, то всегда в этот прыжок иду. А с другими себя не сравниваю, отталкиваюсь лишь от своих возможностей.

— Есть определенный максимум по контенту, на который ты можешь выйти в этом сезоне?
— Не буду это как-то оценивать. На сегодня у меня есть мой максимум, и я его показала. Возможно, завтра у меня будет больше возможностей, что-то новое получится и максимум будет больше, а набор — сложнее. Загадывать не буду.

— Травма уже не беспокоит?
— Да, хочется сказать, что уже меня вообще ничего не беспокоит. Все хорошо, работаю в полную силу, ничего не мешает.

— В Будапеште был огромный пластырь на шее, который многие обсуждали.
— Нет такого спортсмена, который бы обходился без травм. Травмы бывают серьезные, а бывают мелкие — можно даже не прекращать тренировки. Так совпало, что именно в момент соревнования в Венгрии у меня была такая небольшая травма, и в качестве лечения использовался этот пластырь.

Но это просто короткий промежуток времени, когда нужно было немного полечиться, возможно, не делать какие-то сильные прогибы. Но все залечили, и теперь все хорошо. Это такие мелочи, которые встречаются у спортсменов постоянно в тренировках, просто совпало, что в этот момент были соревнования, и это вышло на публику.

— Как сейчас чувствуешь свои программы?
— В этом сезоне подобрали очень интересные образы. Про произвольную могу сказать, что это точное попадание — именно то, чего бы мне хотелось. Здесь вообще нет никаких сомнений. К тому же это программа со спокойным началом, но динамичной второй половиной. То есть здесь есть смена образа, эмоций, характера.

В короткой программе очень экспериментальный образ. Конечно, все это будет еще дорабатываться и сейчас только начало сезона. Поэтому с каждым стартом программы должны быть все более доработанными со всех сторон. И эмоционально, и технически, и хореографически, естественно, будут какие-то изменения.

— 17-летнему человеку из прекрасной семьи, наверное, непросто показать трагедию.
— У меня это больше идет изнутри: мне всегда нравилось не просто программу как заученные движения катать, а делать это с душой, эмоционально.

Я очень много читала не просто книгу, а именно про образ Маргариты. Очень прониклась. Мне кажется, что у меня даже есть какие-то общие моменты, возможно, где-то в характере или что-то чувствую я для себя. Поэтому стараюсь передавать это не просто наигранно, а с душой. И стараться вкладывать себя в эту программу.

— Что последнее из того, что ты прочитала или посмотрела в свое свободное время, произвело на тебя сильно впечатление?
— Из недавнего — читала «Пикник на обочине» Стругацких. Необычное произведение. Довольно эмоциональное, особенно концовка. В общем, меня впечатлило.

— А в интервью Первому каналу ты говорила, что хотела бы посмотреть «Игру в Кальмара». Удалось с тех пор?
— Нет пока, но желание остается. Но на самом деле столько ее обсуждают, что сюжет я примерно знаю, ха-ха.

— В межсезонье ты прыгала с парашютом. Страшно?
— Это было в Дубае. Самый волнительный момент — когда летишь в самолете. Причем, половина этого самолета — дыра. Смотришь на нее и думаешь о том, как все это будет. А я ведь прыгала последней! Уходит один, второй, третий… Предпоследним прыгал мой папа — это был самый страшный момент: человек просто вываливается из самолета и пропадет из вида. Вот тогда я немного испугалась. Но момент свободного падения очень понравился, это было захватывающе.

— Ты была с инструктором?
— Да, конечно. Потому что для этого не нужно никакое обучение. Такие прыжки абсолютно безопасны, у инструкторов ведь их тысячи.

— Повторить хочется?
— Да!

— А одной?
— Для этого нужна более серьезная подготовка, к которой необходимо подходить с головой.

— У фигуристов нет запрета на занятия экстремальными видами спорта?
— Каких-то контрактов нет. Но я понимаю, что может быть травмоопасно, и мы стараемся исключить это даже во время отдыха. Но прыжок с парашютом вместе с инструктором считается абсолютно безопасным. Сложно даже представить ситуацию, в которой может что-то произойти.

Но один смешной момент все же был. Когда Даниил Маркович (Глейхенгауз), узнал, что я лечу в Дубай, то стал давать мне советы, так как сам был там: «можешь попробовать вот это, и это, только с парашютом не прыгай»! А потом говорит: «Я захожу в инстаграм и вижу «всем привет, сегодня я прыгаю с парашютом». Такое было, да, ха-ха-ха!

Даниил Глейхенгауз: четверные Щербаковой, травма Трусовой, оценки Валиевой, Загитова и Медведева в «Ледниковом»

— Прыжок с парашютом — самое экстремальное, что ты делала в своей жизни?
— Думаю, да.

— Бывает ли тебе страшно, когда заходишь на новый прыжок или восстанавливаешь элемент после паузы?
— Конечно, иногда бывают такие моменты во время тренировок. Но это не столько страх, а скорее — чувство неизвестности. Бывает, что после долгого перерыва пропадают привычные ощущения и нужно преодолеть себя, чтобы войти в первую попытку.

Бывает, наворачиваешь круги в ожидании прыжка. Заходишь, чувствуешь, что что-то не готово, заходишь еще раз. Конечно, лучше заходить без лишних раздумий, но все мы люди. Иногда теряется ощущение и нужно все вспоминать заново.

— Ты рассказала, что у тебя есть друзья не из фигурного катания. Какие программы ты бы им показала, чтобы заинтересовать свои видом спорта?
— «Сеймей» Юдзуру Ханю, хип-хоп Нейтана Чена. Из девочек… В голову приходит «Список Шиндлера» Юли Липницкой.

Когда я маленькая переходила в группу к Этери Георгиевне, Юля как раз тренировала ее к Олимпиаде в Сочи. Я пришла как раз осенью. Помню тогда свои эмоции, программа меня очень трогала. Сама тогда была совсем маленькая, прыгала двойные, а на взрослых смотрела с придыханием.

— Что поразило, когда пришла к Тутберидзе?
— Мир фигурного катания для меня перевернулся: жизнь в спорте разделилась на до и после. До этого я была маленькой и неосознанно подходила к нему. Выхожу на тренировки, мне все нравится, тренер поставила программу «Розовая пантера» — я довольна.

Всегда очень любила соревнования, смотреть на судей и улыбаться… Это был детский вариант восприятия. У Этери Георгиевны я постепенно стала более осознанной, потому что у нее в группе нельзя приходить и в свое удовольствие что-то там делать. Тренер закладывает сразу тебе: если ты пришел, то у тебя в голове должна быть цель.

Нужно относиться к делу профессионально, о чем я ранее и не задумывалась. Я не хотела заканчивать, но и не думала о глобальном будущем. И именно в группе у Тутберидзе я поняла, что хочу заниматься фигурным катанием профессионально.

— До перехода к Тутберидзе знала Липницкую и других топовых фигуристов?
— Да. Я же всегда занималась в «Хрустальном». И перед нашей тренировкой мы подглядывали за тренировкой Этери Георгиевной. В общем, я уже тогда со стороны видела, как она тренирует.

— Нет ощущения, что после победы на чемпионате мира 2021 года жизнь вновь разделилась на до и после?
— Не сказала бы. Чемпионат мира для меня очень значим в плане достижения. Но сказать, что после него моя жизнь перевернулась, не могу. Глобальных изменений не произошло.

— Какой турнир в твоей карьере был самым тяжелым?
— Наверное, чемпионат мира.

— Не чемпионат России?
— Они в разном смысле тяжелые. Чемпионат России закончился и остались только положительные эмоции, это был фейерверк радости, а с чемпионатом мира более сложные воспоминания подготовки к нему, тренировок, атмосферы, которая была напряженной.

— Гонишь от себя мысли о предстоящей Олимпиаде?
— Об этом говорить рано — постепенно идем к своей цели. Не буду отрицать, что какие-то мысли у меня об этом есть, но пока нужно от этого абстрагироваться и на тренировках сосредоточиться.

Прямо совсем их гнать невозможно. Я просто сама понимаю, что для реализации своих целей нужно еще много поработать и идти шаг за шагом, думая о следующем соревновании. Эти мысли нужно не гнать, а переворачивать и проецировать на тренировки.

— Психологическая работа над собой постоянно идет?
— Нет, наверное, я бы с ума сошла, если бы 24 часа в сутки у меня были эти мысли под контролем. Я более спокойно к этому отношусь.

— Чувствуешь повышенное внимание к себе?
— Фигурное катание в принципе популярно сейчас. Иногда чувствуется, что малейшие шаги обсуждаются в прессе, когда из обычных событий делают новость. Но я стараюсь спокойно реагировать и стараюсь сделать так, чтобы это мне никак не мешало.

— Но замечаешь?
— Конечно. Я вообще любопытная и много за чем слежу.

— Комментарии читаешь?
— Бывает, ха-ха! Что скрывать…

— Максим Ковтун в интервью рассказал, что он читает сто добрых комментариев, потом попадает на один неприятный, и на него он реагирует.
— Наверное, всех людей может зацепить негатив. Но когда очень много добрых комментариев, я чувствую поддержку из интернета. Надо правильно относиться к негативу и к позитивным комментариям.

— Негативный комментарий может быть умным?
— Да, наверное. Если у кого-то есть своя позиция, она может быть и адекватной. Я тоже могу относиться к себе критично, не считаю, что у меня все всегда идеально. Бывает, что чье-то мнение совпадает с моим. Но считаю, что для совершенствования у меня есть тренеры, которые всегда укажут на мои недочеты. Я не могу относиться слишком серьезно к любым комментариям (со стороны), потому что есть люди, которые скажут мне, как сделать лучше, и это мнение станет для меня авторитетнее.

— На улицах часто узнают?
— Если это фигурнокатательная сфера, то понятно, что в «Хрустальном» узнают маленькие детишки. Те, кто интересуется нашим видом спорта, часто подходят в обычной жизни. В обычной жизни, вообще никак не связанной с фигурным катанием, это случается тоже, но иногда.

— Раз в неделю?
— А вот здесь сказать сложно, редко куда-то выбираюсь.

— Понятно, что сейчас ты сильно занята, но все-таки — удается ли смотреть «Ледниковый период»?
— Вырезки мне попадаются, какие-то интересные моменты — да. Но прямо целиком не смотрю.

— За Женю Медведеву с Даней Милохиным болеешь?
— Наверное, просто я их больше всего вижу, они мне очень часто попадаются в инстаграме и Тик Токе.

— Кем будет Анна Щербакова через 10 лет?
— Это очень сложный вопрос, потому что я хочу развиваться дальше и в фигурном катании, и найти что-то еще, пока я не знаю, какое у меня будет второе образование, я в поисках. Я больше творческий человек, усидеть на одном месте не смогу.

— Желание стать тренером есть?
— Попробовать точно хочется. Мне это интересно, так как я сама всегда тренируюсь, можно сказать, с головой. Оцениваю свои ошибки, анализирую. Сейчас у меня есть фигурное катание, в котором я комфортно себя чувствую, но нужно искать что-то еще. Пока не нашла что-то другое, что меня бы так же увлекло. С другой стороны, не у каждого человека в моем возрасте есть свое дело, в котором он себя нашел так, как я в фигурном катании.

Чтобы первым узнавать о крутых материалах и наблюдать за спортом от первого лица, подписывайся на телеграм-канал автора этого интервью Кости Лесика. Там весело!