Татьяна Ларина, представленная в романе Пушкина «Евгений Онегин», по сей день остается одним из наиболее ярких персонажей русской литературы. Ее чувствительность и даже наивность, оборачивающаяся к финалу категоричной принципиальностью, ради которой она готова переступить через даже через себя, сформировали образ, который некоторые литературоведы называли национальным типом русской женщины.
Придумал ли Пушкин Татьяну от начала до конца или же списал ее с живого человека, наверняка мы не знаем. Но многие современники великого поэта были уверены — у Татьяны Лариной есть конкретный прототип. Им считали Наталью Апухтину, в замужестве получившую фамилию Фонвизина.
Итак, давайте разбираться, так ли это. Вот как Пушкин описывает внешность Татьяны, которую он противопоставляет златокудрой и румяной Ольге: «никто б ее назвать прекрасной не мог». Татьяна не привлекает ни красотой, ни румяной свежестью (2, XXV), имеет «бледный цвет и вид унылой» (4, XI). Когда она приезжает в Москву, местные барышни находят ее «что-то странной, / провинциальной и жеманной, / и что-то бледной и худой, / а впрочем, очень недурной» (7, XLVI), при появлении в театре «не обратились на нее ни дам ревнивые лорнеты, ни трубки модных знатоков».
Что же говорили про внешность самой Апухтиной? Мария Николаевна Волконская писала так:
«У нее было совершенно русское лицо, белое, свежее, с выпуклыми глазами; она была маленькая, полненькая».
Сходство по бледности зафиксировано. Но вот и конкретные расхождения тоже имеются: Николай Иванович Лорер находил ее «одной из прелестнейших женщин своего времени; особенно хороши были ее голубые, светлые глаза».
Но ведь Пушкин не называл свою Татьяну конкретной красавицей. Короче говоря, при сравнении описаний явного вывода сделать нельзя.
На самом деле, это не так уж и важно. Современники Пушкина связывали происхождения образа Татьяны с Апухтиной по другой причине — схожести судеб. В сентябре 1822 года Наталья вышла замуж за своего двоюродного дядю Михаила Фонвизина, хотя и была влюблена в другого. Причиной брака стало всего лишь то, что им покрывался долг ее отца.
Несмотря на это, Апухтина остался верна своему мужу-декабристу в полном смысле этого слова. Когда того сослали в Сибирь, она последовала за ним. Проживая там в весьма затруднительных условиях, Наталья Дмитриевна держалась супруга до окончания его ссылки — разрешено вернуться в родное имение ему было только в 1853-м.
При Апухтиной так часто говорили о том, будто именно она та самая Татьяна, что Наталья Дмитриевна прочно уверовала в это — и порой сама себя называла Таней.
Современные литературоведы полагают, что категорично утверждать, будто Апухтина стала прообразом Лариной, неверно. Например, Юрий Лотман был убежден — если у Татьяны и был прототип, то скорее всего данный образ был собран на базе нескольких источников (то есть поэт заимствовал разные детали у разных людей).
А может быть, никакого прототипа у Татьяны Лариной не было и вовсе. Ведь сила художественного дарования Пушкина была такой, что он запросто мог стать легендарной образ с нуля.
