Великий Булгаков пил водку особенным образом и считал, что так — полезнее: что еще за пикон
Михаил Булгаков — не просто один из главных писателей ХХ века, но и настоящий гастрономический эстет. Его творчество пронизано кулинарными сценами, напитками, рюмками, икрой и маринованными грибами. И, конечно, водкой. Он умел превратить даже простую трапезу в ритуал, а застолье — в изысканную игру. При этом сам Булгаков пил спиртное особым образом.
Место действия — «Лучший трактир Москвы»
Так сам Булгаков называл свою квартиру. Гости знали: зайдешь ненадолго — останешься до ночи. На стене в прихожей висел агитационный плакат: «Водка — враг, сберкасса — друг», но уже за дверью плаката начиналась импровизация и писательская щедрость.
По воспоминаниям современников, Булгаков не только щедро угощал, но и подкармливал молодых писателей — Олешу, Ильфа, Катаева, Петрова. Причем делал это с иронией, чтобы никто не почувствовал себя в долгу: «Конечно, вы уже обедали. Индейку, наверное, кушали, но, может быть, все-таки что-нибудь съедите?». Иногда денег не было ни у кого, и друзья устраивали импровизированные походы в казино, а выигрыш сразу превращался в сардины, чеддер и пару бутылок портвейна.
А в литературе
Булгаков редко говорил о водке прямо — но метко. Его герои умели подать даже пьянство как часть стиля:
— «Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»
— «Единственное, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской»
В «Мастере и Маргарите» поднос с рюмками и водкой описан не хуже натюрморта:
«На маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелирном графинчике. Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода. Впрочем, это было понятно — он помещался в полоскательнице, набитой льдом. Накрыто, словом, было чисто и умело».
Но сам он пил по-другому
Когда в 1924 году в СССР выпустили «Русскую горькую» — первую послереволюционную водку, народ тут же окрестил ее «рыковкой». Булгаков попробовал и записал в дневнике:
«Отличается она от «царской» водки тем, что на десять градусов она слабее, хуже на вкус и в четыре раза ее дороже».
Он отказался от новинки. Пил либо самогон хорошего качества, либо, что особенно удивительно, спирт медицинский. Но не в чистом виде.
Секрет Булгакова — пикон
Но главное — Булгаков не пил водку просто так. Он добавлял в рюмку черный рижский бальзам — густую, терпкую настойку на травах, которую называл пиконом. Добавлял чуть-чуть, с аптекарской точностью, и утверждал: так — не просто вкуснее, но и полезнее.
Булгаков, по образованию врач, действительно верил в лечебные свойства рижского бальзама. Впрочем, в этом он был не оригинален: по легенде, даже Екатерину II вылечили от желудочных колик с его помощью. Возможно, именно поэтому писатель настаивал, что такая «микстура» — не алкоголь, а лекарство.
«За столом было мало народу — все свои, близкие, и Михаил Афанасьевич чувствовал себя гостеприимным хозяином, хлебосольным. Временами он даже позволял себе к обеду водочки, разведенной рижским бальзамом, так называемым пиконом, — густой черной жидкостью, которую он отмерял аптекарски точно, аккуратно и педантично», — по воспоминаниям драматурга Александра Файко из книги «Булгаков без глянца».
И хотя сегодня многие поспорили о пользе такого употребления, пожалуй, в этом и заключалась философия писателя: превращать водку в лекарство, обед — в театр, и самые непростые жизненные обстоятельства — в то, что современники называли стилем.
