Легендарный советский хит «Пять минут», впервые исполненный Людмилой Гурченко в фильме «Карнавальная ночь» любят многие. Из года в год «эту песенку» подпевают и перепевают в школах, на корпоративах и во время праздничных шоу по телевидению.
Но мало кто знает, что автор этой песни Владимир Лифшиц создал вымышленную личность и десять лет печатался на страницах газет СССР, выпускал сборники от имени иностранца.
Джемс Клиффорд — такой псевдоним выбрал писатель для публикации ряда стихотворений. Он придумал биографию своему «двойнику». Это был англичанин, погибший на войне в 1944 году. Вот как описывал творчество Клиффорда (творчество своего отца) советский писатель Лев Лосев :
«В стихах англичанина больше страсти, […] в них эта свобода не просто декларирована, но присутствует в самой ткани стихотворения».
Зачем же советскому поэту понадобилось публиковаться под чужим именем?
Одну из версий можно найти в работе Льва Лосева «Упорная жизнь Джемса Клиффорда: возвращение одной мистификации». Она связана с попыткой избавиться от сковывающей цензуры и каноничной стилистики.
«Владимир Лифшиц выдумал английского поэта, родившегося в один год с ним, 1913, как аltеr еgо, как способ освободиться и от цензурно-редакторских, и от привычных стилистических ограничений».
Объяснить загадку мистического автора попыталась антрополог Александра Архипова (включена минюстом РФ в реестр физлиц-иноагентов) в своем Телеграм-канале «(Не)занимательная антропология». Она обратилась к стихотворению «Квадраты» Джемса Клиффорда, опубликованному в 1964 году в журнале «Наш современник».
И всё же порядок вещей нелеп.
Люди, плавящие металл,
ткущие ткани, пекущие хлеб, –
кто-то бессовестно вас обокрал.
Не только ваш труд, любовь, досуг –
украли пытливость открытых глаз;
набором истин кормя из рук,
уменье мыслить украли у вас.
На каждый вопрос вручили ответ.
Всё видя, не видите вы ни зги.
Стали матрицами газет
ваши безропотные мозги.
<…>
Ты взбунтовался. Кричишь: — Крадут!.. –
Ты не желаешь себя отдать.
И тут сначала к тебе придут
люди, умеющие убеждать.
Будут значительны их слова,
будут возвышены и добры.
Они докажут, как дважды два,
что нельзя выходить из этой игры.
И ты раскаешься, бедный брат.
Заблудший брат, ты будешь прощён.
Под песнопения в свой квадрат
ты будешь бережно возвращён.
А если упорствовать станешь ты:
— Не дамся!.. Прежнему не бывать!..
Неслышно явятся из темноты
люди, умеющие убивать.
Ты будешь, как хину, глотать тоску,
и на квадраты, словно во сне,
будет расчерчен синий лоскут
чёрной решёткой в твоём окне.
Архипова отметила, что «кажется, что (это стихотворение. — Sport24) не про капиталистический мир, а про СССР. […] То есть в одном квадрате Владимир Лившиц сочинял милые советские стихи, а в другом квадрате, куда смог сбежать под маской «британского поэта» — такое сильное стихотворение».
Цензура в СССР публиковала его, потому что видела критику капитализма. В то время как современники замечали отсылку к повседневности:
«Другое дело, что натренированный на эзоповский модус чтения интеллигентный советский читатель и переводное стихотворение мог переадресовать родной действительности», — пишет Лев Лосев.
Читатели с удивлением откликались на переадресации. К примеру, советский критик Юрий Колкер вспомнил, как «одна немолодая женщина» показала стихотворение Джемса Клиффорда «…с торжествующей репликой: «В Советском Союзе можно издать все!».
И хотя сам автор не дал прямого ответа, его уникальный и провокационный поступок наталкивает на размышления над искусством, свободой творчества и цензурой в тоталитарном обществе.
