У легендарного советского тренера Николая Эпштейна было насыщенное детство. Собственно, как и у всей советской молодежи. Будущий наставник «Химика» рос в Коломне и каждый день играл с другими ребятами в футбол. Однако с инвентарем у них были большие проблемы — мячей катастрофически не хватало. А денег или спортивных магазинов, где можно было их купить, попросту не было. Тогда Эпштейн вместе с друзьями залезли в кладовку местного футбольного стадиона и украли оттуда несколько мячей.
«Понимали, конечно, что плохо поступаем. Накрой нас тогда взрослые, дело могло кончиться для нас худо. Особого труда не стоило в небольшой Коломне найти воров. Мячи тогда были достаточно ценной вещью. Но, может быть, так рассудили взрослые: пускай гоняют пацаны мячи, лучше, что ли, будет, если их в колонию посадят за воровство?» — вспоминал Николай Семенович.
Кто бы мог подумать, что спустя десятилетия эта история вернется ему бумерангом. Инцидент произошел в обычный рабочий день. Эпштейн, будучи тренером московского «Химика», находился на домашнем стадионе команды под названием «Красное знамя», базировавшемся при заводе «Каучук». Неожиданно Николай Семенович услышал странный шум в подсобке, где хранился весь инвентарь хоккейной команды. Само собой, во избежание кражи драгоценной формы тренер решил сходить и проверить ее сохранность. Тогда-то он и поймал на месте преступления еще совсем молодых троих братьев Рагулиных — Александра, Анатолия и Михаила. Оказалось, что юные любители спорта столкнулись с той же проблемой, что и Эпштейн в своем детстве. Только они отчаянно нуждались не в футбольных мячах, а в хоккейных клюшках.
Само по себе подобное происшествие с Рагулиными было неожиданным. Все потому, что они воспитывались в крайне образованной и благополучной семье архитекторов. Честность и совестливость для родителей братьев-близнецов всегда были во главе угла. Одно время мама будущих хоккеистов настаивала на том, чтобы они стали музыкантами. Поэтому ребята были вынуждены посещать музыкальную школу и уделять этому ремеслу огромное количество времени. Но в итоге хоккей победил.
«Говорят, что мы занимались музыкой из-под палки? Нельзя сказать, что из-под палки. Но ослушаться маманю мы не могли. Маман у нас жесткая была. Она нас и на гимнастику определила, и в кружок рисования. Гимнастика, кстати, нам потом пригодилась. Мать сама-то женщиной музыкальной была. И пела, и на пианино играла. Три языка знала в совершенстве. Вот и решила все за нас. Пошли в музыкальную школу, куда деваться. Распределили нас по инструментам: Антон на пианино, Сане контрабас достался, ну а мне — виолончель. Школу закончили. Но за дипломом не пошли, потому что уже профессионально хоккеем занимались», — рассказывал Михаил Рагулин.
Вернемся к инциденту с кражей клюшек. Фактически Николай Семенович мог вершить судьбу молодых парней. Если бы он сообщил о произошедшем в милицию, то у них точно были бы проблемы. Не только от правоохранительных органов, но и от родителей, которые могли бы строго-настрого запретить им продолжать заниматься хоккеем. В итоге Эпштейн сделал правильный выбор и ограничился лишь воспитательным разговором с неудавшимися воришками.
«Спрашиваю: — Зачем вам клюшки–то? — Как зачем? — отвечают. — Во дворе в хоккей играть. — Так, может, лучше играть у нас в команде, на хорошем льду? Вот так и оказались братья в «Химике». Ну а что, если бы я их в милицию повел, всю эту бодягу развел? Не думаю, что пользы от этого вышло бы больше. Да и что–то было во всех трех привлекательное. Открытость какая–то. Вот и взял их в команду. Хоккей, к слову сказать, многих ребят от тюрьмы спас. Играть–то в хоккей мы начали после войны. Сколько отцов с фронтов домой не вернулось? Цифру представить себе страшно. А что пацаны? Ребятам из простых семей деваться было некуда. Двор, улица. Телевизоров не было, радио только в виде репродукторов. Матери на работе пластались, чтобы семьи прокормить. А ребятам улица оставалась. Мне как–то Цыплаков Витька — был такой в «Локомотиве» московском в шестидесятые годы замечательный нападающий, за сборную Союза играл — прямо так и брякнул: «Да что, Николай Семеныч, говорить. Что бы с нами было, если бы не хоккей? Сели бы все, тут уж без сомнений», — вспоминал Эпштейн.
В будущем братья стали приличными хоккеистами. Анатолий занял место в воротах, Михаил — в нападении, а Александр стал одним из лучших защитников страны, трижды завоевывал золото Олимпиады и прославил фамилию Рагулиных на весь мир.
