«Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню…» — наверняка многим из вас знакома эта фраза из кинофильма «Ирония судьбы», который идет на телеэкранах всей страны под Новый год. Примерно такая же традиция есть и в российском хоккее. Только связана она не с баней и не привязана к новогодним праздникам. Уже много лет с той или иной периодичностью Владислав Третьяк вспоминает о налоге на вратарей и рассуждает о его эффективности. Вот и теперь, гостя в Челябинске, он не удержался от упоминания реформы давно забытых дней.
«Когда в 2006 году я пришел на пост президента Федерации хоккея, то у нас были практически одни иностранные вратари. Тогда Федерация хоккея внесла лимит: или платите 8 миллионов рублей в Федерацию хоккея и берите иностранного вратаря, или берите русского вратаря, но не платите ничего. И тогда, конечно, много критики было, но был результат. Появились и Бобровский, и Набоков. Очень много хоккеистов из Новокузнецка, из других команд, которые не смогли платить. И появилась целая плеяда хороших вратарей», — сказал Третьяк в эфире «31 канал Челябинск».
Вот только на этот раз, повторяя знакомую мантру, Владислав Александрович ошибся сразу в нескольких фактах. Во-первых, никакой Набоков, разумеется, не появился благодаря налогу имени Третьяка. Ни Илья, ни Евгений. Первый только в этом сезоне заиграл в основе «Металлурга», а тот, которого, скорее всего, имеет в виду президент федерации, покинул «Динамо» аж в 1997 году. С тех пор Евгений Набоков выступал в НХЛ, выиграл приз лучшему новичку и в сборную России на победный чемпионат мира приезжал из «Сан-Хосе».
По всей видимости, Третьяк перепутал Набокова с Варламовым. Семен и правда появился в основном составе «Локомотива» в бытность работы Третьяка в ФХР. Собственно, дебютировал в Суперлиге он в 2006-м, а весной 2008-го уже играл в финале Суперлиги. Да только даже Варламов пробивался в основной состав топ-клуба из Ярославля не за счет каких-то ограничений. Сначала он переиграл стареющего Егора Подомацкого, а когда тот получил травму, то Семен «съел» финна Риксмана, которого железнодорожники подписали вопреки всяческим лимитам и налогам.
Вторая неточность Третьяка, за которую мы вполне можем его простить, это сумма налога на иностранных вратарей. Он назвал цифру 8, но на самом деле в сезоне-2007/2008 она составляла 9 миллионов рублей. Ее федерация увеличила вдвое по сравнению с 4,5 миллиона в первый год правления Третьяка. Мало кто помнит, но помимо налога на иностранных вратарей клубам приходилось платить и за каждого полевого легионера, пусть и меньшую сумму. Как подсчитали тогда коллеги, за последний сезон Суперлиги за 19 иностранных вратарей и 71 полевого игрока федерация заработала 277 500 000 рублей. По сути, торгуя воздухом.
По плану Третьяка и генерального директора ФХР Арутюняна с сезона-2008/2009 иностранных вратарей не должно было остаться в чемпионате России в принципе. Как это было бы реализовано и какой эффект бы дало — можно только догадываться. Однако уже тогда было понятно, что главными пострадавшими от такой инициативы стали бы вратари с российским паспортом, заигранные за другие сборные: белорус Мезин, украинец Симчук, казахстанцы Колесник и Еремеев. Некоторые из них были готовы судиться с федерацией за право на профессию.
Реализовать столь радикальный сценарий помешал Александр Медведев со своим проектом Континентальной хоккейной лиги. Он заручился поддержкой государства и крупных спонсоров, но перед тем, как запустить новую лигу, пришлось провести не один раунд сложных переговоров с федерацией. Ведь именно ведомство Третьяка владело и до сих пор владеет правами на проведение чемпионата России. ФХР требовала безумные $34 млн за сезон, которые впоследствии удалось сбить до более щадящей суммы. Не менее остро на переговорах стоял и вопрос иностранных вратарей.
Если прорыв Бобровского, которого часто приводит в пример Третьяк, отчасти еще можно засчитать как «дитя налога», то все последующие российские звездные вратари выросли безо всяких ограничений. Это касается и Игоря Шестеркина, который много лет конкурировал с иностранными вратарями СКА, и Андрея Василевского, чья конкуренция с финном Ииро Таркки была абсолютно здоровой. В том же самом Новокузнецке, где взошла звезда Бобровского, появился Илья Сорокин, но ему не нужны были никакие лимиты и налоги, чтобы заявить о себе. А оказавшись в ЦСКА, он получил зеленый свет от Дмитрия Квартальнова, хотя в команде был дорогой швед Виктор Фаст.
Молодым вратарям пробиться в большой хоккей всегда тяжелее, чем полевым игрокам. Так было и так будет всегда. От них слишком много зависит, чтобы рисковать с необстрелянными голкиперами. Им невозможно дать 5 или 10 минут за матч, как юному защитнику. Многое в любом случае зависит от везения, работы игрока и доверия тренера. А если уж искать причину подъема российской вратарской школы, то можно прийти к версии, что нашему хоккею помогли, а не помешали иностранцы. С приездом финских и канадских вратарей стали появляться их персональные тренеры. Сама профессия тренера вратарей становилась модной и важной. На примере зарубежных коллег появились такие гуру своего дела, как Давыдов и Наумов, Власов и Звягин. И вот уже засилье российских вратарей в НХЛ не кажется таким парадоксальным. И налоги Третьяка тут точно ни при чем.
