Матвей Гуськов — сын известного в прошлом защитника и президента МХЛ Александра Гуськова. К 22 годам он уже является двукратным обладателям Кубка Гагарина в составе ЦСКА, правда, в плей-офф не всегда попадал в состав и не набирал очков. Этим летом форвард сменил московский клуб на «Салават Юлаев». В интервью корреспонденту Sport24 Гуськов рассказал:
- как готовился летом к новому сезону;
- в какой хоккей будут играть в Уфе;
- как проводил свой день с Кубком Гагарина;
- почему в 17 лет уехал в лигу Онтарио;
- как два года жил в Канаде с бабушкой и дедушкой.
«Теперь могу сыграть где угодно: справа, слева, в центре, вообще без разницы»
— Как по десятибалльной шкале оцените свою предсезонку?
— Я не люблю оценивать себя и свою работу. Оценками и выводами занимаются тренеры. Моя задача: выходить на каждую тренировку с максимальным настроем и выкладываться на все 100 процентов. Сейчас идет тяжелый тренировочный процесс, можно сказать, что мы закладываем фундамент на будущий сезон.
— Физически насколько процентов сейчас себя чувствуете?
— Я постепенно подвожу себя к оптимальной форме. Прошло три ударных цикла. У нас хороший тренерский штаб, который планомерно готовит нас к сезону. На турнире я чувствовал себя хорошо, в физическом плане.
— ЦСКА в последние два сезона позже всех начинал предсезонку. В этом году как-то изменилась ваша подготовка?
— Я не могу сказать, что есть глобальные изменения. В этом году я просто начал готовиться раньше, поскольку сборы в Уфе стартовали в середине июля.
— С кем из хоккеистов вместе работаете летом?
— В этом году был Никита Коростелев, Ярослав Дыбленко, Роман Любимов, Антон Слепышев. Со всеми ребятами давно вместе тренируемся, всех знаю.
— На Кубке Башкортостана вы выходили в центре, хотя в ЦСКА Сергей Федоров чаще вас с краю использовал. Вы, наверное, радуетесь, что вернулись на родную позицию?
— Я могу назвать себя всесторонним нападающим. Меня этому научили в Канаде, когда играл там два года. Чуть-чуть перестроили, как игрока, мне это пошло в плюс. Теперь могу сыграть где угодно: справа, слева, в центре, вообще без разницы. Но все равно центрфорвард — это для меня родная позиция, с детства на ней играл. Больше себя вижу центральным, люблю защитникам помогать. Центральный — мозг звена. Мне нравится такая ответственность.
— Навык игры на вбрасываниях не потерялся?
— Я старался всегда его поддерживать, после тренировок постоянно оставался отрабатывать вбрасывания. У меня достаточно хорошо обстоят дела на точке. Этот навык очень важен, даже если ты играешь с краю. Можешь выйти на меньшинство, а на льду два крайних. Приходится вставать на точку. Ни один навык в хоккее лишним не бывает.
— Расскажите о работе с Виктором Козловым.
— Мы стараемся играть в комбинационный хоккей, это мне очень нравится. Нужно делать все через пас, никогда не оставляем своего партнера одного, боремся в углах, делаем короткие передачи. Такой стиль хоккея мне импонирует. Надеюсь, мы продолжим играть активно и комбинационно.
«Мама уже стала гуру хоккея. Они с папой вместе с 19 лет»
— Вы два года подряд позже всех заканчиваете сезон в КХЛ. Есть ощущение, что не хватает времени на отдых?
— Нет, я бы так не сказал. Когда играешь в финале, то тебе не надоедает хоккей. Но под конец сезона все равно наедаешься физически, в концовке думаешь: «Наконец-то, можно выдохнуть». Но проходит пара недель и хочется обратно на лед.
— Как в этом году отдыхали?
— Сначала недолго был в Москве, отмечали победу с командой. Через пару дней улетел в Абу-Даби. У нас собралась дружная компания: Максим Соркин с девушкой, Тахир Мингачев с женой, и я со своей девушкой. Там отдохнули, зарядились эмоциями и силами. После две недели в Москве отдохнул с семьей и начал в июне тренироваться.
— Расскажите, как провели день с Кубком Гагарина. У вас, судя по фото, большая семья.
— Да, это правда. Мы собрались нашей большой и дружной семьей на даче и отлично провели время вместе.
— Не было желания что-то особенное сделать: типа пельмени поесть оттуда, суп приготовить и так далее?
— В первый год мы ездили играли в гольф. С телевидения приехали снимать репортаж, предложили такую идею. Мы пробовали забить мячик как раз в кубок. На второй день я привез кубок в поселок, где нас дача, у нас он очень дружный. Мы часто собираемся по выходным летом, играем в футбол. Зимой — в хоккей. Все соседи очень спортивные, знают меня, следят за моей карьерой. Все, конечно, болели за ЦСКА. Вот я и решил туда тоже привести кубок, собрался чуть ли не весь поселок. Я разыгрывал кепки, шайбы, карточки с автографиями. Была задача резиновыми шайбами попасть в кубок. У кого получалось, тот получал приз.
— Лето у вас получилось насыщенным. Расскажите, как вы узнали о предложении «Локомотива»?
— Это вопрос к моему агенту. Он вел переговорный процесс. Сейчас я в «Салавате», свое будущее связываю с этим клубом. Мне здесь нравится, очень хорошо себя чувствую в Уфе. Я хочу играть в хоккей и получать от него удовольствие.
— В Казани на чемпионском льду были ваши родители. Ваши матчи вообще не пропускают?
— Родители с самого детства смотрят все мои матчи. Мне кажется, мама уже стала гуру хоккея. Они с папой вместе с 19 лет, всю его карьеру прошла с ним, смотрела все его матчи, потом уже за мной следила. Родители — мои главные болельщики. Конечно, папа мой наставник. Очень радостно было, что они были со мной вместе на чемпионском льду. Тем более папа в 2009 году в Казани проиграл в финале, а спустя 14 лет я выиграл. Он вдвойне был счастлив, что так все сложилось. Папа всегда смотрит мои игры с профессиональной точки зрения, если и ругается, то держит это в себе. Он мне подсказывает, делает пометки в заметках по ход игр, потом мне прямо это все присылает. Даже иногда со скриншотами с матчей, говорит: «Вот здесь и здесь надо было сыграть вот так».
«Про меня говорили: «The hardest worker in the room»
— Чья идея была поехать в Канаду?
— Я очень хотел попробовать свои силы за океаном, посмотреть, на что я способен в семнадцать лет. Получил большой опыт, пожил в другой стране, поиграл в новой лиге. Трудностей я никогда не боялся. На тот момент я уже выиграл Кубок мира с «Красной Армией», участвовал в Мемориале Глинки со сборной России, где играл с ребятами на год старше.
— «Лондон» считается топовой организацией, лучшей в лиге Онтарио. Но я так понимаю, что там все не так радужно?
— Есть, конечно, свои нюансы. Но, как и сказал, я получил большой опыт. «Лондон» — топовая организация, генеральный менеджер и главный тренер — два брата (Марк и Дейл Хантеры. — Sport24), они легенды НХЛ, один вообще работал в «Вашингтоне» вместе с Овечкиным. Было очень много подсказок, мы часто смотрели видео, были постоянно скиллс-тренировки. Я буквально жил во дворце. Приходил туда к девяти утра и возвращался домой в пять вечера. У меня было по два льда, зал, сам дополнительно занимался. Мог прийти утром, если лед был свободен, то заходил в тренерскую, они тоже чуть ли не жили на катке, мы выходили вместе и отрабатывали разные упражнения. Старался все время совершенствоваться, впахивал без выходных.
— Какие нюансы были?
— Есть такое, что могли говорить: «Все окей, все хорошо, молодец, здорово сыграл». А на самом деле, сыграл не очень. Там не принято говорить в лицо, что ты облажался. Но ты ведь все равно сам понимаешь, как сыграл, тебе показывают видео, разбирают твои ошибки.
— Были в шоке, когда вы всю жизнь играли в центре, а тут вас поставили на край?
— До этого я никогда с краю не играл поэтому было непривычно, плюс хоккей в Канаде в целом другой.
— Почему вас вообще перевели на другую позицию?
— Они знали, что в России я играл в центре. Объяснили так: я молодой, мне сначала надо привыкнуть к североамериканскому хоккею. Хотя по итогу мне было тяжелее привыкнуть, потому что я не просто переехал в другую страну, так еще и вынужден был играть на незнакомой мне позиции. Старался как можно быстрее привыкнуть. Не сказал бы, что это плохо, что я эти два года не играл в центре. Ведь теперь могу сыграть одну смену справа, вторую слева, третью в центре. В Канаде мы чуть ли не каждую смену менялись флангами, тройками, пятерками.
— Вы все два года жили с бабушкой и дедушкой?
— Да.
— Не было ощущения, что вам не дают свободы? Другие ребята жили в чужих семьях, сами распоряжались своей жизнью, а вас контролировали.
— Такого не было, чтобы меня как-то контролировали.
— Ну, вам условно допоздна было не погулять.
— Да я сам не такой. Старался готовиться к каждому матчу, понимал, что приехал в эту страну не чтобы гулять. С утра до вечера я был на арене, приходил домой, и у меня были силы только на поесть и книгу почитать. Еще гитару брал в руки, старался научиться играть. Или фильм смотрел.
— Бабушке и дедушке нравилось в Канаде?
— Им было тяжело. Очень им благодарен за то, что они вообще вытерпели эти два года. С языком было непросто, бабушка, конечно, большая молодец, каждый день учила язык, но в силу возраста он ей тяжело давался. Было сложно даже в супермаркет сходить. Хорошо, что они были рядом. Думаю, без близких, без русской еды мне было бы тяжело. Зачастую там едят фаст-фуд, а у меня всегда была домашняя кухня: русский борщ и все остальное.
— У вас все партнеры были такие же правильные, как вы?
— Меня всегда ставили в пример молодым. Про меня говорили: «The hardest worker in the room» (самый трудолюбивый в раздевалке — в переводе с англ.). Я проводил очень много времени на арене.
— Вы были тем сумасшедшим русским, который круглосуточно пашет.
— Да, все говорили: «Вау, вот это да». Один раз выложил видео, как я летом встал на надувной мяч, приседал и жонглировал теннисными мячиками. На карантине придумывал разное. Одноклубник написал: «Это твоя обычная тренировка после игры». В «Лондоне» все удивлялись, что они только переоделись, а я уже в зал иду. Но вы поймите, что я жил на арене, не потому что мне нечего было делать, а потому что я ставил и ставлю перед собой высочайшие цели.
— Какие были ощущения переехать в небольшой город после огромной Москвы?
— До сих пор вспоминаю город Лондон, мне там нравилось. По местным меркам считается большим, там 300 тыс. население. Downtown был современным, небольшим, многие люди живут в своих домах в поселках недалеко от центра города. У нас была квартира, в небольшом двухэтажном доме. Жил рядом с живописным парком. Утром открываешь окно, а у тебя белка на подоконнике может сидеть. В парке были гуси, скунсы, еноты. Думаю, такого в Москве не встретишь.
— Какой у вас был досуг в Канаде?
— Мне нравилось гулять по городу, по красивым улицам и парку. Также часто собирались с ребятами из команды и смотрели разные спортивные трансляции — Американский футбол, ММА. А вот европейский футбол кстати канадцам вообще не интересен, что меня немного удивило и даже расстроило, не с кем было болеть за мои любимые команды. Помню, после игры сели в автобус, я хотел посмотреть эль-класико, тогда еще все гранды играли за «Реал» и «Барселону». Спрашивал у ребят, где можно посмотреть футбол, а они говорят: «А что такое эль-класико?». Для них соккер — это что-то неинтересное.
«Капризов — моя ролевая модель»
— Почему через два года вы вернулись в Россию?
— Был коронавирус, и отсутствовало понимание, когда возобновится сезон в лиге Онтарио. Я понимал, что нужно играть, так как пропущенный год может неблагоприятно сказаться на развитии карьеры.
— В ЦСКА вас легко приняли обратно?
— Да, я через пару недель уже дебютировал в КХЛ в матче со СКА. Для меня это запоминающийся день. Я предполагал, что могу оказаться в заявке в качестве лимитчика, но до последнего не знал, выпустят или нет. Каждый перерыв я крутил велосипед, делал разминку, чтобы быть в тонусе и выйти в любой момент. По итогу под конец третьего периода кто-то получил травму и меня выпустили.
— Есть ли у вас контакт с «Миннесотой», которая вас драфтовала?
— Да, они следят за моей игрой, постоянно контактируем.
— Знакомы ли вы с Кириллом Капризовым?
— Да, знаком. Мы тренировались летом в коронавирусный год. У нас тогда классная банда собралась: Саша Романов, Илья Сорокин, Кирилл Капризов.
— Кирилл вам не пишет: «Давай уже приезжай ко мне»?
— Когда я подписал контракт с ЦСКА, он пожелал мне удачи и развития.
— Можно сказать, что он ваша ролевая модель?
— Да, можно. Кирилл проделал огромный путь от молодого игрока, который только зашел в КХЛ, до безусловного лидера и звезды НХЛ. Это заслуживает большого уважения.
— Ваша девушка Елизавета — дочь олимпийского чемпиона по греко-римской борьбе Михаила Мамиашвили. Как вы познакомились?
— Как это часто бывает в современном мире — в социальных сетях. Сначала долго общались онлайн. Впервые встретились в январе 2021 года и больше не расставались.
— Она в 16 лет дебютировала на балу Tatler, у нее большая аудитория в инстаграме (запрещенная в России соцсеть. — Sport24). Получается, известнее вас?
— Она старается активно вести разные соцсети, развивать свой личный бренд. Сейчас ведет блог в телеграме. Она большая молодец. Может, в какой-то степени и известнее меня как блогер (смеется).
— Нервничали, когда знакомились с ее отцом?
— Он великий спортсмен, поэтому, конечно же, волнение присутствовало. Но я очень рад, что все хорошо прошло. Удалось даже приобщить всю их семью к хоккею, они посещали матчи и смотрели трансляции, болели за меня. Мне это очень ценно.
