Илья Абаев объездил практически всю футбольную Россию. Он играл в «Торпедо», «Анжи», «Волге», «Локомотиве», «Краснодаре», «Ростове», «Чертаново» и «Олимпе». Сейчас Илья рубится в Медиалиге за «Козлов», параллельно работая тренером и воспитывая двух сыновей. Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Ильей в Москве и услышал миллион крутых историй про наш футбол. Читать обязательно!
Медиалига, «Козлы», Джарахов
— Вашим последним профессиональным клубом был «Олимп-Долгопрудный» — ушли оттуда летом 2022-го. Чем вообще сейчас занимаетесь?
- Я закончил профессиональную карьеру, но дел все равно достаточно. Работаю тренером вратарей в сборной России U-15 и учусь на категорию B. Плюс много играю на любительском уровне.
— Где играете?
- Начал в команде «Козлы» из Медиалиги. Потом Денис Евсиков подтянул в «Уралец», который он тренирует. Команда выступает в КФК, но есть задача выйти во Вторую лигу. Сейчас идем на первом месте, правда я особо не тренируюсь — прихожу только на игры. Параллельно с Медиалигой и КФК в моей жизни появилась ЛФЛ — играю в команде «Интер». Недавно еще позвали играть за ветеранов (смеется). Не знаю, как буду все это совмещать.
— С КФК и ЛФЛ все понятно — лучший вариант для закончивших профиков, которые хотят тихо-спокойно собираться играть по выходным. А Медиалига вам зачем?
— Я изначально планировал, что после завершения карьеры найду себе какую-нибудь любительскую команду, в которой буду двигаться. А тут позвонил Дмитрий Градиленко — мы знакомы со времен «Торпедо» — и позвал играть за «Козлов», которых он тренировал. Я попробовал, оказалось интересно. Есть соревновательный момент, да и сил у меня пока достаточно. Когда пойму, что больше не тяну — развернусь и уйду. Не хочу позориться.
— После солидной карьеры в РПЛ не смущает весь этот шум и скандалы в МФЛ?
— Меня это бесит. Но вы должны понимать, что в командах Медиалиги есть разделение: одни игроки отвечают за спорт и результат, другие — за контент и скандалы. Я в первой категории и, как правило, не пересекаюсь с теми, кто во второй. В прошлом сезоне в «Козлах» был неплохой набор профессионалов — я, Чичерин, Дьяков, Соснин, Логашов, Булыга, Глеб, Жавнерчик, Стеклов, Казанков. Лет 10 назад таким составом могли бы спокойно заявиться в РПЛ.
— В прошлом сезоне у вас был серьезный конкурент за место основного вратаря «Козлов» — суперизвестный блогер Эльдар Джарахов. Как справлялись?
— Ха-ха. Эльдар должен был сыграть в матче против «Файтнайтс». На разминке он нас предупредил: «Сильно мне по воротам не бейте, я боюсь». В итоге пришлось кидать ему руками. Но ролик смонтировали так, как будто он отбивает обычные удары. В итоге я вышел вместо него через 10 минут. Можно говорить, что вытеснил Джарахова из основы (смеется).
— Многие футболисты после завершения карьеры сталкиваются с финансовыми трудностями — не могут привыкнуть к жизни без стабильно высокой зарплаты. Играете по сто матчей в неделю за три команды чисто из-за денег?
— Чисто ради удовольствия. Просто я люблю спорт. Игра в Медиалиге, КФК и ЛФЛ приносит какие-то деньги, но они во много раз меньше тех, что я получал, будучи профессиональным футболистом. При этом я все равно нормально себя чувствую, у меня есть пассивный доход — сдаю недвижимость. Вкладывался в это дело, еще когда играл. Особо много тогда не тратил.
«Торпедо», Мамаев, Петраков
— Вы начинали карьеру в начале нулевых — в московском «Торпедо». Что такое быть футболистом в это непростое для страны время?
— Если вы про зарплаты, то в этом плане все было нормально. Больших денег тогда в «Торпедо» не было, но выплачивалось все вовремя — Алешин за этим хорошо следил. Свой первый контракт я подписал в дубле — на 200 долларов в месяц.
— Какое главное отличие футбола нулевых от нынешнего?
— Раньше невозможно было войти в душевую — везде был дым. Выходил оттуда не чистым, а прокуренным. А сейчас практически никто из футболистов не курит, а тогда курили. Но я, кстати, нет — только пробовал в детстве. От запаха сигарет у меня сразу начинает болеть голова.
— В то время футбол был популярен среди людей, которых сейчас принято называть бандитами. Сталкивались?
— Было однажды. Но история никак не связана с футболом.
— Расскажите.
— Решили как-то с друзьями решили пойти в бар. Стояли с одним парнем у барной стойки, разговаривали. И вдруг между нами вклинивается какой-то пьяный здоровенный мужик. Кинул на меня взгляд, повернулся и ударил. Как оказалось потом — из-за того, что у меня были длинные волосы. Сцепились с ним — полетели стулья, стаканы, посуда. В итоге мы с ребятами его обезвредили и вызвали полицию. Выяснилось, что это какой-то раменский бандит — он уже тогда ездил на гелике.
— Так.
— Полицейские, естественно, сказали, что не могут его забрать. Я говорю: «Тогда хотя бы меня заберите. Он меня убить обещает, как только вы уедете!». А он реально обещал. Короче, никого из нас они не забрали, сели в машину и уехали. А мы с этим мужиком как-то разговорились. Он признался: «Подумал, что ты неформал. Но вы молодцы, хорошо меня скрутили». В итоге мы поехали к нему домой, он взял деньги и оплатил весь ущерб в этом клубе. Еще и угостил нас.
— А вы сами могли пойти не по той дороге и стать, как тот мужик?
— Если честно, у меня не было времени, чтобы заниматься чем-то кроме футбола. С понедельника по пятницу учеба в школе, на выходных — игры. Когда попал в дубль «Торпедо», график был жестче. Со свободным временем стало еще труднее, когда поступил во МГАФК. Диплом, кстати, писал на тему «Отражение одиннадцатиметровых ударов» (смеется).
— Вы попали в основу «Торпедо» в 20 лет. Старички прессовали?
— К молодым всегда были двойные требования. Пихали постоянно: «Что ты не ловишь?!». Не дай бог совершишь ошибку во время двусторонки — прилетало моментально.
— Что было самое жесткое от ветеранов?
— Самое жесткое было от тренера — Петракова. Причем не по игровому эпизоду.
— Ничего себе. А за что тогда?
— Петраков ненавидел молодежь, предвзято к нам относился. Он был помощником Петренко. Однажды команда собиралась на сборы, выдали экипировку. Куртка оказалась мне мала — рукава еле дотягивали до локтей. Я подошел к администратору: «Коль, поменяй». А в это время мимо проходил Петраков. И его понесло, начал орать: «Какой он тебе Коля?! Ты к нему по отчеству должен обращаться! Что ты вообще для «Торпедо» сделал, чтобы тебе новую куртку выдавали?!». Я ничего не отвечал, только думал про себя: «Когда ты успокоишься-то? Чего докопался?»
— Весь путь от академии до основной команды «Торпедо» вместе с вами прошел Алексей Бугаев. Слышали о его трагичной судьбе?
— Да, читал несколько лет назад. Еще в «Торпедо» было видно, что человек любит погулять. К сожалению, не мог остановиться. Постепенно футбол в его жизни заменили другие вещи.
— Казино?
— В том числе. Они же раньше были по всей Москве. Я тоже ходил вместе с Лехой и другими ребятами из «Торпедо». Помню однажды получили зарплату вместе с премиальными (сто долларов), поехали купили Лехе компьютер и прям из магазина — в казино. Я сидел на втором этаже, смотрел какой-то концерт, а Леха внизу играл. Через полчаса прибегает: «Компьютер отбил!». А он стоил где-то 1500 долларов — сумасшедшие деньги по тем временам. Через час приходит снова: «Дай сто долларов». Я сначала не понял зачем — только ведь зарплата пришла. Выходим на улицу, он с компьютером в руках садится в лимузин, дает эти сто долларов водителю и уезжает. Все остальное проиграл.
— А вы какую максимальную сумму проигрывали?
— Я только смотрел, сам никогда не играл. Даже в карты.
— Почему?
— В казино невозможно выиграть, это же очевидно. Я видел, как некоторые ребята из дубля получали свои несчастные 200 долларов зарплаты и в этот же день спускали их на автоматы. Меня такое никогда не привлекало.
— Вы не курили, особо много не ходили по клубам и не играли в казино. На что тогда тратили деньги в молодости?
— Копил. Сначала была цель накопить на машину, а потом уже на все остальное.
— Получилось?
— Конечно. Изначально хотел взять себе «Жигули», 99-ую. В какой-то момент стал попадать в заявку на игры основной команды, и пошли неплохие премиальные. За полгода накопил на «Мерседес» CLK, двухдверный. Поддержанный, но в хорошем состоянии — у Димки Бородина взял.
— Наверное, космос в то время.
— Да, полный шик. Я бы счастлив, когда ее купил. Однажды Дима с Кормилой [Сергеем Кормильцевым] позвали после тренировки посидеть в кафе. Подъезжаю — «Мерседес», открытое окно, музыка на всю. Короче, все как надо. А вместе с Димкой и Серегой, оказывается, еще и Петренко сидел. Он, когда увидел, как я подъехал, был немного в шоке: «Только попробуйте мне парня испортить!». Ну вроде не испортили (смеется).
— Вы дебютировали за основу «Торпедо» как раз при Петренко — как и Мамаев. Каким его помните?
— Пашу рано начали привлекать к основе. У него были неплохие данные, но непростой характер. На одной из первых тренировок подрался с Кормилой. Серега ему что-то сказал, а он пошел с кулаками. Такое было не принято, целый скандал получился. Серега хоть и может напихать, но сам по себе очень добрый и безобидный. Так еще и почти на 15 лет старше Мамаева! Паша был немного безбашенным.
— Как и Сергей Давыдов? С главным тусером российского футбола вы ведь тоже пересекались в «Торпедо».
— Серега был фронтменом команды (смеется). Он хорошо дружил с Димой Сысуевым. Решили они как-то на сборах пойти за пивом. Купили 40 банок. Тренер — Равиль Сабитов — поймал их, когда они возвращались из магазина. Серега начал оправдываться: «Тренер, у Сысуя день рождения». Но Сабитов понял, что его обманывают: «Ты че лепишь? У него три месяца назад день рождения был». В итоге отобрал у них 20 банок, которые лежали в пакете. Остальные 20 они заранее попрятали по карманам и все-таки пронесли.
— Гении!
— В какой-то момент в «Торпедо» у нас каждый день начали мерить давление. Видимо, чувствовали, что кто-то нарушает режим. Я пришел в очередной раз, померил — 120 на 60. А рядом сидел Серега, у него было 140 на 80. Он удивился: «Непонятно почему 140. Я вчера только полбутылки джина выпил». Он, конечно, уникальный человек. Здоровья было на всю команду.
Ярцев, «Анжи», «Волга» с грузинами
— В 2006-м вы уехали в аренду в «Анжи», куда потом перебрались на постоянке. В «Торпедо» главным тогда был Ярцев — спокойно отпустил?
— Основным был Дима Бородин. Смысла оставаться не было — хотел играть. В «Анжи» меня звали основным, плюс финансово там было выгоднее. Ярцев все понял, спокойно меня отпустил. Помню, как на сборах решил зайти к нему в номер — сказать, что уезжаю. Открыл дверь, а там дымовая завеса. Сидели курили с Дасаевым.
— Солидно.
— Георгия Саныча запомнил человеком, который живет футболом. Импульсивный, эмоциональный, с хорошим чувством юмора. Он иногда очень забавно выходил из себя. На разминке перед какой-то игрой он попросил полевых размять вратарей — ударами четко в руки. Любомир Кантонистов дал хороший плотный удар, но в угол. Ярцев был в ярости: «Ты специально это делаешь!». Кинул кепку, начал прыгать от злости (смеется).
— Возвращаясь к «Анжи». Не страшно было ехать в незнакомый Дагестан?
— Вообще нет. Принял решение за минуту. В «Торпедо» я откровенно пересидел, нужно было двигаться дальше. До «Анжи» я был домашним мальчиком, жил в тепличных условиях — в «Торпедо» была отличная база, хороший стадион, зарплату платили вовремя, жили все время в лучших отелях, ели нормальную еду. В Дагестане это все напрочь отсутствовало.
— Что, совсем?
— Да. Когда я приехал в «Анжи» в 2006-м, даже близко ничего не говорило о том, что клуб через некоторое время станет очень богатым. Мы тренировались на ужасных полях, часто были проблемы с питанием на базе. Но сейчас, спустя время, все эти трудности кажутся мелочами.
— Андрей Гордеев, который приезжал в «Анжи» в конце девяностых, рассказывал о частых взрывах и перестрелках в Махачкале. В ваше время такое было?
— Периодически стреляли, да. Но в основном это было связано с контртеррористическими операциями либо с провокациями против полиции. По нашей базе тоже однажды стреляли.
— Ого.
- Мы жили в гостинице «Приморская». При въезде стояла будка, где всегда сидели двое полицейских. Как-то ночью услышали стрельбу. Оказалось, что будку расстреляли в упор какие-то люди на машине. Слава богу полицейские в этот момент сидели с другой стороны — за мешками с песком.
— Да уж.
— Была еще одна история. У нас в команде играл сын президента «Анжи». За ним везде ходила личная охрана. Даже на тренировках. Один охранник гулял за моими воротами, пока мы занимались. Вдруг слышу сзади — выстрел! Поворачиваюсь, а он оказывается случайно уронил свое узи и оно выстрелило. Видимо, его на солнце разморило!
— Были еще случаи, когда было страшно за себя?
— Знаете, я никогда не боялся летать на самолетах до того, как приехал в Дагестан. Мы летали обычными рейсами ДагАвиа. Контроля за пассажирами практически не было, на борту всегда оказывалось по 10-15 лишних людей. Когда только переходил в «Анжи», мне нужно было попасть из Турции в Минеральные воды, где у команды проходили сборы. Я сел на какой-то челночный рейс. Половина салона была обставлена сиденьями, а дальше все до крыши было завалено чемоданами, какими-то сумками и тюками. Только зашел, сразу пропотел: «А как он взлетит?» Вроде долетели, но с тех пор у меня неприязнь к взлету и посадке.
— Семью в Дагестан не привозили?
— С супругой мы тогда еще не были женаты — только встречались. Но она иногда ко мне прилетала. Знаю, что многие неместные ребята перевозили всю семью — жен, детей. Один парень отдал ребенка в детский сад в Махачкале, а тот пришел расстроенный: «Я больше не буду туда ходить, там все борются». У нас дети привыкли играть в футбол или в войнушку, а в Дагестане бороться (смеется). Да и взрослые тоже. Когда я переходил в «Анжи», в команде было два вратаря-дагестанца и тренер — Магомед Аташев. Пришел на первую тренировку, началась разминка, и эти два парня начали бороться. А тренер им баллы считал. Я вообще был в шоке.
***
— С тем веселым «Анжи» вы вышли в Премьер лигу, но через год ушли в «Волгу». Почему подольше не задержались в Дагестане?
- В РПЛ за «Анжи» я отыграл чуть больше половины матчей, а не весь сезон. Гаджиев часто давал играть Ревишвили. Я был в команде долгое время, выходил с ней в РПЛ. Чувствовал, что по отношению ко мне поступают несправедливо. В итоге Тетрадзе, с которым я какое-то время работал в Дагестане, позвал меня в «Волгу». Они как раз поднялись в Премьер лигу. Я согласился. Нижний еще и поближе к дому был.
— Какие там были условия?
— Финансовые хорошие. В плане инфраструктуры — не уровень Премьер лиги. Базы не было, тренировочное поле было ужасного качества. Даже тренажерного зала не было — мы с ребятами сами покупали себе абонементы в фитнес-клуб.
— При Тетрадзе в «Волге» было аж 8 грузин — Григалава, Кохия, Салуквадзе, Арзиани, Гогуа, Ходжава, Вацадзе и Марцваладзе. Карнавальные?
— Были те, кто любил погулять — это правда. Гоча Ходжава был талантливым футболистом, но полнейший раздолбай. Вообще не режимил. А вот Отар Марцваладзе наоборот — собранный, профессионально к себе относился.
— Тетрадзе ушел посреди вашего первого сезона в «Волге». Пришел Дмитрий Черышев. Он вам как?
— Орал, шумел. Рядом с ним уши вяли — очень много матерился. У меня с ним были тяжелые отношения. Странный товарищ.
«Локомотив», cлухи про плохое зрение, Бузова
— Через год после ухода Черышева, вы уехали в «Локомотив».
— На самом деле «Локомотив» звал меня годом раньше. Но трансфер хотели осуществить на странных условиях. В руководстве «Локо» хотели, чтобы я подал на КДК, потому что в «Волге» уже тогда по полгода не платили зарплату. Если бы я подал заявление, мог бы в одностороннем порядке разорвать контракт и перейти в «Локомотив» бесплатно. В «Волге» на меня рассчитывали, поэтому попросил «Локомотив», чтобы за меня хоть что-то заплатили — так бы «Волга» могла кого-то купить на замену. Но в «Локомотиве» отказались.
— Что поменялось через год?
— Гилерме получил травму, и «Локомотив» выплатил за меня отступные — один миллион евро. Все решилось буквально за один день. Я был очень рад, потому что очень долгое время шел к такому шансу. Был уверен, что у меня получится в топ-клубе.
— Не было ощущения, что вас зовут все лишь на время, пока Гилерме травмирован?
— Я даже не думал об этом. Если так мыслить, можно вообще никуда не переходить. У вратарей самая высокая конкуренция среди футболистов. Я был готов к тому, что придется доказывать.
— Тогда главным был Кучук?
— Да. Так вышло, что один из своих последних матчей за «Волгу» был как раз против «Локомотива». Самедов потом рассказывал — Кучук на установке выдал: «Бейте им по воротам — у них вратарь плохо видит». А через неделю меня он представляет на тренировке, как нового игрока «Локомотива» (смеется).
— Прикол!
— Когда мне позвонил Котов (тогда — спортивный директор «Локомотива», прим. Sport24) и сказал, что меня хотят видеть в команде, я посмеялся: «А ничего, что ваш тренер считает, что я плохо вижу?» Еще смешнее, что тот матч с «Локомотивом» я сыграл неплохо, вытащил несколько мячей. Михалик с Ткачевым рассказывали, что были в шоке: «А как бы он играл, если бы он еще и видел хорошо?»
— А откуда пошли слухи про ваше зрение?
— Черевченко где-то сказал и разошлось. Мы с ним пересекались в «Торпедо», и он почему-то решил, что я плохо вижу. Мне, правда, говорил, что пошутил. Но на шутку это не было похоже.
— Вы пришли в «Локомотив», когда президентом была Ольга Смородская. Какой запомнили работу с ней?
— Я слышал про нее много плохого, но ничего из этого не разделяю. Клуб при ней хорошо работал — игроки были одеты, обуты, деньги выплачивались вовремя. В плане построения быта никогда не было вопросов.
— А игрокам она могла напихать?
— Была комичная ситуация в предсезонке. Сыграли две игры — и я, и Гилерме пропустили в правый угол. Она потом подошла к тренеру вратарей: «Вы что, правый угол не тренируете?» Тот, бедный, не знал, что сказать — сейчас выгонят (смеется). Мы с Гилей потом поржали.
— В вашем первом сезоне «Локомотив» до последнего тура боролся за чемпионство. Наверняка трагедия, что не получилось.
— В начале сезона чувствовалась неуверенность, теряли много очков. Но потом пришли Диарра и Буссуфа, и у нас поперло. Первый круг мы вообще отлично закончили, побеждали всех подряд. Но потом у Кучука начались непонятки с Диарра. Ласс был недоволен тем, что нас иногда закрывают на базе после игр. Или что перед тренировками проверяют давление — он ведь мусульманин, не пьет и не курит. С такими ключевыми игроками нужно уметь находить общий язык, но у Кучука не получилось. Три решающих матча того сезона Диарра играл не в полную силу — либо специально, либо просто потерял мотивацию.
— В том сезоне в паре с Диарра играл Тарасов. Он сейчас, как и вы, покоряет медиафутбол.
— С Димой мы хорошо общались. Однажды почти всей командой пошли на день рождение Бузовой. Там у мероприятия были такие масштабы, что я как-то раз оговорился — вместо дня рождения сказал «свадьба».
— Не знаете, кстати, что произошло между Дмитрием и Александром Самедовым? Они в последнее время демонстративно подчеркивают, что больше не общаются.
— Я думаю, все просто — там два лагеря: кто-то продолжил дружить с Олей [Бузовой], а кто-то с Димой.
Гилерме, Семин, Карпин
— В какой момент вы проиграли конкуренцию Гилерме?
— Когда Гиля вылечил травму, Кучук нас постоянно менял — то я в старте, то Гилерме. Потом пришел Божович — я снова стал основным. Но через какое-то время сломался — надорвал икроножную. Пропустил чуть ли не сезон. Когда пришел Палыч [Юрий Семин], стало понятно, что у меня нет шансов стать первым.
— Это почему?
- Он прямо сказал: «Играть будет Гиля». У меня оставалось три месяца контракта, поэтому решил поехать в аренду в «Краснодар» — посмотреть, что это вообще такое. Но про Палыча все равно могу сказать, что он хорошо разбирается в футболистах и отличный мотиватор.
— Давайте с примером.
— Он часто на теориях читал нам книги известных тренеров. Его любимое было: «Вот видите — надо бегать!» Хотя все и так понимали, что у Палыча надо бегать и вкалывать, иначе не будешь играть.
— Про «Краснодар». Ехали ведь туда тоже вторым?
— Да. Синицын тогда получил шанс и мне сразу обозначили: если не случится форс-мажор или Синий не ошибется несколько раз подряд, я буду на подмене. Все равно решил попробовать. Верил, что получится зацепиться. Мне даже предлагали остаться. Но, как я понял, Галицкий был против — он хотел, чтобы подтягивали молодых. Тогда как раз только появился Сафонов.
— Дальше в вашей жизни появился «Ростов» — последний клуб из РПЛ. Не обидно, что Карпин предпочитал вам Песьякова?
— Обиды никакой нет. Просто непонятно получилось с моим уходом оттуда. Осталась недосказанность. У меня заканчивался контракт и было ясно, что в команде меня не будет. Просто не нашлось человека, который мне бы об этом прямо сказал. После финальной игры сезона у команды был банкет. Я рассчитывал с кем-то поговорить, выяснить что и как. Но мне сказали: «Мы через два дня соберемся с тренерами, все обсудим и тебе позвоним». Я сел в машину и поехал в Москву. На следующий день смотрю — Карпин уже в Турции отдыхает. Так никто и не позвонил.
***
— Кто, на ваш взгляд, сейчас входит в тройку лучших вратарей России?
— Лантратов, Сафонов и Акинфеев.
— Матвей может дорасти до уровня Игоря?
— Может. Но для этого не должно происходить таких откатов, как в прошлом сезоне.
— С кем из вратарей вам было тяжелее всего конкурировать с одной команде?
— У меня всегда были хорошие конкуренты. В «Торпедо» Дима Бородин — опытный, игрок сборной. Гилерме в «Локо» — любимец публики. В «Волге» был Миша Кержаков — очень трудолюбивый парень. В «Зените» все доказал, пять чемпионств взял. В «Ростове» был Серега Песьяков — тоже в сборной играл. Одни игроки сборной!
— А вы, кстати, почему в сборную так и не попали? У вас только один матч за Россию-2.
— Единственный вариант попасть в сборную был во времена «Локомотива». Но тогда у них был костяк — Акинфеев, Малафеев, Габулов. Они этой тройкой лет десять отъездили. Еще был Рыжиков, но ему пришлось провести много лет в «Рубине», обыграть «Барселону», чтобы поехать в сборную подавать мячи. Сколько у него игр? Одна ведь всего.
— Какая у вас мечта?
— У меня два сына. Хочется, чтобы они выросли хорошими людьми.
— Финальное. Где Илья Абаев будет через год?
— Буду подавать на следующую лицензию в академии РФС.
Еще эксклюзивные интервью на Sport24:
