Константин Зырянов — легенда русского футбола. В 29 лет он решился перейти из «Торпедо» в «Зенит», после чего сразу стал лидером и петербургской команды, и сборной России. Стал чемпионом, выиграл два еврокубка, добрался до полуфинала чемпионата Европы.
После окончания карьеры Зырянов долгое время работал в структуре клуба, тренируя «Зенит-2» и молодежную команду. А год назад он возглавил новороссийский «Черноморец». В свой первый год он вывел команду из второй лиги в первую. И кажется, не собирается останавливаться на достигнутом.
Корреспондент Sport24 Владимир Колос сгонял на черноморское побережье, чтобы поговорить с Зыряновым о настоящем, прошлом и будущем.
Погнали!
— Как вы здесь, без «Зенита»?
— Свыкся. Работа кипит. О «Зените», конечно, вспоминаю. Но сейчас уже реже.
— Жить в Новороссийске — это…
— Привилегия. Все-таки город-герой. Я играл в Москве — городе-герое, Ленинграде — городе-герое. И сейчас работаю в Новороссийске.
— Вот по какому принципу вы выбираете команды!
— Ха! Хотелось бы. Но просто так получается. Даже не знаю, я выбираю команды или команды выбирают меня.
— Ваш обычный день в Новороссийске?
— Подъем в 6:30. Пролистываю свежую прессу. В 7:15 выезжаю на базу. Дальше подготовка к тренировке и сама тренировка. В половине третьего я уже свободен. Послеобеденное время посвящаю просмотру игр соперников. Практически каждый день проходит в таком ритме. Дальше ужин, созвон с родными — если у жены есть время, общаемся по видеосвязи.
— Сколько в среднем раз за день вас здесь узнают на улицах?
— Практически не узнают. Или делают вид, что не узнают. Здесь люди более культурные, чем в Петербурге — если узнают, то не подходят.
— Вам не нравится подобное внимание?
— Я социофоб. Если меня окрикивают или подбегают и говорят: «Вы Константин?» Я иногда, особенно если прогуливаюсь с супругой, отвечаю: «Нет, я не Константин». Супруга журит: «Может, человек просто хотел автограф взять?» А меня такой вопрос немного выбивает из колеи. Хотите сфотографироваться или взять автограф — подойдите и скажите: «Здравствуйте, можно с вами сфотографироваться?»
Еще меня «убивает», когда исподтишка начинают снимать видео. Если я это вижу, подхожу и говорю: «Ребята, хотите сфотографироваться — давайте мы с вами сфотографируемся. Но снимать исподтишка не надо». Я не знаю, для чего они это делают.
— Боятся, может?
— Я такой, да! Давно научился делать взгляд, чтобы меня боялись и реже подходили.
— «Я еще не все отдал Зениту. Не все ступени прошел». Это ваши слова 4 года назад после вопроса о готовности тренировать за пределами Петербурга. Теперь, получается, отдали все?
— Цитата вырвана из контекста. Надо вспоминать то интервью, как меня подвели к этому вопросу. Но если говорить о вашей последней фразе — все ли я отдал «Зениту»? — раз я ушел в «Черноморец», то получается да. И пошел дальше. А может, еще и не все отдал. Может, еще что-то осталось.
— Еще отдадите?
— Может быть. Если им будет надо.
— У Семака спрашивали советов, когда переехали в Новороссийск?
— Один или два раза спрашивал. Разговаривали про построение игры против команд, которые действуют в пять защитников. Я у него спросил, как он в таком случае старается вскрывать оборону соперников.
— Помогло?
— Конечно. Любая информация помогает, вне зависимости от того, использую я ее или нет.
***
— В Питер к семье на выходные летаете?
— Нереально — у меня всего один выходной. Не могу найти трое суток, чтобы потратить их на дорогу и день с семьей.
— Есть мнение, что ребёнку в таком возрасте важен личный контакт с каждым из родителей. Как справляетесь с этим?
— Они давно живут в таком графике — привыкли, что папа постоянно в разъездах. Думаю, спокойно воспринимают это. Плюс мама постоянно с ними. На все лето они приезжали ко мне в Новороссийск. Сейчас мы постоянно на связи. Так что проблем нет.
— Семья или работа?
— Если вы видите, что я работаю здесь, а семья далеко, можно сделать вывод, что я выбираю работу. Но практически все, что зарабатываю, отдаю семье. Она у меня на первом месте. Но вообще нельзя разделять семью и работу. Они идут параллельно. Не будет работы — не будет семьи. Не будет семьи — наверное, и работа мне будет не нужна.
— Ваш старший сын вроде бы занимался программированием?
— У него есть компьютер. Но не думаю, что каждый, у кого он есть, хочет стать программистом. Кстати, Льву 20 сентября исполнилось 15 лет. Поздравлю его в том числе и через ваш сайт. Лев занимался футболом, шахматами, настольным теннисом, карате, цирковым искусством. И IT стоит у него на самом последнем месте. Так что не думаю, что он хотел стать айтишником. Не знаю, кем он сейчас хочет стать. Человек пока на распутье. Хотя говорю ему: «У тебя осталось не так много времени — скоро уже заканчиваешь школу. Нужно определяться».
— Вы как-то рассказывали, что у него еще ММА был.
— Он занимался смешанными единоборствами для развития, чтобы уметь давать отпор. Скоро он будет мужчиной, а не мальчиком. Должен уметь постоять за себя.
***
— Перейдя в «Зенит», вашей первой задачей было стать своим. Насколько это было сложно?
— Очень сложно. Люди там были непростые. И все большие спортсмены. Но влился нормально. Все хорошо.
— В том «Зените» было много иностранцев. С кем-то поддерживаете общение?
— Да. Я ведь жил в номере с Ким Дон Джином. До сих пор переписываемся. Правда, сейчас реже, потому что уже давно не заходил в свои соцсети. А так поздравлял его с победами. Он мне писал: «Костя, привет, хау а ю?» Я ему посылал сердечки и отвечал: «Нормально, Ким Дон Джин, как у тебя?»
— Пару лет назад я разговаривал с Микаэлем Лумбом, если помните такого…
— Конечно, помню. Левый защитник. А вы спрашивали у него, зачем они жирафа скормили львам в зоопарке при детях? Это же в Дании было.
— Если честно, не слышал.
— Бурлила история — в датском зоопарке жирафа при всем честном народе скормили львам.
— А, блин, я подумал сначала, что это он скормил. Историю слышал, конечно.
— Нет-нет, Лумб-то при чем? Спросите в следующий раз, как он к этому относится. Любопытно послушать их мнение — нормально это для них или нет. Так, а что за вопрос-то был?
— Лумб говорил про Спаллетти: «На самой первой тренировке он сказал: «Если вы только попробуете меня поиметь, я поимею вас и превращу вашу жизнь в ад». Это самый жесткий тренер в вашей карьере?
— Представляете, как эта фраза врезалась ему в голову! Как после таких слов можно нормально работать? Но я не помню, что говорил Спаллетти на первом собрании. Наверное, поэтому я и играл у него столько лет. Не сказал бы, что он был жестким. Скорее, у мистера Спалетти было больше актерского мастерства.
— Цитата Нико Ломбертса: «Фернандо Риксен — самый сумасшедший парень, с которым я играл». Что вы помните об этом футболисте?
— Царствие ему небесное. Фернандо был еще тот кутила. Соглашусь с Нико — это был человек потрясающих физических возможностей. Он мог несколько ночей не спать, потом выходить играть. И все лояльно к этому относились. Хотя если он не спал, был риск, что нанесет тебе травму. Он не всегда адекватно рассчитывал расстояние и силу подката. Жесткий футболист, все-таки в Шотландии играл. Так что специально уступали ему в единоборствах.
— Кстати, о физических возможностях. Вас называли игроком, который моментально восстанавливается. Как тренеру вам удается восстанавливаться так же быстро?
— А я вообще стараюсь не напрягаться, чтобы потом не восстанавливаться.
— Ха-ха.
— Если вы имеете ввиду физическую составляющую, то организм уже старенький — на восстановление уходит много времени. А в психологическом плане… Давайте отталкиваться от вчерашнего матча (разговор состоялся после победы «Черноморца» над «Соколом» со счетом 5:3). Как ни крути, а после побед восстанавливаться всегда легче. Так что сегодня с утра я уже в норме. А если проигрываем или играем вничью при хорошей игре, мне нужен выходной. Чтобы не видеть команду, не видеть мяч, не видеть футбол. Через день становится легче.
***
— Ваш товарищ Роман Широков тоже подался в тренеры. Удивлены?
— Нисколько. Я знаю амбиции Романа Николаевича. Он максималист. Еще в Андорре, когда мы решили задачу выхода на чемпионат Европы 2008 года, я ему говорил: «Давай, переходи из «Химок» в «Зенит». У нас команда вот такая (показывает большой палец). Вообще круто будет». Он послушался, перешел, многие годы был лидером «Зенита», а потом и других команд, которые соперничали с «Зенитом». И в сборной России был лидером. Не знаю, если честно, как он решил стать тренером. Но могу сказать, что ему будет очень непросто.
— Он был очень умным футболистом на поле, как и вы. Сможет ли он стать таким же тренером?
— На футбольном поле он был поумнее меня. Я был немножечко пообъемнее. Мог выполнять больше работы. А Рома был хитрый футболист. В хорошем смысле этого слова. А в чем вопрос был, я забыл?
— Да я и сам уже забыл.
— Тогда давайте просто без вопросов пообщаемся про Широкова.
— Давайте. Хороший он парень.
— Неплохой, да.
***
— Лучший матч в вашей карьере?
— Финал Кубка УЕФА. Я там и гол забил, и мы выиграли 2:0, и вообще было круто.
— Лучший гол?
— Вспоминаю гол «Динамо» в 2004 году, когда я прошел с центра поля, обыграл всех и положил в девятку. Недавно Скопинцев исполнил примерно так же. В том же 2004-м забил классный гол «Ростову» — со штрафного метров с 30 забил.
— Самый большой талант «Зенита» ваших времен?
— Здесь даже вопроса быть не должно.
— Аршавин?
— Конечно, хотел бы сказать, что это я (смеется). Но да, Аршавин.
— Лучший тренер?
— Я играл при всех, значит, все классные.
— Самый сложный тренер?
— Виллаш-Боаш. Но по прошествии времени понимаю, что мне было 36 лет. И не каждый тренер будет рассчитывать на такого старенького футболиста. Но он сказал мне: «До конца контракта можешь спокойно тренироваться». Он не то, чтобы сложный… Я даже ему благодарен. Потому что через Семака и через Игоря Витальевича Симутенкова я передал: «Скажите, пожалуйста Виллашу-Боашу, что у меня 199 матчей за «Зенит». Пусть он где-нибудь найдет возможность выпустить меня». И он выпустил. Потом я еще и 201-й матч сыграл. Поблагодарил его за это. Но это был единственный тренер, при котором я не играл. А я же еще и старше его был (Зырянов старше Виллаш-Боаша на 12 дней. — Sport24).
— Могли бы на правах старшего подойти, предъявить.
— Леща дать? (смеется) Это не наш метод!
— Кержаков в одном из интервью тоже сказал, что по прошествии времени стал понимать Боаша. Хотя в те времена в команде все дружно его не понимали.
— А никто не понимает тренеров. Футболисты всегда думают, что тренер — какой-то чистый мудак и делает все не так. А потом, когда сами становятся тренерами, понимают: « Это мы, оказывается, были мудаками»
— Самое глупое упражнение, которое вы когда-либо делали на тренировках?
— Такие были. Но все эти тренеры, которые давали глупые упражнения, еще живы. Кто-то прочитает и скажет: «Ек-макарек!» А вообще знаете, футболист Зырянов — исполнительный. Поэтому он и играл при всех тренерах. Что давали, то и делал. Но одну историю все же расскажу.
— Давайте.
— После отставки Адвоката, «Зенит» возглавил Анатолий Викторович Давыдов — чемпион 1984 года. Тогда была весна или осень — короче, грязь кругом. И тут на одной тренировке Давыдов заявляет: «Сегодня отрабатываем подкаты». Фатих Текке решил возразить: «Коуч, я этого делать не буду. В вообще смысл? Я нападающий». Давыдов тут уже его выгнал.
— Самая обидная ошибка на футбольном поле?
— Их было несколько. И они все у меня в памяти. Помню, был матч в Лужниках, когда я выступал за «Торпедо». Играл опорника. И против меня действовали великолепные футболисты Дмитрий Лоськов и Марат Измайлов. Отчетливо помню, жара стояла несусветная. Вынос вратаря соперника, мяч прилетает, я нахожусь один. Но в нескольких метрах от меня стоит соперник. Я думал сначала сыграть головой и вынести обратно. Но в итоге принял мяч на грудь. Но мяч летел сильно. С приемом я не справился и мяч от меня далеко отскочил. Соперник перехватил мяч, разыграл комбинацию, забил гол. В итоге мы проиграли 0:1. До сих пор не могу забыть тот момент. И еще удар скорпиона в Лиге чемпионов мне запомнился.
— Это где?
— Мы проиграли в Лиссабоне ответный матч «Бенфике». Тогда за них еще Аксель Витсель играл. Он вроде бы забил нам первый. А во втором тайме мы активизировались. Их вратарь выбил мяч, я хотел ударом скорпиона его вернуть, но получилась срезка через наших защитников, выход один на один — и 0:2.
— Самое яркое празднование после матча?
— Чемпионство 2007 года, когда мы выиграли в Раменском. Было бурное празднование. Мы ехали в аэропорт и праздновали в автобусе. Потом праздновали в самолете. По прилету нас повезли на «Петровский». От аэропорта до стадиона люди стояли живой цепью. Жгли фаеры, сигналили. Город ждал этой победы 23 года. Когда мы зашли на стадион — это было что-то нереальное. Если бы тогда был стадион на Крестовском, он тоже был бы заполнен. Мы поняли, что сделали что-то нереальное.
***
— Вы сентиментальный человек?
— Очень. Могу и всплакнуть. Особенно, если смотрю пронзительные фильмы. Или когда читаю какие-то страшные новости. Недавно, например, в Ливии потоп был. Это сильно расстраивает.
— Что бы вы хотели попробовать из того, чего раньше не делали?
— Делал практически все. А что не делал, то и не собираюсь делать. Это связано в основном с риском для жизни — прыжок с парашютом, дайвинг. Я это делать категорически отказываюсь.
— Продолжите фразу «Мало кто знает, что Константин Зырянов очень хорошо умеет…»
— Хотел сказать «все». Но ладно, пусть будет «Константин Зырянов умеет немногое».
— Зато очень хорошо?
— Конечно. Лучше очень хорошо уметь немногое, чем уметь все, но по чуть-чуть.
— Про какую профессию вы думаете: «Слава Богу, я этим не занимаюсь»?
— Я недавно думал, глядя на то, что происходит рядом с моим домом, что главная профессия — это мусорщики. Я выбрасываю мусор, а там творится что-то невообразимое — переполненные баки. Считаю, что главная профессия в наше время — это мусорщики. Есть же разные кадры из европейских столиц: забастовка мусорщиков — и все, весь город в пакетах, везде грязь, крысы. Это нереальный кошмар. Так что мусорщик — самая крутая профессия. И самая нужная.
— Что бы вы хотели изменить в себе?
— Сейчас занимаюсь выпрямлением зубов. Это считается?
— Конечно.
— Вот, хочу выровнять зубы. Не знаю, для чего мне это вдруг понадобилось на пятом десятке. Но решил. Кстати, так совпало, что мой врач-ортодонт из Петербурга — жена моего помощника Константина Лобова, который вместе с ней переехал в Новороссийск. Так что мне стало намного проще. Могу ей показывать зубы чаще.
— Брекеты — ваша инициатива или вашей супруги?
— Моя. Супруге принадлежит много других инициатив по изменению моей внешности.
— Когда вы в последний раз ели фастфуд?
— Позавчера ел шаурму. А шаверму не ел уже давно. Потому что не был в Петербурге.
— Появились ли в вас за последнее время качества, от которых вы не в восторге?
— Лень к физическим упражнениям. Мозг начал работать по-другому и говорить: «Константин Георгиевич, нахрен тебе тренироваться и поддерживать себя в форме? Тебе это уже не надо. Не к чему тебе стремиться». Но организм все равно требует нагрузок. Потому что левый желудочек сердца у меня увеличен. Сердце спортсмена. И врач мне говорит, что надо заниматься. Так что периодически бегаю. Перебарываю эту гребаную лень.
— Место в Новороссийске, которое должен посетить каждый?
— Ой, здесь много мест. Если прогуливаться по набережной, там вы увидите много памятников. Например, Высоцкий с конем. И женщина, дарующая воду. Для Новороссийская это актуальная тема. Очень крутая скульптура. И памятник рыбе хамсе, которая в годы Великой отечественной войны спасла жителей города. Очень круто. Обязательно надо посетить Малую землю. Естественно, вечный огонь. Но все эти достопримечательности расположены практически в одном месте. Так что удобно.
Есть еще первая полоса оборона Малой земли. Там тоже очень интересно.
— Странно, что вы не назвали Абрау-Дюрсо.
— Это уже не Новороссийск. Как говорят местные жители — наша маленькая Швейцария. Это совершенно другой город.
— Тренироваться здесь — кайф? (База «Черноморца» находится в Абрау-Дюрсо)
— Здесь созданы все условия. Очень комфортно. Некоторые футболисты тут даже живут.
— Завод шампанских вин не отвлекает?
— Мы нашим игрокам доверяем. Думаю, не отвлекает.
— Какой совет вы бы дали 20-летнему Константину Зырянову.
— О, это актуальная тема. Какой бы совет я бы ни дал Константину Георгиевичу Зырянову, в то время просто Косте Зырянову, он сказал бы: «Идите, знаете куда, со своими советами?» Если серьезно, я был не такой. Я к советам прислушивался. Но делал все равно по-своему. Поэтому какой бы совет ты ни дал молодым, как бы ты с ними ни разговаривал, они все равно будут делать по-своему. Каждый человек учится только на своих ошибках. Чужие ошибки он не воспринимает, потому что считает: со мной-то такого точно не произойдет.
— Была в вашей жизни хоть одна попытка заняться бизнесом?
— Нет. Не знаю ни одного спортсмена, который бы в этой сфере расцвел и добился успехов. Практически все были обмануты. Сколько раз ко мне обращались люди из инвестиционных фондов! «Давайте мы с вами будем управлять вашими деньгами». А я спрашиваю: «А зачем мне с вами управлять моими деньгами, если я ими и сам могу управлять?» К своим деньгам я никого не подпускаю. Только одного человека — мою жену. Это моя главная ошибка. Шутка.
— У вас есть вещь, от которой давно стоило бы избавиться?
— Много таких. Но они хранятся как память. Вообще надо избавляться от многих вещей. Мне жена уже много лет пытается гардероб обновить. А то он у меня со времен царя Гороха. Я в последнее время вообще ничего себе не покупаю. Если только костюмы. Тренер же должен выглядеть солидно. Жена пытается это изменить, но ничего не получается. А я бы с удовольствием выбросил весь гардероб и все. Здесь вообще погода шикарная. Можно круглый год ходить в шортах и футболке.
— Вы когда-нибудь у кого-нибудь просили автограф?
— Конечно. Как сейчас помню. У Михаила Сергеевича нашего.
— Боярского?
— Конечно. Как вы сразу догадались!
— Ну не Горбачева же!
— Ха! Всякое же может быть. Мы были на награждении. Меня номинировали на «Джентльмена года» в Москве. И как раз там на гастролях был Михаил Сергеевич. Он приехал, мы с ним посидели. Он мне красиво написал: «Константин, моя шпага всегда к вашим услугам» (эту фразу Зырянов произнес голосом Д’Артаньяна в исполнении Боярского).
— Хорошая пародия.
— Я вообще хороший пародист. Это мой скрытый талант. Наверное, после тренерской карьеры пойду в пародисты. Если будет не поздно.
— Самое дорогое блюдо, которое вы когда-либо заказывали?
— Я не любитель пробовать какие-то новые блюда. Вот мой помощник Константин Лобов ездил в Камбоджу и там ел каких-то экзотических пауков. Я бы не рискнул. Один раз мы с супругой поехали в Турции в ресторан к повару, который соль сыпет (речь о знаменитом турецком поваре Нусрете Гекче. — Sport24). Но этого повара там не оказалось, только его помощники. Было интересно. Мы заказали несколько блюд. И десерт с подачей от шеф-повара был красивый. Это все, что я мог заказать.
— Андрей Лунев рассказывал мне, что в этом ресторане как-то заказал золотой стейк. Потом расстроился, когда увидел счет.
— Если у человека есть деньги, можно и золотой стейк заказать. А можно и без стейка золото покушать.
— Продолжаем гастрономическую тему. Рецепт идеального бутерброда — какой он?
— Я в последнее время бутерброды не ем. Но помню еще в советское время, забежишь домой, сделаешь бутербродик с колбаской и дальше гулять. Так что булка — правильно же по-петербургски? — и кусок колбасы потолще.
— Вода с газом или без газа?
— Без разницы. Могу с газом, могу без. Под настроение. Это не зависит от того, «Газпром» или не «Газпром».
— Кошки или собаки?
— Скорее, собаки. Потому что собака дома есть. Или была.
— Не узнаете, как у нее дела? Просто так неуверенно сказали.
— Ха-ха. Жена сказала: «Хватит с нас собак». Так что отдали родственникам. Где-то должна быть. Я не сторонник домашних животных. И собака была заведена без меня. Я тогда был на сборах в Турции. Приехал домой — а у нас сюрприз! Прекрасно понимал, что день, два, три, — а потом собакой буду заниматься я.
— Если бы до конца дней вы могли слушать только одну песню, что бы это была за композиция?
— Как-то отдыхали в Италии на Сардинии с четой Погребняков. И мы ходили на дискотеки. Там вообще никого не было — только я, Паша и жены. И там мы постоянно заказывали песню Адриано Челентано «Ma Perche» — «Почему». Она заела у меня. Так что могу ее постоянно слушать. Ещё нравится песня «Если б не было тебя».
— Любимый боевик?
— Я не киноман. Я и телевизор почти не смотрю. Когда появились первые видеосалоны в Советском Союзе, самое большое впечатление на меня 12-летнего произвели ужастики — «Кошмар на улице Вязов» и «Пятница 13-е». Потом пролетал по лестнице и забегал домой. Это было сильно.
— Вы в Перми боялись Фредди Крюгера?
— Не то что боялся. Опасался. Когда был один и когда было темно. То еще испытание.
— Он бы смог выжить на Урале? Или его быстро бы поставили на место?
— Знаете, он же живет во снах. Так что как он пожелает, так и будет. Поэтому нужно с ним аккуратно.
— Любимый запах?
— Скажу банально — запах моей жены. Но по-другому я ответить не могу. А еще запах свежескошенной травы. Когда поле только подстригли — здорово.
— Опишите свою жизнь пятью словами.
— «Когда уже это интервью закончится?!» (смеется)
