«Григорян вылил пиво мне на голову и сказал: «Вали!» Искрометное интервью чемпиона России из культового «Зенита»
«Зенит» Дика Адвоката — это не только опытные россияне и легионеры, но и молодые дебютанты, которым иногда давали шанс. Среди них — Алексей Ионов и Юрий Лебедев. Если первый остался в «Зените» и позже дошел до сборной России, то второй отправился в подвал российского футбола почти сразу после дебюта за петербуржцев.
В Новотроицке Лебедев перешел на алкогольную сторону силы, которая преследовала Юрия в течение футбольного пути. Из-за этого защитник не остался у Спаллетти, вылетел из «Балтики» и чуть не отправился домой после наезда Григоряна. Прошлый год Юрий отыграл в Медиалиге за «Чисто Питер» — и с тех пор на поле не выходил.
38-летний экс-игрок «Зенита» с готовностью раскрыл подробности веселой карьеры в беседе с автором Sport24 Алексеем Фаткадыновым.
«Трясся за три дня до дебютного матча за «Зенит». Успокоился после слов Радимова»
— Ты начинал в праймовом «Зените» Адвоката. Расскажи, как это было.
— Помню один из первых матчей, на которые я поехал вместе с главной командой, — выезд в Англию, к «Эвертону» (в Кубке УЕФА-07/08, «Зенит» проиграл 0:1. — Sport24). Спокойно сижу на скамейке. Вижу Шкртел упал, корчится от боли и не встает. Дик — ко мне: «Разминайся».
— А ты?
— В голове одно: «Блин, реально разминаться? Тут же полный стадион сумасшедших английских фанатов!»
— Можно понять.
— Реально, ноги дико затряслись. Вздохнул с облегчением, когда Шкртелу не потребовалась замена.
— Свой матч за «Зенит» ты сыграл. Правда, всего один.
— Да, еще в июле 2007-го, с «Ростовом». Адвокат обещал мне, что я обязательно выйду за главную команду. Главное — выкладываться. На «Ростов» не хватало «живых» защитников — и Дик выпустил меня с первых минут. Трясся еще за три дня до матча. Успокоил Радимов.
— Как?
— Приобнял перед стартовым свистком и посоветовал не выдумывать. Слава Малафеев взял удар с точки, Аршавин и Домингес забили по одному — и мы победили. К сожалению, профукал диск с записью игры.
— Почему больше за «Зенит» не выходил?
— Игроки основы быстро восстановились, а я вернулся в дубль. В защите играли только опытные ребята, я был слишком молод. Понимаю Адвоката: я не был сильнее конкурентов на две головы, а гонка в чемпионате развивалась слишком непредсказуемо. Важнее, что было дальше.
— А что было дальше?
— После сезона я поехал в аренду в «Носту». Этот шаг до сих пор считаю огромной ошибкой. Для меня та история по-прежнему загадка.
— Почему?
— Через несколько дней после дебюта за «Зенит» я продлил контракт на три года, а уже спустя полгода агент Олег Саблин подтолкнул меня к аренде. Никто не подсказал, что нужно оставаться.
— Про «Носту» еще поговорим. Вспомни что-нибудь прикольное про «Зенит» 2007 года. Вы же тогда впервые в истории стали чемпионами России.
— Лично я за то чемпионство получил в сумме около 30 тысяч долларов премиальных. Не так много был в заявке «Зенита», когда команда побеждала, — поэтому не такая большая сумма. Но до сих пор помню матч во Владивостоке.
— А что там было?
— «Зенит» никак не мог забить. Идет 75-я минута. Анюков, который сидел рядом со мной, говорит мне: «Че, молодой, переживаешь за премиальные? Не ссы — все будет хорошо!» Прошло пять минут — и Зырянов вколотил победный.
— То поколение «Зенита» — Аршавин, Денисов, Анюков — умело хорошо играть и хорошо отдыхать.
— Вне футбольного поля особо я не пересекался с легендами — ночью тусил без взрослых дядь. В тренировках же все было как у всех. Радимов и Тимощук иногда кричали на меня, если я ошибался. Без грубости — все по делу. В футбольном плане мне импонировал Анюков.
— Чем?
— Саня — очень крутой чувак. Обладал хорошей скоростью, при этом не делал ничего лишнего. Обходился без финтов: отдавал и открывался. Анюков тоже играл справа в защите — я присматривался и прогрессировал.
«В новотроицкой забегаловке деваха разбила бутылку шампанского о голову одноклубника»
— Но в итоге уехал в «Носту».
— До того я ни разу не выезжал из Санкт-Петербурга. А тут — Оренбургская область. Поначалу все было клево. Я приехал на сборы в Турцию: там качественные поля, топовая гостиница. Но как только приземлился в Новотроицке, сразу поник.
— Увидел безрадостную картину?
— Ага. Вокруг — 200 заводов, радуга из дыма, темнота. А это весна! На следующий день вышел прогуляться, а там — всего одна улица при населении 20 тысяч. Весь город был в два раза меньше Петроградского района Петербурга. Если хотел проехать на такси, то приезжали AK — двухместные машины для доставки. Втроем никак не поместиться.
— И как проводил досуг?
— В Новотроицке был только один ночной клуб — особо не разгуляешься. Причем ребята говорили: туда лучше ходить вместе, не по одному. Иначе можно было выйти инвалидом. Контингент Новотроицка — из 1990-х, все были жестко набуханными и предельно агрессивными.
— Были истории?
— За год до моего приезда один пацанчик из «Носты» пошел в забегаловку, закусился с девахой на какую-то тему, и она разбила бутылку шампанского о его голову.
— Ого.
— К счастью, он оправился. Но сам факт показателен.
— Ты в Новотроицке тоже пристрастился к алкоголю?
— Ребята постарше научили качественному восстановлению. Погудел ночью — утром обязательно выпей баночку пива.
— Старая школа.
— Возглавлявший «Носту» Сергей Иванович Подпалый — тоже тренер старой школы. Уничтожал криками всех: игроков, массажистов, администраторов. Причем реально орал по любому поводу. «Нет манишек или воды — какого хрена?» Наш администратор был крепким парнем (весил около 140 килограммов), но ни разу не осмелился что-то возразить. Все молча слушали. Зато после побед Подпалый спокойно отпускал ребят потусить.
Сергей Подпалый
— Где вы расслаблялись?
— Бухали чаще всего на базе. Но иногда гоняли в Орск — надо было проехать 20 минут на машине ради неплохого ресторанчика. Мы, три питерца, жили втроем в одной комнате: я, Влад Янчук и Леша Семенов. Отчетливо помню, как мы погудели после одной победы.
— Рассказывай.
— Назавтра была восстановительная тренировка. Я проснулся и просто не встал — прилип к кровати. Парни уже сидели с пивом: «Юрец, давай, опохмелись».
— Картина, знакомая многим.
— Я выпил глоточек — и все наружу.
— Ой.
— В итоге добил эту банку и погнал на тренировку. Пробежали пару кругов, сходили в баню, и стало получше.
«Однажды ночью встретил Канчельскиса в караоке. Он был подшофе»
— Несмотря на такую веселуху, ты регулярно играл в основе «Носты».
— Ага. Пропустил только четыре матча, все остальные — в основе. А как только вернулся в Питер из аренды, мне позвонил Виктор Засульский, спортивный директор «Амкара». Я дал номер агента Саблина, и тот вскоре сообщил мне, что я еду на сборы с Пермью.
— Брали в обойму?
— На моей позиции играл Сираков — мы на сборах играли по тайму, и, считаю, я Захари не уступал. Мне казалось, все идет к подписанию контракта.
— Но?
— В аэропорту подошел президент «Амкара» Валерий Чупраков: «Агенты просят за тебя 200 тысяч долларов, хоть это и аренда. Мы не работаем с ними, поэтому можем дать тебе 100 тысяч, но без вмешательства агентов». Мне понравилось такое условие — поехал в Питер на встречу с Саблиным. Спрашиваю: «Что за 200 тысяч?» Олег ответил: это вранье, «Зенит» просто не хочет меня отпускать. Удивительно, как такое произошло, ведь питерцы дали добро на сборы.
— Так.
— На следующий день Саблин говорит: «Слушай, ну что тебе туда ехать? Ты знаешь, какой там ужасный газон? У тебя колени разлетятся!» Хотя я не мог понять, что изменилось за месяц. Был точно такой же стадион. Но я все-таки поддался уговорам агента, и трансфер заблокировали.
— Грусть.
— Сам впоследствии пожалел. Нужно было самостоятельно рулить карьерой. Уверен, я заиграл бы в «Амкаре» — это была моя команда, с классным коллективом. Болгары тоже любили выпить — мы быстро нашли общий язык.
— Ха-ха. Что было потом?
— Из-за «Амкара» я отказал Александру Побегалову, который звал меня в «Урал». Потом уже не рискнул к ним ехать: дело было на флажке трансферного окна. В итоге остался только один вариант — возвращаться в «Носту» к Подпалому. Вспомнил, что еще летом исполнительный директор Андрей Канчельскис обещал мне поверх зарплаты 50 тысяч рублей в месяц — лишь бы я оказался в «Носте».
— Канчельскис — великий.
— Он в Новотроицке был на релаксе. Однажды увидели его в караоке после 12 — он отдыхал там и не узнал нас. Был подшофе. Но в рабочее время Канчельскис все говорил по делу, думал по-футбольному.
Андрей Канчельскис
— Есть что еще вспомнить любопытного из времен Новотроицка?
— Навалом! Когда во второй раз переходил в «Носту», купил мощную тачку — BMW X5. Взял ее с подъемных «Зенита». Проходит полтора месяца, и ко мне подруливает начальник команды: «А ты знаешь, что у тебя хотели ее угнать?»
— Да ну.
— Реально. Там в городе была своя бригада. А этот человечек знал почти всех жителей Новотроицка. До него дошел слух об угоне — и он посодействовал, чтобы ребята сюда не лезли. Получается, спас меня от потери тачки. Но однажды она все-таки пострадала.
— Из-за чего?
— Там забавная история. После одной игры мы сидели большой компаний в баре, вместе с семьями. Поднакидались, и один пацанчик говорит: «Дай прокатиться — пощупаю ее». Я как раз собирался ее продавать. Сдуру решил: пусть попробует.
— Чувствую, зря.
— Проходит полчаса, час — его нет. Наконец, приезжает. Выхожу: «Ты где был-то?» Он такой: «Юра, только не расстраивайся».
— Прекрасная фраза.
— Обхожу машину — а там чуть ли не полбочины снесено. Был дождь, он разогнался на мокрой дороге — и не вписался в поворот. Говорит, задел бордюр, какие-то мусорные баки. Главное, что тачку покупать он в итоге так и не стал, ха-ха.
— Ремонт хоть оплатил?
— Там часть страховка покрывала. Остальное заплатил, да. Ремонт обошелся тысяч в 700.
— Почему ты ушел из «Носты»?
— Обычная история для провинции — начались проблемы с финансами. Подпалый ушел, на его место пришел какой-то фрик, чье имя я даже не помню (Геннадий Гридин. — Sport24).
— Почему фрик?
— Постоянно выпивал и жарил шашлыки вместо подготовки к играм. Увидишь его, а он — после пьянки.
— Ваш человек.
— Ага, только мы перестали выкладываться на тренировках и стали сами пить еще жестче. Сразу исчез результат. Я существовал в таком режиме полгода, пока Леонид Иванович Ткаченко не позвал меня в «Балтику».
«Ротенберг сказал: «Ты так не шути, а то у тебя на лбу появится красненькая точка»
— Калининград после Новотроицка — отдушина?
— Я сразу охренел от города — море, дома в европейском стиле. Я там прям качественно перезагрузился. А потом поехал на сборы с «Зенитом», который возглавил Лучано Спаллетти. Он хотел посмотреть на вернувшихся из аренды игроков. Там были Олег Самсонов, Боря Ротенберг. Знаешь такого?
— Легенда. Каким Ротенберг запомнился?
— Хороший парень, такой забавный, веселый. Но как футболист — не знаю… Человек поиграл во всех командах РПЛ. Когда Боря оказался в «Химках», с ним пересекся мой знакомый по дублю «Зенита» Олег Кожанов. Как-то звонит после игры: «Блин, ты сейчас офигеешь! Я, нападающий, сижу на скамейке, а Ротенберг бегает в атаке! Защитник!» Олежка тогда вообще был готов закончить все, глядя на это.
Помню, как я увидел Борю в первый раз.
— Как же?
— Это было в дубле «Зенита». Весна, плюс 18 — а он выходит такой на поле в шапке с помпоном, штаны заправил в носки, на ногах огромные кроссовки, какой-то непонятный акцент. Мы вообще не поняли, кто это такой. Потом Ротенберг стал переодеваться.
— И?
— Понимаешь, когда ты видишь футболиста — ждешь у него определенную фигуру: мышцы, структуру тела. А тут — ничего футбольного. Абсолютно. Внутри команды Борю называли «заряженным». Ездил на 200-м «Крузаке». У всех зарплата 8 тысяч рублей — а он катается на такой тачке с охраной. Еще и рассказывал нам, что купил литые колеса за двести косарей.
Борис Ротенберг-младший
— Понимаю ваши чувства.
— Ну вот и говорили про Ротенберга: «Заряженный, упакованный. Его не трогайте». Однажды сидели в бане. Что-то в таком стиле ему сказал Геннадий Попович, царствие небесное, — он тогда работал ассистентом тренера дубля. Знаешь, что Боря ответил?
— Что?
— «Иваныч, ты так не шути. А то у тебя на лбу появится красненькая точка». Мы сразу замолчали. И Попович не нашелся, что сказать в ответ. Вроде понятно, что шутит. Но все равно было не по себе от специфического юмора.
— Да уж.
— Спустя какое-то время я ехал по Дворцовому мосту и увидел машину Ротенберга. В шутку посигналил, и через секунду меня подрезал другой «Крузак». Встали, перегородили дорогу. На следующий день Боря говорит мне: «Я их еле успокоил по рации, чтобы тебя не выбросили из тачки, а машину не выкинули с моста». Но вообще Ротенберг был добрый парень, не злился, не ругался.
«До последнего надеялся, что Спаллетти меня оставит. А потом понял: не нужно было бухать»
— Вернемся к сборам со Спаллетти. Почему ты не воспользовался этим шансом, чтобы попасть в обойму?
— Я исправно тренировался — Олег Саблин сказал мне готовиться ко второму сбору. Что я сделал в перерыве между ними?
— Что?
— Собрал всех друзей и пошел в питерский ночной клуб «Арена».
— Я мог бы и догадаться.
— Мощно отдохнул и поехал на второй сбор, где чувствовал себя плоховато. Вдобавок кто-то в игровом эпизоде наступил мне на ногу — вместо того, чтобы выдавить гной из пальца, я бегал через жуткую боль и не мог уснуть. В итоге проявил себя не ахти, и «Зенит» не подписал со мной новый контракт.
— Жалеешь, что сорвался?
— В тот момент я не осознавал никакой своей ошибки. До последнего надеялся, что Спаллетти меня оставит в основной обойме, а уже потом понял, что не нужно было бухать. Дико расстроился. А потом поехал обратно в Калининград — уже на полноценный контракт.
— Чем запомнился тот период?
— Меня четыре раза заносило в «Балтику», но тот отрезок был самым грустным. Во-первых, из-за отказа «Зенита». Во-вторых, я получил травму приводящей. Брал паузу, возвращался, но все равно чувствовал боль. В Калининграде три месяца никто не понимал, что со мной делать. В итоге по окончании контракта с «Балтикой» поехал на лечение в Германию — там меня поставили на ноги за две недели.
— Потом у тебя был Нальчик. Как там оказался?
— Позвал спортивный директор Александр Заруцкий. Я показал себя на сборах, справился с боязнью травмы и подписал контракт. Приезжал в Нальчик с мыслями: «Блин, куда угодно, лишь бы высшая лига». «Спартак» любили в городе, каждый игрок был знаменитостью — поэтому я кайфовал. Даже на время бросил пить — такое тяжело совмещать с РПЛ.
— Сработался с Ташуевым?
— Жесткий тренер моего формата. Я постоянно у него играл, чувствовал доверие. В тот момент были чувства: карьера не катится под откос, я хорош на уровне РПЛ. Бесила только одна фишка Ташуева.
— Какая?
— Приседания со штангой. Когда впервые присел с этой штукой весом 130 килограммов, чуть не умер. У нескольких ребят реально вылетали колени. А еще Ташуев заставлял бегать в гору. Многие не справлялись.
— Это самая жесткая нагрузка в твоей карьере?
— Не, самая жесткая — судейский бип-тест от Сергея Лапочкина в «Чисто Питере» из МФЛ.
— В Медиалиге?
— Ага. Нужно было бегать кросс с ускорениями и интервалами — такой кастинг проходят арбитры РПЛ. Вот после этого реально хотелось блевануть.
— А почему ты не задержался в Нальчике, если все выдерживал?
— Вопрос о моем будущем в клубе постоянно откладывался. Но в итоге контракт не продлили и взяли на мое место Анри Хагуша.
— Ты приуныл?
— Агент сказал, что у меня нет вариантов. А я тогда думал: «Как это нет? Я же был хорош в высшей лиге!» В итоге откликнулась только хорошо знакомая «Балтика» из подвала ФНЛ. И я поехал в Калининград уже в третий раз.
«После матча в баре завязался конфликт с девушкой. Один из ребят швырнул в нее кроссовкой»
— И начал там новый алкотрип?
— Типа того. Тогда пил сопоставимо с периодом в Новотроицке. Подобралась мощная компания любителей пенного, вина и рыбки: я, Максим Вотинов, Роман Войдель, Юра Роденков. О нашей четверке ходили легенды.
— Расскажи хоть одну.
— Однажды собрались в баре. Тусили так громко, что представитель другой команды позвонил нашему руководству: «Блин, что за лютая компания у вас?!»
— Роденков впоследствии стал священником.
— В тот момент никто даже подумать не мог, что Родя свяжет жизнь с церковью. Но потом объяснил: позволял себе в жизни слишком много, поэтому и совершил такой поступок. Сейчас Юра занимается благотворительностью, проводит турниры. Зовет поучаствовать и меня.
— В «Балтике» часто попадали в скандалы?
— Что ни выезд, то приключение. Однажды после матча в Хабаровске вчетвером выпивали в баре. Время три ночи. Заметили девушку, сидевшую за соседним столиком, решили познакомиться. Она почему-то начала общаться с нами агрессивно. Слово за слово — начался конфликт. Один чувак не выдержал и швырнул в нее кроссовкой.
— Отличное решение.
— Приехала полиция, пацана увезли в отделение, и мы пошли раскаиваться к спортивному директору Сергею Егорову. Так, мол, и так, посидели в баре, ничего плохого не хотели. Егоров смотрит на нас: «Так, ты — здесь, ты — тоже, ты — тут. А этот?» — «Ну, понимаете…» — «Так поехали доставать его — у нас вот-вот вылет!» Еле успели на рейс.
— С такой жизнью в карьере у вас наверняка были приличные штрафы.
— Дважды попадал. Один раз в выходной напился перед двумя тренировками и не встал на утреннюю. Жил один рядом с кладбищем — там тихо, спокойно. Вдруг звонок в дверь. Подумал: «Я живу у кладбища. Кто ко мне может прийти?» И не открыл.
— Железная логика.
— Позже выяснилось: это был доктор. На вечерней тренировке я начал мямлить, что пропустил утреннюю из-за отравления. Поверили бы кому угодно, но не мне.
— Что дальше?
— Помощник Перевертайло — главного тренера — сказал: «Завтра ты не в старте». Поэтому я расслабился. Но в 11 часов вечера все тот же доктор доносит до меня экстренную информацию от Перевертайло: я — в составе.
— Ох.
— Отыграл, как мог. Но все равно получил штраф в районе 50 тысяч рублей. И это несмотря на то, что гендиректор Гвардис сказал мне после матча: «Юр, сегодня очень хорошо сыграл!» Я предложил Гвардису разрешить мне всегда так готовиться — но он отказался.
— За что второй штраф?
— Мы возвращались после победы над «Химками» уже пьяные. Взяли с собой большую колонку и очень громко крутили «Руки Вверх!». Я зашел с ней прямо в аэропорт в экипировке «Балтики» — по прилете меня оштрафовали. Снова на полтос.
— Это большая часть зарплаты?
— Почти всю карьеру я получал около 300 тысяч рублей в месяц. В «Балтике» выходило 350. Но штрафные 50 тысяч — все равно прилично.
— Тем не менее вы продолжили развлекаться?
— Тот отрезок был максимально веселым — хотя мы боролись за выживание в Первой лиге. В последнем туре ждал «Оренбург»: кто побеждал, тот оставался. Казалось бы, максимально серьезные обстоятельства. Но мы пили всю неделю.
— Чем все кончилось?
— Вотинов оформил дубль головой, мы сохранили прописку и получили неплохие премиальные — 40 тысяч рублей. При том, что в «Оренбурге» каждому за победу обещали по 300 косарей. После этой победы мы настолько сильно напились, что пришла идея: «А давайте въедем в центр стадиона на Infiniti Роди».
— Замечательная мысль.
— Увы, затея не выгорела.
— Почему?
— Начальник стадиона ожидаемо закрыл нам въезд. А потом нашу четверку разъединили и отправили по разным клубам. В «Балтике» остался только Вотинов.
«Ткаченко сказал в ответ на мой уход: «За три котлеты продался? Пошел нахер!»
— Что дальше?
— Саблин сказал, что снова появился вариант с «Амкаром». Приехал на сборы. Первый же вопрос от главного тренера Николая Трубачева слегка озадачил: «На какой позиции можешь играть?» Сразу понял: ему меня навязали. В прошлых клубах обо мне знали хотя бы минимальные сведения. В итоге меня отцепили — и за два дня до конца трансферного окна я приехал в Питер.
— Печаль.
— Ткаченко, с которым я работал в «Балтике», позвал в местный «Петротрест» из Первой лиги. Я согласился на 100 тысяч рублей в месяц, как у всех игроков. Боялся остаться вообще без клуба на полгода. Меня заявили, но я недостаточно хорошо выкладывался на тренировках. Газовал на Ткаченко и не понимал, почему не играл.
Леонида Ткаченко не стало в январе 2024-го
— А что было не так?
— Понял это после матча в Томске. На предыгровой был лучшим: сунул между паре одноклубников, не ошибался в передачах. В итоге вышел в основе. Мы забрали ту игру, а после игры Иваныч объяснил, почему я оказался в старте: «Ты был лучшим на предыгровой! Это самое важное».
— Премиальные там были?
— Суммы прилетали на следующий день. Приятные 80 тысяч рублей за победу.
— Почему не задержался в Петербурге?
— Позвонил Ташуев. Признал, что ошибся с разменом меня на Хагуша, и позвал в «Салют» на зарплату в 450 тысяч рублей. Леонид Иванович не оценил мое решение, когда узнал о переезде в Белгород: «За три котлеты продался? Ну и пошел нахер!»
— Жестко.
— Так совпало, что я полетел на сборы «Салюта» в Саудовскую Аравию на одном рейсе с «Петротрестом». И снова пересекся с Ткаченко. Иваныч напомнил, что за трансфер нужно было выплатить все деньги с зарплат, которые я получил в «Петротресте» за три месяца, — 300 тысяч рублей. Тогда разобрался агент — и меня больше не напрягали с этим вопросом. Я, конечно, благодарен Иванычу за то, что не оставил меня без клуба — но разошлись мы на плохой ноте.
— «Салют» ведь быстро обанкротился.
— Это реально так. В течение контракта я ни разу не получил прописанную зарплату, а через полгода команда схлопнулась. Потом кто-то увидел в бухгалтерии, что за мой трансфер прописали агентские — 12 миллионов рублей. Спросил у Саблина, он сказал: «Вранье!» Доказательств у меня нет, но это очень сомнительная история. Причем одноклубники говорили: агентские за нападающего Ахметовича были меньше — а он переходил из «Ростова».
— В «Салюте» ты пересекался с Евгением Калешиным. Чувствовал, что он станет тренером?
— Большой профессионал, не моего поля ягода. В свои 35 постоянно был в тренажерке. Не шутил — все по делу. От него вообще ничего не услышишь, кроме того, что он лег спать в восемь вечера. Калешин нравился Ташуеву как раз профессионализмом — потому Евгений и капитанил в «Салюте». А когда возглавил «Балтику», я хотел к нему залезть. Но вспомнил, что он видел мое поведение. В итоге даже не позвонил ему. Калешин не любит тусеров.
«Несмотря на запрет Григоряна, спалился с банкой пива. Он наорал на меня и выгнал из клуба»
— Из Белгорода ты вернулся в Петербург — в «Динамо».
— Позвал главный тренер Павел Гусев — других вариантов не было. Я подписал контракт всего на полгода, так еще и сам уменьшил себе количество матчей — в седьмой игре кого-то пнул, и меня дисквалифицировали на четыре матча. Гусь тогда наорал на меня в раздевалке: «Ты понимаешь, что сделал? Подставил команду!»
— А ты?
— Сорвался в ответ. Я ведь и сам дико расстроился из-за красной. А тут меня повторно тыкают за ошибку. И я не нашел ничего лучше, чем съязвить — о том, что сделал это специально. Больше я за «Динамо» не играл.
— И судьба занесла в «Луч»?
— У меня был великолепный агент: мог засунуть куда угодно! Во Владивостоке я впервые пересекся с Григоряном — самым шизанутым тренером в моей карьере.
Александр Григорян
— Предвижу шикарные истории.
— Когда только приехал, Александр Витальевич сказал мне: «Я знаю, что ты — раздолбай. Но я раскрою твой талант лучше всех».
— Слова разошлись с делом?
— Я выдерживал интенсивные тренировки. Но по вечерам отдыхал с ребятами в том же темпе, что и в Калининграде. Морепродукты, пиво — кайф! Но однажды я получил этим пивом в лицо от Григоряна.
— Чего?
— Расскажу с самого начала. После одной победы мы качественно потусили. Я пришел на завтрак пьяненький, и меня спалил администратор. Григорян вызвал в кабинет: «Раньше я тоже был заливной рыбой. Но сейчас не пью. И ты перестань — до конца сезона. Жестко? Ну, хотя бы до финиша первого круга. Месяц». Я согласился.
— Долго держался?
— Уже через несколько дней не выдержал. После одной из тренировок обвязался полотенцем, прихватил баночку — и в номер к пацанам. Там было около 15 человек. Я взял подушку и лег. Но так вышло, что при этом не видел входную дверь.
— Кажется, догадываюсь, что было дальше.
— Только открыл вторую банку, еще ни разу не глотнул — как вдруг за моей спиной открылась дверь. И наступила тишина.
— Что ее нарушило?
— Григорян склонился и вылил пиво прямо мне на голову! Со словами: «Ты охренел, блин? Вали с базы! Чтобы тебя здесь видно не было!»
— А ты?
— Со злости изо всех сил лупанул ногой по огнетушителю. А потом еще и разбил телефон о стену. В итоге пацаны вызвали такси, и я поехал на квартиру.
— Так.
— Вскоре ребята набрали таксиста. Он передал мне трубку. Сказали, что вписались за меня на собрании, и у меня есть шанс. Я примчался на базу, и Григорян продиктовал новые условия: «Завязка на оставшиеся игры — понятно. Если мы проиграем «Соколу» с тобой в составе, то отправишься нахрен».
— И как сыграли?
— Против меня бегал очень быстрый Ваня Маркелов. А у меня ныла пятка после удара по огнетушителю, да и лишний вес давал о себе знать. Как Ваня меня только не возил: задом, передом, боком, в прыжке. Но каким-то чудом мы победили — 2:0.
— Хоть после этого ты завязал?
— Со страху реально на время бросил пить. После выездной игры с «Ростовом» запивал раков колой, а не пивом! Максимальная глупость. А Григорян после этого возглавил «Тосно». Мог и меня взять с собой, но момент с пивом испортил наши отношения.
— И что потом?
— После игры за «Луч» с «Балтикой» весной 2015-го пересекся с Максом Васильевым, с которым мы сидели за одной партой в школе. Выпили по бокалу, но судьи того матча меня сфоткали и донесли руководству. В «Луче» подумали: я опять жестко кутил. В итоге решили со мной расстаться. Выплатили оставшуюся до конца контракта сумму и разорвали соглашение.
«На собрании смотрели, как Игнатович заталкивал какую-то телку в окно первого этажа гостиницы»
— Следующая официальная игра у тебя была аж в марте 2016-го.
— Во время этой паузы я регулярно тренировался, играл в футбол с друзьями и после четвертого захода в «Балтику» понял: нахожусь в неплохой форме. Дмитрий Черышев позвал в «Мордовию». О Саранске у меня классные воспоминания, ведь там мы с женой зачали ребенка. Зарплату задерживали, но в конце концов долгов по выплатам у «Мордовии» не остался.
Дмитрий Черышев
— Каким тебе запомнился Черышев?
— Бурей в стакане! Шутил на испанском, при этом требовательно относился к тренировкам и дисциплине.
Однажды мы напились после выезда в Нижний Новгород. Черышеву показали записи с камер, ведь он — местный. В итоге на собрании смотрели, как Паша Игнатович заталкивал какую-то телку в окно первого этажа нашей гостиницы. Она падала, не могла залезть. На собрании все умирали от смеха.
Лебедев с Игнатовичем
— Черышев потом взял тебя в «Нижний».
— К сожалению, там я мало играл. Ассистент тренера Галкин невзлюбил меня и уверял Черышева в том, что я слабый. Потом тренером стал Евдокимов. Сделал ставку на омоложение состава и убрал всех, кому было за 30. Я разорвал контракт и никак не мог найти команду из-за пандемии.
— Почему выбрал «Машук» из Второй лиги?
— Хотел продолжить футбольную жизнь. Но вариантов из Первой лиги совсем не было. По наводке агента поехал в Пятигорск, и это решение стало одной из главных ошибок в карьере.
— А подробнее?
— Да это место нельзя было назвать клубом! Организации — ноль. В «Машуке» работал пьющий доктор! Заходишь к нему, а он — наглухо. Не он лечил нас, а мы оказывали ему помощь.
— Забавно.
— Добавляем к этому десятичасовые автобусные переезды ради того, чтобы постучать мяч на ужасных полях за небольшие деньги. В итоге сбежал при первой возможности.
— Куда?
— В «Йонаву» из второго по силе литовского дивизиона. Под задачу. Мы спокойно выходили в Высшую лигу с первого места. Условия устраивали, но у клуба начались проблемы с финансами. Я поник вдали от семьи и полуторагодовалой дочки и уехал.
— Начало СВО повлияло на отъезд?
— На тот момент я уже был в России.
— А до этого тебя не гнобили в Литве из-за российского гражданства?
— Не-а. После игр регулярно трещали с литовцами на ломаном английском, а одним из лучших моих друзей был поляк. Возможно, мне повезло с коллективом, но меня ни разу не притесняли.
— Потом ты вернулся в «Машук» — твой последний профессиональный клуб в карьере. Зачем вернулся в Пятигорск после всего, что там пережил?
— Спортивный директор пообещал улучшенные условия — примерно в полтора раза. Но на деле мне так и не выплатили обновленную зарплату. Один из инвесторов оказался обманщиком: не вкладывался в клуб. О чем говорить, если этот тип занял 30 тысяч рублей у администратора с президентом и пропал. Представляешь, инвестор сам просит деньги — какие там вложения?!
— Да уж.
— Я еле доиграл до конца осени 2022-го и понял: с профессиональным футболом — все.
«После одной из игр Радимов назвал меня идиотом. Жестковато»
— Транзитом через «Север» из КФК ты оказался в медийном «Чисто Питере». И пересекся там с Радимовым и Тимощуком. Они тебя вспомнили?
— Мы не были близки, когда я играл в «Зените», поэтому ограничились стандартным приветствием. Никаких привилегий. После одной из игр Радимов даже назвал меня и Мишу Слащева идиотами.
— За что так?
— Проспали передачу за спину. Но звучало жестковато.
— С какими чувствами возвращался на «Петровский»?
— Было очень приятно: 16 лет там не играл в роли игрока домашней команды. Еще и выскочил абсолютно лысым — проиграл в челлендже на стрижку на канале Алексея Гасилина.
— Задам важный вопрос: что бы ты поменял в карьере, будь возможность отмотать время назад?
— Не уезжал бы из «Зенита» в первую аренду. Перед глазами пример Леши Ионова. Вот он остался, выдержал натиск и регулярно получал время в «Зените». А я кошмарил поля Оренбургской области.
— Я думал, ты скажешь про алкоголь. Он же явно помешал тебе.
— Ну, Карпин же говорил, что раньше футболисты и пили, и играли — и это не влияло на результат. Я представитель следующего поколения, поэтому думал, что у меня получится так же. Но да — вернувшись назад, точно пил бы меньше — без фанатизма, в меру. Может, при здоровом образе жизни смотрелся бы лучше и провел больше матчей в РПЛ и ФНЛ. С другой стороны, мне очень нравится пословица: кто не курит и не пьет, тот в состав не попадет.
— А сейчас выпиваешь?
— Завязал.
— С чего вдруг?
— Раньше был свободен и делал все, что хотел. Ну вообще нечем заняться, кроме тренировок и игр! А сейчас — семья, дочка. Поэтому не позволяю себе пить.
— Так еще и ведешь бизнес по продаже витаминов. Как пришел к этому?
— Мне под 40. Поэтому важно следить за собой и подпитываться витаминами, которых не хватает в еде. Закрывать глаза, пить и хавать все подряд, как в молодости, уже не получится. Не раскрою суммы, но это еще и прибыльно! Бизнес начала жена, а я подхватил волну и начал рассказывать о витаминах в соцсетях. Активно слежу за рационом — исправляю ошибки молодости.
