Русский фигурист-чемпион перевозбудился прямо на Олимпиаде. Мог потерять золото, но Тарасова его спасла
На Олимпийских играх в Нагано ученики заслуженного тренера СССР Татьяны Тарасовой победили сразу в двух видах: Илья Кулик стал лучшим в мире одиночником, а Паша (Оксана) Грищук/Евгений Платов в очередной раз подряд подтвердили статус сильнейших на планете танцоров.
Напомним, что наша фигурнокатательная федерация, мягко говоря, была против переходов Кулика и Грищук/Платова к Тарасовой, однако в конечном счете препятствовать не смогла. Хотя всевозможными путями осложняла фигуристам карьеру: например, в олимпийском сезоне — 1997/98 Илья выиграл оба своих этапа Гран-при и чемпионат России, но чиновники устроили для российских одиночников еще один отбор — Кулик выиграл и его. Не все было гладко и у танцоров: сезоном ранее Грищук/Платова не пускали на международку, затем Тарасова стала предполагать, что взять золото Игр Паше и Евгению не дадут.
Непосредственно в Нагано Грищук/Платов провели несколько блестящих тренировок. Но в обязательном танце Паша сорвала поворот! И все равно ученики Тарасовой стали лидерами, так как Крылова/Овсянников свой поворот тоже сорвали.
«Грищук и Платов все равно остаются первыми, несмотря на ухищрения нашего судьи, потому что вторая пара — Крылова и Овсянников — тоже срывает поворот. Но теперь всей бригаде арбитров ясно, что можно менять русских местами, раз их же судья готов подобное сделать. Это сильный удар. Но он не достигает цели, нужного количества голосов собрать не удается», — пишет Тарасова.
Нервы перед произвольным танцем у всех на пределе, Елена Чайковская сидела с Грищук, Тарасова с Платовым.
«Он все время говорил: «Готов, готов, готов», накачивал себя. Мне стало страшно, он перевозбудил себя перед стартом, начал молиться. Я стою у борта и вижу, что у него дыхание уже остановилось, так он себя перекачал. Как-то надо его привести в чувство… У меня в руках бутылка минеральной воды. И я со всего маха обливаю его этой водой за 15 секунд до старта. Он в ужасе: «Ой, я рубашку гладил весь день!» Стоит абсолютно мокрый. Она сразу плакать. Я ее дергаю, кричу: «Он готов, катайтесь, катайтесь».
С первого такта музыки я поняла — они победят. Хотя у меня потом все руки посинели, так странно выразилось мое напряжение. Я никогда столько не плакала после выступления своих учеников. Как стояла с Чайковской рядом, так прямо на нее и повалилась. Плакала оттого, что они смогли, оттого, что я смогла.
Они показали фантастическое катание. Выразили и сказали все, что слышали в этой музыке. Но главное — они выжили и я выжила. От этого и плакала. Никто, кроме меня, не знал, как тяжело мне досталась их золотая медаль, как до боли жутко было каждый день настраиваться на их тренировки. Как надо было прощать, молчать, любить. Как приходилось их ободрять, быть им опорой. Тысячу раз за год она спрашивала меня: «Мы выиграем Олимпийские [игры] или нет?» Они их выиграли. И от этого я плакала», — вспоминала Тарасова.
В материале использовались цитаты Тарасовой из ее книги «Красавица и чудовище»
