Интервью Этери Тутберидзе вызвало массу обсуждений по разным темам. Больше всего это связано с отдельными высказываниями о своих ученицах, их переходах и личностях. Помимо этого, она немного рассказала о тренировочном процессе и постановке программ.
«Мне иногда кажется, что наши дети порой немножко даже не понимают, что они катают. Это, наверное, нечестно, что мы через них передаем истории, которые уже сами прожили. Когда удается объяснить через их жесты, как это надо почувствовать, отпустить, тогда это достанет до зрителя. Иногда бывает, смотришь, и понимаешь, что здесь по-другому надо».
На самом деле, это не стало неожиданностью. К программам девочек из группы Тутберидзе много вопросов. И если убрать в сторону одинаковый каркас и самоцитирование, то остается как раз тематика и образы. На льду зритель обычно видит бессвязное нечто, а со слов фигуристок там глубокая, но очень спорная драматургия. Иногда либретто слишком «взрослые» для юных спортсменок, а иногда они совсем непонятные и странные сами по себе.
Программа, которая открыла миру Евгению Медведеву «Слышу — не слышу» в 2015-м, точно описывается словами самой Тутберидзе. Эта история связана с дочерью тренера — Дианой Дэвис, которая страдала от сенсоневральной тугоухости. Медведева представляет мир слабослышащего человека очень трогательно, в том числе из-за своего возраста. Пятнадцатилетний подросток рассказывает историю, по сути, от лица взрослого человека, с его болью и опытом. Эта постановка считается одной из лучших в карьере Евгении, но в контексте слов Тутберидзе выглядит тревожно.
Много споров было и из-за программы одной из главных звезд штаба — Алины Загитовой. Ее «Кармен» в 16 лет выглядела неуместно. Попытка воссоздать соблазнительный образ провалилась, так как программу фигуристка накатала только к концу сезона, а все остальное время история и Алина существовали отдельно. Как в таком возрасте можно всерьез передать страстную и ветреную цыганку?
Полина Цурская была очень перспективной фигуристкой, именно у нее была шикарная техника прыжков, что редкость в этом штабе. Многие помнят ее по короткой программе под музыку из «Игры Престолов». Только вот первоисточник был абсолютно забыт, а Даниил Глейхенгауз придумал свое либретто:
«Это история о художнице, которая пишет картины, но ни одна ей не нравится. Она мучается, пробует, ищет и вдруг начинает рисовать на себе. Изображение настолько завораживает, что со словами: «Я познала совершенство», она убивает свое творение», — рассказывала сама фигуристка.
Впервые Цурская показала эту программу еще на юниорском уровне, и тогда вопрос, насколько уместно ставить подростку программу про суицид и самоповреждения?
Также стоит вспомнить короткую Александры Трусовой в ее первый взрослый сезон. Музыка из «Пер Гюнта» Эдварда Грига. Логично, что в 15 лет фигуристка бы точно не справилась с одноименной пьесой Генрика Ибсена. Возникает вопрос — что именно показывает Трусова: это Сольвеиг и Пер Гюнт или Антипа или какая-то другая комбинация персонажей, которых в пьесе очень много. В итоге получилось очень невыразительная и откровенно провальная постановка, которая только испортила образ фигуристки в очень важный для нее год.
Странную историю показала Анна Щербакова на Олимпиаде. Короткую программу ей поменяли в начале сезона, в итоге фигуристка выступала на главных стартах под «Dangerous Affairs». Это хорошая неоклассика, типичная программа для Щербаковой. Все было нормально до того, как Анна рассказала, о чем она: «В начале программы я как будто вытаскиваю из себя струну, а потом на ней играю». Это не объяснение трехминутной программы, не раскрытие образа, а просто какая-то отговорка. Здесь невозможно даже притянуть какой-то смысл к этим словам.
Также Этери Тутберидзе сказала, что последняя значимая для нее программа — это короткая Камилы Валиевой в олимпийский сезон. Только вот с ней произошла интересная история. Сначала Даниил Глейхенгауз рассказывал, что программа о девушке, которая ходит по саду и ловит бабочку. Только вот после интервью композитора Кирилла Рихтера, где он рассказал что произведение «In Memoriam» написана в память о погибших, риторика резко изменилась. Теперь это постановка об умершей бабушке Камилы. Как же быстро они перестроили образ, хотя программа осталась нетронутой.
Тренерский штаб Тутберидзе за свое существование показал много постановок, но только единицы можно назвать качественными. Еще существует много примеров абсолютно диких сюжетов и образов, которые непонятно как приходят в голову. Поэтому, когда Этери Тутберидзе озвучила мысль о непонимании спортсменками идеи, хотелось ответить — мы знаем. К сожалению, такую халтуру невозможно скрыть никакими медалями и ультра-си.
