Великий хоккейный тренер Анатолий Тарасов всегда мечтал о сыне, о том, как поставит его на коньки. Но сначала в семье появилась дочь Галина, а потом еще одна девочка — Татьяна. Тарасов не скрывал своего разочарования и смирился только тогда, когда рассмотрел у младшей дочери «способные» ноги. «Уж если родилась девочкой, то пусть хоть на коньках стоит», — объявил Анатолий Владимирович и отправил пятилетнюю Таню в секцию фигурного катания.
Работая в ЦСКА, Тарасов меньше всего хотел, чтобы его обвиняли в протекционизме, и потому устроил дочь на Стадион юных пионеров (СЮП). В одной группе с Татьяной начинала еще одна будущая легенда — Людмила Пахомова.
«С самого начала мы считались абсолютно бесперспективными, только «артистками хорошими» (не в лучшем смысле этого словосочетания). Тем не менее в группе нашего первого тренера Александры Ивановны Нарядчиковой, несмотря на отсутствие способностей, мы обе, как нам казалось, процветали. Сами ставили себе программы и изображали черт знает что. Но потом действительно выдвинулись, и в пятнадцать лет нас с Милой забрал к себе Виктор Иванович Рыжкин, молодой, но уже известный тогда тренер», — вспоминала Тарасова.
Через три года Рыжкин в паре с Пахомовой выиграет чемпионат СССР в танцах на льду. А Тарасова станет вице-чемпионкой, но в соревнованиях спортивных пар. Каталась Татьяна с Георгием Проскуриным, тренировала дуэт Елена Чайковская, которая была всего на пять лет старше своих спортсменов и училась на балетмейстерском факультете ГИТИСа.
У Чайковской был совершенно особенный тренерский почерк и свежий взгляд на фигурное катание. Реализовать даже самые смелые по тем временам идеи помогали Тарасова и Проскурин. Они стали ее первой парой. И первыми в стране исполнили программу под песню «Не спеши» в исполнении Муслима Магомаева.
В тренировках Чайковская активно использовала наработки коллег из других видов спорта. Зимой Тарасова и Проскурин занимались по системе конькобежцев, летом трудились в прыжковом секторе. А в свободное от тренировок время Татьяна помогала Чайковской с новорожденным сыном, бегала на молочную кухню, в химчистку и прачечную. И даже отпуск они проводили вместе, непрерывно придумывая и обсуждая образы для будущих программ.
Главный успех Тарасовой и Проскурина под руководством Чайковской случился на Всемирной Универсиаде-1966. И обернулся главной драмой в карьере Тарасовой-фигуристки: совершая круг почета после победы, Татьяна получила максимально нелепую травму: упала на дорожку, ведущую к пьедесталу.
— Эта травма — привычный вывих плеча — она распространилась на два сустава. Это трагедия в парном катании — о поддержках можно было просто забыть. Но я очень не хотела подводить своего тренера и своего партнера. И еще какое-то время работала буквально из последних сил. А рука все время предательски вылетала из плечевого сустава. Я стала профнепригодна. В 19 лет особенно больно осознавать, что ты профнепригодна. Я очень тяжело это переживала и даже хотела броситься под трамвай, куда угодно.
Когда эмоции улеглись, Тарасова решила поступать в ГИТИС, на балетмейстерское отделение. Остановил отец: «Сказал, что артисток в семье не было и никогда не будет. Завтра пойдешь на свой каток, наберешь детей и будешь работать. Надеюсь, что плохим тренером ты не будешь. По его же настоянию я поступила в Институт физкультуры, где училась долго и довольно безобразно».
Диплом Тарасова получала, имея за плечами два олимпийских цикла, приведя к золоту Инсбрука Роднину и Зайцева. Но это уже совсем другая история.
В материале использовались цитаты Тарасовой из книги «Красавица и чудовище», а также из ее интервью
