В русском спорте есть настоящий физик. Ковальский учится в МГУ и хочет выиграть медаль Олимпиады-2028
В 2025 году для гребцов академического стиля наконец-то открылись международные старты. Федерация гребного спорта допустила россиян в нейтральном статусе к участию в соревнованиях этого сезона.
Первым большим выходом в свет сборной России стала поездка на чемпионат Европы по академической гребле в Пловдив (Болгария). Медаль там удалось взять только Марии Жовнер — бронза в одиночке. Тем не менее потенциал у молодой команды несомненный.
Мы поговорили с одним из дебютантов взрослого Евро и большой надеждой российской гребли — Александром Ковальским. Конечно же, не только о прошедших соревнованиях.
— На официальном сайте Федерации гребного спорта России указано, что вы из Краснодара, а на странице в «ВК» родным городом у вас значится Калининград. Что из этого правда?
— Я выступаю за Краснодарский край и за Ростовскую область, то есть у меня 2 региона в параллели. Изначально я родился, вырос и начинал выступать за Калининград. Позже в силу некоторых событий перешел в Краснодарский край. Сейчас живу в Краснодаре.
— В интернете пишут, что вы пришли в спорт в пятом классе. Как случилось знакомство с греблей?
— Было много детских кружков: футбол, тхэквондо, настольный теннис. Изначально стоял выбор: пойти на академическую греблю или заняться стрельбой из лука. Мама подумала, что гребля поактивнее будет. Когда я оказался на первых всероссийских соревнованиях, меня затянуло.
— У вас есть фотографии в сети из детства. Вы значительно отличались ростом от сверстников. В юном возрасте по разным причинам дети могут сталкиваться с жестокостью со стороны других, если как-то выделяются из толпы. Вас из-за роста буллили?
— Нет. У меня всегда было много знакомых рослых ребят. Да, я, может быть, был самым высоким в классе, но были люди, кто не сильно ниже меня. Поэтому я не сильно выделялся. Куда сложнее было девочкам с высоким ростом. У них с этим часто бывают проблемы.
— Я, наверное, не первый человек в вашей жизни, который задаст вопрос: «Почему с таким ростом не баскетбол или волейбол, например?»
— Я занимался волейболом параллельно с греблей, но почему-то не сложилось. Не было, может, того тренера, который бы мне дал остаться, который зарядил драйвом, чтобы этот спорт меня затянул, и я остался бы в волейболе. Да и габариты не позволяли. Я крупный мальчик всегда был. Телосложение у меня больше — сложно было и прыгать, и бегать.
— Уже сейчас вы иронизируете над своими бедрами, для которых, как вы говорили, «бесконечность не предел». Проблемы с покупкой неспортивной одежды есть?
— Если брать спортивную одежду, проблем больших нет. Разве что со штанами: они будут либо короткие, либо будут сидеть слишком свободно.
Если брать классическую одежду, которая мне очень нравится, с ней все намного тяжелее. Пропорции моего тела слишком нестандартны, и мне сложно подбирать какие-нибудь костюмы. Была ситуация, когда я шил себе костюм, но все равно с этим было много проблем. Тяжело достичь того идеала, чтобы он сидел идеально.
— В какой момент стало понятно, что академическая гребля не просто хобби, а уже и работа?
— Наверное, в тот момент, когда меня трудоустроили в первый раз: мне было 17–18 лет. Мы тогда выиграли бронзовую медаль на юношеском первенстве мира, и после этого я получил работу в Федеративном центре спортивной подготовки. Когда я стал получать оклад, понял, что могу себя называть профессиональным спортсменом.
— Вы рассказывали, что в жизни не так много свободного времени, так как, помимо гребли, время отнимает и учеба. Так было с самого детства, учитывая вашу учебу в лицее-интернате с упором на физику и математику?
— Я выбрал для себя относительно научную стезю. Приходилось совмещать тренировки с учебой. Вставал в 5 утра, чтобы потренироваться и успеть к началу учебы. После занятий шел на вторую тренировку. И часто мой день выглядел так: проснулся, поел, потренировался, поспал по дороге в автобусе, поучился, потренировался, вернулся домой, поужинал, лег спать. Потом постепенно я научился распределять свое время так, чтобы было время на отдых. Хотя такой темп жизни мне больше нравится, нежели заниматься чем-то одним.
— Как при таком графике успевать жить жизнь?
— Когда график забит, приходится находить моменты, чтобы где-то расслабляться. Хотя мне все равно нравится учиться, заниматься спортом. Нет такого, что я сильно устаю. Понятно, что у нас сложный вид спорта и с моральной точки зрения, когда в период активной подготовки к важным соревнованиям ты только тренируешься, и физически. И тут я уже меняю сферу деятельности. Вот мы отгонялись на чемпионате Европы, я пошел заниматься учебой, домашними делами. Это помогает разгрузиться.
— После школы вы не пошли по типичному пути спортсмена: не стали поступать в физкультурный на тренера. Вы студент физического факультета МГУ. Каким был путь туда?
— Я поступал по результатам физической олимпиады. Сейчас есть такая возможность. Этот путь и легче, и сложнее. Сложнее в том плане, что там нетипичные задачи в этих олимпиадах. Легче в плане, что может быть несколько победителей, а значит, шанс повышается.
Обычный путь сдачи экзаменов — у тебя нет права на ошибку. Если ты где-то ошибся, у тебя отнимают максимальное количество баллов. И ты будешь ниже в рейтинге для поступления.
Я сразу знал, что пойду по пути поступления через олимпиаду. Готовился за полгода до ЕГЭ. Когда все получилось, я выбирал между двумя университетами. Остановился на МГУ, потому что серьезный вуз. Там огромное количество направлений подготовки. У нас на факультете порядка 50–60 кафедр. Можно даже поменять кафедру, если ты в какой-то момент передумал и решил изучать другое.
— У вас очная форма обучения. Как это возможно совмещать с карьерой гребца?
— В первый месяц учебы сложилось так, что мне нужно было участвовать в соревнованиях: первенство Европы. Я подошел к своему руководителю группы и объяснил ситуацию. Мне сказали: «Езжай, но должен будешь сдать сессию. Не получится — будем разговаривать уже не так позитивно». Когда я вернулся, в срочном порядке смог успешно закрыть сессию. Спасибо, что мне пошли навстречу, потому что в дальнейшем мне также разрешали пропускать занятия на условиях успешной сдачи всех экзаменов и зачетов.
— Вы учитесь на кафедре физики и атмосферы. Так ли это или интернет врет?
— Нет. Я учусь на кафедре физики твердого тела.
— Расскажите простым смертным о чем это? И чем вы сможете заниматься, выпустившись из университета?
— На кафедре я изучаю строение поверхностей металлических решеток. Если коротко, это о том, как пытаются сделать не новые материалы, а усовершенствовать имеющиеся за счет каких-то примесей. И вот на основе того, что туда добавляют, смотрят, как реагирует этот материал и что можно с ним сделать.
— Понимание физики как предмета как-то помогает в академической гребле?
— Физика, я думаю, есть в любом виде спорта. В физике все начинается с обычного равноускоренного движения, а сам гребок у нас — это и есть равноускоренное движение силы. Например, сила трения воды в 100 раз сильнее силы трения воздуха. И в нашем виде спорта главное — думать, как избавиться от этого трения воды, нежели от трения воздуха. Многие такие моменты помогают и в технической составляющей, и в прикладной части.
— Вы часто упоминаете о том, как много тренируетесь. И ни для кого не секрет, как гребцы впахивают. Как выглядит ваш типичный день, если это сбор?
— Подъем часов в 6 утра. Легкий перекус перед тренировкой. Первая тренировка в 7 утра на час-полтора. С тренировки приходим на завтрак. Потом до 11 часов есть время заняться своими делами. Затем вторая тренировка также часа на полтора-два. Обед. Сон. Вечерняя тренировка в 4 часа на час-полтора.
Из-за того, что такое количество тренировок, день проходит достаточно быстро. Нет возможности сосредоточиться полноценно на учебе, поэтому приходится искать время и на что-то, помимо спорта.
— Когда столько тренировок перед сезоном — как не поехать головой?
— Очень часто в экипажах есть проблема, особенно когда сидишь с одним человеком в лодке и находишься везде 24 на 7. В какой-то момент тебе не хочется с ним общаться, видеть его. При этом он может быть тебе приятен, ты с ним хорошо общаешься. И тут наступает момент, когда вот эту злость нужно переносить не на напарника, а на соперников, с которыми ты встретишься на соревнованиях, к которым готовишься.
— Каноист Иван Штыль признавался: «Все профессиональные спортсмены — больные люди». Что болит у вас?
— Мое самое слабое звено — спина, если где-то плохо размялся. Мы же всегда в согнутом положении гребем. Могут быть боли. Слава богу, у меня не было никаких серьезных проблем, но периодически бывает дискомфорт.
— Греблю многие называют тяжелым видом спорта. Значит ли это, что слабым духом людям там точно не место?
— Мне кажется, слабым духом в любом виде спорта, где есть конкуренция, не место. И даже не только в спорте. Быть сильным духом нужно в учебе, спорте, бизнесе, других профессиях.
— Было ли хоть раз желание сдаться и бросить спорт?
— Меня, наоборот, проигрыши цепляют. Они дают понять, что не все так идеально, как могло быть, есть куда стремиться, к чему расти.
— У вас нет любимого вида, но где психологически легче: в одиночке или в составе экипажа?
— Морально легче в экипаже — с точки зрения того, что это ваша совместная работа. В одиночке, если тебе будет тяжело, уже никто не поможет, кроме тебя самого.
— В 2023 году вы признавались, что были на грани депрессии, хотя являетесь жизнерадостным человеком, и вас тяжело выбить из колеи и расстроить, и не знали, чем заниматься. По какой причине так накрыло?
— Тяжелые личные отношения были. Спортивные результаты были неплохие, но хотелось намного лучше. Еще были небольшие проблемы с учебой. Все как-то в моменте наложилось, но потом получилось выправиться, переосмыслить, почему так получилось. Тот период меня очень сильно закалил и дал толчок для дальнейшего развития.
— Гребля не футбол по уровню заработка. И вас эта тема беспокоит, судя по вашим же рассказам. В гребле всегда сумма на карте зависит от результатов?
— Поскольку гребля — олимпийский вид спорта, у нас в России он финансируется. Оплата строится непосредственно от результата. Соответственно, если у тебя нет результата, у тебя может быть не просто низкая зарплата, а вообще отсутствовать спортивная ставка.
— Может ли гребец стать богатым или хотя бы жить спокойно, если, например, станет чемпионом или призером Олимпиады или какого-то другого крупного международного старта?
— От спортивного результата увеличивается заработная плата, но она остается на определенное время. Например, олимпийского цикла либо годового цикла. Если ты стал чемпионом мира, следующий год будешь достойно получать, но потом, чтобы дальше получать хорошую зарплату, тебе снова нужно становиться обладателем золотой медали на этом турнире.
— Хороший вариант для мотивации.
— Это факт. Часто бывает, что такое реально мотивирует. Ты понимаешь, что плохо везде выступил, но единственный шанс остаться с зарплатой — улучшить свои показатели.
— Попадание во взрослую сборную помогло закрыть вопрос и меньше волноваться по этому поводу?
— Финансовой разницы у меня особо нет, что я получал раньше или сейчас. У нас только начинают возвращаться международные старты. Соответственно, может вернуться международный результат. И там уже будет видно, что с зарплатными ожиданиями. Просто раньше, когда не было международных стартов, мы не могли получать приличные деньги.
— Ваша цитата: «Для меня самая ценная награда — это эмоции: мои, родственников, тренера». А какая самая бесценная награда у вас есть?
— Скорее всего, это то, что я могу лицезреть плоды своей работы. Они отражаются в моих медалях, в моих заслугах.
— Ваш дебют на международных стартах молодежного уровня должен был состояться еще в 2021 году, но случился только в 2024-м. Что с 2022-го по 2024-й мешало — общеизвестный факт, а по каким причинам стартов не случилось в 2021 году?
— На молодежном уровне я выступал в 2021 году, но только в экипаже. Я прошел отбор в одиночке, но тренерский штаб посчитал, что нужно улучшать экипаж четверки. У нас тогда не получилось выступить достойно. Затем был ковид, закрытые международные старты. Только в 2024-м у меня вышло выступить в одиночке, в последний молодежный год получилось выступить. Выступил не так плохо, кстати.
— Как много недосказанности чувствуется на юниорском и молодежном уровнях?
— Для меня, слава богу, все вышло достаточно удачно, потому что я смог поучаствовать на юношеских и молодежных международных соревнованиях. За счет этого ты становишься сильнее, выше по уровню. Поэтому для меня взрослый чемпионат Европы не стал открытием. Я был готов.
Мне грустно, что у большинства юниоров и молодежи, которые сейчас только выходят на международную арену, не получилось застать те соревнования. Им очень сложно сразу подниматься на взрослый уровень.
— Вас только недавно внесли в национальный регистрируемый пул тестирования РУСАДА. Почему смеялись, что, может, лучше не надо было вносить?
— Я был рад, что меня в него не вносили. (Смеется.) Мне не приходилось отчитываться каждый раз. Сейчас моя жизнь под полным контролем. Я должен указывать, где, когда я буду, во сколько я буду, чтобы допинг-контроль при необходимости мог меня найти. Просто порой даже сам не знаю, куда и когда соберусь уехать. И поэтому это накладывает свои трудности. Хотя в этом нет ничего сложного: нужно выделить 10 минут в неделю, чтобы расписать свои передвижения в системе.
— У вас уже случился первый большой старт на взрослом уровне — чемпионат Европы — 2025 в Болгарии. Там медаль удалось взять только Марии Жовнер — бронза в одиночке. Вы в итоге заняли в 18-е место и остались недовольны собой. Как вы изначально видели себе выступление там и что пошло не так?
— Мне было тяжело спрогнозировать результат на этом чемпионате Европы, поскольку мне нужна немного другая подготовка по сравнению с той, что имею сейчас. И, соответственно, с той подготовкой, которая была, я не знал вообще, чего ожидать от себя на этом чемпионате. Как по мне, я выступил не так, как хотелось. Своей минимальной планки, которую я себе ставил, не достиг. Но сейчас есть повод реабилитироваться на соревнованиях, которые будут в будущем.
— На ЧЕ у сборной Испании были такие же весла, как и у вас, и они по ошибке взяли их и начали красить в желтый цвет. Потом весла кто-то куда-то переложил. Фигуристки рассказывают про стекла в коньках, кражу вещей. В академической гребле что-то такое бывает?
— Я с таким не сталкивался лично, но недавно на соревнованиях была ситуация, когда люди начинали откручивать болты от лодки. Раньше я такого вообще не замечал.
— На Олимпиаде в Амстердаме 1928 года австралийский гребец Бобби Пирс лидировал в четвертьфинальном заплыве с отрывом, а затем на его пути появились утки. Он замедлил ход и стал ждать, пока они уйдут. В итоге выиграл и заплыв, и затем золото Игр. Какое самое необычное препятствие вы встречали на воде?
— Рыба. Мы гонялись на канале, где разводят рыбу. Она была достаточно крупных размеров. Я во время заезда ударил по ней и чуть не вывалился в воду из лодки.
— Главный популяризатор гребли в России уже много лет — Дмитрий Губерниев. Знакомы?
— Я его только видел несколько раз на канале. Он часто принимает участие в комментировании наших мероприятий. Лично я с ним еще не общался, хотя очень хочется.
— Он еще много лет назад говорил: «Такое ощущение, что гребут везде, кроме России». В этом есть доля правды?
— У нас после образования России очень упала популярность академической гребли. Скорее всего, на тот момент не было ни лодок, ни тренерского штаба, плюс нужна длинная вода. И поэтому тренд на академическую греблю спал. В последнее время активно идет развитие и любительской гребли, и студенческой. Соответственно, количество людей, вовлеченных в этот вид спорта в России, стал выше. Это радует, но еще есть к чему стремиться.
— На Играх-2020 в Токио в академической гребле случилось историческое событие: Василиса Степанова и Елена Орябинская взяли серебро в двойках, и эта медаль стала для нас первой с Олимпиады-2004 в Афинах. Когда Россия сможет рассчитывать на большее число медалей?
— Нужна массовость. Как раз сейчас идет развитие, популяризация гребли, чтобы были кадры, конкуренция. Ведь именно из-за большого соперничества в спорте идет рост команды и уровня.
Возможно, не хватает тренерского чуда, чтобы появился человек, который совершит его. Как было перед Олимпиадой-2020 в Токио. У нас появился иностранный специалист, который не говорил ничего волшебного, но он сплотил команду так, что были показаны результаты.
— Ваша глобальная ближайшая цель — Олимпиада-2028 в Лос-Анджелесе. Там в программе будут новые виды — прибрежная гонка и микст. По смешанной дисциплине вопросов нет — все ясно. Что такое прибрежная гонка?
— Главное отличие: она будет проходить на морской воде. В классической гребле мы на изолированном канале, где нет никакого течения. Плюс там короткая дистанция. Она включает в себя и бег от стартовой линии до лодки, и огибание препятствий на воде. Думаю, будет зрелищно.
— В каких видах в идеале вам бы хотелось выступить на Играх?
— Я очень люблю большие экипажи. Мои медали изначально начинались в четверке парной. Работа в экипаже требует особой самоотдачи, чтобы и настроить команду, и отработать синхронно. И я бы хотел попробовать как раз в экипаже, а также в новых дисциплинах, особенно в прибрежной гонке.
— Удивительно, но факт: есть спортсмены, которые живут здесь и сейчас, не обременяя себя мечтами о золоте Олимпиады. Какой принцип у вас? Что хочется получить от гребли в идеале?
— У меня есть краткосрочные и долгосрочные перспективы.
Долгосрочная вот как раз про олимпийскую медаль. Мне кажется, мечта и цель любого спортсмена — олимпийская медаль. Я себе всегда ставил цели поэтапно. Для начала хочу попасть на Олимпийские игры. Если попаду, будет стоять задача — пройти в финал. Попаду туда, буду думать о медали. Если я буду понимать, что мне медали мало, значит буду ставить в качестве цели олимпийское золото.
