Прямо сейчас Юлия Канакина — одна из лучших скелетонисток России. Начинала Юлия в балете, но в 14 лет ее жизнь круто изменилась: на урок физкультуры пришел молодой тренер и спросил, кто быстро бегает. Преподаватель порекомендовал Канакину.
На первых порах Юлия совмещала учебу, спорт и балет, а когда пришло время выбирать, решила остановиться на скелетоне. В 2017-м Канакина стала чемпионкой мира среди юниоров, через два года впервые попала на подиум Кубка мира. А в этом сезоне Юлия стремительно ворвалась в мировую элиту: два подиума и 5-е место в общем зачете. В чем секрет такого успеха, что будет на Олимпиаде и почему наши фигуристки делают нереальные вещи — читайте в нашем интервью.
— Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, Гугл настойчиво считал Юлию Канакину балериной. Сейчас же при введении такого запроса поисковик пишет, что вы скелетонист. Как думаете, что изменилось за эти полтора года?
— Добилась звания. (Смеется.) Давно пора было изменить эту графу.
— До этого сезона вы всего раз были на подиуме Кубка мира, в этом — две медали и пятое место в общем зачете. За счет чего удалось так мощно спрогрессировать?
— Старалась, было большое желание. Этот сезон для меня выдался хорошим, много из того, что планировала, получилось. Если говорить о чемпионате Европы в Санкт-Морице, то, положа руку на сердце, я ожидала, что будет все не очень гладко, потому что трасса достаточно длинная. Не было такого, что мы все время боролись за тройку, все время как-то далеко, это ожидалось. В душе каждый из нас надеялся на успех, мы выходили на старт и понимали, что нужно бороться до конца. Но, когда в первом заезде проезжаешь вроде более-менее, а время не очень… Ладно, если бы другие ехали очень ровно. Я понимаю, что проехала не очень, но и другие проехали не очень, только они впереди, а ты немного отстаешь.
С другой стороны, это Санкт-Мориц, совершенно другая трасса, больше нигде не встречается. И если уж суждено было случиться такой неудаче, то пусть сейчас, чем сами знаете где. (Улыбается.)
— После неудачных заездов сильно переживаете?
— Я очень критичный к себе человек. Бывает, проезжаю и говорю, как я плохо проехала, а тренер показывает участок и спрашивает: «Ты что, специально прибедняешься?» Если проезжаю не очень и результат не очень, я это просто принимаю, понимаю, что допустила ошибку, что могу и должна ее исправить, других вариантов нет. Если же проезжаю хорошо, а результат не высокий, я очень сильно расстраиваюсь — как так, я же так старалась? Но это спорт, нужно работать с этим, минимизировать такие ситуации.
— Когда в Винтенберге вы проиграли Елене Никитиной две сотых секунды, что было в голове?
— Помню, во втором заезде, которым я, можно сказать, и проиграла, я еду заключительные виражи и понимаю, что во все виражи попала ровно, никуда не выбрасывает. Но последний вираж, который называется стена — длинный и высокий, там нас девочек рубит (когда шлемом об лед тянет, у нас это называется рубежка). И помню, меня в этот лед давит, я шеркаю шлемом, напрягаю шею и думаю: «Юля, держи шею, чтобы не потерять эти самые сотки». Борюсь весь вираж, поднимаю голову и вижу 2-е время — «блин, не дожержала, надо было больше сил прикладывать». (Смеется.)
— Этапы Кубка мира проходят в разных странах, у каждой трассы свой рельеф и конфигурация. Как удается переключаться с одного трека на другой?
— Довольно быстро, потому что других вариантов нет. Приходится все схватывать на лету, но все в одинаковых условиях, у всех одинаковое количество тренировочных заездов, в этом плане все равны.
— Есть любимая трасса?
— Альтенберг и Уистлер — они рабочие, конкретные. То есть, где тебе сказали сработать, ты там работаешь и понимаешь, что, если это даже сложный участок, все будет хорошо, ты уверенно едешь. А есть такие трассы, как Винтерберг, которую нужно прям прочувствовать. Там могут сказать: «Тут сработай, но подумай еще, прочувствуй этот момент». Мне такие не очень подходят, я люблю четко поставленную работу: в этом месте так-то сработай, и будет у тебя успех — это как раз Альтенберг, Уистлер, Сигулда.
— А если нелюбимая — Санкт-Мориц?
— Нет. (Улыбается.) Несмотря на неуспех на чемпионате Европы, я считаю его очень хорошей трассой, на ней очень приятные ощущения. Она уникальна — залеплена вручную, когда ты едешь, тебя не рубит, а плавненько тебя вдавливает, ты спокойно едешь по всем виражам. По ней очень тяжело проехать быстро, а так она мне очень нравится.
Единственное, у меня уже 10 лет не может сложиться приятный коннект с Иглсом. Говорят, что это «трасса для стартеров» — у меня есть старт, но почему-то она мне как-то не поддается. Трасса очень короткая, легкая, на ней все начинают, но я почему-то там не могу быстро проехать. Могу хорошо, ровно, но, чтобы быстро, даже не знаю, что мне нужно сделать.
— Олимпиада в Пекине — первая в вашей карьере. Какие у вас ожидания?
— Вся работа проделана, мы к этому давно готовились. Остается совсем немного времени, нужно продержать себя в хорошей форме — как в физической, так и в психоэмоциональной. Некоторые сидят и думают: «Вот, я иду к победе», мои родные также — любят настраивать: «Юля, главное — победа». Но мне так не надо говорить, мне надо говорить: «Юля, получай удовольствие, сделай свою поставленную работу — пробеги быстро, проедь ровно, лежи и не дергайся — тогда у тебя будет успех». Когда я выезжаю на соревнования, я еду с такими мыслями, если все это сложится, то успех неизбежен.
— Как сейчас настроение в команде? Читая новости об «омикроне», не было боязни, что перенесут?
— Не то чтобы страх, но переживаем и волнуемся, что не дай бог у кого-то в команде или у людей, с которыми мы общаемся, мы же все равно со всеми пересекаемся, что-то появится, а эта цепочка будет непрерывной. Для этого мы как раз и приехали в Сочи, чтобы тут постоянно сдавать ПЦР-тесты, минимизировать риск заражения — мы ограничены в свободе, у нас только тренировки на стадионе и на трассе, где мы совершенно одни.
Потом мы переехали в Новогорск, где тоже каждый день тестировались. Надеемся, нам удастся избежать заражений (интервью записывалось до положительных тестов Никиты Трегубова и Владислава Семенова. — Sport24). Знаю, что в других сборных были случаи, но нас это никак не коснулось — надеюсь, так и будет продолжаться в дальнейшем. У нас все вакцинированы, я вакцинировалась в начале лета.
— Медицинский протокол Пекина не сильно жесткий?
— Ну, а как по-другому? Никто же не застрахован — ни мы, ни наши соперники. Но, если есть хотя бы 1 процент избежать подобных случаев, им нужно воспользоваться.
— Как вам олимпийская трасса?
— В октябре мы там были на сборе, сделали достаточно много заездов. Трасса необычная: обычно при спуске плавно нарастает скорость, постепенно начинаются высокие виражи, а тут ты стартуешь, и у тебя сразу вираж под 4 метра высотой, сразу начинается работа, нужно быстро схватывать.
Но мы были в октябре, неизвестно, что будет в феврале — другая температура, трасса меняется, лед нарастает, углы становятся немного другими. Получается, мы не были на ней три месяца, приедем и посмотрим, как она изменилась. Слава богу, дали еще три дополнительных тренировки, чем мы с удовольствием воспользуемся. (Улыбается.)
— То, что на Олимпиаде будет четыре попытки — плюс или минус?
— Для меня однозначно плюс. В этом году я стала очень верить в свою стабильность, что могу два заезда проехать ровно, а где два, там и четыре. (Улыбается.) Конечно, будет физически тяжело — после первых заездов надо будет приехать и сразу снова технику готовить, а мышцы после старта становятся более натяженными.
— Китаянки могут выстрелить на домашней трассе?
— За годы своей карьеры я поняла одно — нельзя недооценивать своих соперников, это самая главная ошибка. В любом случае победит сильнейший, если сильнейшим на этой трассе окажется китаянка, значит, заслуженно.
— Кто для вас фаворит Олимпиады?
— Честно, в этом году вообще сложно судить. По ходу Кубка мира мы видели, что лидеры во всех сборных постоянно заменяли друг друга — если не один на пьедестале, то другой, так же и у нас было. Насчет Олимпиады не знаю, в этом году довольно сильные команды, включая тех, которые ранее были за десяткой, а сейчас они на лидирующих позициях. Не знаю, посмотрим.
— А каким результатом будете довольны вы?
— Медаль. (Улыбается.) Мы все туда едем не просто так, «главное не победа, а участие» — такое у нас уже не работает, каждый будет бороться за пьедестал, я не исключение.
— Вы неоднократно говорили, что после скелетона ваш самый любимый вид спорта — фигурное катание. Как вам первая половина сезона?
— Интересно. Мне очень нравится смотреть, фигурное катание доставляет мне эстетическое удовольствие, эти грация и сила меня в какой-то мере успокаивают. Такие маленькие девочки вытворяют нереальные вещи! Камила Валиева на каждом турнире бьет свои же мировые рекорды, но борьба у них очень интересная.
Еще смотрела танцы на льду, я поддерживаю Викторию Синицину и Никиту Кацалапова. Очень нравится, как они катаются, их выступления я каждый раз пересматриваю.
— В Пекине пойдете на фигурное катание?
— Вряд ли до своих стартов мы будем куда-то ходить, но знаю, что после их завершения нам дадут 2-4 дня, чтобы ехать.
— У вас соревнования 11–12 февраля. Смотрим в расписание фигурного катания: 12-го — ритм-танец, 14-го — произвольный.
— Классно! Если удастся попасть, я буду очень рада.
Вообще, мы же часто летаем, и, когда в аэропортах я вижу звезд, у меня не срабатывает рефлекс попросить сфотографироваться, хотя я понимаю, что это память. Но сфотографироваться в Пекине с Викой и Никитой было бы интересно. (Улыбается.)
— Какие у вас планы на после Олимпиады?
— Посмотрим, жизнь покажет. Сейчас определенная цель — показать свое мастерство, то, к чему стремились долгие годы. Не знаю, что будет через месяц-два, хочется здесь и сейчас показать свой максимум. А там уже будет над чем размышлять, все зависит от выступления в Пекине.
— О чем вы мечтаете?
— Если глобально, то о мире во всем мире. (Улыбается.) Если материально, то я мечтаю открыть свой приют для животных. Понимаю, что это дело даже не года, требуется множество разрешений. Но, надеюсь, когда-нибудь удастся воплотить это в реальность.
Рок-н-Спорт — телеграм-канал Владимира Афанасьева. Подписывайтесь!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене