Этери Тутберидзе — самый обсуждаемый (и осуждаемый) тренер в современном фигурном катании. Sport24 изучил все критические замечания в ее адрес и попытался ответить на главные из них. Никаких эмоций — только факты.
Евгений Плющенко: «В ее группе нет взрослых спортсменов, которые на сегодняшний день катаются так же качественно, как в 14 лет. А почему нет, если она супертренер?»
Тренерская карьера Тутберидзе началась в середине 90-х в Америке. Там она работала со всеми — с детьми, с профессиональными спортсменами и даже с пенсионерами, для которых каток был просто развлечением. Но жизнь в Штатах не складывалась.
«Разрывалась между Россией и Америкой, — вспоминала Тутберидзе. — Месяц поработаю, на неделю уезжаю. Это было мучительно для меня и нечестно по отношению к моим ученикам».
Этери решила вернуться домой. Но в Москве, кроме родителей, ее никто не ждал. На поиски работы ушло почти полтора года. В итоге Тутберидзе согласилась вести занятия у оздоровительных групп на надувном катке в Братеево. Она не привыкла сдаваться и через некоторое время устроилась на каток «Серебряный», тоже в Братеево. Там же случилась первая встреча с Евгенией Медведевой.
История первого по-настоящему серьезного успеха началась на катке «Хрустальный». Тутберидзе пришла туда в 2008 году. В 2009 к ее группе присоединилась Юлия Липницкая.
Немного странно упрекать Тутберидзе в том, что у нее нет взрослых учеников, учитывая, что ее реальный тренерский опыт насчитывает около 11-ти лет.
Кроме того, за последние годы серьезно омолодилось само фигурное катание, причем не только в России. Это вообще мировая тенденция. Тара Липински стала чемпионкой мира в 14 лет, Мао Асада победила в финале Гран-при, когда ей было 15, на пороге переходного возраста до того, как девочки начинают взрослеть. Любой специалист из мира фигурного катания подтвердит — освоить технически сложные элементы и комбинации тем проще, чем девочки младше, меньше и легче. В группе Тутберидзе просто научились максимально эффективно использовать это знание.
Наконец, вспоминая о том, как от Тутберидзе уходили повзрослевшие ученики, справедливо назвать тех, кто уже в сознательном возрасте обращался к Этери, чтобы перезапустить карьеру. Один из самых ярких примеров — Сергей Воронов. В списке общих достижений: серебро и бронза чемпионатов Европы, два подиума на этапах Гран-при и третье место в финале-2014. До этого главным (и единственным) успехом среди взрослых на международном уровне была бронза на этапе Гран-при. При этом Тутберидзе была уже пятым тренером Воронова, а среди ее предшественников отметились Рафаэль Арутюнян, Алексей Урманов и Николай Морозов.
Возвращение 18-летней Элизабет Турсынбаевой в этом смысле — тоже очень показательная история. Казахстанская фигуристка начинала тренироваться у Этери, когда была ребенком, но потом перебралась в Канаду к Брайану Орсеру, а в конце прошлого сезона снова попросилась на «Хрустальный».
«Орсер — веселый, открытый, но безумно занятой, — рассказывала мама спортсменки. — Довольно много времени он тратит на ледовые шоу. Ошибка с Орсером состояла в том, что мы думали, он будет с нами заниматься круглые сутки. Но пришлось работать в основном самостоятельно. Орсер ведет занятия условно говоря 20 минут, и он отвечает за эти 20 минут. А за глобальный результат надо отвечать самому».
У Тутберидзе за несколько дней до чемпионата четырех континентов Турсынбаева показала восстановленный четверной сальхов.
Александр Волков, экс-тренер Александры Трусовой: «Программы в группе Тутберидзе все одинаковые. Возьмите любую, поменяйте музыку и ничего не изменится. Одинаковые заходы на прыжки у всех фигуристок».
Пожалуй, самая странная претензия из всех, особенно в той части, которая касается заходов на прыжки. Именно Тутберидзе предложила принципиально новый подход к расстановке элементов.
Традиционно в программах акцентируют внимание на самих прыжках, а связки между ними используют как возможность отдохнуть и подготовиться к следующему технически сложному элементу. У спортсменов из группы Тутберидзе такой возможности нет — паузы до предела заполнены хореографией. У всех — разной.
Наглядный пример из программ этого сезона — заходы на двойной аксель у Алины Загитовой и Алены Косторной. Алина делает аксель с шарлотты, на той же ноге — выкрюки и, собственно, сам прыжок. Очень сложная комбинация.
Алена исполняет перед прыжком бауэр. Чуть более простой, но не менее эффектный заход.
Еще один вариант, который можно было встретить в постановках группы Тутберидзе — заход с кораблика. Максимально комфортный перед акселем, потому чаще всего оказывался в программах Евгении Медведевой. Аксель для нее — один из самых проблемных прыжков, а заход с кораблика создает хороший задел перед приземлением.
Индивидуальный подход — это вообще про группу Тутберидзе. Медведева — хороший рассказчик и неплохая актриса. Ее программы почти всегда были сюжетными. Загитова удивляла всех выносливостью (в этом сезоне делаем скидку на переходный возраст) и хорошей техникой исполнения прыжков. В ее программах — ставка на высокую интенсивность элементов «ультра-си». Косторная — прекрасная катальщица, отсюда — обилие сложной хореографии и связок, в которых можно показать степень владения коньком.
А о том, как хорошо Тутберидзе понимает своих учеников, расскажет фильм о подготовке к Олимпиаде в Пхенчхане. За несколько недель до Игр Тутберидзе и Медведева доводили «Анну Каренину» до идеала, а японские журналисты внимательно наблюдали за процессом.
Александр Волков, экс-тренер Александры Трусовой: «Если перед вами сидит щенок, вы можете на него накричать, ударить палкой, и он подчинится вашей команде и будет сидеть. Или мишка в цирке. Почему? Потому что он вас просто боится. Но когда щенок вырастает в большую овчарку, то если вы замахнетесь на него палкой, он, скорее всего, вас укусит. Думаю, своих маленьких девочек Тутберидзе держит под колоссальным давлением, делает с ними все, что хочет, а они делают все, что она говорит».
О жесткости Тутберидзе действительно ходят легенды. Когда она только начинала тренировать в Москве, фигуристки ютились на одном катке с хоккеистами. И даже мальчики предпочитали лишний раз не показываться Этери Георгиевне на глаза. Но жесткость и жестокость — разные вещи. Оправдать последнюю — невозможно. В защиту методов Тутберидзе выступают ее ученики, в том числе бывшие. Например, Полина Шелепень. Она была первой фигуристкой Тутберидзе, на которую обратили внимание. Их расставание до сих пор вспоминают при любом удобном случае.
«Когда люди говорят, что Этери Георгиевна — строгий тренер, они представляют ее каким-то монстром, — рассказывала Полина в интервью «Матч ТВ». — Я до сих пор слышу это от родителей своих учеников, кто знает, что я тренировалась у Тутберидзе. Они смотрят на меня так, будто я побывала в аду и вернулась живая. Но любой тренер на высоком уровне не будет все время гладить спортсмена по головке и просить не расстраиваться. В России таких тренеров точно нет.
Строгость не отбивала желание, ведь мы все прекрасно понимали — тренер хочет, чтобы мы были лучше. На нас никто не срывался просто потому, что настроение плохое. Если уж получали, то за дело».
В словах Полины есть очень важное уточнение — про Россию и российские тренерские традиции. Рассуждая о жесткости Тутберидзе, почему-то никто не вспоминает, как выигрывал свое олимпийское золото Алексей Ягудин.
История Тарасовой и Ягудина началась в 1998 году. Фигурист никак не мог наладить отношения со своим тренером Алексеем Мишиным, который большую часть внимания уже тогда уделял Евгению Плющенко.
«Мне показалось, что Леша интересный парень, а все мои друзья звонили и говорили, кого же я взяла, я с ума сошла, он же кривой, косой, маленький — одним словом никакой, — вспоминала Тарасова. — А «никакой» стал раскрываться и в актерском плане. Но сперва он тяжело работал в Италии, бегал кроссы по горам до умопомрачения, очень хотел мне понравиться. В глубине души я боялась его перетренировать, потому что навалилась на него со всей своей дурацкой мощью. Его наполняла какая-то большая сила, и это сразу чувствовалось. Он из тех, кто может терпеть».
Правая нога у Ягудина болела с детства — врожденный дефект тазобедренного сустава. В какой-то момент он просто перестал обращать внимание на дискомфорт и неприятные ощущения. Но чем ближе были Олимпийские игры, тем интенсивнее становились тренировки и острее боль. Всего за неделю до Олимпиады Ягудин и Тарасова серьезно повздорили. Алексей жаловался на постоянную боль и отказывался работать. Татьяна Анатольевна, считала, что он боится выступать и просто капризничает.
В Солт-Лейк-Сити Ягудин все же вышел на лед, а Тарасова заняла привычное место у бортика. И это было одно из лучших выступлений в истории Игр. «Я восхищаюсь его мужеством, — скажет Тарасова потом. — Лешка может все! Не бывает в жизни безвыходных ситуаций. Если вы до сих пор в это не верите, посмотрите на Алексея Ягудина».
Чтобы услышать эти слова, Ягудин несколько месяцев выступал на обезболивающих, а сразу после Игр ему сделали сложную операцию по замене сустава. И это только один пример. Профессиональный спорт в принципе не щадит людей.
Сандра Безич, хореограф из группы Брайана Орсера: «В определенном возрасте ученицы Тутберидзе начинают мучиться просто для того, чтобы откатать программу. И это так печально, потому что они все прекрасные, талантливые девочки, но выглядят одноразовыми».
«Конвейер» — слово, которое чаще всего употребляют, когда критикуют методы Этери Тутберидзе. Но то же самое можно сказать про любого тренера в современном фигурном катании, особенно — женском.
Елена Радионова, Мария Сотскова, Анна Погорилая — ни одна из этих девушек не работала с Этери Тутберидзе. Но каждая была суперсупешной в детстве и не смогла пройти переходный возраст без потерь. Расставание с тренерами тоже оказалось неизбежным.
С тех пор, как в женском одиночном катании утвердился тренд на техническую сложность, по-настоящему долгая и успешная карьера фигуристки большая редкость. В России прямо сейчас есть только одна спортсменка, которая пережила переходный возраст, восстановила прыжки и снова начала выигрывать — Елизавета Туктамышева. Алина Загитова сражается за свое спортивное долголетие в режиме реального времени. Остальным девочкам из группы Тутберидзе все это только предстоит. И никто, даже хореограф из группы Брайана Орсера, не может точно сказать, что будет с их четверными в будущем. Не было прецедентов.
В конце концов, кто решил, что правильно заканчивать спортивную карьеру, как Плющенко, после четвертой Олимпиады? Если грамотно выстраивать свою жизнь в спорте, раннее завершение карьеры — не трагедия. Начинать что-то новое в 17-18 лет заметно проще, чем в 30.
Единственный вопрос, который действительно хочется задать Тутберидзе и ее коллегам, как запредельные прыжковые нагрузки в детстве могут сказаться на здоровье в будущем? Но это уже другая история.