Несколько недель назад Артур Далалоян восхищал всех нас своими выступлениями на чемпионате мира по спортивной гимнастике, где он выиграл два золота, включая победу в многоборье. На днях он стал гостем студии Sport24 и рассказал о своем пути к последним победам, о том, как наших гимнастов освистывали в Глазго на чемпионате Европы, и, конечно, о любимой девушке.
— Что мешает профессиональному спортсмену в возрасте 14-15 лет, что отвлекает?
— Отвлекают те же сверстники и одноклассники, которые не занимаются спортом, постоянно находятся во дворах или гуляют где-то. У них много времени, они ходят в кино, по торговым центрам — чем-то непонятным занимаются. Это отвлекает и тоже как-то притягивает. Вроде, в этом ничего интересного нет, но что-то тебя тянет. Они могут позволить себе выпить, покурить, и тебе всего этого хочется. Особенно в детстве, хочется делать все наоборот.
— А еще есть противоположный пол.
— Да, тем более противоположный пол. Все эти соблазны, искушения.
— Удалось избежать?
— Удалось пережить, пройти как-то это все и не отбросить спорт в сторону.
— В спортивной гимнастике нельзя быть третьим, пятым, седьмым, потому что это ничего не принесет, в этой ситуации нужно быть чемпионом. Вы — чемпион. Вы понимали, что может не получиться? Были страхи?
— Да не знаю. Когда мне исполнилось 18 лет, я перешел в основной состав сборной России. Я как-то уже четко понимал свои цели, свои планы на будущее. Понимал, что уже как бы все упущено, например, в школе. Я очень много пропускал из-за спорта и идти учиться на кого-то — это все не для меня. Единственный выход в жизни — работать в зале, добиваться этим, чтобы все благополучно в жизни складывалось, чтобы на будущее были какие-то запасы.
— Уже тогда вы стали многое для себя планировать?
— Да, конечно. Ты уже понимаешь, что жизнь — это спорт.
— Вы оказались в сборной 3-4 года назад (Артуру сейчас 22 года. — Sport24), российская гимнастика потихонечку поднималась из своего кризисного состояния. На тот момент у девочек дела обстояли лучше, чем у мальчиков. Были большие шансы, что не получится. Как вы в этой ситуации себя настраивали?
— Я выбираю такую политику, что не нужно особо себя накручивать, придумывать себе проблемы, создавать их на ровном месте, потому что мы такие же люди, как эти японцы, китайцы, и с ними легко можно бороться. Главное — вкладывать в это свою душу, вкладывать большие силы. Я жил, тренировался с той мыслью, что «если я выполню это, значит, у меня все получится там». На тренировках, где-то еще я выполнял какие-то свои задачи, планы. Где-то старался уйти вперед ребят, чтобы держать уверенность в себе. Я даже не думал, что может не получиться. Конечно, всегда оставляешь небольшую вероятность на то, что где-то может не повезти.
— Бывало так, чтобы не везло?
— Прям конкретно? Нет. Чтобы конкретно не повезло, я такого не помню. Я могу везде все обосновать по деталям, проанализировать. Ты все равно придешь к тому выводу, что где-то ты накосячил. Это вовсе не невезение.
— Мне кажется, в этом плане тренерам с вами легко работать, потому что вы будете работать до того момента, пока не сделаете.
— Да. Я даже больше выполняю, чем мне говорят, стараюсь это всегда делать. За счет этого вырастает внутренняя уверенность в себе.
— Чем больше побеждаешь, тем больше уверенности?
— Чем больше побеждаешь себя. Вот тебе тренер сказал сделать это, это и это. Я такой: «Хорошо, сейчас подойду и сделаю». А потом тренер не знает, что я могу сделать еще что-то, он думает, что я выполнил его план, и все. А я делаю.
— То есть вы самый настоящий трудоголик?
— Ну, средненький.
— Что получается, разные спортсмены с разными темпераментами и с разными характерами. Некоторое время назад к нам в студию приходила двукратная олимпийская чемпионка по фехтованию Яна Егорян. Она говорит: «Меня взяли «на слабо». А у вас совершенно другой темперамент, вы ставите себе цель и планомерно к ней идете.
— Нет, у меня тоже есть такой фактор — спасибо нашим тренерам. В частности, нашему старшему тренеру Валерию Павловичу Алфосову. Он тоже любит такими вещами заниматься, то есть когда спортсмену плохо, когда в зале уже все нагнетает, просто сил нет, этот человек может в любой момент тебя зажечь с полтычка. К любому спортсмену всегда найдет подход как его зажечь, как его завести, взять «на слабо». Меня это тоже очень хорошо подстегивает.
— Наша команда теперь может претендовать на большое количество золотых медалей на ОИ?
— Да. Наша команда абсолютно точно поднялась в своем уровне, мы достигли очень хорошего результата. Но, я считаю, тут главное выдержать эту подготовку, эти полтора года до Олимпиады так, чтобы травмы не нарастали. Потому что, да, хорошо постоянно и интенсивно работать. Но надо сохранить.
— Сохранить мышцы или голову?
— Да голова никуда не денется. А вот здоровье у спортсмена — самое главное, это тот фактор, который отвечает за все. Если у тебя что-то болит или ты где-то по глупости травмировался, потому что травмы всегда только по глупости. Вот этот момент очень важен: не совершать никаких глупостей. То есть на каждую тренировку приходить полностью подготовленным.
— Но скучно же без глупостей.
— Тогда для себя нужно запланировать какие-то моменты, когда ты можешь совершать глупости, и чтобы это никак не отразилось на твоих тренировках.
— Отдых какой предпочитаете?
— Очень люблю что-то тихое, спокойное — природа, море, это все классно. Вообще, я раньше был активным человеком. Но почему-то сейчас хочется спокойствия.
— Но ведь раз главная цель Олимпиада, в ближайшие полтора года покой вам будет только сниться.
— Да. Вот сейчас, после ЧМ и до Нового года, у нас более такой лайтовый график, в декабре вообще дадут отдохнуть.
— Какой у вас самый любимый снаряд?
— Я не знаю. Вот в этом году у меня брусья — какая-то золотая жила, потому что каждые соревнования я с медалью на брусьях, это очень радует. Люблю перекладину, потому что зрелищный вид, перелеты.
— Когда видишь это, страшно смотреть. А когда это все готовишь, тренируешься, без падений же не обходится.
— Вообще никак. Никакая тренировка без падений не обходится. Обязательно где-нибудь, но упадешь.
— Здоровье-то надо каким-то образом сохранить.
— Да, но для этого у нас на тренировках существуют маты, поролоновые ямы, где упадешь — и ничего тебе не будет. Мы выходим на соревновательные снаряды когда уже полностью готовы выполнять на них элементы, когда полностью готовы физически, когда уже полностью голова на месте. Это происходит где-то за неделю-две до соревнований.
— Бывали ситуации, когда на соревнованиях вас прямо трясло?
— Раньше каждые соревнования — мандраж, сильная тряска.
— Когда перестало трясти, после какого старта?
— Я думаю, это больше зависит не от пройденных тобой соревнований, а от возраста, от опыта. Когда ты немножко переосмысляешь в целом вообще всю жизнь и как-то на многие вещи начинаешь смотреть спокойнее что ли, как-то относиться спокойнее.
Этот навык — все-таки приобретенное качество. Почему-то я себя в какой-то момент убедил в том, что это нужно, это полезно для жизни в целом. Какое-то спокойствие, умение себя сдержать. Раньше я об этом не задумывался, просто тренировался, выступал, пытался себя взорвать. Но ни к чему хорошему это, как правило, не приводило.
— Впереди Олимпиада, это главное. Сейчас вы некоторое время полежите на пляже, а потом после этого полтора года жесточайшей работы. И это вас вообще не пугает?
— Нет, не пугает. Уже тысячу раз это проходили, тысячу раз готовились к соревнованиям.
— Есть люди в команде, которые по-другому к этому относятся?
— Конечно. Каждый человек индивидуален, к него свое мышление, свое видение всего.
— Мне кажется, что в этой ситуации вам на роду написано быть лидером этой команды. Лидером даже не с точки зрения результатов. Вы настолько спокойно реагируете на разные обстоятельства.
— Не могу сказать, что на разные и что всегда я могу себя сдержать в абсолютно любой ситуации. Иногда у меня такой взрыв происходит, когда я могу разозлиться, могу вообще наговорить непонятно что. И это вредно.
— Недавно в Дохе завершился ЧМ по спортивной гимнастике. Катар — это же такая экзотическая история.
— Экзотика в плане проведения соревнований?
— Да. Как там публика, как вас принимали?
— Вообще скажу, в Катаре не особо распространена гимнастика, не так она популярна. Народ приходил, особенно в финальные дни. В последний день трибуны были прям заполнены. Но я не уверен, что эти трибуны вообще сидели и понимали, что происходит. Они как бы, может быть, пришли посмотреть, услышали, вот, чемпионат мира по спортивной гимнастике. Но я не уверен, что они и правда осмысляли, что там происходит.
— А где публика самая понимающая?
— В той же Великобритании, где мы летом на ЧЕ выступали (в Глазго. — Sport24). Там достаточно понимающая публика, достаточно популярна гимнастика. В каждый соревновательный день было очень много народу. Правда, относились к нашей команде почему-то не очень хорошо.
— Как это выражалось?
— Ну, все равно же идут соревнования, и ты чувствуешь какую-то поддержку или еще что-то.
— Свистели?
— Освистывали, да, было такое. Не знаю, за что, почему, что мы им сделали, но это было. Когда выступали британцы, там просто такой свист стоял, гам, вообще невозможно.
Но могу сказать, что британцы в плане проведения соревнований впереди планеты всей, они очень хорошо делают из соревнований шоу.
— Что можно сделать в гимнастике?
— Есть полноценный ведущий, который может пригласить гимнаста в свое специальное место, откуда они ведут. Например, пригласили гимнаста, пригласили нескольких детей с трибун. И вот, они включили музыку, какой-то популярный танец, и надо было станцевать. И это здорово, это настолько всю публику подстегнуло, чтобы все кричали. Но нас не звали, нас освистывали.
— ОИ будут проходить в Японии. Японцы наверняка будут готовиться, для них гимнастика — национальная гордость.
— Да, в Японии очень популярна гимнастика, ее там очень любят. Я уже бывал там, даже в этом году я туда летал на многоборный этап Кубка мира, где собираются топ-8 многоборцев.
— Мне кажется, там они должны наших хорошо принимать.
— Да. Могу сказать, что японцы русских любят. Вот к китайцам я не слышал, чтобы они прям так, по-взрывному.
— Кто сейчас для нас главные конкуренты?
— На данный момент Япония и Китай. Америку я пока могу спокойно отодвинуть в сторонку, потому что мужская команда там очень ослабла, поменялся почти весь состав. Пока больше заходят молодые гимнасты, у которых либо с опытом не очень, либо со сложностью, либо еще что-то. Не могу сказать, что они не успеют набрать. На данный момент я их просто могу отодвинуть. Но еще полтора года.
— Вам вообще важно, кто ваш непосредственный соперник, вы на них смотрите, следите?
— Конечно, мы это в команде обозначаем, в каких-то моментах высчитываем что-то, кто что может получить, кто кого прикроет, закроет, вот эти моменты.
Лично я во время соревнований предпочитаю не смотреть ни на свои оценки, ни на оценки соперников, а просто выходить и делать работу, которую я проделывал. Вот месяц я готовился к ЧМ, мы работали, работали, работали. И все, выходишь и делаешь свою работу, это самое главное, от этого и будет все зависеть.
— В вашей биографии очень интересное сочетание городов? Вы родились в Молдавии, при этом у вас армянские корни, а живете сейчас в Москве. Где вы сейчас больше времени проводите?
— Я с шести лет живу в Москве. Это мои родители познакомились в Молдавии. Отец у меня армянин. Кстати, я в Армении ни разу не был. Отец от нас ушел, когда мне было 9-10 лет, с тех пор мы с ним не виделись, никакой связи не поддерживаем.
— Мне кажется, вас и в Армении будут здорово принимать.
— Да, это абсолютно так, потому что после ЧМ была просто огромная куча поздравлений и из Армении, и из Молдавии, и все разрывают, все зовут. Это просто что-то невероятное. На все не успеваешь ответить. Это круто, я благодарен, ценю это, но вот разорваться невозможно.
— Нет такого «ребят, сейчас не трогайте меня, у меня через полтора года ОИ»?
— Сейчас у меня есть на это время. Силы уже, конечно, заканчиваются. Но я себе определенный промежуток времени на это дал: на интервью, общение, медийность. Но в какой-то момент, допустим, в январе: с 5 января у нас начинается сбор, и я могу конкретно сказать, что я буду все это отбрасывать в сторону, буду ставить себе цели в зале и буду работать.
— Вы сейчас вообще не допускаете мыслей о личной жизни, она уходит на второй план?
— Почему же, личная жизнь у меня в порядке, все отлично, я живу со своей любимой девушкой. К гимнастике она не имеет никакого отношения, она раньше профессионально занималась бальными танцами.
— Ей же сложно, вы все время на сборах.
— Да, ей сложно, но никто не говорил, что будет легко.