«Газзаев вдвое урезал зарплату. Обещал вернуть — и ничего». Хомич — об «Алании», Карпине и судействе «Зенита»

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Как играть в футбол в +42 и в декабрьский пермский мороз? Как заставить Глушакова промахнуться с пенальти? Что творил на тренировках «Спартака» Алексей Зуев и чем питался в «Амкаре» Георгий Джикия? Как выкладывается Борис Ротенберг и как оглушает стадион «Бешикташа»? Обо всем этом — вратарь «Амкара» Дмитрий Хомич в интервью корреспонденту Sport24 Александру Муйжнеку.

— Вадим Евсеев с Андреем Карякой руководят «Амкаром» еще с зимних сборов. Чем отличается их подход от Гаджи Гаджиева?

— Работу с Муслимовичем буду вспоминать самыми теплыми словами. Об изменениях при Евсееве пока говорить не хочу. Слишком мало времени прошло. Ребята работают, тренируются. И хотят, чтоб «Амкар» остался в Премьер-Лиге. Шансы еще не потеряны, а просто не будет никому.

— Ничья «Амкара» с «Зенитом» обернулась скандалом. Как восприняли недовольство хозяев после удалений Ерохина и Кришито?

— Бред. А когда в матче с «Ростовом» в ворота «Зенита» пенальти не ставят — это не бред? Вот Кришито прыгает с двух ног — это желтая карточка или удаление? Все моменты можно трактовать по-разному. Но не думаю, что какое-то из удалений «Зенита» несправедливое.

— «Зенит» просил аннулировать результат матча. Когда-то с подобным сталкивались?

— Надо отвечать за себя. Когда что-то не получается, начинаешь выискивать врагов. По игре меня «Зенит» ничем не впечатлил, честно. Обычная команда.

— Удивлены внезапным переносом матча с ЦСКА из-за выборов?

— Мы, как и все, подчиняемся требованиям. Но неприятно сидеть без дела и ждать. Следующий матч у нас 1 апреля. Чем чаще играешь, тем лучше. Игры на неделе нужны всегда.

«Это констатация факта». Легенда «Амкара» объясняет, почему назвал «Зенит» бомжами

— В декабре руководство «Амкара» объявило: «Денег нет». Вы уже переживали финансовые проблемы — в «Алании». Как долго там не платили?

— Где-то восемь месяцев, даже год. Плюс осенью 2013 года в игре с «Шинником» я руку сломал, вставлял себе титановую пластину — и в сумме, получается, год и три месяца не получал денег. Конечно, травмированный игрок никому не нужен. Это тяжело, когда у тебя семья, двое детей (сейчас трое), а тебе говорят: «Тренируйся-тренируйся, все будет, не переживай».

Потом «Алания» стала банкротом — а я ничего не мог поделать, ни через какие суды. Получается, год тратишь впустую, здоровье свое отдаешь, выполняешь долг. Тебе ведь должны заплатить, так?

Пришлось уехать в «Кайрат» на год — просто чтобы простоя не было. Лишь бы играть.

— Маркос Пиццелли рассказывал мне, что «Актобе» играл на школьном поле. На чем играли за «Кайрат»?

— Однажды приехали в Кустанай, а там ворота на кирпичах стоят. В Кызылорде стадион — гаражи, как будто ты где-то во дворе за домом играешь. А в Атырау играли в +37, а то и в +40. На поле — искусственном — невозможно стоять. Когда атака шла на противоположной половине, я выходил на гравий, чтобы подошва не горела.

— Российский газон, который вспоминается с ужасом?

— Поехали в Находку со «Спартаком» — на Кубок, к «Океану». Сначала летели полдня, потом четыре часа по серпантину ехали. Нас, блин, «Камаз» с шифером обгонял! Приехали — и сразу на поле. А поле там… Это даже не детско-юношеская спортивная школа, а вот как будто собрался с пацанами куда-то выйти.

— Не сравнить с тем, что в Перми?

— В Перми в принципе ровное поле, идеальное. Но когда жесткий минус, никакое поле не выживет, даже искусственное. Сейчас его уже надо менять, но это не от меня зависит, а от руководства.

— Александр Рязанцев в интервью Sport24 недоумевал, почему «Амкар» вынужден играть в декабре с «Краснодаром» дома. В феврале вы в мороз рубились с «Авангардом». Так ведь не должно быть?

— Мне очень сложно играть в минусовую температуру. Стоишь, перчатки замерзают, превращаются в лед. Футболисты более-менее двигаются, а до тебя может мяч и не доходить. Тело застывает, становится не таким эластичным. Выше травматизм, мышцы не успевают приспосабливаться. Я обычно надеваю две пары лосин (термобелье), гетры, шорты. Под игровую футболку — тоже два слоя термобелья и кофту. Ногам мало что помогает. Обувь тесной становится. Снимаешь после игры бутсы, а пальцы синие.

— Осенью Артур Нигматуллин остановил в серии пенальти «Ростов», еще и забив сам. Вы только что вытянули два удара с точки от «Арсенала». Что с вами делает тренер вратарей «Амкара» Владимир Сычев?

— С Кангвой случайно получилось. А вот как бьет Дзюба, я знаю. Он мне до этого забивал. Я изучал. Была уверенность: туда же пробьет. Пенальти на Артеме, правда, не было. Миллион процентов. Если он и падал, то до штрафной. Это даже не обсуждается. Люди же видят все своими глазами.

— Удалять Огуде тоже не стоило?

— Сначала он сыграл в мяч. Желтой было бы достаточно. Ну или Кангву за его фолы тоже можно было выгонять. Два раза прыгал в ноги.

Два удаления, два незабитых пенальти, возрождение Дзюбы. Самый дикий матч РФПЛ

— За «Аланию» вы неоднократно вытаскивали серии пенальти.

— Больше скажу, еще ни разу в них не проигрывал. В квалификации Лиги Европы мы по пенальти прошли «Актобе». С их игроком Саматом Смаковым мы пересеклись потом в «Кайрате». Он сказал: «Я тогда должен был пятый бить. И забил бы! Но не дошла очередь».

— В чем ваш секрет?

— Какая-то уверенность во мне засела: до этого выигрывал в сериях — и сейчас выиграю. Мысли материализуются. Плюс давлю психологически на бьющих. Иногда говорю: «Вот сейчас не забьешь».

— C кем такое срабатывало?

— С Глушаком, когда с «Локомотивом» играли. Я ему сказал: «Знаю, в какой ты угол бьешь пенальти». А он взял и пробил в другой. Туда-то я и прыгнул! Денис потом изумился: «Я в жизни не бил туда пенальти! Веришь? И чего сейчас передумал?»

А у меня такое в Черкизове уже было раньше, когда я играл за Нальчик. Только не на 97-й минуте, а на 92-й. Одемвингие пробил в правый угол, и я отразил. Когда Глушаков шел к точке, мелькнула мысль: «Тот же стадион, те же ворота, опять добавленное время. Дай-ка прыгну в тот же угол». Все получилось.

— На пенальти вас натаскивали с детства?

— Еще по юношам они как-то удавались. Отбивал почти все. А ведь могло сложиться по-другому. В секции я всегда играл в воротах, а во дворе — почти никогда. С детства любил атаку.

— Кто решил, что вам там не место?

— Тренер владикавказского «Спартака». Спросил фамилию — и поставил вратарем. А я все равно сопротивлялся: «Уйду в другую школу, в «Юность». Там стану нападающим». И ушел. Ненадолго, недели на три. Потом тот тренер «Спартака» уговорил: «Будешь за основную команду играть в воротах, а за вторую — в атаке». Я согласился. И на одном турнире даже получил два приза — лучшего вратаря и лучшего нападающего. У меня даже вырезка из газеты дома осталась, уже пожелтевшая, там так и написано.

— В 15 лет вы дебютировали в «Моздоке». Самый безумный выезд по второй лиге?

— На вертолете в Махачкалу. На автобусе ехать было опасно. Может, какое-то положение было.

Видел такое в Грозном. Удивлялись, что наш автобус охраняли пятьсот охранников. Все вокруг с автоматами, на БТР. А еще ребенком застал время, когда во Владикавказе во дворах танки стояли. Объявляли комендантский час: до семи утра нельзя было выходить на улицу. У меня отец войну видел своими глазами.

— Что-то рассказывал?

— Нет, и не хотел. Говорил только: «Вам это знать не надо». Давайте про футбол.

— Давайте. На Всемирной универсиаде в Измире вы играли при +52. Как выдерживали?

— По-моему, все-таки +42. Но все равно это нереальная жара. Не то что на улицу не выйдешь — на балкон в номере. Ожог ноги получишь! Ни кондиционеров, ни вентиляторов. Ночью пот льется градом, спать невыносимо. Снимал простынь, мочил в холодной воде, выжимал. Но она все равно быстро высыхала.

— А играть-то как?

— Знаете, бывает, стоишь на жаре, и тебя ведет слегка. Вот и меня так несколько раз разморило. А ребята еще и бегали: Шишкин, Шабаев, Старков… Бухаров, кстати, в матче с Таиландом шикарно положил издали в «девять».

Под руководством Равиля Сабитова дошли до четвертьфинала. Итальянцам проиграли по пенальти, хотя должны были выиграть. Я-то направления угадывал, но первые два удара наши пробили выше ворот.

— Самый веселый легионер «Амкара»?

— Сейчас, наверное, Секу. Постоянно окончания путает. Вместо «я думал» — «я думала», «я пошла», «я не такая». Он до «Амкара» играл на Украине, там освоил русский. Если играешь в России, должен идти язык учить. Это же касалось бы и меня, если бы я поехал за рубеж.

— Это было возможно?

— Агенты говорили о Германии после Нальчика. А Курбис как-то звал в «Аяччо» из «Алании». Но я выбрал «Спартак».

До него мне звонили из «Локомотива». Встречался с Семиным, разговаривали. Но как только узнал про вариант со «Спартаком», сразу выбрал его. Мой отец следил за ним и «Динамо» Киев. Да и я сам любил смотреть по НТВ матчи «Спартака» в Лиге чемпионов. «Реал», «Интер» обыгрывали. В год, когда «Спартак» выиграл все шесть матчей в группе, я ни одной трансляции не пропустил.

— За «Спартак» у вас всего четыре матча. Не пожалели, что перешли?

— Нет, конечно. Все могло пойти по-другому, если бы мне давали больше игрового времени. Но Старков молодым не доверял. Доверял Федотов. При Григорьевиче я и заиграл.

— Команда часто выбиралась на шашлыки?

— На этот счет в «Спартаке» главными были Аленичев и Титов. Когда я пришел в «Спартак» в 2005 году, у меня родился первый сын, Мартин. Пригласил всю команду посидеть. Мне потом Титов сказал: «За последнее время не было в «Спартаке», чтобы вся команда так от души собралась». И после этого мы начали собираться на ужины — с женами, семьями.

— Волновались из-за того, что сидели в запасе?

— Сейчас осознаю: эмоции мешали. Не будь их, я бы поступал по-другому. Может, не стоило так нервничать. Помню одну тренировку при Черчесове. Мне забивают раз, два. Я психую, бью мяч со злости. Черчесов останавливает игру, подходит: «Ну ты чего? Если бы все ловил, уже в «Барселоне» бы играл. Так что спокойно». Эта поддержка была кстати.

Черчесов умел разрядить обстановку — как расскажет на прогулке какую-нибудь байку, всем сразу легче. И тренировочный процесс его мне нравился. Все строго, как швейцарские часы.

— Ковалевски и Плетикосу было нереально вытеснить из основы?

— Нет слова «нереально». Конечно, когда один играет в сборной Польши, а второй — Хорватии, конкуренцию выиграть трудно. Но она была здоровой. Допустим, поставил тренер Ковалевски — а он стал лучшим игроком «Спартака» в сезоне, как раз когда я под ним сидел. Значит, все логично.

— Что вытворял Алексей Зуев?

— Леша сам по себе веселый парень. Но бывали заходы, конечно. Он и сам это осознает сейчас, говорит: «Сам не знаю, как это случается». В «Спартаке», бывало, Леша приходил к моим воротам и выдавал: «Уйди, мешаешь играть». — «Ты что, Зуй? — изумляюсь, — Кто тебе мешает? Твои ворота — вон там, иди становись».

Или вот идет тренировка у Федотова. В штрафную летит диагональ, Саша Павленко бежит к мячу. Зуев кричит: «Я», спотыкается, падает — и как в регби на лету ловит мяч. Вся команда сгибается пополам со смеху. Григорьич не понимает: «Что происходит? Что все лежат?» Вот это хохма!

Недавно по инициативе Лехи собрались в пляжный футбол поиграть. Он же сейчас в московском пляжном «Спартаке». Собрались Калиниченко, Бояринцев, Ребко, Ринат Сабитов. Хоть узнали, что это такое, пляжный футбол. Все красиво, даже великолепно.

— Почему не пошла карьера у Александра Прудникова?

— Где мы только не поиграли: в «Спартаке», в «Алании», в Перми… Может, меньше надо было говорить, реже менять клубы? Где-то закрепиться, доказать до конца, а не бегать искать счастья в другом месте.

— После гола от «Сельты» в 2007-м фанаты «Спартака» скандировали: «Долой Хомича, верните Войцеха!» Вы говорили, что это задевало. Ожидали поддержки?

— В том эпизоде я просто не прыгнул, и все. Думал, что… Да не надо было думать. Сделать шаг и прыгнуть. А мяч резко нырнул. И начали говорить: Хомич не видит! Сколько голов забивается в футболе с 30, 40 метров. Для меня та критика была смешной, если честно.

Да и мало ли, что кричат. В полуфинале Кубка в Ростове вся трибуна хором заряжала: «Хомич — п***с [голубой]». Это не мат, могу прямо сказать. Не отвечать же на такое! Точнее, я ответил: дальше прошла «Алания».

— Перед «Сельтой» в том Кубке УЕФА с вами в воротах «Спартак» проиграл в Тулузе. Почему?

— А как я мог сыграть удачно, если провожу одну игру в сезоне? Нет связи с игроками. Тренировки тренировками, а практика нужна. Да и то не считаю, что с «Тулузой» я провалился.

— Зимой 2009-го вы вернулись «Спартак», но не приглянулись Карпину. Почему?

— Карпин мне сказал: «Ты провел хороший сезон в Нальчике. Приезжай, жду». Никаких проблем по сборам не было, все идеально. Карпин сказал, что я буду играть. И тут раз не поставил на товарищеский матч. Потом опять. Карпин сказал не волноваться, на следующую игру поставил. Заканчивается третий сбор, подходит Карпин: «Меня все устраивает, никаких вопросов к тебе нет. Но играть не будешь. У меня есть Джанаев, первый номер — он. А тебе спасибо, что создал отличную конкуренцию». Отвечаю: «Так вы мне сами сказали возвращаться! Что это такое?» Сидеть в «Спартаке» на скамейке я не хотел. Если провел сезон классно, нельзя останавливаться.

— Как Юрий Красножан раскрыл вас в Нальчике?

— Когда я только приехал в аренду, Красножан сказал сыграть за дубль тайм против «Сатурна». На следующее утро опять вызывает к себе: «Будешь сегодня в основе. Но если я ставлю человека в ворота — то до конца сезона. Не люблю менять вратарей». В итоге болельщики признали меня лучшим игроком всего сезона-2008.

На следующий год в Нальчике я получил травму — боролся с Коллером, защемил коленный нерв — и сыграл всего где-то 11 матчей. А когда восстановился, уже играл Радич. Тогда и вспомнил те слова Красножана. Но на последние два тура он меня поставил. «Москве» надо было выиграть, чтобы попасть в Кубок УЕФА, а нам — чтобы не вылететь. Мы победили на Восточной улице, а через неделю — еще и «Терек» дома, причем забили четыре гола.

— В матче с «Тереком», выступая за «Ростов», Радич получил травму и потерял почку. Каким запомнили Деяна в Нальчике?

— Приятный парень. Все время мне говорил: «Ты чего все время такой суровый, злой?» Сейчас-то я уже, конечно, изменился. А тогда я выходил на тренировку и работал, чтобы все четко — а Деян любитель пошутить, хи-хи, ха-ха. Но он и старше, больше понимает.

Вот Олег Самсонов серьезным ходил, с бородой. Поэтому у него было прозвище «мужик». Ростом маленький при этом, мини-танчик такой.

— «Спартак-Нальчик» — первый клуб во взрослой карьере Виктора Васина. Каким он был тогда?

— Сильный защитник, с хорошими данными. Бежал, прыгал, отбирал. Тактически ошибался. Сейчас этого, наверное, уже меньше — повзрослел. Витя должен был набить шишек — и вот, дорос до сборной России. Хотя тогда, в Нальчике, я такого прогресса предположить не мог. Да и доверял ему Красножан не всегда. Только если не играли Джудович и Амисулашвили.

— Пихали Васину за ошибки?

— Больше подсказывал. Некоторым напихаешь — а он затухнет. Лучше приободрить. Бывает и наоборот. Вот Петя Занев у нас в «Амкаре» любит заводиться, все время кричать. Можем матом друг друга покрыть, это нормально.

Пожелаю Виктору поскорее восстановиться от «крестов». Еще будет играть и доказывать. Никуда от травм не денешься.

— Гогита Гогуа однажды пообещал кувырнуться в луже у скамейки запасных, если Владимир Кисенков забьет со своей половины поля. Пришлось кувыркаться.

— Гогита — одни понты. Понторез, блин! Во всех качествах.

— Бразилец Фелипе Феликс в Нальчике запомнился слабым зрением. Хоть раз на тренировке он вам забил?

— Играли как-то с «Динамо». Фелипе в перекладину попал — и так радовался! «Чего радуешься? — спрашиваю. — Гол надо забить. А перекладина даже за створ ворот не считается!»

— Васина выворачивали наизнанку забеги в гору под углом 75 градусов, которые устраивал Красножан. Помните их?

— И на тренажерах он нагружал. А еще давал много теории. Он начитанный, все разжевывал и клал в рот. Если честно, иногда это даже надоедало. Целый час сидеть, а потом еще на тренировку — это чересчур. Не воспринимали уже, не впитывали. У Гаджиева хотя бы покороче, минут 30.

— У кого тогда самые тяжелые сборы?

— Пожалуй, у Газзаева. Фальтреки, тесты Купера с первого дня. Причем вратари тоже бегали, всегда в первой группе. Мы с Джамбулатом Базаевым, как самые старшие в «Алании», должны были задавать темп. Как-то раз подумал: пробегу-ка сзади. Но Газзаев заметил и сделал замечание: «Так не пойдет. Ты должен молодым пример подавать!» Все три года, что я был в «Алании», каждый день бегали этот фальтрек. Последняя игра, заканчиваем сезон в Набережных Челнах — и то бежим. И это не считая специальной вратарской тренировки.

— Владимир Газзаев — в отца?

— Такой же жесткий, требовательный, амбициозный. Если есть план тренировки — надо выполнить. Пацаны просили: «Можно уже снять фальтреки?» — «Нет, будем бегать».

— Есть ли у вас обида на Валерия Газзаева из-за того, что «Алания» развалилась?

— Мне не нравится, когда не держат свое слово. Когда, «Алания» вылетела в ФНЛ, а Газзаев-старший стал президентом, то попросил пойти на уменьшение зарплаты на 50%. Я пошел. Газзаев сказал: «Как только выйдем в Премьер-Лигу — верну точно такую же зарплату обратно. Вот тебе моя рука». Выходим в РФПЛ — а он не выполняет обещание.

За футбол в Осетии переживаю, конечно. Команда все-таки становилась чемпионом России, всегда собирала полный стадион. Футбол во Владикавказе — всегда большой праздник. А сейчас даже воспитанников осетинского футбола стало меньше. Все уезжают в «Спартак», «Локомотив», «Краснодар». Я вот, когда был маленьким, сидел на трибуне и мечтал когда-то на нем сыграть. А сейчас главной команды «Алании» нет.

— В ФНЛ судьи убивали или наоборот помогали «Алании»?

— Такой случай был в Казахстане — вот там убивали. Играем с «Ордабасы». Тоже жара бешеная. Обороняемся весь матч, загнаны во вратарскую. Что ни свисток — штрафной. Как еще пенальти не поставил судья или сам руками не закинул. А в первом тайме нас оставили вдевятером. Хорошо, что во втором на контратаке забили и выиграли.

— С «Аланией» вы вышли в Лигу Европы. Обидно было вылетать от «Бешикташа»?

— Обиднее некуда. Мы должны были проходить. В первой игре нам поставили сомнительный пенальти, его Гути реализовал. Третий гол, в самом конце, Угу Алмейда забил из офсайда. Дома мы вели 2:0 — а сколько еще моментов запороли!

У нас была молодая, амбициозная команда, все хотели пробиться в группу. Так расстроились вылету от турков, что в следующем матче «Шиннику» проиграли. А меня там удалили.

— Запомнился стадион в Стамбуле?

— Не просто так его называют самым шумным в Европе. Вообще ничего не слышно! На угловом орешь, подсказываешь — без толку.

— Приехав в «Аланию», Ройстон Дренте по 12 часов сидеть за Call of Duty. Видно было, что за его плечами — «Реал»?

— И движение, и скорость бешеная, и удар, и прием мяча, и передачи — на уровне. Но футбол не обманешь: столько не играть, сидеть-отдыхать… Ройстону было тяжело. Одну игру выдал — хет-трик в матче с «Мордовией» сделал — а так было видно, что сдает.

Из той же серии — Данило Неко. Мне как футболист он нравился. Когда хотел — мог быть хорошим игроком. Но часто проглядывало: ему не то что тяжело играть в футбол, а просто неохота.

— Обратные примеры в «Алании» попадались?

— Дакоста — ядерный игрок. Всегда отдавался полностью, никогда не хотел уступать в борьбе. В жизни все время такой радостный. Недавно встретил его в магазине в Москве. Говорю: «О, привет, Гур! Что ты тут делаешь?» — «Да ничего, отдыхаю».

Африканцев в «Алании» тогда играло много. Однажды в защите вышел практически Кубок африканских наций: Дакоста, Гнану, Мамах, Кейта и Иван Иванов. Меня потом спрашивали: «Вы на каком языке им подсказываете?» Ответил: «На осетинском».

— С болгарином Ивановым попроще было?

— Вроде в сборной когда-то играл. Но в «Алании» человек вообще не напрягался, на таком расслабоне выходил. Пройдет мяч, не пройдет — пофиг. Я вообще не понимал, как Иванов играет.

— Борис Ротенберг — профессионал?

— Любит футбол, старается. Конечно, ему тяжело в том плане, что и папа, и дядя понятно кто. Боря много внимания уделяет тренировкам. Я год назад делал артроскопию, чистил голеностоп. Мы пересекались с Ротенбергом в «Локо-Спорте», он там тоже проходил восстановление.

Боря много работает. Я таких людей люблю, им всегда воздается за труд. Может, у Бори что-то не получается. Но он старается. А то есть такие «от балды» — а все дается легко.

— Дренте только раз заплатили десять тысяч евро, хотя он имел миллионную зарплату. С вами «Алания» в итоге рассчиталась?

— Нет. Где-то за год должны. И операцию я делал за свой счет. Просил у клуба компенсировать. Не на улице же получил травму, а в официальной игре. Мне говорили: «Да-да-да», а через неделю выключили телефон.

— Вы говорили, что в «Амкаре» вместе с Герусом повлияли на становление Селихова. Чему его научили?

— Саша спрашивал нюансы: «Как я здесь сыграл?» Больше Сычев объяснял, а мы на бытовые темы разговаривали. Я по молодости мог позволить себе погулять. И Селихову советовал не повторять в «Спартаке» моих ошибок: «Вне базы тебя видеть почти не должны». Имею в виду тусовки в клубах, а не ужины с семьей. «Спартак» не прощает послаблений, это великий клуб. Какая у него армия болельщиков! Даже на сборе в Белеке с «Амкаром» меня узнал один, подошел. Это приятно. А сколько раз меня гаишники останавливали?

— Отпускали?

— Иногда говорили: «Я за «Спартак» не болею, я за «Динамо». И что будем делать?» «Ничего, — говорю, — дальше ехать». На проверке документов дело заканчивалось.

— Джикия — весельчак?

— Очень уверенный в себе человек — он сам всего добивался в футболе. Работоспособный. И всегда на позитиве. Могли с ним доширак поесть, если хотелось! Мне не удается шутить так правдоподобно, будто на серьезе, как Жоре или Саше Салугину.

Саня всегда придумывает какой-то новый прикол. Вот один из последних. Кто-то в чате попросил Дена, администратора, скинуть график: какая группа игроков идет в тренажерный зал, какая на теорию. Он долго не скидывал. Салугин встревает: «Ден, если не знаешь группы, то вот». И присылает группы чемпионата мира, B и С!

— Вам Салугин закидывал с сорока метров, как «Томи» в прошлом сезоне?

— Да он просто устал бежать, вот и ударил! После матчей Саня постоянно устраивает серии ударов, но сам обыграть меня не может. Да ему и все равно. Уходит с поля и радуется: «Ю-ху, мы выиграли». Или, например, пробили мы по 16 ударов, Салугин уступает в счете, но начинает спорить: «Да нет, 12!» Внаглую абсолютно.

«Видишь раковых больных и думаешь: «Какой нахрен футбол?» Экс-тренер «Локо» и «Рубина» тащит Хабаровск

«Если буду расстраиваться из-за расизма, белее не стану». Самая обаятельная улыбка РФПЛ

«Гаджиев – один из самых слабеньких тренеров». Экс-игрок «Амкара» зажигает в фейсбуке