«Если буду расстраиваться из-за расизма, белее не стану». Самая обаятельная улыбка РФПЛ

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Когда футбол может быть важнее веры, что могут отобрать воры в столице Ганы, чем угрожают польские фанаты и как реагирвать на проявления расизма? Корреспондент Sport24 Александр Муйжнек поговорил с Абдулом-Азизом Теттехом — опорником, который теперь выжигает центр поля за «Динамо».

Самые заметные трансферы «Динамо» этой зимы, кроме расставания с Павлом Погребняком, — Константин Рауш и Евгений Марков. 27-летний Абдул-Азиз Теттех выделяется только своей очаровательной внешностью. Улыбка ганца не может не нравиться:

— Это у меня с рождения — диастема, — рассказывает Теттех в интервью Sport24. — Со мной это было всегда. И это не так необычно, как вы думаете. Если поедете в Африку, увидите: семь из десяти людей такие же, как я. Да и у белых подобное встречается. Во всех командах надо мной по этому поводу шутили.

— А в «Динамо» кто осмеливается шутить?

— Пока никто. Ну, или я не понимаю!

— Вы никогда не хотели исправить это?

— Нет, зачем? Мне и так нравится.

— Почему вы решились на переход в «Динамо»?

— Я провел в Польше почти три года. Когда поступило предложение, поговорил с моей семьей и приятелями, которые играли в России: Джонатаном Менса и Мохаммедом Рабиу. Рабиу — мой лучший друг, мы болтаем почти все свободное время. Он сказал, что «Динамо» — хорошая команда, она находится в столице, и что мне все понравится. Ну и о том, как здесь холодно, тоже говорил!

— Вы не боялись?

— Да нет, мне нравятся новые вызовы. Я уже решался на переход из чемпионата Греции в Польшу — между этими странами есть разница. То же самое — сменить Польшу на Россию. Там тоже было холодно, но не так, как у вас! Моя самая холодная игра за «Лех» — при минус десять. Даже говорить не мог: рта не чувствовал!

— Правда, что вами интересовался еще и тульский «Арсенал»?

— Да, об этом мне говорил агент. Из Тулы мне звонили пару раз. За последние года там поиграли два ганца — Мохаммед Авал и Эммануэль Фримпонг. Я побеседовал и с ними, чтобы сопоставить варианты. Пришел к выводу, что «Динамо» лучше. С Фримпонгом мы виделись дважды — в Гане и на Кипре, где «Уфа» проводила сборы. Удивительный парень! Иногда такие люди необходимы команде — немного сумасшедшие.

— Все ганцы религиозны. Вы тоже?

— В Гане большинство христиан, а я мусульманин. Хотя проблемой это никогда не было. Вера — внутри твоего сердца, что важно и что дозволительно именно для тебя. Регулярно молюсь, а вот с Рамаданом сложности. Во время него у нас обычно сборы. И почти всем тренерам не нравится, когда игроки в Рамадан соблюдают пост. Так что я предпочитаю тренироваться.

— Чем занимались ваши родители?

— Мама занималась хозяйством по дому, а отец играл в футбол и провел всю карьеру в Гане. Все детство я наблюдал за его игрой. Семья давала мне все, что я хотел. А вот некоторые из моих друзей играли без бутс, и видеть это было тяжело. Когда отец покупал мне новые бутсы, старые я отдавал друзьям во дворе, у которых совпадал со мной размер обуви. Чтобы все были счастливы.

— Вас учителя били в школе палкой, как Брайана Идову из «Амкара»?

— Если не слушаешься и плохо себя ведешь — да. И мне попадало! Сбегаешь из школы, а на следующий день тебя наказывают. Сейчас, думаю, такое уже не практикуется.

— Вы родом из пригорода Аккры. Криминальное место?

— Как и в других столицах, в нашей много чегопроисходит. Несколько раз меня грабили — отбирали деньги и мобильник. Это случилось, когда мне было 16-17 лет, незадолго до того, как я впервые отправился в Европу, в «Удинезе».

— Как вам удалось переехать в Италию?

— Каждый в год в Гане проводятся турниры для молодежных команд, на одном из таких меня заметил шведский агент Патрик Морк. Он, кстати, работает с Понтусом Вернблумом. Патрик отвез нас с Рабиу в Италию — мне, правда, пришлось еще на год остаться в «Либерти Профешионалс», чтобы дождаться 18-летия. В «Удинезе», увы, я шанса ни разу не получил. Только тренировался около месяца, хотя контракт заключил на четыре года.

— Почему?

— В «Удинезе» огромный состав. И тот же владелец, что у «Гранады» и «Уотфорда» — можете представить, сколько в их распоряжении футболистов! А я тогда был еще молод, и доверить такому игроку место в составе непросто.

— «Удинезе» четыре года подряд отправлял вас в аренду в испанские клубы. Почему там нигде не закрепились?

— Когда срок аренды истекал, меня нигде не хотели оставлять. За «Херес» я так и не сыграл, а вот за вторую свою испанскую команду — «Гранаду» — однажды даже забил. «Гранада» тогда поднялась из третьей лиги в Сегунду.

— Вместо нее вы отправились в «Леганес», потом — в «Монтанерос». Кто запомнился в матчах со второй командой мадридского «Реала»?

— В разные годы я играл против Мораты, Васкеса, Хоселу, Карвахаля… Дениса Черышева тогда особенно не отметил, а вот против Франа Рико пришлось трудно. Он играл на моей позиции, а потом ушел в «Гранаду».

— Окончательно из «Удинезе» вы ушли в 2012 году, во вторую греческую лигу. Почему туда?

— У меня не было никаких других вариантов, кроме как вернуться в Гану. Но тут пришло предложение из «Фокикоса». Сказал себе: в следующем сезоне что-то должно поменяться. В итоге уже через полгода играл в высшей лиге Греции, за «Платаниас». Первый матч за него я запомнил. Я не был уверен, что вообще сыграю: тренер «Платаниаса» (ко мне он был особенно требовательным — сам когда-то играл на моей позиции) никогда не объявлял состав за день-два до игры, только за час. Захожу в раздевалку и слышу: ты начинаешь. Матч — на Кубок, против «Панатинаикоса», да еще и в гостях. А я только из второй лиги! Мы проиграли 1:2, а во втором тайме за «Пао» вышел Квинси Овусу-Абейе.

— В «Платаниасе» сдружились с либерийцем Лоуренсом Доу?

— Вы его знаете? Удивительный парень. Как-то мы ночевали в одном номере с ним и еще с кем-то из одноклубников. Так Доу просыпался в шесть утра и врубал музыку на полную! Или приходишь в раздевалку, складываешь вещи, а он потом вымазыает всю твою одежду в массажной мази. Возвращаюсь я с тренировки, одеваюсь и чувствую: что-то мне некомфортно. Это все Лоуренс! Сейчас он, по-моему, где-то в Индии.

— Белорусский вратарь Виталий Желудок — такой же юморист?

— Мы часто ходили в бар смотреть Лигу чемпионов. Однажды, играла, по-моему, «Барселону». Смотрю на Виталия, а он весь напряженный, аж вспотел. Оказывается он сделал ставку и проигрывал. Спрашиваю: «Ты сколько поставил?» — «Десять евро». — «А сколько поднимешь, если ставка зайдет?» — «Пять». — «Так чего ж ты потеешь-то из-за пятерки?!» Ладно бы речь шла о пяти сотнях, а здесь-то?

— Могли когда-то оказаться в топ-лиге?

— Играя в Греции, я получил предложение от «Хетафе», но даже не помню, почему эта история ничем не кончилась. Еще до окончания контракта с «Платаниосом» мной заинтересовался «Лех». А я уже говорил, что люблю вызовы.

— Где фанаты самые дикие — в Греции или в Польше?

— В Польше, конечно. Греческие фаны неистовые, но вот польские — просто сумасшедшие. На каждую домашнюю игру «Леха» у приходило в среднем по 20 тысяч зрителей, а на большие игры — 40-43 тысячи. То есть полный стадион, представляете? И пели от начала до конца. Как-то играем зимой. Угловой, я поворачиваюсь к трибунам — а там все, все, все раздетые. В такой-то холод! Невероятно.

— Ваш знакомый по «Леху» Денис Ракель, выступая за «Заглембе» и опустившись с ним в зону вылета, получал угрозы о расправе от фанатов. Сталкивались с таким?

— Да, в мой первый год в Познани. Как-то мы проиграли на выезде. На нашу следующую тренировку приехали фанаты «Леха». Вообще-то пять-шесть лидеров их ультрас заезжали к нам в гости каждый месяц. Но тут они захотели выяснить, в чем причина поражений. И оставили такое сообщение: «Хотим повидаться с вами в городе. Тому, кого встретим после десяти вечера, не поздоровится. Оглядывайтесь».

— В Польше сталкивались с проявленими расизма?

— Это происходит во всем мире, не только в Польше. Со мной — несколько раз.

— И как реагировали? Отвечали трибунам?

— Никак не отвечал. Порой накатывают эмоции, но если подумать… Ну, называют меня черным — но что поделать, если я в самом деле черный и не могу это поменять? Если я расстроюсь из-за проявлений расизма, белее от этого не стану. Называйте, как хотите — что с того? Да, я черный, и добавить к этому нечего. Просто продолжу играть в футбол и жить своей жизнью.

— По манере игры вас называют вторым Понтусом Вернблумом. Так было всегда?

— В Гане мне приходилось выходить в оборону — возможно, и это на моем стиле отразилось. Моментами я бывал слишком мягок или слишком груб, но всегда старался развиваться как футболист.

— В Греции вы пересекались с соотечественником Самуэлем Инкумом. В одной игре за «Днепр» он получил красную карточку, стянув с себя футболку по дороге на замену. Вспомните свое самое глупое удаление.

— Наверное, два года назад, в Польше, в игре с «Короной».

— Это когда вас выгнали уже на шестой минуте?

— Выгнать меня должны были еще в предыдущем туре, в матче с «Ягеллонией» — кстати, за фол на Федоре Черных, с которым мы теперь вместе в «Динамо». А два гола нам забил Константин Васильев, который раньше выступал в «Амкаре». Тогда мне повезло, отделался желтой. Но целую неделю пресса писала только про Абдула-Азиза: «Как его не удалили?». Согласен, удалить можно было.

И вот игра с «Короной». Стоим в тоннеле, ждем выхода на поле. Ко мне подходит менеджер, просит быть спокойным и сконцентрироваться. Отвечаю: «Конечно». Подходит еще и тренер: «Сейчас все судьи будут следить за тобой, так что будь осторожен». То же самое сказал мне и главный арбитр, когда мы пожимали руки перед игрой. Тройное предупреждение!

Угловой у ворот «Короны», мы теряем мяч, я последний защитник — и так вышло, что немного зацепил их форварда. Может, он и выходил бы потом один на один с вратарем, но, думаю, это не был фол последней надежды, максимум желтая. А тут красная! И плюс к тому меня потом еще и дисквалифицировали на три матча — по совокупности.

— Что потом сказал тренер?

— Ничего. Он знал, что этим кончится. И судьи знали. Просто ждали удобного момента.

— Лучшие африканские футболисты на вашей памяти?

— На своей позиции я всегда ориентировался на Эссьена. Еще — Яя Туре, Дрогба, Окоча, Это’О.

— Правда, что Баффур Гьян играл еще с вашим отцом?

— Когда я приезжаю в Гану, могу играть с разными людьми — просто на улице. Отец играет с нами! А с Баффуром мы видимся даже в отпуске. Сейчас он бизнесмен и большой человек в Гане и вообще в Африке.

— Как относились к слухам о том, что Баффур однажды избил ганского журналиста, а Асамоа похитил и убил известного рэпера Кастро?

— Я тогда был в Греции и не уделял этому много внимания. Хотя, конечно, читал эти слухи и не понимаю, как Гьяны связаны с этими событиями. Асамоа и Кастро были хорошими друзьями, проводили вместе много времени, даже записали фит (совместный трек — Sport24). Не представляю, откуда взялись слухи про убийство якобы для жертвоприношения.

— Сборная Ганы на чемпионате мира-2014 требовала привезти им премиальные наличными, прямо на базу. Это нормально?

— Когда ваша команда проваливается, всегда поднимаются такие грязные разговоры. А Гана тогда заняла последнее место в группе. Не знаю, правда ли президент федерации привез для команды деньги. Но они прошли отбор, попали на чемпионат мира. И если бы с ними рассчитались — никто претензий бы не выдвигал. Или вы любите работать бесплатно? Если вы усердно потрудились и заслужили награды, но не получили ничего, что делать? Все работают, чтобы обеспечить себе будущее. Да, возможно, тогда время и место для таких требований было выбрано неверно.

— Когда мы увидим вас в сборной Ганы?

— Очень хочу однажды сыграть за нее. Я не отчаиваюсь. Когда мне выпадет шанс, я не подведу.

— С «Лехом» в Лиге Европы вы обыгрывали на выезде «Фиорентину». Хотите с «Динамо» когда-нибудь добраться до Лиги чемпионов?

— Конечно. Это же футбол. Нужно собраться и идти к цели. Но сейчас наша цель — остаться в премьер-лиге и подготовиться к большому шагу вперед.