Sport24109316, г. Москва, Волгоградский проспект, дом 43, корп. 3, этаж 6, пом. XXI, ком. 15Б+7 (499) 321-52-13logo
ММАUFC
23 сентября 2020, Среда, 17:40

«Хабиб не такой сумасшедший, как я». Гэтжи — как побить Нурмагомедова, и сколько на этом можно заработать

instagram.com/justin_gaethje / instagram.com/khabib_nurmagomedov
Поделиться
Комментарии
Джастин умеет жестко драться и интересно разговаривать.

Перед боем нахожусь в состоянии разрушителя.

Он запаникует от вида своей крови.

24 октября на UFC 254 в Абу-Даби Хабиб Нурмагомедов проведет третью защиту своего чемпионского пояса.

Вторая прошла ровно год назад. Соперником Нурмагомедова тогда был Дастин Порье, которого многие считали самым опасным оппонентом в карьере Хабиба. То же самое говорят и про Джастина Гэтжи, но теперь кажется, что оснований для таких разговоров чуть больше.

Считается, что у Гэтжи сильная школа борьбы и не менее сильный удар. Помимо прочего, у Джастина все в порядке с настроем. Он дал интервью ESPN, в котором:

• Предположил, что Хабиб может запаниковать от вида собственной крови;

• Рассказал, за счет чего планирует не дать делать Нурмагомедову то, чего он хочет;

• Раскрыл секрет одного из главных стимулов в карьере любого человека, который дерется за деньги.

— Как ты себя чувствуешь за месяц до боя?
— Чувствую себя здорово. Это самая большая возможность в моей жизни, поэтому я пашу уже на протяжении восьми недель. Я в отличной форме, сбитый, забитый, уставший, но чувствую себя здорово.

— Ты всегда усердно готовишься, но вывел ли ты этот лагерь на новый уровень, зная, что тебе будет противостоять Хабиб?
— Да. Давление — это то, с чем постоянно сталкиваются бойцы. Оно либо помогает нам взлететь, либо ломает нас. Давление от того, что тебе нужно выйти и хорошо выступить. То, что я просыпаюсь каждое утром с мыслью о бое с Хабибом, однозначно разжигает во мне огонь и заставляет меня пахать чуть усерднее, что в свою очередь еще сильнее утомляет меня. Это очень тяжело и здорово. Сейчас я почти в такой же форме, как и перед боем с Тони [Фергюсоном]. Я буду многое повторять из того, что делал перед тем поединком, и постараюсь выйти в идеальных кондициях.

— Есть ли у тебя чувство, что всю свою жизнь ты шел к этому? Своего рода, что это заключительная часть фильма. Чувствуешь что-то подобное?
— Наверное, да. Но я не могу позволить себе воспринимать это подобным образом. Не сказал бы, что это конец. Когда я возьму этот титул, защитить его будет очень важно для меня, это будет важнее многих других вещей. Победа над Хабибом стала бы огромным достижением, но это не последний шаг.

— Расскажи, как ты готовишься к бою с Хабибом? Кого ты пригласил в свой лагерь?
— Я особо никого не приглашал. Пригласил одного парня — Рафаэля Гарсию. Он выступает в Combate, 12-0, маленький танк. Он отличный тренировочный партнер. А так Кэррингтон Бэнкс, Остин Хаббард. Бэнкс — один из главных тренировочных партнеров. Он очень силен в борьбе, очень хорош в борьбе для ММА, которая серьезно отличается от классической борьбы. Это мне сильно помогает. В основном я много бегаю. Надо подготовить ноги на 25 минут борьбы. Дважды в неделю я борюсь с тренером Беном Черрингтоном. Еще мне помогает один из лучших борцов страны Райан Дикен. Вторник и пятницу я спаррингую, по понедельникам и средам у меня физическая подготовка. Один раз в неделю стараюсь играть в гольф и много бегаю. Длинные кроссы по субботам, спринты по вторникам после спаррингов. И все это время, конечно же, я правильно питаюсь. Возвращаясь домой, играю в видеоигры, и все в этом духе. 2-3 часа тренировок в день, больше трех часов никогда не тренировался. Мне нужно быть идеальной версией самого себя. К этому стремимся.

— Ты ставишь акцент на своей борцовской подготовке. У тебя есть представление о том, каким будет Хабиб?
— Знаешь, я боролся всю свою жизнь. Боролся с кучей разных людей. Да, Хабиб будет невероятно силен, думаю, как Райан Дикен. Когда он меня хватает, я просто не могу вырваться. Но бой идет на совершенно другой дистанции, нежели борцовский матч. Чтобы подобраться ко мне, тебе придется раскрыться, а я буду бить в ответ, могу поймать на входе коленом. Я смогу наносить урон, чего не мог делать в борьбе против более техничных оппонентов. Думаю, Хабиб техничнее меня в некоторых аспектах. Если он займет позицию сверху, мне будет невероятно тяжело вернуться в стойку, потому что то, как он распределяет вес, накрывает тебя… Не скажу, что он прямо работает изо всех сил, чтобы давить тебя, но постоянно заставляет тебя подстраиваться, и ты не можешь встать, а ищешь наиболее безопасную позицию. Думаю, я готовился к этому всю свою жизнь и много раз сталкивался с тем, что ждет меня в поединке с Хабибом, и зачастую мне не удавалось одержать победу, но я не мог бить этих людей, не мог встречать их коленом. Знаешь, в борьбе вы постоянно соприкасаетесь друг с другом, в бою же ведется совершенно другая игра. Мы постоянно на дистанции, на которой ты, как тебе кажется, чувствуешь возможность для прохода в ноги, но когда ты делаешь это, ты осознаешь, что меня уже там нет. Я рассчитываю на это. Это уже клише, говорить, что Хабиб никогда не дрался с таким, как я. Но если вы посмотрите какие-то мои бои и попытаетесь разобраться, почему я был настолько эффективен… Например, в бою с Дональдом Серроне или с Эдсоном Барбозой, даже против Джеймса Вика, и однозначно против Тони Фергюсона, моя способность контролировать дистанцию на ногах проявилась лучшим образом. Мало кто обращал на это внимание и анализировал это. Люди не воспринимают это, как полноценный метод. Мы с Тревором [Уитманом, тренером Гэтжи] работаем над этим. Над тем, как использовать мои ноги, чтобы выходить на определенные дистанции и держаться подальше от сетки, чтобы меня не прижимали, чтобы я уходил оттуда, постоянно находился в движении, чтобы я раздергивал Хабиба, заставлял его перестраиваться и держать подальше от сетки. Если меня прижмут к сетке, я проиграл. Но я верю в свои навыки, верю, что Хабибу будет очень тяжело загнать меня к сетке. И я знаю, что пролью его кровь. Я хочу, чтобы он увидел свою кровь, а я посмотрю на его реакцию.

— И какой будет его реакция? Чего ты ожидаешь?
— Не знаю. Хабиб не такой сумасшедший, как я. Думаю, он сумасшедший, любит соревноваться, но не такой, как я. Хабиб не так часто видел свою кровь. Его стиль ведения боя не приводит к тому, что ты весь в крови или что-то в этом духе. Наверное, он об этом никогда не думает. Это даже не фактор для него. Помню, как меня посекли. Я подумал: «Охренеть! Мне будто кубиком льда провели по брови». Знаешь, я не испытал никакой боли в тот момент, ничего подобного. Затем что-то потекло по лицу, и я подумал, что это пот. И мне это понравилось. Но мои тренеры сходили с ума из-за этого. Я лежу и кричу им: «Насколько все плохо?» Они тоже прекрасно помнят эту историю. И они такие: «Поднимайся!» Не думаю, что Хабиб такой же сумасшедший как я. Думаю, он запаникует от вида своей крови.

— Важный вопрос: насколько ты хорош со спины? Очевидно, когда тебе противостоит Хабиб, нужно понимать, как ты себя будешь чувствовать, если он тебя повалит.
— Я могу с уверенность сказать, что с четырех лет я каждый день стремился никогда не оказываться на спине. Это то, к чему я стремился как боец. С этого положения нельзя бороться. Если ты оказывался в таком положении на тренировках, ты делал 50 отжиманий. Каждый раз, когда твоя спина касалась мата, 50 отжиманий. Я готовился к этому всю свою жизнь. Хабиб никогда не бился с таким сильным борцом как я. И он никогда не бился с тем, кто так же усердно трудился, как он. Он не трудился дольше и усерднее меня. Мы одного возраста. Возможно, он пахал так же усердно, как и я, но точно не усерднее. И в этом я уверен. И да, я не особо хорош с позиции снизу, никто из борцов там не оказывается. Я ставлю на то, чтобы не оказываться снизу.

— Тебя будет секундировать твой брат?
— Да.

— Возможно, еще кто-то?
— Нет, больше никого нельзя. С ума сойти. Мне кажется, там нужен специальный пропуск для прессы.

— Пытался ли ты его получить?
— Вроде, да. Менеджер этим занимался. Но, похоже, нужно Дэйне Уайту позвонить. Когда мы к Трампу ходили, мне мама говорила: «Шепни ему что-то на ушко». Она была права.

— Просто Хабиб известен тем, что с ним всегда толпа народу.
— О да. Я сказал Али: «Если с ним будет больше четырех человек, я там ад устрою!» Я спрашивал: «Можно ли мне привести с собой оператора?» Мне отвечали: «Нет, хрен тебе». Я знаю, что у Хабиба охрененная поддержка, но я там, отвечаю, ад устрою, если увижу с ним толпу.

— Если ты выиграешь у Хабиба, как сильно изменится твоя жизнь в финансовом плане? Какая будет разница между победой и поражением?
— Разница будет огромной, и это жестко давит на тебя, когда ты об этом думаешь. Это действительно так. Дело не только в гонораре. Считаю, есть определенная сумма денег, владея которой ты получаешь возможность гарантированного финансового роста. Думаю, победа над Хабибом даст мне именно это. Но затем, после принятия правильных решений, это уже другая история. Но даже на данный момент я неплохо заработал. Если я завтра умру, давай не завтра, а 27-го октября, чтобы мы уже побились, мои родители получили бы по пару миллионов на свой счет. И я был бы максимально счастлив. Конечно, им было бы тяжело так рано потерять сына. Знаешь, детей у меня нет. Я был бы доволен тем, чего достиг, если бы такая ситуация произошла.

— После победы над Тони Конор захотел подраться с тобой, а ты сказал, что твой следующий соперник — Хабиб. Был ли момент, когда в UFC предложили тебе бой с Конором, а ты отказал?
— Думаю, бой с Конором мог бы состояться. Если бы с моей стороны был бы хоть малейший интерес, они попытались бы сделать этот бой. Да, в финансовом плане бой с Хабибом не так выгоден, но я решил рискнуть. Бой с Хабибом может привести к большому богатству, хотя это не самое главное. Наследие — это то, что заряжает меня в этом поединке. Я очень давно слежу за этим спортом, еще с тех времен, когда Тито Ортис был чемпионом в начале 2000-х, Чак Лиделл был на подходе, Рэнди Кутюр, все эти ребята. И я искренне верю, что если побью Хабиба и потом Конора, это действительно будет достижением, которому не будет равных даже среди тех имен, которых я назвал. Понятно, что мне не переплюнуть серию защит Андерсона Сильвы, это невозможно сделать, если ты не Джон Джонс. Блин, и к чему я вел?

— К тому, что за пару поединков ты сможешь сравняться с тем, что сделал Андерсон Сильва за несколько лет.
— Да. В каком-то смысле это будет даже намного больше. Хабиб — первый номер в рейтинге P4P. Я выходил после двух поражений, когда люди говорили, что у меня нет шансов, что я ничего не могу. Но тот факт, как я бился раньше, мы все любили это. Но у меня не было бы шансов с этим стилем выйти на титульный бой. Люди на это дерьмо ни копейки не поставили бы. Это как раз то наследие, которое я хочу оставить после себя. 9 бонусов в 7 боях — в этом меня уже никто не переплюнет. Меня недавно включили в зал славы U& C, где я раньше боролся, а теперь идем к залу славы UFC. Это большой бой.

— Какие у тебя будут мысли перед выходом на бой с Хабибом?
— То чувство, которое я испытаю, незнакомо 99,99% людей на нашей планете. Знаю, что буду невероятно счастлив. Буду чувствовать себя очень опасным человеком. Это особенное чувство, которое я испытываю перед началом боя. Это состояние разрушителя. Не знаю, в чем дело, но я стараюсь не контактировать с тренерами, потому что иначе я могу просто травмировать их. Знаешь, просто разминаясь, я могу пробить лоу-кик, как я это в прошлый раз сделал своему тренеру, и он просто слег. Это спокойствие, я максимально умиротворен. Такое чувство, будто это единственное место на Земле, и ничего вокруг не происходит, ничего не имеет значения в буквальном смысле. Это спокойное состояние и осознание того, что какое бы избиение я не обрушил на оппонента, какое бы не получил, я максимально спокоен и умиротворен.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.

Понравился материал?

0
0
0
0
0
0