Магомед Исмаилов — первый боец в российских ММА, который научился пользоваться инстаграмом для того, чтобы получать громкие бои и зарабатывать большие деньги.
Началось все чуть больше трех лет назад. Исмаилов пришел на турнир Fight Nights Global. Владимир Минеев дрался с Ясубеем Эномото, а Магомед ходил по залу и задавал всем один и тот же вопрос.
Поединок между Минеевым и Исмаиловым состоялся в октябре 2018-го и закончился ничьей. На ютубе видео их боя посмотрели почти четыре миллиона человек, а турнир, в рамках которого проходил поединок, стал самым успешным за всю историю Fight Nights (после турнира с участием Федора Емельяненко). Вживую на это смотрел даже Киркоров.
Прямо сейчас на Исмаилова в инстаграме подписано 977 тысяч человек. В 2019-м он побил бывших чемпионов М-1 Вячеслава Василевского и Артема Фролова.
У него есть контракт с лигой ACA, по которому (согласно информации журналиста Азамата Бостанова) Магомед максимально может зарабатывать по 100 тысяч долларов за поединок. Столько в России получают только бойцы вроде Александра Шлеменко, Сергея Харитонова и Александра Емельяненко. Интересно, что Исмаилов начал выступать гораздо позже всех вышеперечисленных, и только он сумел сделать себя звездой, не выступая в зарубежных промоушенах.
3 апреля Исмаилов проведет самый громкий бой в российских ММА в 2020-м году. Его соперником станет Александр Емельяненко, а сегодня мы говорим с Магомедом о:
- семидневной отсидке Емельяненко;
- многомиллионном контракте за бой;
- причинах народной любви к Александру;
- главной слабости Емельяненко;
- рекламе алкоголя.
— Пока вы проходили сборы в Таиланде, у Александра начались сборы в изоляторе временного содержания города Анапы. Вас как человека, который неоднократно говорил, что очень хочет подраться с Емельяненко в его лучших кондициях, расстроила эта новость?
— Нет. Я бы, возможно, и расстроился, если бы это произошло ближе к бою. А сейчас я понимал, что буду делать определенные вещи, которые вряд ли бы его задели, но все же. Так вот, я бы делал определенные вещи, и он бы взял себя в руки. Как раз поговорим об этом на пресс-конференции. В общем, меня это конкретно не расстроило. Если бы мне пришлось драться с собой, то я бы и сам забухал.
— Как и от кого вы узнали новость про Емельяненко?
— Мне постоянно скидывали ее. И кто-то в Таиланде сказал, мол, Емеля там закайфовал. Я увидел информацию, подумал: ничего себе. Я это рассматриваю так, что он меня недооценивает. И как его болезнь. В первую очередь как болезнь, а во вторую очередь это недооценка оппонента. И есть еще один вариант: ему просто пофиг.
— Представим две ситуации: Александр выигрывает и Александр проигрывает. В первом случае люди скажут: «Александр даже не готовился, но выиграл». Во втором случае: «Да Александр даже не готовился». Получается, он поставил вас в невыгодное положение?
— Сейчас поясню. Меня это не ставит в невыгодное положение. И его не ставит в невыгодное положение то, что он выходит против средневеса. Пусть он просто зайдет в клетку и ляжет. Я его добью, мне поднимут руку. Разницы нет, в каком состоянии он окажется в клетке. Мне не нужно думать о его проблемах. Я должен делать свою работу. Если бы я думал о том, что скажут люди, то вы бы давно наблюдали меня как самого молчаливого профессионального бойца в российской индустрии ММА.
Но скажу так. Когда я говорил, что собираюсь выйти и победить Емельяненко, то мне хотелось, чтобы, когда мне поднимут руку, у меня была масса впечатлений от того, что я выиграл лучшую версию Емельяненко. Когда я говорил о бое с ним, я рассчитывал, что он находится в лучшей своей форме. Но он загулял. Поэтому я не люблю все эти праздники. Вот прошел Новый год, и Александр исчез. Человек отпраздновал праздник, а сейчас вернется в тренировочный процесс и, надеюсь, будет в лучшей форме. Он мне нужен в клетке.
— Все помнят, каким Александр был дисциплинированным, когда тренировался в Ахмате. C ним тогда не было ни одного подобного случая. С чем вы это связываете?
— Значит, ему там приходилось быть ответственным. Он должен был что-то доказать себе и окружающим. Его же все списали в один момент. Мол, Емельяненко погиб и пропал как спортсмен. А в «Ахмате» он собрался. Где-то, может, его там кто-то подбадривал, чтобы он правильно двигался. Думаю, если ты представляешь «Ахмат», то ахматовцы будут заинтересованы в том, чтобы ты хорошо дрался, хорошо выглядел, хорошо себя чувствовал и все делал правильно. Поэтому у него все было нормально в течение года.
— Строится очень много теорий относительно народной любви к Александру. Что бы он ни сделал, люди выражают ему поддержку, пишут комментарии в духе: «Саня, ты такой настоящий» и так далее. Как вы себе объясняете любовь людей к Александру?
— Он мне тоже нравится. Ну, как нравится… Он хороший человек. Считаю, что у него есть свои слабости. И когда его рука до этих слабостей дотягивается, он перестает быть самим собой. Но я вижу в нем честность. Он говорит так, как есть, и этим чуть располагает к себе. И тем более, они (братья Емельяненко. — Sport24) росли на глазах всей страны. Они в России как в семье. На Саню смотрят: «Ну да, блудный сын, ну ладно». Там не получилось, тут не получилось, ну это же Саня. У меня негатива к нему нет. Каждый совершает ошибки. Главное — извлекать из этого урок и становиться лучше. А любить их (братьев Емельяненко. — Sport24) не перестанут. Ни Федора, ни Александра. Но Александр больше заходит людям, чем молчаливый Федор. Сейчас такие времена. По крайней мере, я так вижу.
— Сергей Харитонов как-то сказал, что все происходящее с Александром смешно до той поры, пока это не коснулось тебя или твоих близких. Условно, вряд ли бы кто-то хотел оказаться на месте пенсионера Валерия Мысютина, которого ударил Емельяненко. Вряд ли кто-то хотел оказаться на месте домработницы Полины. Вряд ли кто-то хотел бы оказаться рядом с машиной, которую в не совсем трезвом виде ведет Емельяненко.
— Если честно, это даже не смешно. Но я хочу сказать, что если человек отрицает какой-то поступок, то мы не можем со стопроцентной уверенностью говорить, что он виноват. Меня же там не было. С домработницей я его не видел. Не очень понятно, насколько его спровоцировал пожилой человек. Я не хочу судить категориями прав/виноват. В любом случае, он неправ, если реально была ситуация с домработницей. Или ситуация с пожилым человеком. Он его ударил?
— Да. Но справедливости ради стоит сказать, что стороны пошли на примирение.
— А, ну тогда и обсуждать нечего. Дали по рукам и разбежались. Остался открытым вопрос с домработницей. Но нас там никого не было. Если Александр вину отрицает, то мы не можем, повторюсь, со стопроцентной уверенностью что-либо говорить. Но его же осудили, он отсидел срок, получил и отбыл свое наказание. Вопрос закрыт.
Тем не менее над всем этим однозначно нельзя ни смеяться, ни поощрять его поведение. И обрати внимание, он сам поймал момент, что кайфует над этим. Выкладывает видео и говорит: «Я плохой. Ну, плохой я такой, романтик». И всем весело. Я считаю, не стоит к этому относится со смехом. Но и не стоит его преследовать, постоянно снимать. Если меня бы так преследовали, то, может, тоже нашли бы проблемные моменты. У всех это есть. Но, опять же, мне кажется, он сам кайфует. Прогнал дурь, а все говорят: «Ну, Саня… Ну, хорошо». А так, думаю, он хороший мужик. Просто со своими слабостями и недостатками, которые, к сожалению, иногда касаются не только его, но и окружающих.
— Вы выкладывали видео с ответом Александру. И мне впервые показалось, что у вас после той ситуации остался сильный негатив. У меня было верное ощущение?
— Я просто подумал: «Что ж ты меня так недооцениваешь, что аж загулял». Я просто пытался донести, что я хоть и маленький средневес, но легкой прогулки не будет. Будет жестокий бой. Поэтому я не хочу, чтоб он недооценивал меня. С другой стороны, я мог бы просто не обращать внимания, готовиться, да и плевать, какое мясо в клетку выйдет. Плевать, какое мясо отбивать. Но от качества мяса зависит, какой стейк получится в конце. Либо хороший и обжаренный, либо такой себе…
— Александр перед боем с Кокляевым показал на весах 113,5 килограммов. Будет ли ваш вес близок к этой цифре перед боем?
— Нет. Я буду весить 98-100 кг максимум. Сейчас вешу 104 кг. Мне не нужен вес больше, чем 100 кг.
— Еще вы часто говорите, мол, круто, когда в тебя не верят и все такое. Но практически все спортсмены, который дают прогноз на бой, говорят о том, что вы выиграете. Вас это удивляет?
— Как раз спортсмены все понимают. Они видят, что я могу победить. Кто-то склоняется к его несерьезному подходу к тренировочному процессу, кто-то видит другие причины. Я же говорю про обычных людей, которые считают, что габариты имеют какое-то значение. Ну, большой он. И что теперь? Вся моя жизнь прошла так, что против меня выходят ребята, которые больше меня. Емельяненко выше на 20 сантиметров. И что? Смотри, я вытягиваю руку. Видишь, где мой кулак. Да я могу бицепсом ему в челюсть попасть.
— Вы с Емельяненко очень разные люди в плане мышления. Есть мнение, что по ходу вашего трештока у вас могут возникнуть проблемы из-за недопонимания. Например, последний пост Александра. Вы восприняли его нормально или это было грубо?
— Как ты вообще мог занести такой вопрос в свой блокнот? Конечно, если он говорит, а не молчит, то это прекрасно. Я еще удивлялся, когда он долго молчал. Просто с Нового года долго отходил. Но в итоге включился. И хорошо. Мне дышать легче будет. Когда ты говоришь, а другой молчит, то ты в любом случае будешь плохим. А тут получается, что вы меняетесь.
— Но Александр же сам обозначил себя в вашей паре как плохого персонажа.
— Конечно, я не хочу сказать, что я плохой. Я стремлюсь быть лучше, чем я есть, каждый день. Чего и Александру советую. Самое легкое — сказать: «Я плохой». Это ссыкуном надо быть. Ты скажи: «Сегодня я такой, так вышло, но завтра я буду лучше». А в словах «я такой — и все» нет характера. То же самое, что спортсмен скажет: «Я слабый, поэтому меня бьют». Так ты стань сильным. Ему легко так сказать, в общем. Он смотрит на реакцию людей, которые это одобряют. И думает: «Ой, как хорошо». Сказать «я плохой» — это слабость.
— Мы с вами делали интервью примерно года три назад. Вы тогда говорили про реванш с Ксавье Фупопокамом и отмечали, что он просит за него 500 тысяч долларов. Это 30 миллионов рублей. И вы отметили, что, если бы вам заплатили за бой 500 тысяч долларов, вы бы подрались и сразу завершили карьеру. Это еще актуально?
— Аппетиты, конечно, выросли, но если мне заплатят 30 миллионов, то я завяжу. У кого есть 30 миллионов — я открыт для вас. Остановите меня! Остановите меня! А не то я покалечу сейчас всех!
— Сколько вам нужно провести боев с Емельяненко, чтобы набралась сумма в 30 миллионов рублей? Больше двух боев?
— Скажем так: больше двух. Больше двух, и на этом закроем момент. Точка.
— Можете объяснить, почему в России не принято открыто говорить о деньгах?
— Потому что они мои. Я не могу сказать, что у меня сейчас есть лям на кармане. Потому что через 10 минут мне кто-то позвонит и попросит 500 тысяч. Потом еще кто-то попросит закинуть 200 тысяч. И я без ляма останусь. Нельзя в России громко говорить о своих деньгах, а то останешься без них. Кто-то сглазит, кому-то будет обидно, кто-то позавидует, а кто-то и посмеется. Не вижу ни одного плюса, чтобы говорить о заработках. Это мое. Я за то, чтобы такая информация оставалась конфиденциальной.
— У вас почти миллион подписчиков в инстаграме. В свое время Хабиб Нурмагомедов рассказывал, что ему рекламный контракт предлагал пивной бренд. Были ли у вас случаи, когда приходили рекламодатели, которым вы отказывали по собственным соображениям?
— Много же разных приходит. Мне как-то предложили очень хорошую сумму за один короткий пост. Очень хорошую сумму. Я сказал, что даже если вы в 10 раз повысите оплату, то не сделаю. Это был букмекерский движ. Я его крайне не поддерживаю ни за какие суммы.
— Алкоголь?
— Тем более. Я бы на такое предложение даже ответил бы агрессивно. Алкоголь и букмекерка — это для меня равносильно.
— Перед боем Емельяненко и Кокляевым было много наигранных моментов. Достаточно вспомнить случай с кепкой. Будете ли вы избегать нарочито ненатуральных конфликтов?
— Если что-то такое и произойдет, то это будет неожиданно для всех. Для Александра, для зрителей. Чего-то избегать я не собираюсь. Я шоумен. Пока я в ММА, я буду шоуменом. Если есть вариант сделать шоу, я не стану обходить этот вариант стороной. Да, я не буду грубить, плевать в лицо, но подергаю. А по поводу того, что у них была постанова… Я не уверен. По крайней мере, Сане в тот момент я поверил. Когда он еще возвращался со словами: «Че, нахлобыстить тебе прям здесь?» Бывает так, что правда нам кажется неестественной. И наоборот — ложь кажется четкой. Но вранье всегда уводит в минус, поэтому правду надо ставить приоритетом.